Трудовая иммиграция характерна: Трудовая иммиграция характерна для: а) Афганистанаб) Китаяв) Кувейтаг) Ирана

служба — Трудовая миграция в Россию из стран ближнего зарубежья

Интерес к трудовой миграции в Россию из стран бывшего СССР остается высоким. На ближайший год основными поставщиками трудовых мигрантов останутся Украина (на нее придется 30% трудовых мигрантов), Белоруссия (26%), Казахстан (15%) и Узбекистан (9%). В то же время надо отметить, что в последние несколько месяцев мы зафиксировали снижение числа потенциальных трудовых мигрантов из СНГ. По нашим экспертным оценкам, число жителей стран СНГ, заинтересованных в поиске работы в РФ, в первой половине 2019 года снизилось по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 13-15%. Как представляется, это связано с активизацией мер по удержанию граждан от трудовой миграции, которые все чаще применяют правительства постсоветских государств для поддержания роста собственной экономики. Кроме того, ряд стран Центральной и Западной Европы проводит все более активную политику по привлечению трудовых мигрантов из стран бывшего СССР, что приводит к относительному снижению привлекательности России для трудовой миграции. Самые привлекательные для внешних трудовых мигрантов города России – это Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Краснодар и Сочи. В России существует 38 городов, которые в значительной степени привлекательны для мигрантов из стран СНГ для поиска работы (на них приходится более 1% потенциального миграционного потока). На Москву приходится 44% потока потенциальных мигрантов, на Санкт-Петербург – 5%, на Ростов-на-Дону и Краснодар – по 3%, на Сочи – 2%. При этом приоритетные направления миграционных потоков не одинаковы по странам происхождения мигрантов. Выходцы из Белоруссии в основном стремятся в Москву, Санкт-Петербург, Смоленск и Иваново. Для жителей Киргизии, Молдавии, Узбекистана и Таджикистана наиболее привлекательные направления трудовой миграции – это Москва и Санкт-Петербург. С другой стороны, для мигрантов из Абхазии основная цель – это Сочи, а уже за ним следуют Москва, Краснодар и Ростов-на-Дону. Для трудовой миграции из Азербайджана помимо Москвы интерес представляют Ростов-на-Дону и Симферополь, мигрантов из Армении привлекают Краснодар и Ростов-на-Дону. Самая рассредоточенная география потенциальной трудовой миграции характерна для выходцев из Казахстана. Помимо традиционной Москвы их привлекают Новосибирск, Самара, Челябинск и Омск. Весьма широка и география трудовой миграции с Украины – наряду с Москвой и Санкт-Петербургом это Ростов-на-Дону, Краснодар, Симферополь, Белгород, Севастополь и Сочи. СКАЧАТЬ ИССЛЕДОВАНИЕ

О внутренней миграции населения в Дальневосточном федеральном округе

4 июля 2019

О внутренней миграции населения в Дальневосточном федеральном округе

Ведущий специалист Экспертно-аналитического центра ДВФУ Ксения Дармаева.

Миграция в пределах России, согласно общепринятой научной практике, разделена на два направления: межрегиональные и внутрирегиональные. На Дальнем Востоке России наблюдается постоянный отток населения по сравнению с другими субъектами Российской Федерации. Это обстоятельство, в совокупности с социально-экономической значимостью миграций и негативной тенденцией переселения жителей Дальнего Востока в другие более привлекательные части России, объясняет внимание местных экспертов к проблеме оттока трудовых ресурсов из Дальневосточного федерального округа (ДФО). Вместе с этим, исследования и мониторинг внутреннего миграционного обмена между субъектами Дальнего Востока РФ, не реализованы в полной мере, а имеющиеся данные обрывочны и не позволяют сформировать целостную картину внутренней миграции в регионе.

Особенности миграционных потоков обусловлены обеспечением изменения численности одних субъектов Дальнего Востока за счёт других. Миграция в дальневосточных субъектах федерации напрямую связана с перераспределением трудовых ресурсов. Следовательно, первым и наиболее распространенным типом миграционного обмена является переселение сельских жителей. Этому способствует развитые городская и социальная инфраструктуры, система здравоохранения, наличие рабочих мест, в том числе стремительно распространяющиеся вахтовые методы. Следующими видами миграции выделяют семейно-бытовые и природные.

В данном случае, наиболее привлекательные для переселения регионы: Республики Саха (Якутия), Приморский и Хабаровский края. Это подкрепляется высокими экономическими показателями внутреннего регионального продукта (ВРП) упомянутых субъектов, производящих наибольшее количество товаров и услуг на всей территории Дальневосточной России.

Согласно статистике за 2011 г. во внутрирегиональном потоке на эти территории приходилось 69,5% (74,1 тыс. чел.), а в 2016 г. – 72,5% (90,6 тыс. чел.) населения Дальнего Востока. Также наибольший рост внутренней миграции за 2011-2016 гг. приходился на Чукотский автономный округ. Этому также поспособствовали плановые введения новых проектов хозяйственных объектов, требующих дополнительной рабочей силы.

Амурская область характеризуется специфическими климатическими условиями. Наиболее привлекательными субъектами федерации для миграционного обмена внутри Дальнего Востока являются Хабаровский, Приморский и Забайкальский края. Миграционные передвижения внутри области незначительно снизились, постоянное место жительства сменили 16,9 тыс. человек (в 2014 г. – 17,3 тыс. чел). Из 16,9 тыс. человек, решивших сменить место жительства в пределах области, 9,2 тыс. человек были жителями городских поселений и 7,7 тыс. человек — сельскими жителями. Из них 9,9 тыс. обосновались в городских поселениях и 7,0 тыс. в сельской местности. В 2016 г. увеличились масштабы демографической убыли — жителей области стало меньше на 3,9 тыс. человек, или на 0,49% (уменьшение за 2015 г. – на 4,2 тыс. чел., или 0,52%). В 2016 г. оборот миграции составил 60,8 тыс. человек, что на 3% меньше оборота 2015 г. (62,7 тыс. чел.). Представленные статистические данные отражают миграцию Амурской области по всей России, а также включая внутрирегиональный обмен. Но выделить точные показатели пока не представляется возможным. Миграционные передвижения внутри области незначительно увеличились, место постоянного жительства сменили 17,0 тыс. человек (в 2015 г. – 16,9 тыс. чел.). Из этого числа переселенцев решивших сменить место жительства в пределах области, 9,7 тыс. человек были жителями городских поселений и 7,3 тыс. человек — сельскими жителями. В результате в 2016 г. сельская местность приобрела в обмене с городской 23 человека (в 2015 г. – потеряла 712 чел.).

В ноябре 2018 г. Дальневосточного федерального округа был преобразован. В его состав вошли Республика Бурятия и Забайкальский край. Для жителей Забайкальского края точкой притяжения остается наиболее близко локализированная Бурятия. Согласно статистическим показателям за счет межрегиональной миграции население края сократилось на 2,8 тыс. человек. Наибольшее количество жителей Забайкалья выбыли на постоянное место жительства в Республику Бурятия – этот показатель равняется 14,2%.

В Бурятии по состоянию на январь-февраль 2019 г. прирост населения за счёт миграционного обмена с дальневосточными регионами составил 127 человек. Население Республики пополнилось, в основном, за счёт мигрантов из Забайкальского края – 173 человека. Наибольший отток населения сложился с Хабаровским краем – 19 человек, Республикой Саха (Якутия) – 15 человек, Магаданской областью – 10 человек. В столицу Республики — Улан-Удэ из районов прибыло 9,7 тыс., выбыло 7,4 тыс. человек, миграционный прирост составил 2,3 тыс. человек, что на 26,4 % меньше, чем в 2013 г. В январе — сентябре 2015 г. в Республику прибыло 32,1 человек и выбыло 33,0 тыс. человек, миграционная убыль составила 874 человека. В целом по Республике Бурятия совершено 65,1 тыс. миграционных передвижений, включая внутрирегиональные. В январе-сентябре 2016 г. по Республике Бурятия совершено 67,1 тыс. передвижений, включая внутрирегиональную миграцию. В пределах Республики 22,1 тыс. человек сменили место жительства с сельской местности на городское. Из районов, приравненных к Крайнему Северу республики, миграционный отток составил 876 человек.

Еврейский автономный округ и Магаданская область во внутрирегиональных потоках населения за 2011-2016 гг. характеризовались отрицательными значениями. Экономические показатели ВРП также являются одними из самых низких по округу. В Еврейской автономной области во всех муниципальных районах и городском округе, за исключением Биробиджанского района, наблюдалась миграционная убыль населения. Согласно статистическим данным, наиболее распространены следующие причины смены места жительства – личные, в т.ч. семейного характера, вызванные учебой и работой (маятниковые миграции), а также возвращение к прежнему месту жительства. Основной предпосылкой считается невыгодное экономическое положение субъекта. Среди регионов Тихоокеанской России в 2012 г. наибольшая доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума была зафиксирована в Еврейской автономной области (19,3%), самая наименьшая в Чукотском автономном округе (9,5%). Среди муниципальных районов и городского округа наиболее благоприятная демографическая ситуация складывается в Биробиджанском районе, наименее благоприятная – в Облученском муниципальном районе.

В 2017 г. значительное число российских трудовых мигрантов из Сибирского федерального округа принял Камчатский край (7,3% от общего числа прибывших на работу), из Дальневосточного – 5,0%. В годы интенсивного промышленного освоения Камчатского края основной причиной переезда в край была возможность получить высокооплачиваемую работу. В настоящее время, мигранты Камчатского края, наряду с основной причиной изменения места жительства «работа», отмечают вариант «возвращение после временного отсутствия» (21,9%) и «личные и семейные обстоятельства» (19,9%).

Приморский край по сравнению с другими субъектами федерации в ДФО обладает наиболее мягкими и благоприятными климатическими условиями. Экономическая и транспортная составляющая также находится на высоком уровне, что не может не способствовать привлекательному имиджу для смены места жительства. Приморский край остается одним из наиболее заселённых регионов Дальнего Востока. Если сопоставлять его с другими территориями Тихоокеанской России, то здесь зафиксирован самый большой демографический потенциал и наибольшие трудовые ресурсы.

Таким образом, анализ миграционных потоков подтверждает тезис о том, что на региональном уровне существует вектор перемещения населения в сторону крупных городов. Также необходимо отметить, что при общей миграционной убыли только отдельные города получают прирост за счет миграции в рамках региона. Крупные города Дальнего Востока являются «точками роста», в которых сосредоточен основной потенциал развития. Однако темпы роста численности населения даже в крупных городах невелики.

			Общий итог миграции 2018 г.
Регион Дальневосточного округа	Административный центр (городской округ)	ВРП 2017 г.	По региону в целом	В городской округ
		269,4	Выбывшие/прибывшие (тыс.чел)	Выбывшие (тыс.чел)	Прибывшие (тыс.чел)
Амурская область	Благовещенск		17173	3526	5035
Республика Бурятия	Улан-Удэ	201,6	27897	13364	12515
Еврейская автономная область	Биробиджан	52,6	955	720	512
Забайкальский край	Чита	300,7	Данные отсутствуют
Камчатский край	Петропавловск-Камчатский	201,6	2839	Данные отсутствуют
Магаданская область	Магадан	165,9	2733	2335	2513
Приморский край	Владивосток	777,8	47372	Данные отсутствуют
Республика Саха (Якутия)	Якутск	916,6	17710
Сахалинская область	Южно-Сахалинск	771,2	1544	1181	968
Хабаровский край	Хабаровск	669,1	22847	14045	15395
Чукотский автономный округ	Анадырь	68,7	206	Данные отсутствуют

Очевидно, что перераспределение населения и трудовых ресурсов по территории региона является необходимым условием для обеспечения его социально-экономического развития. Однако имеющиеся данные по внутрирегиональному миграционному обмену на сегодняшний день недостаточны для прогнозирования. Научное сообщество больше озадачено проблемой оттока населения в центральные и южные регионы Российской Федерации, т.е. потерей трудовых ресурсов. ДВФУ, как крупнейший образовательный и научный центр располагает достаточным количеством профессиональных кадров, которые могут выступить в роли экспертов по изучению миграции внутри ДФО. Необходим комплексный анализ с применением междисциплинарных подходов, социологические исследования, мониторинги, анализ статистических данных. Изучение миграционных процессов в пределах ДФО может позволить определить основные механизмы для смягчения территориальной дифференциации регионов Дальнего Востока и выработать стратегию по эффективному использованию дефицитных трудовых ресурсов.

Тенденции международной миграции в глобализирующемся мире

In the second half of the 20th century, the humankind witnessed compelling and irreversible force of globalization processes which involved all spheres of social life in one way or another and created a global system of interdependence of countries and people of the world.

Во второй половине XX в. человечество стало свидетелем непреодолимой и необратимой силы процессов глобализации, так или иначе охвативших все сферы общественной жизни и создающих глобальную по своему масштабу систему взаимозависимости стран и народов мира.

Глобализационные процессы в сочетании со стремительными переменами в глобальных политических и экономических системах способствовали резкой интенсификации мировых миграционных потоков, привели к формированию принципиально новой миграционной ситуации в мире, важнейшими характерными чертами которой являются:

• беспрецедентное расширение масштабов и географии международной миграции;

• трансформация структуры международных миграционных потоков;

• определяющее значение экономической и прежде всего трудовой миграции;

• неуклонный рост и структурная «непреодолимость» нелегальной иммиграции;

• рост масштабов и расширение географии вынужденных миграций;

• увеличение значимости международной миграции населения в демографическом развитии современного мира;

• двойственный характер современной миграционной политики.

На этих тенденциях, отмеченных нами еще в 1990-е гг.[1] и принявших к настоящему времени закономерный характер, мы остановимся подробно, учитывая новые статистические данные и новые особенности их проявления в наступив-шем XX в.

Увеличение масштабов и расширение географии международной миграции

Растущий дисбаланс демографического развития между развитыми и развивающимися странами, увеличивающийся разрыв в уровнях экономического развития между отдельными странами и регионами мира, распад социалистической системы и возникновение на ее основе новых государственных образований, усиление геополитической нестабильности в ряде африканских и азиатских стран, на Ближнем Востоке – все эти и другие события второй половины 1980–1990-х гг. привели в движение огромные и часто неуправляемые волны международных миграционных передвижений и выдвинули международную миграцию населения в ряд важнейших глобальных процессов, в значительной степени влияющих на мировую экономику и обусловливающих ее глобализацию.

Уже только масштабы международной миграции позволяют говорить о ней как о явлении, имеющем глобальное значение. По данным Отдела народонаселения ООН, в 2005 г. в мире насчитывалось более 190 млн «классических» международных мигрантов (то есть людей, живущих не в странах, где они родились), при этом почти 61 % из них находились в развитых странах (см. табл. 1). Иначе говоря, в настоящее время один из каждых 35 жителей земного шара является «классическим» международным мигрантом, при этом в развитых странах международным мигрантом является каждый десятый житель, в то время как в развивающихся странах – только каждый 70-й житель.

Заметим, что в эти цифры не включены нелегальные мигранты, численность которых по разным оценкам составляет от 20 до 35 млн человек, международные туристы, численность которых в 2007 г. превысила 900 млн человек, а также долгосрочные, сезонные, маятниковые и эпизодические мигранты. Фактически если говорить обо всех категориях населения, в той или иной форме вовлеченных в международные миграционные потоки, то в настоящее время, по существу, каждый шестой житель земного шара является международным мигрантом!

Таблица 1

Численность международных мигрантов, 1960–2005 гг.

	численность международных мигрантов, млн чел.
	1960	1970	1980	1990	2000	2005
Мир в целом	75,46	81,34	99,28	154,95	176,74	190,63
Развитые регионы	32,31	38,36	47,46	82,37	105,00	115,40
Развивающиеся регионы	43,15	42,97	51,82	72,58	71,73	75,24
Европа	14,24	18,79	21,89	49,38	58,22	64,12
Африка	9,13	9,94	14,10	16,35	16,50	17,07
Азия	28,48	27,82	32,11	49,89	50,30	53,29
Латинская Америка и Карибский бассейн	6,01	5,68	6,08	6,98	6,28	6,63
Северная Америка	12,51	12,99	18,09	27,60	40,39	44,49
Австралия и Океания	2,13	3,03	3,75	4,75	5,05	5,03

Источник: Trends in Total Migrant Stock: The 2005 Revision. Интернет-источ-ник. Режим доступа: http://esa.un.org/migration

Индикатором роста масштабов международной миграции является и увеличение доли международных мигрантов в численности населения принимающих стран. Несмотря на то, что в мировом разрезе доля международных мигрантов в общей численности населения увеличилась незначительно (с 2,5 % в 1960 г. до 3,0 % в 2005 г.), изменения на уровне отдельных стран были намного более значимыми. Так, если в 1960 г. только в 27 странах мира доля мигрантов в населении превышала 10 %, то в 2005 г. таких стран уже насчитывалось 50[2].

В настоящее время все страны современного мира в той или иной степени оказываются вовлеченными в мировые миграционные потоки. Развитие систем коммуникации и транспортного сообщения не оставило незатронутой ни одну страну, международные мигранты появились повсюду. В диаграмме 1, построенной по данным ООН, представлены 20 крупнейших стран по числу находящихся в них международных мигрантов. Первое место в этом списке занимают США (38,4 млн чел.), затем следуют Россия (12,1 млн чел.) и Германия (10,1 млн чел.)[3].

Несомненного внимания заслуживают и региональные особенности международной миграции населения. Несмотря на то, что большинство международных мигрантов происходит из развивающихся стран, современные миграционные потоки представляют собой не просто движение «с юга на север» или «с востока на запад»; около трети легальных международных мигрантов перемещаются из одной развивающейся страны в другую и такая же примерно доля переезжает из развивающихся в развитые страны. Иными словами, численность мигрантов, перемещающихся с «юга на юг», примерно уравновешивает численность мигрантов, перемещающихся с «юга на север».

Таблица 2

Региональная структура международной миграции, 1960–2005 гг.

	1960	1970	1980	1990	1995	2000	2005
Мир в целом	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0
Развитые регионы	42,8	47,2	47,8	53,2	57,5	59,4	60,5
Развивающиеся регионы	57,2	52,8	52,2	46,8	42,5	40,6	39,5
Европа	18,9	23,1	22,1	31,9	33,5	32,9	33,6
Африка	12,1	12,2	14,2	10,6	10,9	9,3	9,0
Азия	37,7	34,2	32,4	32,2	28,6	28,5	28,0
Латинская Америка и Карибский бассейн	8,0	7,0	6,1	4,5	3,7	3,6	3,5
Северная Америка	16,6	16,0	18,2	17,8	20,3	22,9	23,9
Австралия и Океания	2,8	3,7	3,8	3,1	3,1	2,9	2,6

Источник: United Nations. Trends in Total Migrant Stock: The 2005 Revision. Интернет-источник. Режим доступа: http://esa.un.org/migration

За последние 50 лет произошли значительные изменения в региональном распределении международных мигрантов. Если в 1960 г. большая часть международных мигрантов (57,2 %) находилась в развивающихся регионах, то в настоящее время более 60 % международных мигрантов приходится на развитые регионы мира. В настоящее время регионом с наибольшей численностью международных мигрантов является Европа (более 64 млн чел. в 2005 г.), за ней следуют Азия (53,3 млн чел.), Северная Америка (44,5 млн чел.) и Африка (17,1 млн чел.).

Таким образом, международные миграционные потоки превратились в глобальное явление, оказывающее воздействие на все стороны жизни мирового сообщества.

Качественная трансформация структуры миграционных потоков

Глобализационные процессы обусловили качественную трансформацию структуры мировых миграционных потоков. Ключевыми из наблюдаемых изменений в этой области являются:

Изменения временной продолжительности международных миграций.

Из всех видов и форм международной миграции в течение последних десятилетий наиболее динамично развивалась временнаятрудовая миграция. Так, за 1990-е гг. численность временных трудовых мигрантов в Соединенных Штатах увеличилась в четыре раза, в Австрии – в три раза, в Великобритании – в два раза, в Российской Федерации – более чем в пять раз. Это связано, с одной стороны, с распространением и все большей доступностью средств транспорта, упрощающих передвижение людей и «сокращающих» расстояния между странами. В этих условиях временная работа за рубежом часто представляется для мигранта более предпочтительной, чем переселение, поскольку связана с меньшими материальными и нематериальными издержками. С другой стороны, глобализация мирового рынка труда требует большей гибкости миграционного поведения, которую как раз и может гарантировать временная трудовая миграция. Наконец, привлечение иностранных работников на временной основе соответствует целям иммиграционной политики большинства принимающих государств.

Изменения квалификационной структуры международных миграционных потоков.

На протяжении второй половины XX в. спрос на труд иностранных работников в принимающих странах эволюционирует в сторону более квалифицированной рабочей силы, а принимающие страны поощряют привлечение квалифицированных иммигрантов в те отрасли и секторы национальной экономики, которые испытывают дефицит местных работников. В результате изменения квалификационной структуры миграционных потоков заключаются прежде всего в увеличении среди мигрирующих доли лиц с высоким уровнем образования и профессиональной квалификации. В свою очередь, низко- и неквалифицированные мигранты обнаруживают на своем пути все новые преграды, закрывающие доступ в страны «конечного назначения».

Данная тенденция несет в себе одну из самых, возможно, болезненных проблем для развивающихся стран, получившую образное выражение «утечка умов», то есть проблему безвозвратной миграции высококвалифицированных специалистов (ученых, инженеров, врачей и др.). По ряду оценок, только финансовые потери развивающихся стран от «утечки умов» за 1970–2000 гг. превысили 60 млрд долларов, а общие объемы интеллектуальной эмиграции из развивающихся стран составили от 10 % до 30 % их интеллектуального потенциала[4].

Феминизация миграционных потоков.

Традиционно считалось, что большинство международных мигрантов – это мужчины. Женщины если и участвовали в международных миграциях, то преимущественно как члены семей мигрантов-мужчин. Уже к началу 1990-х гг. женщины стали составлять почти 50 % «самостоятельных» трудовых мигрантов в большинстве развитых государств. Во многом последнее связано со структурными изменениями в мировой экономике: развитие сферы услуг привело к трансформации структуры занятости и сформировало устойчивые ниши рынка труда принимающих стран (текстильная промышленность, индустрия досуга и развлечений, сфера общественных услуг, домашнее обслуживание, секс-услуги и др.) и постоянно растущую потребность в женщинах-мигрантах, в том числе занятых неквалифицированным трудом. Следует отметить, что значительную часть из существующих ниш можно отнести к «сферам риска», связанным с секс-занятостью или околосексуальной занятостью. Эти сферы маргинальной, по сути, занятости и представляют основные миграционные возможности для женщин-мигрантов. В результате женщины оказываются гораздо больше подвержены дискриминации, чем их коллеги-мигранты мужского пола. Эти тенденции ставят проблему защиты прав трудовых мигрантов (прежде всего женщин) в ряд приоритетных задач международных и национальных институтов, занимающихся регулированием миграционных процессов.

Определяющее значение экономической миграции

Международные миграционные потоки складываются под влиянием разнообразных причин, среди которых преобладающими являются экономические. В свою очередь, развитие экономической (и прежде всего трудовой) миграции имеет характер наиболее длительной и устойчивой тенденции международной миграции.

По оценкам Международной организации по труду (МОТ), на начало XXI в. во всем мире насчитывалось более 86 млн легальных трудящихся-мигрантов (вместе с членами семей эта цифра возрастает до 120–180 млн чел.) против 3,2 млн чел. в 1960 г. (см. табл. 3).

Таблица 3

Оценочные данные МОТ о трудящихся-мигрантах по регионам мира, 2000 г.

	млн чел.	%
Мир в целом	86,3	100
Европа	28,2	33
Африка	7,1	8
Азия	25,0	29
Латинская Америка и Карибский бассейн	2,5	3
Северная Америка	20,5	24
Австралия и Океания	2,9	3

Источник: За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике. Доклад VI. Международная конференция труда, 92-я сессия, 2004. – Женева: МОТ, 2004. – С. 3.

Несмотря на то, что трудящиеся-мигранты составляют не более 4,2 % от общей численности экономически активного населения развитых стран, значение трудовой миграции для ряда стран и отдельных отраслей экономики намного выше. Так, в 2004 г. трудящиеся-мигранты составляли почти 45 % экономически активного населения Люксембурга, около 25 % – в Австралии и 22 % – в Швейцарии[5].

Значительную долю составляют трудящиеся-мигранты и в некоторых развивающихся странах (прежде всего странах Персидского залива). Так, в Кувейте 82 % экономически активного населения, в ОАЭ – более 90 %, в Саудовской Аравии – 56 % [6].

Необходимо отметить, что многие страны являются как источниками одних категорий трудящихся-мигрантов, так и «странами назначения» для других категорий трудящихся-мигрантов. Например, Канада традиционно является «страной назначения» для значительного числа трудящихся-мигрантов, но направляет в свою очередь также большое количество работников, особенно обладающих высоким уровнем квалификации, в США; Таиланд принимает значительное число неквалифицированных иммигрантов из Мьянмы, Камбоджи и Лаоса, направляя в свою очередь своих граждан в такие страны, как Израиль, Япония и Тайвань. Россия в глобальных потоках трудовой миграции также выступает и как принимающая страна, и как страна-донор.

Миграция рабочей силы оказывает влияние на государственные финансы. И если для стран-импортеров рабочей силы это влияние в основном заключается в получении налоговых платежей и в расходовании средств, связанных с социальной защитой трудящихся-мигрантов, то для стран-экспортеров оно заключается прежде всего в формировании устойчивого канала валютных доходов стран-экспортеров рабочей силы, включающего денежные переводы мигрантов, доходы фирм-посредников и личное инвестирование мигрантов.

Учитывая, что международная мобильность людей в поисках трудоустройства в условиях глобализирующегося мира будет только возрастать, «странам исхода» и «странам назначения» трудящихся-мигрантов необходимо проводить всестороннее, эффективное и справедливое управление трудовой миграцией.

Неуклонный рост и структурная непреодолимость нелегальной иммиграции

Одной из характерных тенденций развития международной миграции является неуклонный рост масштабов нелегальной иммиграции. Несмотря на активизацию реструктивной иммиграционной политики и принятие специальных законов, направленных на борьбу с нелегальной миграцией, ее масштабы не только не уменьшились, а, наоборот, значительно возросли.

Рост нелегальной иммиграции объясняется различными факторами. Но основным из них является то, что строгий контроль над иммиграцией при увеличивающемся разрыве в уровнях экономического развития между странами и существующей потребности в дешевой рабочей силе повышает, с одной стороны, стимулы к нелегальному въезду для работников, а с другой стороны – к использованию нелегальной рабочей силы для работодателей. В результате в странах с либеральной иммиграционной политикой, где остаются легальные возможности иммиграции (в том числе в Австралии, Канаде, США), нелегальная иммиграция является альтернативой для тех, кто не удовлетворяет критериям отбора, кто не готов к длительному ожиданию разрешения на въезд или для кого нелегальная иммиграция менее затратна; тогда как в странах с рестрикционной иммиграционной политикой, в которых возможности легального въезда или пребывания значительно ограничены (страны ЕС и др.), нелегальная иммиграция для большинства потенциальных мигрантов является практически единственным способом улучшить свое материальное положение. Все вышесказанное ведет к тому, что для многих стран нелегальная иммиграция стала характерным явлением современной действительности.

Оценить реальные масштабы нелегальной иммиграции практически невозможно. Различные косвенные методы позволяют дать лишь приблизительные оценки. Так, по оценкам ООН, ежегодно от 2,5 до 4 млн человек пересекают межгосударственные границы нелегально; помимо этого, ряды нелегальных иммигрантов пополняют лица, въехавшие в страну на законном основании, но затем оставшиеся в ней, нарушив условия пребывания. По разным данным, численность нелегальных иммигрантов в мире составляет от 10 до 15 % от численности «классических» международных мигрантов, в том числе в США нелегальных иммигрантов насчитывается от 10 до 15 млн человек, в странах Западной Европы – от 5,6 до 8,4 млн человек, в России – от 3,5 до 5 млн человек, в Японии – от 300 тыс. до 1 млн человек, на Ближнем Востоке – от 1 до 3 млн человек, в Южной Аме-рике – от 1,5 до 6 млн человек и т. д.[7]

В последнюю треть XX в. – начале XXI в. проблемы нелегальной иммиграции становятся не просто злободневными, но и прямо связываются с ухудшением условий жизни коренного населения, ростом преступности, международного терроризма и другими негативными явлениями. Это стало особенно заметным после трагедии 11 сентября 2001 г. в США, когда основной темой стала проблема национальной безопасности и противодействие международному терроризму. Неслучайно в последние годы нелегальная иммиграция привлекает наибольшее внимание со стороны руководителей развитых стран, международных организаций (ООН, МОМ, Европейский Союз, Совет Европы и др.), различных политических деятелей и ученых. Проблема нелегальной иммиграции не будет и не может быть решена до тех пор, пока на рынках труда «стран назначения» продолжают существовать ниши для незаконного трудоустройства, сохраняется заинтересованность работодателей и государства в существовании дешевой и бесправной иностранной рабочей силы, обеспечивающей снижение издержек производства, конкурентоспособность товаров, «экономию» на сфере социальной защиты. С другой стороны, экономическая ситуация в «странах исхода» нелегальных мигрантов остается постоянно действующим «выталкивающим» фактором. Все перечисленное обусловливает структурную непреодолимость нелегальной иммиграции.

Рост масштабов и расширение географии вынужденных миграций

Вынужденные миграции представляют собой совокупность территориальных передвижений населения, имеющих вынужденный характер, то есть обусловленных не зависящими от них причинами (политическими и национальными преследованиями, стихийными бедствиями, техногенными авариями, экологическими катастрофами, военными действиями и т. п.). К вынужденным мигрантам относят следующие основные категории: беженцы, перемещенные лица (вынужденные переселенцы), лица, ищущие убежища, экологические беженцы и др., для большинства из которых определяющими являются «выталкивающие» факторы, имеющие внезапный и угрожающий для жизни характер.

Рост масштабов и расширение географии вынужденной миграции (в частности, за счет стран СНГ, включая Россию) в последнее десятилетие XX в. – начале XXI в. являются результатом сохраняющихся и вновь возникающих очагов политической напряженности и экологических катастроф, войн и этнических конфликтов. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), на 2006 г. в мире насчитывалось около 32,9 млн вынужденных мигрантов, из которых 13,9 млн человек относилось к беженцам, 12,8 млн человек – к внутренне перемещенным лицам и около 740 тыс. лиц, ищущих убежища.

Таблица 4

Динамика численности вынужденных мигрантов, подпадающих под юрисдикцию УВКБ ООН (в млн чел.)*

	1985	1990	1995	2000	2006
Мир в целом	10,7	14,9	27,25	21,8	32,86
Европа	0,7	0,1	6,5	5,58	3,43
Россия				0,05	0,001
Африка	3,0	4,6	11,8	6,06	9,75
Азия	5,1	6,8	7,9	8,45	14,91
Латинская Америка и Карибский бассейн	0,4	1,2	0,1	0,58	3,54
Северная Америка	1,4	1,4	0,9	1,05	1,14
Австралия и Океания	0,1	0,1	0,05	0,08	0,09

Источник: данные УВКБ ООН. Интернет-источник. Режим доступа: http://www. unhcr.org

Как видно из табл. 4, увеличение масштабов вынужденной миграции стало одной из тенденций, характеризующих современные международные миграционные потоки.

Увеличение значимости международной миграции населения в демографическом развитии мира

На протяжении большей части истории человечества изменение численности населения отдельных стран и регионов мира определялось преимущественно естественным приростом населения. Однако во второй половине XX в. роль международной миграции населения в демографическом развитии мира значительно увеличилась. При этом в развитых странах она является основной (а в некоторых и единственной) детерминантой увеличения численности населения, тогда как в развивающихся способствует снижению темпов прироста населения и уменьшению «демографического давления» (рис. 1).

Рис. 1. Среднегодовой общий и миграционный прирост населения, 2000–2005 гг., тыс. чел.

Источник: World Population Prospects: the 2006 Revision. Population Database. – N.Y.: U. N., 2006 // Интернет-источник. Режим доступа: http://esa.un.org/unpp/p2k0data.asp

В целом в настоящее время около 77 % общего прироста численности населения в развитых странах обусловлено миграционным приростом (то есть международной миграцией) против 36 % в 1960-е гг. Во многих странах Европы (Германии, Италии, России и др.), где естественный прирост является отрицательным, рост населения осуществляется исключительно за счет положительного сальдо миграции. Международная миграция обеспечивает не просто увеличение общей численности населения развитых стран, но и способствует изменению его структуры, если учитывать более молодую возрастную структуру мигрантов, а часто – иные, отличные от стареющего коренного населения демографические установки на многодетность. В связи с последним в 1990-е гг. получил развитие термин «замещающая миграция» («replacement migration»), характеризующий потенциал международной миграции в компенсации негативных тенденций демографического развития принимающих стран. Учитывая современные негативные тенденции демографического развития (прежде всего стремительное старение населения), развитым странам потребуется в рамках долгосрочной перспективы обеспечить существенный приток иммигрантов.

Особое значение в 1990-е гг. международная миграция населения приобрела в России, переживающей серьезный демографический кризис, став по существу единственной положительной компонентой ее демографического развития. Иммиграция в Россию, которая приняла разнообразные формы (вынужденная, добровольная, нелегальная), согласно данным текущего учета, составила за 1992–2002 гг. около 7 млн че-ловек. Проведенная в 2002 г. перепись населения показала, что миграционный приток за межпереписной период (1989–2002 гг.) оказался существенно выше и составил около 11 млн человек. В результате миграционный прирост за 1992–2007 гг. превысил 3,8 млн человек и позволил «сгладить» почти на 35 % естественную убыль населения России, которая за эти годы составила около 12 млн чел. Вместе с тем в последние годы миграционный прирост значительно снизился. Так, в 2007 г. он составил всего 240 тыс. против 978 тыс. человек в 1994 г.

Двойственный характер миграционной политики

Двойственность миграционной политики – это характерная тенденция современного развития международной миграции населения, которая является во многом результатом всех вышеперечисленных тенденций.

На современном этапе развития можно выделить три уровня миграционной политики: международный, региональный и национальный. При этом двойственный характер миграционной политики отчетливо проявляется на всех трех уровнях: и на международном (как результат противоречий между интересами международных организаций и национальными интересами отдельных государств), и на региональном и межгосударственном (как существование противодействующих тенденций либерализации миграционных режимов внутри интеграционных региональных союзов и ужесточения их миграционной политики по отношению к гражданам третьих, не входящих в данное объединение, стран), и на национальном уровне (как противоречие между демографическими и экономическими интересами, с одной стороны, и соображениями политической и социальной безопасности – с другой).

Что касается миграционной политики России, то, с одной стороны, за 1991–2007 гг. была создана определенная законодательная база в области регулирования международной миграции, с другой стороны, в России до сих пор нет стратегического видения миграции как положительного явления. Двойственность миграционной политики России проявляется в том, что на высшем государственном уровне (в частности, в Посланиях Президента Федеральному собранию РФ) провозглашается тезис о необходимости проведения осмысленной иммиграционной политики, привлечения из-за рубежа наших соотечественников и квалифицированных легальных трудовых ресурсов, тогда как на «исполнительном» уровне отношение государства к управлению миграционными процессами остается во многом полицейским, а сама миграция (как легальная, так и нелегальная) рассматривается прежде всего как угроза национальной безопасности России. И эта двойственность отношения к миграции (особенно русскоязычного населения из стран СНГ и Балтии), как и непонимание основных закономерностей международной миграции, привели к тому, что за эти годы так и не была принята Федеральная концепция миграционной политики.

Сохранение такой ситуации идет вразрез с интересами экономического и демографического развития России. Более того, Россия все более упускает возможность объединяющего экономического сотрудничества на постсоветском пространстве, в том числе и в области эффективного использования имеющегося трудового потенциала, обусловленного, в частности, различиями в демографическом развитии, устоявшимися экономическими связями, общностью языка и др. Потребность в миграционной политике, соответствующей реально складывающейся миграционной ситуации в России, ощущается все более отчетливо. Во многом поэтому в своем первом Послании Федеральному Собранию Д. А. Медведев отметил, что «своего совершенствования требуют и механизмы регулирования внешней миграции. Они должны наконец получить правовое оформление, адекватное потребностям нашей страны, масштабам самой миграции».

Обеспечение легитимного поля международной миграции в России и рациональное использование имеющейся у мигрантов квалификации может быть достигнуто только с помощью разумной, стратегически выверенной миграционной политики в отношении международной миграции, не допускающей триумфа националистического атавизма над логикой экономического развития.

[1] См., например: Ионцев, В. А. Международная миграция: теория и история изучения // Международная миграция населения: Россия и современный мир / под ред. В. А. Ионцева. – М.: Диалог-МГУ, 1999. – Вып. 3. – С. 53–105. (See, for example: Iontsev, V. A. International migration: theory and history of studying // International population migration: Russia and the modern world / ed. by V. A. Iontsev. – Moscow: Dialogue – Moscow State University, 1999. – Issue 3. – Pp. 53–105).

[2] International Migration Flows: to and from Selected Countries: The 2005 Revision. – N. Y.: U. N., 2006.

[3] World Migrant Stock (2006): The 2005 Revision Population Database. Интернет-источник. Режим доступа: http://esa.un.org/migration/index.asp?panel=1 (Internet resource. Accessed: http://esa.un.org/migration/index.asp?panel=1).

[4] См. подробнее: Ионцев, В. А. Проблемы «утечки умов» в России (методологические аспекты изучения) // Вестник МГУ. Серия «экономика». – 1996. – № 5; Ушкалов, И. Г., Малаха, И. А. Утечка умов: масштабы, причины, последствия. – М.: Эдиториал УРСС, 1999. (See in more detail: Iontsev, V. A. Problems of ‘brain drain’ in Russia (methodological aspects of studying) // Bulletin of Moscow State University. Series ‘Economy’. – 1996. – No. 5; Ushkalov, I. G., Malakha, I. A. Brain drain: scales, reasons, consequences. – Moscow: Editorial URSS, 1999).

[5] Sopemi-2006. Trends in International Migration. – Paris: OECD, 2006. – P. 50.

[6] Международная миграция и развитие // Доклад Генерального секретаря на 60 сессии Генеральной Ассамблеи ООН. A/60871. – Н.-Й., 2005. – С. 46. (International migration and development // The Report of the Secretary General at the sixty session of the General Assembly of the United Nations. A/60871. – New-York, 2005. – P. 46).

[7] Миграция населения: экономика и политика // Международная миграция населения: Россия и современный мир / под ред. В. А. Ионцева. – Вып. 18. – М.: ТЕИС, 2006. – С. 28–29. (Migration of population: economics and politics // International migration of population: Russia and the modern world / ed. by V. A. Iontsev. – Issue 18. – Moscow: TEIS, 2006. – Pp. 28–29).

* в эти данные не включены палестинские беженцы и некоторые другие категории вынужденных мигрантов (например, экологические беженцы).

Трудовые мигранты: кто к нам приедет завтра?

Москва и Московская область — постоянное место трудового паломничества иностранныхмигрантов. Год от года их становится все больше. При этом не до конца еще отрегулированный плотный поток рабочих создает одни проблемы и помогает решить другие. Будет ли иностранных мигрантов еще больше? Светят ли им в будущем не только вакансии в сфере обслуживания, на стройплощадках и ЖЭКах, но и более высокооплачиваемые и престижные должности? Какой должна быть сбалансированная миграционная политика? Эти и другие аспекты трудового рынка Москвы и России для E-xecutive.ru комментируют эксперты.

Их много и будет еще больше

Так, согласно данным, опубликованным в аналитическом издании «Практика Новой Экономики» за 2013-2014 гг, − ежегодном исследовании ГК «Институт Тренинга – АРБ Про», Москва является трудовым центром России и крупнейшей территорией по объемам притока внутренних (из регионов РФ) и внешних (иностранных) трудовых мигрантов. Экономический центр столицы расширяется в МО и ЦФО. И приток мигрантов в Москву и Московскую область будет только прирастать или останется таким же.

Во всех развитых странах используют труд мигрантов. Можно условно выделать два типа стран с точки зрения управления внешними миграционными потоками. Первый тип – где миграция управляемая и поддерживается инициативой государства: по полу, возрасту, образованию, профессии, семейному положению (Канада, Новая Зеландия, Австралия и другие). Второй тип – где миграция в той или иной мере стихийная (например, как в России).

«Внутренних и внешних мигрантов привлекают экономически развитые территории с лучшим инвестиционным климатом. Там, где формируются новые экономические кластеры, появляется больше рабочих мест, в том числе новые предприятия западных компаний. Эти территории привлекают новую рабочую силу (мигрантов), подтягивают топ-менеджеров-экспатов», − отмечают эксперты компании.

Весь мировой ВВП рассчитывается из трех составляющих, крупнейшая статья – услуги, включая розничную и оптовую торговлю, финансовый сектор, медицину, образование и т.п. – все это относится к сфере обслуживания. По данным CIA.gov:

«Россия – седьмая крупнейшая экономика мира по размеру ВВП. По данным «Росстата», наибольший вклад в ВВП страны, больше 20%, вносит розничная и оптовая торговля. Также розничная и оптовая торговля – крупнейшая отрасль-работодатель страны − 18% в структуре занятости населения приходится на сферу услуг, доля растет последние 10 лет», − говорят в ГК «Институт Тренинга – АРБ Про».

По словам экспертов, трудовая миграция продолжится. И это характерно не только для экономики России, но и для других миграционных центров мира – США и ЕС.

При этом в компании отмечают еще один важный фактор, который повлияет на приток мигрантов в Россию и Москву как трудовой центр – приближающаяся демографическая яма и дефицит кадров: «На сегодняшний день и в ближайшие годы у России нет возможности покрыть рабочие места развивающихся отраслей только внутренним населением страны или определенного региона. Поэтому внутристрановая и иностранная трудовая миграция остаются значимыми источниками развития экономики. В последние годы становиться актуальной тема семейной миграции, когда трудовые мигранты переезжают в Россию семьями».

Мигранты и демографическая яма

На начало 2014 г. общая численность населения России увеличилась на 0,1% и составила 143,4 миллиона жителей. Более 18 лет в России смертность превышала рождаемость. Пиковыми годами были 2000–2002 гг, когда в РФ естественная убыль составила 2 млн. 837 тыс. человек. В 2013 году ситуация изменилась – естественный прирост населения составил 22,9 тыс. чел. В России к 2017 г. численность населения в возрасте 16–27 лет сократится на 4,6 млн чел. по сравнению с 2013 г., возрастная группа 60-100 лет вырастет на 2,84 млн чел.

«В этом контексте миграционный приток иностранных граждан был и остается стабильным фактором роста численности населения России. На начало 2013 г. в России зарегистрировано более 11 млн. иностранных граждан, находящихся в стране более 1 месяца. 97% миграционного притока приходится на 10 стран (чел.).

Изменение населения России в 2017 г. по сравнению с 2013 г. по возрастам

Источник: «Практика Новой Экономики», ежегодное издание ГК «Институт Тренинга – АРБ Про»

Последствия демографического спада

• Дефицит абитуриентов в ВУЗах;
• Кризис кадров (качественный и количественный) – дефицит подготовленного, соответствующего требованиям работодателя персонала. Продолжится рост стоимости персонала по зарплате и стоимости обучения;
• Повтор ситуации с сокращением рождаемости. Рост рождаемости 2009–2012 гг. – это последствия движения демографической ямы, возникшей в конце 1980-х гг;
• Миграционный приток иностранных граждан останется стабильным фактором роста численности населения России.

Подводя итоги, в «Институт Тренинга – АРБ Про» отмечают, что трудовые мигранты также экономически выгодны для родных стран данной категории жителей: «Переводы трудовых мигрантов Молдавии составляют примерно 20% от всего ВВП страны. Страна №1 по переводам – Россия. По данным главы Федеральной миграционной службы России Константина Ромодановского, в 2013 году украинские трудовые мигранты на территории России заработали примерно 27 млрд. долларов − это около 8% ВВП Украины.

В России выручка на сотрудника низка, есть много непроизводительных рабочих мест. Если перед работодателем и государством стоит цель − повышение эффективности, необходима открытая, управляемая миграционная политика для повышения конкурентоспособности бизнеса, отраслей и, следовательно, государства.

Дешево, надежно и практично

С просьбой прокомментировать практические нюансы работы с трудовыми мигрантами, их преимуществами и недостатками, E-xecutive.ru обратился к коммерческому директору одной из московских компаний, занимающейся производством и монтажом изделий из натурального камня, − Константину Семенову. По его словам, фирма приглашает специалистов для выполнения определенного объема работ, в основном, речь об облицовочных работах. «За 5-7 дней приезжают рабочие, причем регистрацию и прочее общение с ФМС производят самостоятельно.При выходе на объект у них проверяются документы – у нас нет желания общаться в ФМС и, тем более, платить штраф. При наличии большой диаспоры размещаются они тоже самостоятельно. Условия труда − как и людей на всех строительных объектах. Лучше ничего не сделаешь. А об условиях проживания мигранты заботятся сами. При этом я ни разу не видел их грязными. Для работы приобретается сезонная спецодежда по системе «Три «П»: попроще, покрепче, подешевле», − рассказывает Семенов.

По словам Константина Семенова, основным отличием мигрантов перед местными специалистами является том, что при выполнении одного и того же объема работы специалиста из ближнего зарубежья отличает более высокая производительность труда. «Работа начинается в 8 часов и заканчивается в 20 часов. При этом шестидневная рабочая неделя. Обед − 40-45 минут. В настоящее время единичные расценки, которые просят трудовые мигранты, на 10-15% ниже, чем у коренных россиян. Качество выполняемой работы удовлетворительное, оно устраивает все стороны договорного процесса», − говорит специалист.

При этом у наших рабочих, то есть россиян, есть несколько отличий от трудовых мигрантов. «Так, мигрант приезжает зарабатывать, а наш − ходит на работу. Мигрант не будет употреблять алкоголь, как по религиозным соображениям, так и чтобы не быть выгнанным с работы. Наш человек может просто не прийти в цех, и у него на это найдется множество причин, как уважительных, так и не очень. Так что если пытаться работать только с россиянами, то и объем выполняемой работы упадет, и, скорее всего, качество. И при найме нашего специалиста необходимо производить все выплаты в бюджет, соцстрах, пенсионный фонд и т.д. А это приведет к повышению стоимости производимых работ», − заключает Константин Семенов.

Россия и трудовые мигранты: сложные перспективы совместного будущего

Какую роль будут играть трудовые мигранты в экономике и демографии России в ближайшие 10-15 лет?

Этот вопрос прокомментировал журналист, философ, культуролог, координаторАссоциации футурологов Константин Фрумкин. Он также считает, что со временем география присутствия мигрантов только расширится. «Сейчас мы имеем дело с тем фактом, что массово эксплуатировать труд мигрантов могут только крупнейшие и самые богатые города России. «Это позволяет предположить, что через 10-15 лет, по мере экономического развития страны, география использования мигрантов расширится, и фраза «Понаехали» зазвучит и в городах средних размеров. Однако реализация этого прогноза может наткнуться на некоторые препятствия, связанные с тем, что мы не знаем, какова будет экономическая ситуация в странах, сегодня поставляющих мигрантов на рынок труда России – Таджикистане, Узбекистане, Украине, Молдавии». По словам эксперта, направление миграционного потока определяется разницей уровнем жизни между двумя странами − например, России и Таджикистана. «Если эта разница сократится, если Таджикистан будет переживать экономический бум, что нельзя исключать, – интенсивность миграционного потока оттуда уменьшится. Есть и другой фактор, который может сократить этот поток, – это уменьшение рынка труда в России. Оно может быть вызвано, во-первых, снижением темпов экономического роста (которое сегодня характерно для всех более-менее богатых стран), а, во-вторых, прогрессом автоматизации, уменьшающим поле для неквалифицированного труда. С другой стороны, процесс глобализации будет продолжаться, а «демографическая яма» в России будет нуждаться в заполнении», − продолжает эксперт.

Резюмируя все сказанное, Константин Фрумкин предсказывает: труд мигрантов будет использоваться по-прежнему широко, география стран, поставляющих трудовых мигрантов на российский рынок, расширится, региональная география массового использования мигрантов также расширится, однако общее количество мигрантов если и увеличится, то не сильно, и, кроме того, изменится структура использования их труда за счет большей доли труда квалифицированного, что, вероятно, потребует принятия мер по профессиональному обучению мигрантов.

Отвечая на вопрос о том, миграционная политика какого государства может быть примером для России в плане сбалансированности, Константин Фрумкин отметил: «Полагаю, страна должна быть готова к массовому принятию мигрантов, она должна принимать миграционные потоки и при этом заботиться о как можно более безболезненном для обеих сторон вписывании мигрантов в жизнь общества и постепенном превращении их в полноценных граждан. Для этого должны быть предприняты специальные усилия по обучении мигрантов языку, профессии и законам страны, должна быть специальная защита прав мигрантов от ксенофобии и произвола должностных лиц, должна быть интенсивная фильтрация мигрантов на предмет отсева криминальных элементов и их депортации, нужен интенсивный диалог властей и общественности с земляческими структурами мигрантов, нужно создание специальных подразделений правоохранительных органов для работы в среде мигрантов. Идеальных стран в этой сфере нет, но Израиль мог бы служить здесь образцом во многих вопросах».

При этом теоретически замещение мигрантов в России возможно, но это будет представлять из себя ряд очень длительных процессов, связанных с внедрением в городском хозяйстве автоматизации, уменьшающих потребность в рабочей силе, а также постепенном увеличении уровня оплаты и престижа профессий, которые сегодня выполняют мигранты – уборщиков, продавцов и пр. «Оба процесса требуют огромных инвестиций и поэтому могут произойти только в течение длительного времени, в ходе которого экономический рост и увеличение ВВП на душу населения будут сочетаться с правовыми мерами ограничения миграции», − подытожил Константин Фрумкин.

Итоги. Семь причин, по которым мигрантов будет становиться все больше

• Постоянный рост сферы услуг в России;
• Труд мигрантов экономически более выгоден, чем работа на этих же позициях местного населения;
• Мигранты дают возможность заполнить в России демографическую яму и компенсировать дефицит кадров;
• Высока вероятность расширения географического присутствия мигрантов на территории России;
• Расширится география стран, поставляющих мигрантов на российский рынок;
• Стихийный характер миграции в России;
• Дальнейший процесс глобализации.

″Люди-маятники″, или Трудовая миграция в Германии | Карьера | DW

Спешка и суета царит в будние дни на пригородных станциях, железнодорожных вокзалах и в аэропортах Германии. Виной тому являются вовсе не туристы, а миллионы сотрудников немецких компаний, спешащих на работу, — кто в близлежащий город, а кто и в другую страну.

Так, бизнес-консультант из города Ахен Штефан три раза в неделю летает по работе в Лондон. В силу отдаленности головного офиса компании-работодателя он вынужден выбирать воздушный способ передвижения и начинать свой рабочий день с поездки в аэропорт. С той же целью преподаватель музыки Андрей ежедневно преодолевает на своем автомобиле около 100 километров паутин скоростных автомагистралей, пробираясь сквозь частые дорожные заторы на свое рабочее место.

Час пик на автобанах Германии

И все это — не истории из урбанистического романа, а результаты вполне жизненного и стремительно развивающего в Германии явления — трудовой или маятниковой миграции, в которую активно вовлечена существенная часть работающего населения страны. Примечательно, что в немецком языке слова Pendel («маятник») и Pendler («лицо, регулярно пользующееся транспортом для поездки на работу и с работы») имеют один корень.

Мобильность — реакция на изменения рынка труда

Подобное перемещение служащих немецких компаний обусловлено в первую очередь высокой плотностью населения Германии и характерной для страны тесной сосредоточенностью городов. К примеру, только в столицу федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия город Дюссельдорф ежедневно на работу прибывает около 200 тысяч человек. Примерно такое же число жителей Дюссельдорфа, в свою очередь, изо дня в день отправляются тудиться в другой город. И подобный «круговорот» характерен для большинства крупных городов ФРГ. Законодательством страны даже определена максимальная приемлемая продолжительность поездки на работу — 2,5 часа при полном восьмичасовом рабочем дне.

Вернер Марки (Werner Marquis), представитель Агентства по труду в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия, связывает рост маятниковой миграции с возросшей активностью работодателей. «Значительная часть рабочих мест сосредоточена в центральных городах и прилегающих к ним районам. Однако в последние годы наблюдается высокая активность компаний, они открывают для себя новые регионы и рынки. Сотрудники просто вынуждены следовать за работодателем, перемещаясь на большие расстояния», — говорит он.

Вернер Марки

Выходит, высокая подвижность населения — это реакция на кардинально меняющиеся условия рынка труда. При жесткой конкуренции современному поколению приходится мириться с таким обстоятельством как отдаленное место работы. В этой ситуации важно идти или, скорее, ехать в ногу со временем, а значит — быть мобильным. «С другой стороны, найдя место работы в другом городе, люди не торопятся менять постоянное место жительства. Причиной тому являются недолгосрочность трудовых договоров», — объясняет Вернер Марки. По его мнению, экономический фактор, как то приемлемая арендная плата за жилье за пределами крупных городов, а также причины социального характера, к примеру, благоприятное окружение для семьи или ценные социальные контакты, зачастую служат серьезным аргументом в пользу порой выматывающих поездок на рабочее место.

Решившись «маяться», важно выбрать как

Особенности транспортной политики немецкого государства, безусловно, способствуют повышению мобильности населения. По данным Института немецкой экономики (IW), две трети трудовых мигрантов предпочитают передвигаться на автомобиле, благо, что автобанов в Германии хватает с избытком. В последнее время, однако, все большим спросом у «маятников» со стажем в Германии пользуется общественный транспорт. Помимо бытовых причин — возможности почитать, поработать за ноутбуком или наверстать недосып под размеренный стук колес — привлекает и финансовый аспект.

Скоростные поезда как альтернатива автомобилю

Железнодорожным концерном Германии Deutsche Bahn предусмотрена система льготных проездных билетов. Так, служащие крупных предприятий (от 50 сотрудников) имеют возможность приобретать проездные по выгодным «рабочим» тарифам (Jobtickets). К примеру, такой билет, покрывающий расстояние от Кельна до Бонна, будет стоить около 50 евро в месяц. Причем распространяется он на все виды общественного транспорта.

Что говорят цифры?

Время, проведенное в пути, можно использовать с пользой

Как показывает статистика, «маятниковый» образ жизни ведут от 30 до 40 миллионов жителей Германии. Отметим, однако, что трудовая миграция — это скорее мужской феномен: около 60,3 процента «маятников» — мужчины. Наиболее «подвижными» отраслями, работники которых чаще всего подвержены явлению трудовой миграции, являются коммерческая и строительная, а также сфера услуг. Кроме того, с длительными поездками на работу вынуждены мириться офисные служащие, обладатели профессий в социальной сфере и сфере здравоохранения.

Современный тренд мобильности рынка труда часто оборачивается выматывающими многочасовыми поездками и даже перелетами на рабочее место. Однако говорить о «замкнутом круге» здесь неуместно. Как считает Вернер Марки, с одной стороны, маятниковые мигранты в локальном отношении количественно увеличивают уже имеющиеся трудовые ресурсы, с другой — изменяют их качественно. То есть, из-за ограниченности выбора рабочих вакансий «на местах», молодым кадрам есть смысл «искать счастье» на стороне, удовлетворяя тем самым свои высокие профессиональные потребности.

Осознать же где-то неизбежность, а где-то и преимущества «маятникового» образа жизни поможет четкая расстановка приоритетов, соотношение всех плюсов и минусов и правильный выбор способа передвижения. А еще не стоит забывать простой истины, что «мы работаем, для того чтобы жить, а не живем, чтобы работать».

Автор: Евгения Татьянкина
Редактор: Юлия Сеткова

РСМД :: Миграция в современной России

Статьей одного из крупнейших специалистов в области миграции Жанны Зайончковской открывается новый цикл статей, посвященных актуальным вопросам миграции и текущим тенденциям миграционных процессов, которые сложились в течение первого десятилетия XXI века. Материалы вошли в состав подготовленной Советом в 2013 году хрестоматии «Миграция в России. 2000-2012».

Статьей одного из крупнейших специалистов в области миграции Жанны Зайончковской открывается новый цикл статей, посвященных актуальным вопросам миграции и текущим тенденциям миграционных процессов, которые сложились  в течение первого десятилетия XXI века. Материалы вошли в состав подготовленной Советом в 2013 году хрестоматии «Миграция в России. 2000-2012».
 

К 2000-м гг., которым посвящена настоящая хрестоматия, миграционные процессы в новой России, уже прошел сложный первоначальный этап трансформаций, связанный с распадом СССР, и сопровождавшийся его тяжелейшей экономической депрессией, затяжными вооруженными конфликтами, крушением многих привычных жизненных ориентиров. Всеобъемлющий кризис государства откликнулся глубоким кризисом и в миграционных процессах. Координаты, которые обычно детерминируют миграции – урбанизация, рынок труда, система образования и демографическая ситуация, – надолго потеряли былое значение. На первый план вышли стрессовые факторы – этническая дискриминация, коснувшаяся в наибольшей степени русских, утрата привычной социальной идентичности, вооруженные конфликты, потеря работы, бедность. Эти факторы решительно изменили природу миграций, придав им вынужденный характер, спровоцировав массовые потоки беженцев, репатриантов, направлявшихся в Россию, процессы этнического размежевания, активизировали процесс воссоединения семей, в то время как переселения, характерные для периода стабильного социального развития – учебные миграции, передвижения, связанные со службой в армии, сменой и поиском работы, вертикальной мобильностью – стремительно сокращались. Основная масса снявшихся с места людей из всех постсоветских стран устремилась в Россию, которая в первое десятилетие после распада СССР выполняла функцию общего дома для вынужденных мигрантов, независимо от их национальности.

Россия очень быстро отреагировала на создавшуюся критическую ситуацию. Несмотря на тяжелейшее экономическое положение, уже в середине 1992 г. была создана Федеральная миграционная служба, страна присоединилась к Конвенции ООН о статусе беженца и Протоколу к ней 1951 г., были приняты законы «О беженцах» и «О вынужденных переселенцах» и программа помощи им. В итоге Россия приняла 1,8 млн статусных беженцев и вынужденных переселенцев и не меньшее количество не получивших статуса.

Россия имела положительный баланс миграционного обмена абсолютно со всеми бывшими республиками, откуда наряду с русскими и другими этническими россиянами, вернувшимися на родину, прибыло около 1 млн. мигрантов титульных национальностей стран СНГ и Балтии [1].

Коренным образом изменились и внутренние миграции. Буквально в считанные годы в 2 раза упала мобильность россиян, многие в трудное и тревожное время предпочли стать домоседами. Домой, в районы выхода, в массовом количестве потянулись недавние новоселы Севера и Дальнего Востока. Направления внутренних миграций изменились на прямо противоположные – с севера и востока в центр и на юго-запад страны. Впервые со времен его освоения Российской империей стал терять население Дальний Восток. Страна четко поделилась на 2 зоны – северо-восточную отдающую и цен-трально-юго-западную принимающую. Это деление остается незыблемым вот уже в течение 20 лет.

Произошла инверсия и сельско-городских миграций, в начале 90-х миграция пошла вспять – из города в село. Нормальный тренд быстро восстановился, но стагнация урбанизации продолжалась в течение всех 90-х, тогда как село получило существенную миграционную подпитку благодаря репатриантам.

Деструктивным процессам с самого начала противостояли новые возможности – переход России, как и других стран СНГ, к политике открытых дверей и реформирование экономики на рыночной основе. Развитие частного предпринимательства и коммерции в самой России стимулировало появление на рынке труда альтернативных, не связанных с находящимся в упадке государственным сектором экономики широкодоступных возможностей трудоустройства и заработков, что создало предпосылки для взрывного распространения челночных торговых миграций – закупки и перепродажи польских, турецких, китайских и др. товаров.

Челночные поездки стали буквально спасательным кругом для населения в период экономической разрухи. Численность россиян, вовлеченных в трудовую, главным образом, челночную, миграцию, на исходе 90-х оценивалась примерно в 5 млн чел., из которых полтора-два миллиона выезжали на закупки за пределы СНГ, а около 3 млн чел. находили выездную работу в самой России [2].

По мере стабилизации общей обстановки, преодоления экономической депрессии, повышения темпов экономического роста стрессовые факторы и порождаемые ими вынужденные миграции уходили в прошлое. Дирижирование миграционными процессами вновь стало переходить к экономическим факторам – спросу на труд, разнице в уровне жизни, заработной плате.

Собственно воздействие экономического фактора на миграции начало проявляться уже в первой половине 90-х, когда российский рубль на фоне эрзацных денег вновь образовавшихся стран выполнял роль всеобщего валютного эквивалента на пространстве СНГ. Приток мигрантов в Россию, взлетевший до 1,1 млн. чел. в 1994 г., был резко осажен конфликтом в Чечне. Как бы то ни было, такой огромный приток обнажил высокую привлекательность России для населения бывших партнеров по Союзу и обозначил размеры их миграционного потенциала.

Главными факторами, определившими миграции в 2000-е гг. были, с одной стороны, возрастание спроса на труд в России в связи с оживлением экономики на фоне начавшейся естественной убыли трудоспособного населения, с другой стороны – большое предложение труда со стороны ряда стран СНГ из-за экономической отсталости и высокой безработицы.

Переход к естественной убыли населения в трудоспособном возрасте произошел в России в 2007 году, а уже к концу десятилетия 2000-х убыль достигла 1 млн. чел. в год.

Вместе с тем дефицит рабочей силы стал ощущаться уже в самом начале 2000-х, когда численность ресурсов труда еще продолжала расти (трудоспособное население увеличилось на 1,2 млн. чел. за 1995–2000 гг.), а экономический подъем только обозначился. К тому же, в Россию шел большой приток населения [3].

Неблагоприятный демографический фон в сочетании с экономическим подъемом создали импульс для взрывоподобного развития трудовой миграции иностранной рабочей силы, которая быстро стала самым массовым миграционным потоком и главной болевой точкой миграционной политики.

По официальным данным доля иностранных работников в 2009 г. составила 3,1% от общей численности занятых в России, с учетом же неурегулированной занятости эта доля экспертно определяется в пределах 8–10%. Это сопоставимо с пропорцией мигрантской занятости в таких странах как Германия, Англия, Италия.

И миграционная политика, и управляющие воздействия в период 2000-х были направлены прежде всего на поиск законодательно-правовых инструментов регулирования трудовой миграции, которая развивалась преимущественно в неформальных формах.

В период 2000-х во властных структурах и в обществе все больше стала осознаваться глубина демографического кризиса и его значение с позиций развития страны, ее безопасности и сохранения территории. По мере того, как экономике требовалось все больше иностранной рабочей силы, проблемы миграции обострялись. Она превратилась в одну из главных социальных проблем, лакмусовую бумажку состояния общества. Жаркие дискуссии о миграции, ее роли в жизни страны, нужны ли мигранты или можно обойтись без них, не прекращались в течение всего прошедшего десятилетия и не утихают до сих пор.

Демографические проблемы и проблемы миграции озвучивались в качестве актуальных задач государственного управления во всех президентских посланиях Федеральному Собранию и В.В. Путиным и Д.А. Медведевым. В своей предвыборной статье «Россия: национальный вопрос» будущий президент В.В. Путин уделил проблеме миграции специальный раздел [4]. Тем самым проблема миграции была признана одной из приоритетных государственных проблем.

С точки зрения миграционной политики постсоветский период можно разделить на 2 этапа. Первый этап завершился уходом в прошлое вынужденной миграции и упразднением в 2001г. Федеральной миграционной службы России как самостоятельного государственного института, созданного в середине 1992г. Начало второго этапа четко обозначается принятием в 2002 г. законов «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» и нового закона о гражданстве, а также воссозданием Федеральной миграционной службы … но уже в составе Министерства внутренних дел.

Помимо внутренних проблем в рассматриваемом десятилетии большое внимание уделялась поиску эффективных способов организации конструктивного взаимодействия с государствами СНГ.

Трудовая миграция в Россию – это мощная реально действующая и имеющая перспективы развития скрепа СНГ, стимулирующая интеграционные тенденции. На этом пространстве миграция в полной мере реализует свою функцию как фактора, способствующего преодолению бедности и более равномерному распределению богатства между странами. Не менее значима ее роль (не только в СНГ) как средства тесной международной коммуникации на человеческом уровне. Тем самым миграция способствует, укреплению социальной стабильности и развитию интеграционных процессов в Содружестве.

2000-е прошли под знаком повышенной активности по выработке коллективных усилий стран СНГ в сфере управления миграцией. Россия как принимающая страна – главный актор этих усилий.

5 октября 2007 г. в Душанбе образован Совет руководителей миграционных органов СНГ. Тогда же главы государств СНГ подписали Декларацию о согласованной миграционной политике. Декларация столь высокого уровня – свидетельство признания важности миграционных проблем всеми странами Содружества. В декларации подтверждаются солидарные намерения проводить согласованную миграционную политику; содействовать обеспечению и защите прав мигрантов; не допускать их дискриминации; стремиться к сотрудничеству в вопросах сближения миграционных законодательств, разработке миграционных программ и их реализации.

С 2006 г. работает Программа сотрудничества стран СНГ в области противодействия незаконной миграции.

С начала 2012 г. функционирует Единое экономическое пространство, объединяющее Белоруссию, Казахстан и Россию. Следующий этап — создание Евразийского союза.

В рамках Единого экономического пространства уже принято и ратифицировано всеми сторонами в 2011 г. Соглашение о правовом статусе трудящихся мигрантов и членов их семей, гарантирующее гражданам государств-участников свободу передвижения и трудоустройства в каждом из них. На очереди унификация трудового и миграционного законодательства, а в перспективе и визовой политики. Такие задачи были поставлены В.В. Путиным в выступлении на коллегии ФМС 26 января 2011 [5].

Советом глав правительств 14 ноября 2008 г. в Кишиневе принято решение о начале движения к созданию общего рынка труда в СНГ. Вопрос об общем рынке труда был поставлен еще в 90-е гг., вначале по отношению к СНГ, затем, в силу нереалистичности данного проекта в условиях того времени, по отношению к ЕврАзЭС. Но и в этом случае намерения не увенчались успехом. Тем не менее, проект единого рынка труда в СНГ не снимался с повестки дня.

О трудностях на пути выработки межгосударственных согласованных решений в социально-трудовой сфере свидетельствует история Конвенции о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей государств-участников СНГ. Конвенция была подписана на упомянутой встрече в Кишиневе, но процесс ее согласования продолжался 7 лет.

Сейчас, когда можно использовать опыт Единого экономического пространства, движение к единому рынку труда получило, наконец, шанс приступить к стартовой подготовке.

Миграционные процессы в 2000-е гг.

Роль миграции в пополнении населения России в период 2000-х гг. на фоне предшествующего 10-летия выглядит довольно скромно. В 90-е гг. страна получила беспрецедентный миграционный прирост, равный 4,6 млн. чел., в 2,4 раза больше по сравнению с 80-ми гг. Вал возвратного движения как реакция на распад СССР наглядно виден на рис. 1. И тем не менее, этого оказалось недостаточно для полного возмещения естественной убыли населения, точка отсчета которой тоже совпала с коллапсом СССР. Миграция в 90-е гг. компенсировала только 70% естественных потерь.

Рисунок 1. Миграционный прирост России, тыс. чел. 1981–2010 гг.*

Источник: данные Росстата.

* Данные 1981–2002 гг. пересчитаны Росстатом по итогам переписей 1989 и 2002 гг., данные за 2003– 2010 гг. приводятся по текущему статистическому учету, откорректированному Росстатом.

В 2000-е гг. нетто-миграция упала до 1,9 млн чел. Это выглядит как возврат к позиции 80-х, т.е. к нормальному положению. Но это внешнее сходство обманчиво, за ним скрываются принципиальные различия. Отнюдь не маленький миграционный прирост 80-х составил лишь 20% по отношению к общему приросту населения, основным источником пополнения которого в тот период был естественный прирост. В рассматриваемое же десятилетие почти аналогичной по величине миграции хватило для возмещения лишь небольшой части естественных потерь, всего 30%.

Вместе с тем реальность существенно отличается от статистической картины из-за значительного количества неучтенных мигрантов. Не случайно обе переписи населения, проведенные в новой России, сильно увеличили миграционную компоненту его роста: в 2002 г. – на 1,7 млн чел., в 2010 г. – на 1 млн [6]. С учетом миллионной переписной поправки уровень возмещения естественных потерь населения миграцией в 2000-е гг. повышается до 45%, что тоже гораздо ниже, чем в 90-е.

Таким образом, в 2000-е гг. произошло снижение компенсаторной роли миграции, что представляет серьезный вызов будущему развитию России, поскольку в условиях естественной убыли миграция – это единственный источник роста населения.

Население России за первое десятилетие XXI в. стало меньше на 3,4 млн чел., сократившись до 142,9 млн на начало 2011 г. против 146,3 млн на начало 2001 и 148,5 млн – 1992 гг.

Собственно 90-е гг. обозначили переход демографической ситуации в России в критическую фазу, когда для поддержания численности населения страны хотя бы на стабильном уровне необходим приток населения, значительно превосходящий прежние масштабы. Миграция таким образом приобрела значение одного из стратегических факторов развития страны, во многом определяющим заселенность ее территории, безопасность, экономическое развитие и «обличье» народа.

Демографам это было ясно давно, и они много писали об этом не только в научной литературе, но и в СМИ, активно участвовали в теледебатах, но в неразберихе 90-х было не до демографии. Ситуация стала осознаваться обществом, когда страна подошла вплотную к обвалу естественного прироста трудоспособного населения.

Недавно, наконец, появилась возможность с помощью информационной системы ФМС получить сведения о реальном количестве мигрантов. Согласно данным системы в конце 2011 г. в России находилось 9 млн. мигрантов. Такой поток дает основание утверждать, что и в 2000-е гг. Россия оставалась одной из главных стран в мире по приему мигрантов (после Германии и США), сохранив место, которое она заняла в 90-е гг.

На самом деле мигрантов больше, т.к. те, кто прибыл раньше и пребывает в России, не имея регистрации, естественно не могли быть учтены.

Из 9 млн. общего количества мигрантов 3,3 млн. чел. приехали с личными целями на непродолжительное время (в гости, на лечение, туристы и т.п.) или на учебу; 1,3 млн. официально работали; оставшиеся 4,3 млн. – в основном трудовые мигранты, зарегистрированные, но работающие неформально, без разрешения [7]. Если учтем 0,3 млн. прибывших в Россию на постоянное жительство, неопределенный остаток составит 4 млн. чел.

Размеры незаконной миграции, озвученные ФМС, почти совпали с экспертными оценками, полученными ранее на основе исследований, и составляющими 4–5 млн. чел. (См. работу Ж.А. Зайончковской и Е.В. Тюрюкановой, представленную в данном разделе). Есть оценки, в 2 раза превышающие эту величину, – «порядка 10 млн. чел.» [8], но как они получены – неясно.

По данным выборочных социологических опросов от 16% [9] до 25% [10] незаконных мигрантов практически постоянно живут в России в течение нескольких лет. Среднее из этих значений приводит к выводу, что около 1 млн. из 4 млн. незаконно работающих мигрантов де факто являются постоянными жителями России и, следовательно, должны были быть зачислены в миграционный прирост. Прибавка этой составляющей, наряду с переписной, приближает миграционный прирост 2000-х к уровню предыдущего десятилетия. Но и при этих условиях миграция реализовала свою компенсаторную функцию всего на 60%.

Рисунок 2. Миграционный тренд 2000-х (нетто-миграция), тыс. чел.

Источник: данные Росстата.

Приток мигрантов улучшает структуру населения России, сглаживает половые диспропорции и частично компенсирует дефицит предложения рабочей силы в самых востребованных возрастных группах. Подавляющая часть мигрантов 75–80% находятся в трудоспособном возрасте. При этом более половины мигрантов находились в самых активных возрастах – от 20 до 39 лет. Напротив, доля населения в возрастах старше трудоспособного среди мигрантов более чем в 2 раза ниже по сравнению с населением России.

Миграционный тренд 2000-х крайне нестабилен, отличается крутыми спусками и взлетами (рис. 2). Однако, это – не следствие действительных изменений в динамике потоков, а отражение неоднократно меняющихся в течение прошедших 10 лет правил приема и учета иностранных граждан. Недооценка значения надежной статистической информации привела к несопоставимости погодовых данных и искусственно созданным зигзагам миграционного тренда, а также сильно затруднила экстраполяционный прогноз.

После введения в действие в 2002 г. закона «О правовом положении иностранных граждан» была резко сужена информационная база первичной регистрации мигрантов, поступающая в статорганы; перестали поступать сведения и о мигрантах, пребывающих в России в течение 1 года и более, кого прежде всегда включали в миграционную статистику [11]. По сути многолетний устоявшийся порядок миграционного учета был раз-рушен. Учет еще больше отдалился от реальности. Как следствие, миграционный прирост в 2003–2004 гг. упал до мизерных значений (рис. 2). С 2004 г. благодаря корректирующим усилиям Росстата статистика миграций стала постепенно приближаться к действительности. С 2007 г. стали учитываться лица, впервые получившие разрешение на временное проживание на срок 1 год и более, а в 2011 г., кроме того, на срок от 9-ти месяцев до 1 года и более [12]. Таким образом, значительная часть мигрантов была выведена из тени, что сразу же отразилось на миграционном приросте.

Обратим внимание на значительный миграционный спад в посткризисном 2010 г., достигающий 40%. По глубине он сопоставим с кризисом 1998 г., вызвавшим сокращение нетто-миграции на 50%. На примере кризиса 1998 г. можно проследить насколько быстро и как сильно реагируют миграции на меняющуюся экономическую ситуацию. Тогда сокращение миграционного прироста из-за увеличения выезда и сокращения въезда продолжалось почти в течение года, после чего началось движение миграционных трендов к докризисному состоянию [13]. Относительно современного кризиса можно сказать, что его влияние на миграции стало проявляться с мая 2008 г., довольно слабо ощущалось в 2009 г. и гораздо сильнее в течение всего 2010г. Несопоставимость статистических данных 2010 и 2011 гг. не позволяет, к сожалению, проследить продолжались или затухали кризисные тенденции в 2011 г., и начался ли выход из кризиса.

Потоки внешней миграции в 2000-е гг. сильно уступали 1990-м, это касается как иммиграции, так и эмиграции. Иммиграция стала меньше в 2 раза (3,5 млн. чел. [14] против 7,1 млн.), но особенно сильно сократилась эмиграция – с 4,3 млн. до 716 тыс. чел.

Неполнота учета была характерна для обоих потоков, но по разным причинам относительно обмена со странами СНГ и другими странами. В СНГ, недоучет прибывших объясняется дезорганизацией миграционного учета, о которой говорилось выше, а также трудностями с регистрацией до середины 2007 г., когда она была существенно упрощена. Что касается выбывших, то в первые годы после распада СССР масштабный выезд из России в значительной мере был обусловлен разделом армии, возвратным движением в бывшие республики из северных районов и вообще разъездом населения по национальным квартирам.

После завершения переездов, связанных с размежеванием по новым странам связи России со странами СНГ приобрели односторонний характер, стали работать почти целиком на иммиграцию, движение же из России в бывшие республики практически прекратилось. В 2011 г. туда выехало всего 22,6 тыс. чел., 7,2% по отношению к входящему потоку [15]. За 11 лет в бывшие республики выехало только 384 тыс. чел. (табл. 1). Конечно, вероятно недоучет есть и здесь, но сомнительно, чтобы он был большим. Мигранты, которые сумели закрепиться в России, дорожат этим, россиян же страны СНГ пока не привлекают.

Таблица 1. Внешняя миграция России, тыс. человек, 2001–2011 гг.

	Иммиграция	Эмиграция	Миграционный прирост
Всего	2414	716	1698
В т.ч.
Страны СНГ*	2258	384	1874
Другие страны	156	332	-176

*Включая Грузию.

Источник: Росстат.

Иммиграция из «других стран» совсем незначительна, но это (как, кстати, и в случае эмиграции) свидетельство несовершенства статистики. В действительности и тот и другой поток гораздо больше.

Россия имеет большой деловой обмен с этими странами, баланс которого устойчиво складывается в пользу России. Например, в 2011 г. с деловыми целями (служебные поездки) в Россию прибыло 3753 тыс. иностранных граждан не из СНГ, выехало же на 85,5 тыс. меньше. Такой дисбаланс в пользу России типичен для всего постсоветского периода. Многие выезжающие с указанными целями прибывают в Россию на год и более. Таких «долгосрочников» за 1992–1997 гг. по данным МВД набралось более миллиона (1117 тыс.) [16]. Надо полагать, что и среди приезжающих с частными целями, значительная доля долгосрочников. Статистика же вопреки реальности упорно формирует имидж России как закрытой страны, включая в учет преимущественно своих граждан, возвращающихся домой после продолжительного пребывания за границей. Так, в 2010 г. из 11,1 тыс. попавших в учет иммигрантов не из СНГ, 8 тыс. были гражданами России. По данным же ФМС, в 2011 г. только по программе привлечения высококвалифицированных специалистов из безвизовых стран приехало 16 540 чел., преимущественно на срок от 1 до 3 лет, гражданам этих стран оформлено более 20 тыс. видов на жительство [17].

Эмиграция в другие страны почти сравнялась выезду в страны СНГ. Такое соотношение установилось в начале 2000-х, обозначая совершенно новую реальность по сравнению с 90-ми.

Условия в 2000-е по сравнению с 90-ми сильно изменились. Многие ограничения со стороны России сняты. Выезжая из России в другую страну на жительство давно не требуется сдавать российский паспорт, отказываться от российского гражданства, сдавать недвижимое имущество (жилье, дачу, и др.), сниматься с учета по месту жительства. Поэтому эмигранты часто не регистрируют свой выезд из страны, так что статистические данные об эмиграции за 2000-е гг. по полноте учета не сопоставимы с периодом 90-х, хотя и тогда они были неполными.

В 1990-е гг. из России в эмиграцию за переделы СНГ выехало около 1,5 млн. чел. Основу этой эмиграции составляла этническая возвратная эмиграция евреев, немцев, греков и других народов на историческую родину, которая в этот период достигла пиковых значений. В последующем этническая эмиграция быстро сокращалась как вследствие убывания потенциала, так и изменения условий выезда. Наряду с этим происходила и эмиграция явочным порядком, по размеру вероятно близкая к регистрируемому выезду.

Статистикой учтено 332 тыс. эмигрантов в страны помимо СНГ за 2001–2011 гг. Ясно, что это далеко не вся фактическая эмиграция. В этот учет совсем не попадают студенты, стажеры и школьники, обучающиеся заграницей, лица, выезжающие туда на работу.

Каждый год усыновляется иностранцами 4–6 тыс. российских детей, 10–15 тыс. россиянок выезжают по визам невест, 300–400 тыс., по некоторым оценкам, работают в Западной Европе в секторе секс услуг и развлечений [18].

В нынешней демографической ситуации важно было бы знать, каковы дополнительные потери населения России помимо естественной убыли.

Эмиграция за пределы СНГ – это постоянно действующий канал «утечки умов» из России со времени ее суверенизации и даже раньше, с конца 80-х, когда была разрешена эмиграция евреев, немцев и др.

По оценкам профессора С. Егерева, общее число работающих за границей российских ученых на конец 1998 г. составляло примерно 30 тыс. чел., из них 14–18 тыс. чел. – в фундаментальных науках [19].

По более поздним данным число российских ученых, работающих за границей определяется, между 50 тыс. и 200 тыс. чел. [20]. Наиболее востребованы физики, биологи, математики. Обычно ученые выезжают по приглашению принимающей стороны, в командировку и остаются за границей на длительное время или насовсем. Так, каждый пятый находится за границей 3 года и более. Среди стран приема лидируют США (около 30% выехавших) и Германия (20%), заметна роль Франции, Великобритании, Японии, Скандинавских стран и др. [21]

Число российских студентов, обучающихся в странах ОЭСР в 2008 г., оценивалось между 35 и 50 тыс., на фоне 3 млн. студентов, которые учатся за границей. Таким образом, нельзя сказать, что получение высшего образования за границей получило слишком большое развитие у россиян. Хуже то, что около половины студентов и стажеров не намерены возвращаться домой.

Миграционный прирост Россия получает исключительно за счет своих партнеров по СНГ. Помимо 1,8 млн. учтенной нетто-миграции (табл. 2). Весь неучтенный прирост, о котором говорилось в комментариях к рис. 1, составляющий около 2 млн. чел., бесспорно, тоже следует отнести к странам СНГ. В совокупности получится около 4 млн. за истекшее десятилетие.

Таблица 2. Миграционный прирост РФ в обмене со странами СНГ и Грузией, тыс. чел.

	2001–2005	2006–2010
Западные страны	114,0	251,1
Белоруссия	-1,3	8,5
Молдавия	33,3	67,1
Украина	82,0	175,5
Закавказские	80,7	265,5
Азербайджан	18,3	89,3
Армения	28,5	137,7
Грузия	33,9	38,5
Средняя Азия	248,4	430,5
Киргизия	61,5	111,2
Таджикистан	27,2	91,3
Туркмения	27,3	19,3
Узбекистан	132,4	208,7
Казахстан	215,5	152,5
Всего	658,6	1099,6

Источник: Данные текущего учета.

Главный донор России – Средняя Азия, обеспечившая почти 40% миграционного притока (рис. 3). Ее роль остается стабильно высокой в течение всего постсоветского периода и продолжает повышаться (38,6% в 2000-х против 32,3% в 90-х гг.). А вот миграция из Казахстана, который долго лидировал по представительности в российском потоке, резко упала. Вклад Закавказских стран, возросший во второй половине 2000-х, в целом за 10-летие остался на уровне 90-х. То же можно сказать и об Украине.

Упустила ли Россия свой шанс привлечь качественную рабочую силу? Часто можно слышать утвердительный ответ на этот вопрос. Вопреки этому, ставшему уже едва ли не ходячим, мнению, можно с полным основанием утверждать, что шанс пополнить свое население близким по культуре и высокопрофессиональным потоком Россией упущен не был. Россия не закрыла двери перед мигрантами, пусть и не слишком доброжелательно их принимала.

Рисунок 3. Структура миграционного прироста России в обмене со странами СНГ, %

С 1992 по 2007 год, после которого был отменен учет мигрантов по национальному признаку, Россия получила приток населения по этнической структуре близкий к собственному населению. Русские составили в нем 2/3, а вместе с украинцами, белорусами и другими российскими народами 80%.

К 2000-м гг. поток русских уменьшился. Доля русских вместе с другими россиянами, достигающая 3/4 в период самой высокой миграционной волны (1993–1997 гг.), упала до половины в 2003–2007гг., тогда как доля среднеазиатских народов поднялась до 6,8% против 1,3%. Поток русских сокращался быстрее по сравнению с потоком других народов и быстрее, чем сокращался их потенциал на постсоветском пространстве, свидетельствуя о спаде накала национализма и постепенной адаптации русских к новым социальным условиям, с одной стороны, и о трудностях обустройства, с которыми они сталкивались в России, – с другой. В последнее время к этому прибавилась востребованность русских как более профессиональной группы населения во многих странах СНГ.

С учетом этой тенденции Федеральная программа по переселению соотечественников, принятая в 2006 г., действительно опоздала. Ее успехи пока что более чем скромны и едва ли есть основания ожидать существенного увеличения притока соотечественников в будущем [22]. Программа по соотечественникам накололась на те же грабли, что в свое время программа по приему вынужденных переселенцев, – на частокол правовых и административных ограничений, затрудняющих обустройство. Новая версия программы дает большую свободу выбора переселенцам, вводит новые преференции, но и ограничения присутствуют [23].

В отношении привлечения образованных мигрантов шанс тоже не был упущен, что доказывает табл.3.

Таблица 3. Уровень образования международных мигрантов (2004 г.)* и населения России (2002 г.)**, %

	Высшее	Незаконченное высшее	Среднее специальное	Среднее полное и неполное	Начальное	Всего
Население России	16,2	3,1	27,5	44,4	8,8	100
Иммигранты	19,7	3,1	30,4	43,1	3,7	100
Эмигранты	19,0	3,3	27,9	45,6	4,2	100
Миграционный прирост	20,9	2,7	34,9	38,6	2,9	100

*По текущему учету, в возрасте 14 лет и старше.

**По переписи 2002 г., население в возрасте 15 лет и старше.

Миграция, как видим, пополнила население страны более образованным населением по сравнению с россиянами, но проблема в том, что в условиях экономического коллапса, остановки производства возможности использовать прибывших по специальности были мизерны. Они, как и потерявшие работу россияне, вынуждены были зарабатывать на жизнь чем придется и, как следствие, депрофессионизировались. В то же время, оказавшиеся без своего профильного дела специалисты, в том числе мигранты, стали мотором рыночных отношений. Они активно создавали малые предприятия, наладили разветвленную оптовую торговлю с комплексной инфраструктурой, создавая тем самым рабочие места не только для себя, но и для местного населения. Так что потенциал профессионального образования успешно был использован на новом поприще.

С возрастанием среднеазиатской компоненты уровень образования мигрантов заметно понизился. Так в 2010 г. только 14,3% из них имели высшее образование и 23,1% среднее профессиональное. Эти показатели самые низкие у мигрантов из Азербайджана и Таджикистана, с высокой сельской прослойкой – 9–10% и 16% соответственно. Уровень образования временных трудовых мигрантов, надо полагать, еще ниже.

Для населения России была характерна противоположная тенденция: согласно переписи 2010 г. процент лиц с высшим образованием поднялся до 23% (почти в 1,5 раза против 2002 г.), а с профессиональным средним – до 31%.

Таким образом, к концу 2000-х между мигрантами и россиянами образовался значительный разрыв в уровне профессионального образования, и, как следствие, культуры, что объективно способствует росту ксенофобии.

Столь резкое снижение качественного уровня миграционного потока в течение сравнительно короткого времени свидетельствует о том, что потенциал профессиональной миграции в странах СНГ в основном исчерпан.

Значит, надежды России решить свои проблемы по обеспечению экономики подготовленными квалифицированными работниками за счет их рекрутинга из стран СНГ не имеют под собой оснований. Надежды на профессиональную подготовку мигрантов по месту жительства тоже весьма шатки, т.к. профессиональные требования в России продвинулись далеко вперед по сравнению с основными странами-донорами. Таких работников, особенно по рабочим профессиям, России придется обучать на месте.

В целях продвижения развития в России высокотехнологичного современного производства, восстановления ее престижа в мировой науке в 2010 г. приняты решения о привлечении в страну высококвалифицированных специалистов из зарубежных стран. Для таких специалистов предусмотрен целый ряд преференций – конкурентоспособный на мировом уровне размер оплаты труда, а также правовые преференции. На эту группу мигрантов не распространяются квоты, разрешение на работу может быть выдано на срок до 3-х лет с возможным неоднократным продлением, для самого специалиста и членов его семьи может быть оформлен вид на жительство и др. Всего с мая 2010г, когда было принято соответствующее законодательство (ФЗ-86), привлечено 47,1 тыс. специалистов, в т.ч. в 2011 г. – 27,4 тыс., из них из стран с визовым режимом 16,5 тыс. чел. Больше всего привлечено специалистов из Германии – 10%, Великобритании – 7,9%, США – 7,4%, по 4–5% из Франции, Турции, Китая. Две трети специалистов – управленческий персонал.

Практика приглашения высококвалифицированных специалистов пока не получила распространения в российских регионах. В основном пользуются этой новой возможностью Москва и Московская область, на которую пришлось 86% оформленных разрешений на работу специалистам [24].

Незаконная миграция

Данные ФМС наряду с определением общего числа мигрантов подтвердили широкую распространенность в России нерегулируемой миграции, которая почти вся сосредоточена в трудовом сегменте. Если среди общего количества мигрантов легитимная и незаконная части примерно равны, то в трудовом сегменте легитимная часть составляет менее четверти, а три четверти мигрантов работают незаконно.

Природа незаконной миграции в течение постсоветского периода довольно сильно менялась. В 90-е гг., особенно после введения в действие с начала 1993 г. закона о свободе въезда-выезда, когда двери России были открыты настежь, незаконная миграция ассоциировалась, прежде всего, с неконтролируемым пересечением границы, наркотрафиком, контрабандой. Поэтому первые усилия в борьбе с незаконной миграцией были акцентированы на миграционном контроле и ограничении миграции посредством более строгих правовых требований. Были приняты законы «О порядке въезда-выезда» (1996) и «О правовом положении иностранных граждан» (2002). Последний закон ввел столь жесткие правовые нормы, что почти не оставил легитимного пространства для мигрантов. Излишние строгости дали обратный эффект, обернулись увеличением неурегулированной миграции. Так, в середине 2000-х на законных основаниях работало не более 15% трудовых мигрантов. Главными барьерами на пути официального найма были регистрация (прописка) и сложная процедура трудоустройства.

Именно в это время сформировались и укрепились мафиозные сети теневого рекрутинга, торговли людьми, получили широкое распространение методы рабской эксплуатации труда мигрантов, выросла коррупция на миграционной почве.

Постепенно стало ясно, что лучший способ пресечения незаконной миграции – это простые правовые практики. «Там, где есть ограничения, там – коррупция и обман людей» – это высказывание директора ФМС О.К. Ромодановского [25] – красноречивое свидетельство «смены вех» и нового подхода к управлению миграцией.

В середине 2007 г. государство решилось на принципиальные изменения в правоприменительной практике. Законом «О миграционном учете» разрешительная регистрация (прописка) была заменена уведомительной, что решительным образом упростило и сделало доступной процедуру регистрации, хотя и не сняло все связанные с ней проблемы. После введения упрощенных правил подавляющее большинство мигрантов регистрируются, тогда как раньше это могла сделать примерно половина из них, да и то, в значительной части за взятки. Простые процедуры регистрации к тому же дали возможность определить количество мигрантов в стране.

Одновременно не менее решительным образом были упрощены правила получения разрешений на работу для мигрантов, прибывших из безвизовых стран. Разрешения в виде трудовой карты стали выдаваться самому мигранту, а не работодателю на его найм, как было по прежним правилам. Кроме того, мигрант получил право свободного поиска работы и право смены работодателя. Результаты, как и в случае регистрации, были впечатляющими. По опросам большинство трудовых мигрантов (75%) оформили трудовые карты, однако не все работодатели готовы были к официальному найму мигрантов. На законных основаниях смог устроиться примерно каждый третий мигрант, обладающий трудовой картой, но и это в 2 раза превысило дореформенный уровень легитимной миграции. Соответственно возросли налоговые отчисления мигрантов. Положительно оценили реформу около 40% мигрантов и 60% работодателей.

По оценке ФМС в результате либерализации законодательства объем нелегальной миграции снизился как минимум в 2 раза [26]. Экспертные оценки не столь оптимистичны – в 1,5 раза [27].

Воздействие экономического кризиса

Кризис 2009 г. помешал довести правовую реформу до конца и в полной мере оценить ее эффективность. Чтобы сбить ксенофобскую волну в период роста безработицы, правила трудоустройства мигрантов были вновь ужесточены, причем стали еще строже, чем до введения новшеств.

Кроме того, в качестве антикризисной меры правительство продекларировало преференции для местной рабочей силы, снизив наполовину квоты на найм иностранцев, введя перечень профессий, на который они могут быть наняты, обязав работодателей декларировать вакансии. Оказывалась адресная поддержка безработным в переезде в другие районы страны. Ею воспользовались 5,3 тыс. чел.

Несмотря на эти строгости и раздававшиеся во множестве радикальные предложения срочно вывозить мигрантов из России, экономический кризис отразился на трудовой миграции не так сильно, как ожидалось. По данным Минздравсоцразвития потребность субъектов РФ в привлечении иностранных работников в 2011 г. по сравнению с 2010 г. уменьшилась на 10,2%, в т.ч. на работников из стран с визовым режимом – на 18,2%. По разным оценкам (и ФМС и экспертов) численность трудовых мигрантов стала меньше на 15–20%. Уровень в 20% подтвержден и исследованиями по Таджикистану [28]. Мигранты предпочли переждать «безработное» время, перебиваясь случайными заработками.

Как и до кризиса, подавляющее большинство мигрантов работало. Безработица среди них, хотя и возросла заметно, все равно оставалась низкой (3% и 7%, соответственно до и после кризиса [29]). Но теневая занятость увеличилось, т.к. часть даже законопослушных работодателей в условиях сильно урезанных квот вынуждена была нанимать мигрантов не по правилам.

Подтверждением роста удельного веса нелегальной занятости мигрантов является продолжающийся рост денежных переводов в течение 2009 г., вопреки более низкой официальной занятости [30].

Такая тенденция наблюдалась не везде. В Таджикистане и Киргизии произошло весьма ощутимое падение трансфертов – соответственно на 31% и 20% в 2009 г. относительно 2008 г. Вместе с тем трансферты оставались выше уровня 2007 г. [31] Благодаря трансфертам обе страны удержались в зоне экономического роста, избежав депрессии.

Политологи находят неуместным термин «постсоветское пространство» в контексте современных реалий, имея ввиду все большее расхождение стран, возникших на руинах СССР, по политической ориентации и другим интересам [32]. Не отвергая эту аргументацию, заметим, что для миграции и рынков труда это пространство (за исключением стран Балтии), несомненно, остается общим, а активно функционирующие миграционные сети укрепляют взаимозависимость стран СНГ.

В целом, кризис сильнее отразился на постоянной миграции, чем на трудовой.

В середине 2010 г. как паллиативная мера были введены патенты для мигрантов, занятых в домашних услугах у физических лиц. Благодаря простой процедуре их получения до конца 2011 г. ими воспользовалось более 1 млн. мигрантов [33], в том числе и занятых у юридических лиц, в обход закона. Как бы то ни было, 1 млн. мигрантов благодаря патентам вышли из тени. В итоге размеры незаконной занятости, очевидно, остались на докризисном уровне.

Возможно, систему патентов стоило бы законодательно распространить и на занятых (по крайней мере, неквалифицированным трудом) у юридических лиц, что позволило бы получить дополнительный доход в государственный бюджет и существенно сократило бы проблемный сегмент трудовой миграции.

В целом, охранительная (от мигрантов) ориентация антикризисных мер тем не менее не привела к массовым депортациям или административной высылке трудовых мигрантов. Тем самым правительство по умолчанию признало (в т.ч. и посредством введения патентов) целесообразность их присутствия в стране.

Терпимое отношение к мигрантам позволило сохранить стабильную обстановку на пространстве СНГ даже во время кризиса. Массовый выезд мигрантов из России для некоторых из стран (например, Таджикистана) означал бы реальную угрозу экономического краха из-за прекращения мигрантских трансфертов и поставил бы под сомнение продолжение интеграционного евразийского процесса.

В период кризиса, судя по исследованиям, зарплата мигрантов снизилась в большей мере по сравнению с россиянами, разрыв увеличился до 20% против 10–15% до кризиса.

Интересно, что зарплата легитимных мигрантов и тех, кто работает без разрешения, практически не различается, как и жилищные условия. Иными словами, легальные трудовые мигранты не имеют ощутимых преимуществ перед незаконными, что могло бы стимулировать последних к легализации [34]. Пока такая ситуация будет сохраняться, трудно ожидать сжатия сферы нелегитимной миграции.

Трудно также надеяться, что теневая занятость мигрантов может иметь меньшие раз-меры, чем у собственных граждан. По разным оценкам в тени находится 20–25% российского рынка труда. У трудовых мигрантов эта часть по определению должна быть больше, она доходит до 2/3 и только один из трех мигрантов получает «белую» зарплату.

Миграционные вызовы

Миграция – сложный социальный процесс, без которого невозможно развитие, но который вместе с тем чреват рисками социальной дестабилизации.

Миграционные вызовы России, так или иначе, связаны с современной и ожидаемой в перспективе демографической ситуацией. Наиболее серьезный демографический вызов экономике обусловлен сокращением численности населения в трудоспособном возрасте, которое началось в 2007 г. и стремительно набирает темп.

Рисунок 4. Ожидаемая естественная убыль численности населения России в трудоспособном возрасте до 2050 г., тыс. чел. в год

Источник: Прогноз Института демографии НИУ ВШЭ, средний вариант.

За период 2011–2030 гг. трудовозрастный контингент в современных границах трудоспособности согласно среднему варианту последнего прогноза Росстата сократится на 11 млн. чел. (табл. 1), при том, что еще около 4 млн. естественных потерь предполагается возместить за счет миграции. Естественная убыль трудового потенциала страны ожидается, по меньшей мере, до середины века (рис. 4). Следовательно, труд будет одним из самых дефицитных ресурсов России в течение длительной перспективы.

Заметим, что сокращение трудового потенциала в перспективе первых двух десятилетий не зависит от уровня рождаемости, так как почти все молодые люди, которые выйдут в это время на рынок труда, уже родились.

Может ли экономика успешно развиваться в условиях сжимающегося предложения труда только за счет роста его производительности?

Опыт стран, находящихся далеко впереди России по уровню экономического развития, показывает, что это едва ли возможно. По крайней мере, среди развитых стран пока нет модели, когда бы рост экономики сопровождался систематически сокращающейся занятостью, несмотря на гораздо более высокую по сравнению с Россией производительность труда.

В этой ситуации естественно обратить внимание на внутренние резервы труда и, прежде всего, на возможности повышения пенсионного возраста, который в России ниже, чем в большинстве развитых стран. Данные, приведенные в табл.4, с очевидностью свидетельствуют, что повышение пенсионного возраста мало что дает с позиций рынка труда и может быть мотивировано дефицитом пенсионного фонда, но не запросом рынка труда.

Таблица 4. Естественная убыль трудоспособного населения при разных границах трудоспособного возраста, млн. чел.

Возраст трудоспособности, лет	2009–2025	2026–2050
16–59 (54)	13	18,8
16–64 (для мужчин и женщин)	12,2	18,5

Источник: Прогноз Института демографии НИУ ВШЭ, средний вариант.

Оценочно, за счет мобилизации внутренних резервов можно «закрыть» примерно половину трудоресурсного провала.

Сколько же может потребоваться иммигрантов при этом условии?

При доле трудоспособного населения среди мигрантов, равной 70%, что соответствует российской специфике последних лет, но выше, чем в прогнозе Росстата, необходимая иммиграция в период до 2030 г. достигает около 12 млн. чел.

На фоне фактического присутствия мигрантов в настоящее время эта цифра не выглядит пугающе большой. Современное количество мигрантов подтверждает высокую абсорбционную способность страны. Неурегулированность правового положения значительной их части отражается в большей мере на качестве потока, степени его легитимности, чем на его величине.

Из диаграммы 4 следует еще один важный вывод. Экономика России в предстоящей перспективе должна будет функционировать в условиях резких, и притом очень быстрых колебаний предложения рабочей силы. Это определяет необходимость выработки гибкой системы и инструментов управления миграцией, которые можно было бы быстро корректировать.

В принципе, вероятно, подошел бы квотный подход, при условии, что будет разработана методика определения объективной потребности в мигрантах. Второе важное условие, чтобы квотный (или другой) подход не использовался в конъюнктурных политических целях, как это происходит во время современного кризиса.

Не менее серьезный вызов России связан с динамикой роста общей численности населения.

Даже 12-миллионный приток населения не может обеспечить необходимое наполнение рынка труда во всех регионах России. На относительно благоприятные условия могут рассчитывать лишь регионы, обладающие наибольшим потенциалом роста. Следовательно, демографический кризис и, в частности, миграция как его компонента, будут работать на усиление поляризации территории России в отношении экономического развития.

Сибирь и Дальний Восток в следующем 10-летии в лучшем случае могут рассчитывать лишь на замедление миграционного оттока. Ситуация может улучшиться в середине 20-х – начале 30-х, когда убыль трудоспособного населения резко сократится. В долгосрочной же перспективе, как следует из рис. 4, ситуация вновь сильно обострится.

Серьезный вызов связан с тем, что миграция становится все более культурно-далекой. Быстрое увеличение среднеазиатской компоненты уже привело к росту ксенофобских настроений у россиян, а ведь эти мигранты в социальном отношении еще довольно близки к нам. Но с позиций перспективы миграционных ресурсов стран СНГ недостаточно, чтобы удовлетворить потребности России. Потенциал русских по многим оценкам не превышает 3–4 млн., да и то с образованием Единого экономического пространства он стал еще меньше. Потенциал титульных народов стран СНГ не превышает 6–7 млн. чел.

В любом случае, чтобы компенсировать возникающий демографический дефицит, неизбежно придется прибегнуть к масштабной иммиграции из других стран. В качестве доноров, безусловно, хотелось бы видеть страны, близкие нам в культурном отношении. Например, страны Восточной Европы. Но надежды на это иллюзорны. Глобальный рынок иммигрантского труда очень конкурентный, и конкуренция будет нарастать. С Россией вплоть до середины века будут конкурировать США и Европейский Союз. Соперничество явно не на равных. Россия в этой тройке – аутсайдер. Поэтому ее выбор ограничен. Россия может рассчитывать преимущественно на страны Юго-Восточной и Южной Азии, возможно, арабские страны.

Вырисовывающийся наплыв иммигрантов, резко отличающихся от населения России в этнокультурном отношении, грозит обществу серьезным расколом и дестабилизацией. Иммиграция уже стала настоящим яблоком раздора, разменной картой выборных кампаний, водоразделом идеологических течений, опорным камнем националистов.

Россия унаследовала традиции закрытой страны, ее опыт регуляции этнически пестрой иммиграции ограничен.

Однако, взвешивая за и против, нельзя игнорировать риски, которые находятся на другой чаше весов – экономический спад, а значит, падение уровня жизни, стагнация и даже снижение заработной платы, доходов и пенсий, увеличение бедности. Эти очевидные и крайне болезненные последствия стремительного сокращения численности трудоспособного населения, к сожалению, всегда остаются вне дискуссионного поля. А ведь они-то и есть настоящие «страшилки», не говоря уже о возможности сохранить целостность страны.

В июне 2010 г. утверждена Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 г. В этом документе официально утверждается, что привлечение иностранных работников является необходимостью дальнейшего поступательного развития российской экономики. Тем самым поставлена точка в спорах о том, нужны или не нужны мигранты.

Концепция в целом ориентирована на решение задачи привлечения в страну мигрантов для восполнения естественных потерь населения, рабочей силы и развития инновационного потенциала.

В качестве актуальных ориентиров определены: акцент на постоянной миграции как наиболее эффективной, на привлечении специалистов, учебной миграции, открытии новых каналов мобильности, в т.ч. каникулярной студенческой миграции, дифференцированном подходе к разным потокам мигрантов. Впервые в концептуальном документе прозвучал тезис, касающийся личных интересов граждан: найма мигрантов на домашние работы. Это симптоматичный сдвиг.

Большое значение придается содействию адаптации и интеграции мигрантов, формированию конструктивного взаимодействия между мигрантами и принимающим сообществом. Намечена система мер, призванных способствовать этой задаче. Их целесообразность не подвергается сомнению.

Вместе с тем трудно ожидать, что процесс интеграции может быть успешным, при такой большой доле неурегулированных мигрантов, как наблюдается сейчас. Введение основной массы мигрантов в правовое поле – неотъемлемое условие их успешной интеграции, уменьшения коррупции в сфере миграции и снижения миграционных рисков.

Миграция уже стала одним из определяющих факторов развития России – как ее экономического роста, так и социальной стабильности. Задача миграционной политики поспевать за происходящими переселениями, а иногда и упреждать их. Пока что, к сожалению, не получается.

Примечания

1. Зайончковская Ж. Миграционные тренды в СНГ: итоги десятилетия // Миграция в СНГ и Балтии: через различия проблем к общему информационному пространству / Под ред. Г. Витковской, Ж. Зайончковской. М., 2001. С. 182.

2. Там же. С. 184.

3. Вот примеры того, как оценивали ситуацию с рабочей силой в 2000 г. некоторые экономические журналы: «Квалифицированные станочники, токари, фрезеровщики идут нарасхват… Выручают русские мигранты из соседнего Казахстана», – о ситуации в Екатеринбурге, см.: Человек и труд. 2000. № 10. С. 56. О ситуации в Перми: «Оживающие после кризиса промышленные гиганты ощущают все более острую нехватку работников…» (см.: Эксперт. 2000. № 30. С. 23.) и в Санкт-Петербурге: «В среднем на одного безработного приходится 3 вакансии» (см.: Там же. С. 22.).

4. Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. 2012. 23 января. URL: http://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1_national.html

5. Итоги деятельности ФМС России в 2011 г. // Сб. материалов расширенного заседания коллегии Федеральной миграционной службы. ФМС. М., 2012. С. 8.

6. Несмотря на то, что переписи были проведены далеко не безупречно, по моему мнению, миграционный прирост, определенный на их основе, безусловно, не преувеличен, а скорее, как и в статистике, занижен.

7. Выступление директора ФМС России О.К. Ромодановского // Итоги деятельности ФМС России в 2011 г. Сб. материалов расширенного заседания Коллегии Федеральной миграционной службы. М., 2012. С. 18.

8. Власова Н. Легализация нелегалов: актуальность и риски // Миграция XXI век. 2012. № 2(11). Март– апрель. С. 32.

9. Население России 2008. Шестнадцатый ежегодный демографический доклад // Отв. ред. А.Г. Вишневский. М.: Изд. Дом ГУ-ВШЭ, 2010. С. 267.

10. Зайончковская Ж.А., Тюрюканова Е.В., Флоринская Ю.Ф. Трудовая миграция в Россию: как двигаться дальше. Фонд «Новая Евразия». М., 2011. С. 25.

11. Подробно см. Население России 2005: Тринадцатый ежегодный демографический доклад / Отв.ред. А.Г. Вишневский; Государственный университет – Высшая школа экономики. М., 2007. С. 186–189; Чудиновский О.С. Правовые основы государственного статистического наблюдения за миграционными потоками в России // Вопросы статистики. 2006. № 8.

12. Законом «О правовом положении иностранных граждан» в России определено 2 вида временной регистрации: по месту пребывания на срок до 3-х месяцев и по месту временного проживания на срок от 1 года и более. Мигранты, регистрирующиеся по месту временного проживания на 9 месяцев, практически находятся в России в течение года, т.к. на первые 3 месяца они были зарегистрированы по месту пребывания. Это и стало основанием для включения их в статистический учет. Всего по временному проживанию в 2011 г. зарегистрировано 1,2 млн. чел. таких мигрантов (внешних и внутренних вместе), что составило 35,3% общего числа прибывших, в том числе на срок от 9 месяцев до года – 216 тыс. чел.

13. Население России 2000. Восьмой ежегодный демографический доклад // Отв. ред. А.Г. Вишневский; Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Центр демографии и экологии человека. М., 2001. С. 102–103.

14. С учетом 1 млн чел., прибавленных переписью 2010 г. По статистическому учету иммиграция составила 2,4 млн чел.

15. Напомним, что речь идет о мигрантах, переезжающих на постоянное жительство или на срок 1 год и более.

16. Население России 1999. Седьмой ежегодный демографический доклад // Отв. ред. А.Г. Вишневский; Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Центр демографии и экологии человека. М., 2000. С. 141.

17. Итоги деятельности ФМС…. С. 116, 125.

18. Архангельский В.Н., Иванова А.Е., Кузнецов В.Н., Рыбаковский Л.Л., Рязанцев С.В. Стратегия демографического развития России. М., 2005. С. 44–45.

19. Егерев С. Мозги утекающие // Московские новости. 1998. № 46.

20. Власкин Г.А., Ленчук Е.В. Промышленная политика в условиях перехода к инновационной экономике: опыт стран Центральной и Восточной Европы и СНГ. М., 2006. С. 203.

21. Подробнее см.: Зайончковская Ж.А. Трудовая эмиграция российских ученых // Проблемы прогнозирования. M.: МАИК «Наука/Интерпериодика», 2004. № 4. С. 98–108.

22. За время действия госпрограммы переселилось в Россию 62,5 тыс. человек, из них 31,4 тыс. в 2011 г., когда был введен ряд новых преференций. (Итоги деятельности ФМС…, С. 64)

23. Работу ищем сами. Интервью А. Журавского, директора департамента Минрегиона России журналу «Миграция XXI век» // Миграция XXI век. 2012. № 4(13). Июль-август. С. 24–27.

24. Итоги деятельности ФМС… С. 116–117.

25. Интервью журналу «Российская миграция». 2009. № 5–6 (36–37). Август–сентябрь. С. 2.

26. Выступление К.О. Ромодановского на заседании расширенной коллегии ФМС 31 января 2008 г.

27. Подробно о результатах реформы см.: Новое Законодательство Российской Федерации: правоприменительная практика // Под ред. Г. Витковской, А. Платоновой, В. Школьникова; МОМ, ФМС, ОБСЕ. М., 2009.

28. Саодат Олимова Работа становится совсем неэффективной // Российская миграция. 2009. № 5–6 (36–37). Август-сентябрь. С. 36.

29. Миграция и демографический кризис в России / Под ред. Ж.А. Зайончковской, Е.В. Тюрюкановой; Фонд «Новая Евразия», Центр миграционных исследований, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. М., 2010. С. 39.

30. Власова Н. Легализация нелегалов: актуальность и риски // Миграция XXI век. 2012. № 2(11). Март– апрель. С. 33.

31. Браунбридж Мартин, Канагараджа Судхаршан. Как влияют денежные переводы мигрантов на рост экономики стран СНГ? // Миграция XXI век. 2011. № 1(4). Январь-февраль. С. 29.

32. Тренин Дмитрий. Post-imperium // Московский Центр Карнеги. М., 2012. С. 65.

33. Итоги деятельности ФМС… С. 19.

34. Тюрюканова Е.В. Дешевые работники дорого стоят // Миграция XXI век. 2010 №1 С. 43.

Нерезиновый Крым: кто уехал и кто «понаехал»

Совсем скоро, 18 марта, исполнится семь лет, как Крым воссоединился с Россией. За эти годы на полуострове произошли огромные инфраструктурные изменения, о которых не раз рассказывала «Парламентская газета»: построены Крымский мост, аэропорт, трасса «Таврида», электростанции, больницы, школы, детские сады и многое другое. Всё это делалось и делается для людей. А как за это время изменились сами люди в Крыму или, точнее, как изменилась демографическая ситуация в регионе? Кто уехал с «аннексированного полуострова» и кто приехал?

Севастополь — плюс 65 тысяч

После воссоединения с Россией население полуострова прибавилось на 20 тысяч человек, если за точку отсчёта брать данные на 1 января 2014 года, а не данные осенней 2014 года переписи населения. При этом обращает на себя внимание следующая тенденция: очень заметно, на 65 тысяч, выросло население Севастопольского региона, а жителей Республики Крым стало меньше на 45 тысяч. Но тут требуется пояснение: около 57 тысяч недовольных воссоединением сразу после него уехали, а на их место начали приезжать другие, и демографические показатели начали понемногу расти.

Заметный рост населения Севастопольского региона обусловлен несколькими факторами. Во-первых, регион — это прежде всего сам город Севастополь. Там практически нет сельских жителей, а горожан становится больше и в Республике Крым — сокращение идёт за счёт депрессивных сельских северных районов. Во-вторых, после воссоединения с Россией укрепляется и модернизируется базирующийся в Севастополе Черноморский флот.

Переселенцы предпочитают Адыгею

Есть два главных демографических мифа об «аннексированном Россией» Крыме, которые активно тиражируют украинские, а с их подачи и западные политики. Миф первый: отсюда уехало огромное количество людей, несогласных с «аннексией». Миф второй: Россия активно способствует переселению в Крым людей с материка, чтобы таким образом сделать население полуострова более лояльным к «оккупантам».

Фото: РИА Новости/Юрий Лашов

«В отличие от Украины, где не могут провести вторую перепись населения уже 20 лет, несмотря на рекомендации ООН проводить всеобщие переписи один раз в десять лет, в Крыму после возвращения полуострова в Россию оперативно организовали и провели перепись осенью 2014 года, — взялась развенчать эти мифы руководитель Крымского филиала Фонда развития гражданского общества, кандидат политических наук Наталья Киселёва. — Поэтому, оперируя данными официальной статистики, мы можем констатировать, что численность постоянного населения в Крыму с 1 января до октября 2014 года снизилась на 57,6 тысячи человек. При этом часть уехавших на Украину в 2014 году впоследствии вернулась в Крым. И в 2017 году, по данным пресс-центра госслужбы Украины по ЧС, численность зарегистрированных мигрантов из Крыма, составила там всего лишь 22,8 тысячи человек. Так что миф об «огромном оттоке населения» из Крыма не имеет под собой никаких оснований».

Читайте также:

• В Крыму ожидают пополнения водохранилищ после обильных снегопадов • Для крымских инвесторов придумали «шапку-невидимку» • В Крыму бьют бутылки с шампанским о новые корабли

Число уехавших на Украину крымских татар — сторонников запрещённого в России меджлиса — оценивается приблизительно в 10-12 тысяч человек. Кроме того, среди покинувших полуостров было несколько тысяч антироссийски настроенных украинцев — в подавляющем большинстве не коренных крымчан, а выходцев из западноукраинских областей, перебравшихся в Крым за 23 года «нэзалежной» истории.

«Чтобы развенчать второй миф, достаточно сравнить данные миграционной статистики по всем субъектам Федерации, — продолжила Киселёва. — Да, Республика Крым и Севастополь относятся к группе российских регионов с положительными значениями коэффициентов миграционного прироста. Но в этой же группе находятся десятки других регионов России. Например, в Центральном федеральном округе более половины субъектов РФ с положительной миграцией, в том числе Москва и Московская область. В Южном федеральном округе, кроме Крыма и Севастополя, положительные коэффициенты ещё в Краснодарском крае, Адыгее и Ростовской области. Причём самый высокий показатель в Адыгее, а не в Крыму или Севастополе. Крым и Севастополь просто входят в число регионов, популярных с точки зрения внутренней миграции».

Плюсы и минусы жизни на полуострове

Эти данные ставят крест на всех разговорах о целенаправленной политике переселения в Крым людей из других регионов России. У полуострова, несомненно, есть плюсы, привлекающие мигрантов. Это прежде всего комфортный климат, тёплое море, благоприятная экологическая ситуация, красивая природа, множество культурно-исторических достопримечательностей. Но при этом есть и немало минусов.

Фото: Алексей Васильев / ПГ

Например, это один из самых дорогих для жизни регионов России — виной тому и географическое положение заблокированного Украиной полуострова, и международные санкции, которые в отношении Крыма гораздо жёстче, чем в отношении остальной России. Определённые бытовые неудобства доставляет то, что в Крыму не работают крупные международные и российские компании — здесь нет ни привычных для большинства россиян банков, ни некоторых мобильных операторов, ни торговых сетей, ни нефтегазовых гигантов, не говоря уже о «макдональдсах» и прочих «старбаксах». Так что заявлять, будто в Крыму «мёдом намазано», мягко говоря, опрометчиво.

Донецко-луганский источник мигрантов

В свою очередь, один из разработчиков «Атласа социокультурных процессов в Крыму», старший преподаватель кафедры туризма Крымского федерального университета Галина Сазонова рассказала «Парламентской газете», что начиная с 2015 года, то есть когда основной отток недовольных воссоединением с Россией иссяк, в Крыму наметилась положительная демографическая динамика — численность населения с тех пор увеличилась на 16,7 тысячи человек. Это произошло главным образом за счёт притока мигрантов.

22 тысячи человек уехали из Крыма на Украину после воссоединения полуострова с Россией

С 2014 по 2019 год (более свежих данных Росстата нет. — Прим. ред.) в республику прибыло 166,6 тысячи человек, из которых 57 процентов — жители других регионов России и 43 процента — иностранцы (из них 90 процентов — жители стран СНГ и 10 процентов — из дальнего зарубежья). При этом основной приток иммигрантов из стран Содружества пришёлся на Донецкую и Луганскую народные республики.

За тот же период покинули Республику Крым 101,3 тысячи человек. Основной поток выбывших направлялся в другие регионы России (81 процент от общего числа). За границу эмигрировало 19,5 тысячи человек (из них 75 процентов в страны СНГ и 25 процентов в дальнее зарубежье). Из стран СНГ самый большой поток направился на Украину. Таким образом, общий миграционный прирост за этот период был положительным и составил 65,3 тысячи человек.

Крым всегда привлекал мигрантов, отметила Сазонова. В СССР это было связано с развитием рекреационного комплекса, промышленности и сельского хозяйства, которые требовали рабочих рук. После воссоединения с Россией приезд значительного количества людей был вызван реализацией крупных инфраструктурных проектов. Сейчас главные из них завершены — Крымский мост, трасса «Таврида», Таврическая и Балаклавская электростанции. И трудовая миграция тут же снизилась.

Северная пенсия на Южном берегу

Кроме трудовой, в Крыму также выделяется возрастная миграция. Это характерно для многих стран, пояснила Сазонова. Пожилые люди, выходя на пенсию, переезжают в более тёплые и приятные для жизни регионы. Так,  доля лиц старше трудоспособного возраста с 2014 по 2019 год увеличилась в Крыму с 26,9 до 28,5 процента. Едут в основном из северных регионов России на Южный берег Крыма.

Кстати Самые привлекательные для жизни города — Ялта, Алушта, Севастополь, Симферополь. Самые непривлекательные для жизни города и районы — Джанкой, Красноперекопск, Армянск, Нижнегорский, Первомайский и Раздольненский районы.

Также на полуострове легко заметны привлекательные и непривлекательные для мигрантов районы. Среди первых  прежде всего приморские: Ялтинский, Алуштинский, Судакский, Феодосийский и Евпаторийский городские округа, Симферопольский, Белогорский и Красногвардейский районы и два крупнейших города — Севастополь и Симферополь. Самыми непривлекательными для приезжих стали Джанкойский, Первомайский, Красноперекопский, Советский и Раздольненский районы, которые расположены на севере и северо-востоке Крыма. Это обусловлено прежде всего «тупиковым» географическим положением и плохой экологией, осложняющейся нехваткой воды после перекрытия Украиной Северо-Крымского канала. Для этих мест характерен отток населения.

С точки зрения логистики после воссоединения Крыма с Россией полуостров как будто «перевернулся». Если раньше основные туристические и транспортные потоки шли через Перекоп, а Керчь была глухим углом, то сейчас всё наоборот. В то же время, отметила Сазонова, Керчь и Ленинский район пока тоже не получили ожидаемого импульса развития — даже с открытием Крымского моста и трассы «Таврида» они остаются транзитными регионами. Люди и товары, минуя их, направляются в центр и на юг полуострова.

Нынешней осенью пройдёт очередная перепись населения, которая позволит дать более точные оценки демографических процессов в Крыму.

Фото: ПГ

По данным Главного управления статистики в Автономной Республике Крым (Украина), Управления Федеральной службы государственной статистики по Республике Крым и Севастополю переписи населения. Прогнозные значения — Росстат.

Характеристика иммигрантов

По данным Центра иммиграционных исследований, в 2007 году в США проживало 37,3 миллиона иммигрантов. Это составляло примерно 12,4 процента населения США в том году. Обзор некоторых выгод и затрат иммигрантов в Соединенных Штатах представлен в этом отчете.

Диаграмма 1: Число иммигрантов, проживающих в США, 1995-2007 гг. (В миллионах)

---

Постоянные резиденты с юридической точки зрения

В период с 2007 по 2009 год количество законных постоянных жителей или иммигрантов увеличилось на 7.45 процентов (78 403 иммигранта).

Таблица 1: Поток новых законных постоянных резидентов: 2007-2009 финансовые годы

* « Корректировка статуса иммигранта — Процедура, позволяющая некоторым иностранцам, уже находящимся в Соединенных Штатах, подавать заявление на получение статуса иммигранта. Иностранцы, допущенные в Соединенные Штаты в категории неиммигрантов, беженцев или условно-досрочно освобожденных, могут изменить свой статус на статус законного постоянного жителя, если они имеют право на получение иммиграционной визы и такая виза доступна немедленно.В таких случаях иностранец считается иммигрантом на дату адаптации, даже если иностранец мог находиться в Соединенных Штатах в течение длительного периода времени », — сообщает Министерство внутренней безопасности.

«Законный постоянный житель (LPR) или получатель« грин-карты »определяется иммиграционным законодательством как лицо, которому было предоставлено законное постоянное место жительства в Соединенных Штатах». Источник: Monger, Randall. законных постоянных жителей США: 2009 г. , Министерство внутренней безопасности, апрель 2010 г.

---

Источник резидентского потока

В 2007-2009 гг. Регионы Азии и Северной Америки были двумя основными поставщиками легальных постоянных жителей. Мексика внесла наибольший вклад, за ней следуют Китай и Филиппины. Вместе эти три страны составляли 25,6% легальных постоянных жителей США в 2009 году.

Таблица 2: Поток новых законных постоянных жителей по регионам и странам рождения: 2007-2009 финансовые годы

---

Расположение

В 2009 году более половины новых законных постоянных жителей проживали в четырех штатах.Калифорния была ведущим штатом проживания с 20 процентами легальных постоянных жителей. Вторым ведущим штатом проживания был Нью-Йорк (13 процентов), за ним следуют Флорида (11 процентов) и Техас (8 процентов).

Рисунок 2: Лица, получившие статус законного постоянного жителя в разбивке по штату или территории проживания: 2009 финансовый год

---

Незаконные иммигранты

Оценка

По оценке Pew Hispanic Center, в 1990 году их было 3 человека.5 миллионов нелегальных иммигрантов в США. К 2008 году это число утроилось и составило 11,9 миллиона нелегальных иммигрантов.

Истоки

Мексика является ведущей страной рождения, на которую в 2008 году пришлось 59 процентов (7 миллионов) нелегальных иммигрантов в Соединенных Штатах. Латиноамериканский регион, который включает Центральную Америку, Карибский бассейн и Южную Америку, является основным регионом рождения с 2,6 миллиона (22 процента) иммигрантов без документов в США в 2008 году.Вторым по величине регионом рождения была Азия, на которую в 2008 году приходилось примерно 11 процентов (1,3 миллиона) нелегальных иммигрантов.

Диаграмма 3: Регион рождения нелегальных иммигрантов (в тысячах), 2008 г.

Источник: Таблицы Pew Hispanic Center из дополненного исследования населения, проведенного в марте 2008 года.

Расположение

По оценке Pew Hispanic Center, примерно половина нелегальных иммигрантов в Соединенных Штатах в 2008 году проживала в Калифорнии, Техасе, Флориде и Нью-Йорке.

Незаконный иммигрант — это любое лицо, не являющееся гражданином США, которое незаконно въехало в страну.

---

Социально-экономические характеристики всех иммигрантов: постоянных жителей и нелегальных иммигрантов

В этом разделе легальные постоянные жители и нелегальные иммигранты анализируются как одна группа — все иммигранты.

Уровень образования

Большинство иммигрантов, прибывших в США в период с 2000 по 2007 год, 60.1 процент (меньше, чем средняя школа, 35,5 и только средняя школа, 24,6), имели среднее образование или меньше. Иммигранты с некоторыми колледжами или степенью бакалавра составили 29,9 процента (13,9 и 16,0 процента соответственно) за тот же период. Только 10% имеют диплом об окончании или профессиональную степень.

Таблица 3: Отдельные характеристики иммигрантов и коренных жителей, 2007

Доход

Центр иммиграционных исследований оценил средний годовой заработок всех иммигрантов в $ 31 074 в 2007 году (таблица 3).Между средним годовым доходом коренного населения и иммигранта и средним доходом домохозяйства существуют важные различия. Заработок коренного населения превышает заработок иммигрантов на 9 270 долларов США, или на 23 процента, в то время как средний доход домашнего хозяйства коренного населения превышает средний доход семьи иммигрантов на 5268 долларов США, или 10,7 процента, в год.

Род занятий

По оценкам Центра иммиграционных исследований , 15,7 процента всех рабочих в США в 2007 году были иммигрантами. В сельском хозяйстве, рыболовстве и лесном хозяйстве наблюдается самая высокая концентрация иммигрантов по сравнению со всеми другими отраслями.В 2007 году в сельском хозяйстве, рыболовстве и лесном хозяйстве было занято около 911 000 человек. Из 911 000 человек 36,3 процента составляли иммигранты. Другие отрасли с высокой концентрацией рабочих-иммигрантов включают уборку и обслуживание зданий (36 процентов), а также строительство и добычу полезных ископаемых (30 процентов).

Таблица 4: Иммигранты и коренные жители по профессиям в 2007 году, ранжированные по проценту занятий, составленных иммигрантами (в тысячах)

Размер и характеристики нелегальных мигрантов в США.С.

I. Обзор

По оценке Pew Hispanic Center, в настоящее время в Соединенных Штатах проживает от 11,5 до 12 миллионов нелегальных мигрантов.

Незаконные мигранты

В этом отчете термин «неавторизованный мигрант» используется для обозначения лица, которое проживает в Соединенных Штатах, но которое является , а не гражданином США, имеет , а не , допущено на постоянное место жительства, и , а не , в наборе конкретных разрешенные временные статусы, позволяющие долгосрочное проживание и работу.(См. Пассель, Ван Хук и Бин 2004 для дальнейшего обсуждения.)

Подавляющее большинство этого населения составляют две группы: (а) те, кто въехал в страну без действительных документов, включая людей, тайно пересекающих юго-западную границу; и (b) те, кто въехал с действующими визами, но просрочил срок их действия или иным образом нарушил условия своего въезда. Некоторые мигранты в этой оценке имеют законное разрешение на временное проживание и работу в США.К ним относятся мигранты со статусом временной защиты (TPS) и некоторые мигранты с неурегулированными ходатайствами о предоставлении убежища. Вместе они могут составлять до 10% от оценки.

Эта оценка основана на данных переписи 2000 г., текущего обследования населения (CPS) за март 2005 г. и ежемесячных обследований текущего населения по январь 2006 г. Анализ CPS за март 2005 г. показывает, что год назад в Соединенных Штатах было 11,1 миллиона неавторизованных лиц. . На основе ежемесячных текущих обследований населения, проведенных с тех пор, и других источников данных, которые дают представление о темпах роста населения иностранного происхождения, Центр разработал оценку в 11 человек.От 5 до 12 миллионов для неавторизованного населения по состоянию на март 2006 г. См. «Примечания по методам и терминологии» ниже, где приведены определения, источники данных и методы.

Используя хорошо зарекомендовавшую себя методологию, в этом отчете предлагаются оценки численности и определенных характеристик, таких как возраст и национальное происхождение, неавторизованного населения. Основные выводы включают:

Числа и происхождение

• Число нелегальных мигрантов, проживающих в Соединенных Штатах, продолжало неуклонно расти в течение нескольких лет и, по оценкам, достигло 11.1 миллион по данным на март 2005 года по сравнению с оценкой в ​​8,4 миллиона по данным переписи 2000 года.
• С 2000 года рост неавторизованного населения в среднем составляет более 500 000 человек в год. Основываясь на свидетельствах того, что эта тенденция сохраняется, текущее количество неавторизованных людей можно оценить в пределах от 11,5 до 12 миллионов.
• По оценке марта 2005 г., две трети (66%) неавторизованного населения находились в стране в течение десяти или менее лет, а самая большая доля — 40% от общего числа, или 4 года.4 миллиона человек прожили в стране пять или менее лет.
• Незаконные мигранты составляли 30% иностранного населения в 2005 году. Еще 28% были законными постоянными жителями, а 31% были гражданами США по натурализации.
• Большинство нелегальных мигрантов прибыли из Мексики. По оценкам, в 2005 году насчитывалось 6,2 миллиона неавторизованных мексиканских мигрантов, или 56% неавторизованного населения.
• Около 2,5 миллионов нелегальных мигрантов, или 22% от общего числа, прибыли из остальной Латинской Америки, в основном из Центральной Америки.Незаконные мигранты из Мексики и остальной части Латинской Америки составляли 78% нелегального населения в 2005 году.
• В период с 2000 по 2005 год количество нелегальных мигрантов из Мексики увеличилось примерно на 1,5 миллиона. Другой значительный рост произошел среди нелегальных мигрантов из Центральной Америки (+465 000) и Южной и Восточной Азии (+365 000).

Характеристики семейства

• В 2005 году среди неавторизованного населения насчитывалось 5,4 миллиона взрослых мужчин, что составляет 49% от общего числа.Было 3,9 миллиона взрослых женщин, что составляло 35% населения. Кроме того, в неавторизованном населении было 1,8 млн детей, или 16% от общего числа.
• Среди взрослых мужчины составляют 58% неавторизованного населения, а женщины — 42%.
• По состоянию на 2005 год насчитывалось 6,6 миллиона семей, в которых глава семьи или супруга не имели права. В этих несанкционированных семьях проживало 14,6 млн человек.
• Около двух третей (64%) детей, живущих в несанкционированных семьях, являются U.Граждане С. по рождению, по оценкам, 3,1 миллиона детей в 2005 году.

Характеристика рабочей силы

• Незаконные мигранты составляли около 4,9% гражданской рабочей силы в марте 2005 года, или около 7,2 миллиона рабочих из 148 миллионов рабочей силы.
• Неуполномоченные рабочие заняты в различных профессиях, хотя распределение неавторизованной рабочей силы по профессиям отличается от распределения рабочих по рождению. Например, почти треть (31%) неуполномоченных рабочих были заняты в сфере обслуживания по сравнению с шестой (16%) местными рабочими в марте 2005 года.Незаконные мигранты недопредставлены в профессиях белых воротничков.
• Около 19% посторонних были заняты на строительных и добывающих работах, 15% — на производстве, установке и ремонте и 4% — в сельском хозяйстве.
• Незаконные мигранты составляют значительную долю всех работников в нескольких более подробных профессиональных категориях. Они составляли 24% всех рабочих, занятых в сельском хозяйстве, 17% — в уборке, 14% — в строительстве и 12% — в пищевой промышленности. Внутри этих категорий неуполномоченные работники составляли очень большую долю всех работников определенных профессий.Например, неуполномоченными были 36% всех рабочих-изоляторов и 29% всех кровельщиков и монтажников гипсокартона, 27% всех мясников и других рабочих пищевой промышленности.
• Концентрация неуполномоченных рабочих в широких отраслях не так заметна, как концентрация в широких профессиональных группах. Только в «отдыхе и гостеприимстве» и в «строительстве» доля посторонних значительно превышает долю коренных жителей. Примерно каждый пятый неуполномоченный работник работал в строительной отрасли (20%), а каждый шестой — в индустрии отдыха и гостеприимства (17%).Только около 7-8% местных рабочих было в каждой из этих отраслей.
• Есть несколько детально проработанных отраслей с высокой концентрацией и значительным количеством неуполномоченных работников. Несанкционированными были 21% работников частных домашних хозяйств. Они составляли от 12% до 14% всех рабочих в пищевой промышленности, сельском хозяйстве, производстве мебели, строительстве, текстильной промышленности и сфере общественного питания.

IV. Социально-экономическая характеристика

Начальное и среднее образование (K-12)

Детям нелегальных иммигрантов 6 лет.8% учащихся посещают детский сад до 12 класса. Эта доля выросла с 5,4% в 2003 году. Учащиеся, родители которых родились в США, составляют 78% детей школьного возраста; Те, у кого есть законные родители-иммигранты, составляют оставшиеся 15%.

Уровни зачисления детей нелегальных иммигрантов значительно различаются от штата к штату. В пяти штатах — Аризоне, Калифорнии, Колорадо, Неваде и Техасе — по крайней мере, каждый десятый ученик в классах от детского сада до 12 имеет родителей, которые являются нелегальными иммигрантами.Но в более чем дюжине штатов, в основном в тех, где иммиграция мало росла, менее одного из пятидесяти студентов (менее 2%) живут с родителями, которые являются нелегальными иммигрантами.

Уровень образования

Профиль образования взрослых, являющихся нелегальными иммигрантами, заметно отличается от профиля взрослых, рожденных в США, и от профиля других иммигрантов, поскольку взрослые нелегальные иммигранты в возрасте от 25 до 64 лет имеют непропорционально высокую вероятность иметь очень низкий уровень образования.

Почти трое из десяти (29%) имеют образование ниже девятого класса; еще 18% имеют среднее образование, но не окончили среднюю школу. Доля нелегальных иммигрантов с образованием ниже девятого класса или ниже среднего примерно вдвое превышает долю легальных жителей иностранного происхождения с таким уровнем образования. Это намного больше, чем доля взрослых, рожденных в США — только 2% людей в возрасте от 25 до 64 лет имеют образование ниже девятого класса, и только 6% имеют дополнительные годы в средней школе, но не имеют диплома.

Несанкционированные иммигранты значительно реже, чем другие иммигранты и жители США, имеют хотя бы аттестат о среднем образовании. Среди взрослых в возрасте 25–64 лет, которые являются нелегальными иммигрантами, 27% окончили среднюю школу и не пошли дальше. Соответствующий показатель для легальных иммигрантов немного ниже — 24%; рожденные в США немного выше — 31%. Но есть очень большие различия между группами в доле, выходящей за пределы средней школы.

Мост-У.Взрослые люди, родившиеся на С., в возрасте от 25 до 64 лет (61%) и легальные иммигранты (54%) посещали колледж или закончили колледж, по сравнению с одним из четырех неавторизованных иммигрантов.

Другой способ взглянуть на распределение образования состоит в том, что 22% жителей США в возрасте от 25 до 64 лет с образованием ниже среднего являются нелегальными иммигрантами, что в пять раз превышает долю нелегальных иммигрантов среди взрослого населения. Доля нелегальных иммигрантов еще выше — 35% — среди лиц с образованием ниже девятого класса.

Уровень образования детей младшего возраста

Среди нелегальных иммигрантов в возрасте от 18 до 24 лет большая доля не закончила среднюю школу (40%) — намного больше, чем среди легальных иммигрантов (15%) или жителей США (8%).

Однако более тщательный анализ показывает, что более молодой возраст прибытия в Соединенные Штаты неавторизованного иммигранта увеличивает вероятность получения более высокого образования. Из тех, кто прибыл в возрасте 14 лет и старше, 46% не закончили среднюю школу по сравнению с 28% тех, кто прибыл до 14 лет.Среди выпускников средних школ в возрасте от 18 до 24 лет, которые являются нелегальными иммигрантами, 49% учатся в колледжах или учились в них. Но среди тех, кто относится к этой возрастной и статусной группе, прибывшим в возрасте 14 лет и старше, 42% учатся в колледже или учились в нем. Среди тех, кто прибыл в школу до 14 лет, 61% учатся или посещали колледж.

Хотя этот «коэффициент продолжения учебы в колледже» выше для нелегальных иммигрантов, которые приезжают в раннем возрасте, он все же значительно ниже, чем для легальных иммигрантов (76%) или U.Жители С. — уроженцы (71%).

Рабочая сила

Около 8,3 миллиона иммигрантов без документов в 2008 году составляли рабочую силу, что составляет 5,4%. Число и доля нелегальных мигрантов в рабочей силе в течение 2007 года неуклонно росли. Оценка за 2008 год не сильно отличается от 2007 года, поэтому любая оценка недавних тенденций неубедительна из-за допустимой погрешности в этих оценках.

Среди незарегистрированных иммигрантов в возрасте 18–64 лет мужчины с большей вероятностью будут работать, чем мужчины, являющиеся законными иммигрантами или родившиеся в США.S. Среди мужчин трудоспособного возраста 94% иммигрантов, не имеющих документов, работают, по сравнению с 85% мужчин-легальных иммигрантов и 83% мужчин, рожденных в США.

Для женщин все наоборот. Только 58% женщин трудоспособного возраста, которые являются иммигрантами без документов, находятся в рабочей силе, что намного ниже доли женщин, рожденных в США (73%) или законных иммигрантов (66%). Основная причина этого в том, что более высокая доля женщин, являющихся нелегальными иммигрантами, говорят, что они не работают, потому что они растят детей дома — 29% по сравнению с 16% других иммигрантов и 8% из США.С.-рожденные женщины.

Доля нелегальных иммигрантов в рабочей силе зависит от штата. В конце концов, примерно каждый десятый работник в Неваде, Калифорнии и Аризоне — нелегальный иммигрант. Однако в большинстве штатов доля нелегальных иммигрантов в составе рабочей силы ниже среднего, а в 36 штатах менее одного из двадцати рабочих являются нелегальными иммигрантами. В пяти штатах — Мэн, Монтана, Северная Дакота, Западная Вирджиния и Вермонт — они представляют менее одной из ста рабочих.[См. Таблицу B2]

Хотя у них больше шансов оказаться в составе рабочей силы, чем у других групп, в марте 2008 г. мужчины-иммигранты без документов были более склонны к безработице (6,5%), чем родившиеся в США или легальные рабочие-иммигранты (каждый 5,6%). изменение по сравнению с тенденцией последних лет: например, в марте 2005 года у мужчин-нелегальных иммигрантов был более низкий уровень безработицы (4,5%), чем у рабочих, родившихся в США (5,9%) или законных рабочих-иммигрантов (4,9%).

Несоразмерно менее образованные, чем другие группы, нелегальные иммигранты также с большей вероятностью будут занимать низкоквалифицированную работу и с меньшей вероятностью будут работать в качестве белых воротничков.Следовательно, иммигранты без документов перепредставлены в нескольких секторах экономики, включая сельское хозяйство, строительство, досуг / гостиничный бизнес и услуги.

Среди нелегальных иммигрантов в составе рабочей силы 30% — рабочие сферы услуг и 21% — рабочие-строители. Еще 15% — это рабочие и монтажники. Полностью две трети (66%) нелегальных иммигрантов работают в этих трех широких категориях; Напротив, только 31% рабочих, родившихся в США, имеют такую ​​профессию.

Аналогичная картина прослеживается при анализе доли не имеющих документов членов рабочей силы, которые работают в определенных отраслях: 21% приходится на строительную отрасль и 20% — на сектор услуг в экономике. Еще 17% приходится на индустрию отдыха и гостеприимства. Доля нелегальных иммигрантов в этих отраслевых группах (58%) выше, чем доля родившихся в США рабочих (31%).

Род занятий

В результате концентрации нелегальных иммигрантов, занятых определенными профессиями, есть некоторые профессии, в которых они также составляют значительную долю рабочих.Например, 25% сельскохозяйственных рабочих являются иммигрантами без документов, так же как и 19% рабочих, занятых в строительстве, приусадебном участке и техническом обслуживании, и 17% рабочих-строителей. Несанкционированные иммигранты также преобладают среди рабочих по приготовлению пищи и официантов (12%), производственных рабочих (10%) и рабочих, занимающихся транспортировкой и перевозкой материалов (7%). [См. Таблицу B5 с оценками по основным профессиональным группам]

Строительные профессии — это группа, в которой участие нелегальных иммигрантов значительно выросло в последние годы.Доля 17% строительных рабочих, занимаемых нелегальными иммигрантами, представляет собой заметный рост с 2003 года, когда 10% строительных рабочих были нелегальными иммигрантами.

В рамках этих более широких категорий занятий есть конкретные подробные занятия, в которых сильно сконцентрированы нелегальные иммигранты. Они с особой вероятностью будут выполнять определенные низкоквалифицированные рабочие места — например, иммигранты без документов составляют 40% каменщиков и почти столько же составляют монтажники гипсокартона (37%).Также они составляют 28% посудомоечных машин, 27% горничных и горничных и 21% обслуживающего персонала на автостоянках. [См. Таблицу B3]

Промышленность

Концентрация нелегальных иммигрантов, работающих в определенных отраслях, также означает, что они составляют значительную долю работников этих отраслей. Это 14% рабочих строительной индустрии, 13% работников сельского хозяйства и 10% работников сферы отдыха и гостеприимства. Несанкционированные рабочие-иммигранты также составляют более высокую долю работников в сфере услуг и обрабатывающей промышленности, чем в общей гражданской рабочей силе.[См. Таблицу B6]

В некоторых подгруппах каждой крупной отрасли нелегальные рабочие-иммигранты составляют еще большую долю рабочей силы. Они представляют 28% работников ландшафтной индустрии, 23% работающих в частном домохозяйстве и 20% работников химической чистки и прачечной. [См. Таблицу B4]

Доход

Низкий уровень образования и низкоквалифицированные занятия приводят к тому, что иммигранты без документов имеют более низкие семейные доходы, чем другие иммигранты или U.Американцы южнокорейского происхождения. В 2007 году средний годовой доход семьи нелегальных иммигрантов составлял 36 000 долларов по сравнению с 50 000 долларов для людей, родившихся в Соединенных Штатах. Эти различия в доходах домохозяйств особенно заметны, потому что в домохозяйствах неавторизованных иммигрантов в среднем больше работников на домохозяйство (1,75), чем в домохозяйствах, родившихся в США (1,23).

Незаконные иммигранты также имеют более низкий средний доход семьи, чем другие иммигранты. В отличие от других иммигрантов, они не получают заметных успехов, чем дольше они находятся в Соединенных Штатах.Как группа, их средний доход практически не увеличивается даже после того, как они прожили в Соединенных Штатах более десяти лет; средний доход семей законных иммигрантов, напротив, увеличивается почти на треть. [См. Таблицу B7]

Бедность

Уровень бедности среди нелегальных иммигрантов намного выше, чем среди жителей США или законных иммигрантов. Среди взрослых, являющихся нелегальными иммигрантами, каждый пятый (21%) является бедным. Напротив, уровень бедности составляет 13% для взрослых легальных иммигрантов и 10% для U.С. — рожденные взрослые.

Среди детей, родители которых являются нелегальными иммигрантами, каждый третий является бедным. Доля детей нелегальных иммигрантов одинакова, независимо от того, являются ли дети нелегальными иммигрантами (32%) или родились в США (34%).

Напротив, существует заметная разница в бедности по рождению среди детей легальных иммигрантов. Уровень бедности среди детей законных иммигрантов, рожденных за границей, выше (29%), чем среди детей законных иммигрантов, родившихся в Соединенных Штатах (17%).Среди детей родителей, родившихся в США, 18% находятся в бедности, и эта цифра существенно не отличается от уровня детей законных иммигрантов, рожденных в США.

Незаконные иммигранты значительно превышают долю бедного населения. Иммигранты без документов и их дети, рожденные в США, составляют 11% людей с доходом ниже уровня бедности. Это вдвое больше их представленности в общей численности населения (5,5%).

Медицинское страхование

Большинство взрослых без документов (59%) не имели медицинской страховки в течение всего 2007 года, что более чем в два раза превышает долю незастрахованных среди легальных иммигрантов и в четыре раза больше доли незастрахованных среди U.С. — рожденные взрослые. Дети взрослых нелегальных иммигрантов реже, чем их родители, не имеют страховки, но их незастрахованный уровень по-прежнему значительно выше, чем у детей, рожденных в США.

Среди детей нелегальных иммигрантов, родители которых являются иммигрантами без документов, почти половина (45%) не имеют медицинской страховки. Среди детей, рожденных в США, родители которых являются нелегальными иммигрантами, 25% не имеют страховки. Эти большие различия по рождению для медицинского страхования резко контрастируют с аналогичными уровнями бедности по рождению детей нелегальных иммигрантов.Для сравнения: вероятность того, что обе группы не будут застрахованы, выше, чем у детей родителей, родившихся в США, 8% из которых не имеют медицинской страховки.

Из-за такой высокой доли лиц, не имеющих медицинской страховки, нелегальные иммигранты и их дети составляют каждый шестой американец без медицинской страховки (17%), что более чем в три раза превышает их представленность в населении. Эта доля увеличилась с 2003 года, когда лица, не имеющие документов, и их дети составляли примерно один из семи незастрахованных (14%).

Домовладение и мобильность

Несанкционированные иммигранты гораздо реже, чем другие жители США, владеют собственными домами. Только 35% семей нелегальных иммигрантов являются домовладельцами, что вдвое меньше семей, рожденных в США. Эта разница частично объясняется правовым статусом, а частично — большим достатком и более старшей возрастной структурой жителей США, которые имеют больше возможностей для приобретения жилья.

Но даже среди иммигрантов без документов, которые живут в Соединенных Штатах в течение десяти или более лет, только 45% владеют собственными домами.С другой стороны, давние легальные иммигранты с такой же вероятностью, как и домохозяйства, родившиеся в США, являются домовладельцами.

Иммигранты без документов более склонны к переезду, особенно в местные районы, чем другие иммигранты или жители США — 18% лиц без документов сменили место жительства в 2007-08 гг., По сравнению с 10% для других американцев иностранного происхождения и 11% жителей США. . Это различие в основном является функцией гораздо большей тенденции среди неавторизованных иммигрантов к местному перемещению (внутри штатов). Такие переезды на короткие расстояния гораздо чаще происходят среди арендаторов, чем домовладельцев.

Уровень мобильности снижается для всех жителей США, включая нелегальных иммигрантов. В 2002-03 годах 21% нелегальных иммигрантов сменили место жительства.

Экономическая теория и международная миграция по JSTOR

Abstract

В современной литературе по экономике иммиграции основное внимание уделяется трем связанным вопросам: 1) что определяет размер и квалификационный состав потоков иммигрантов в любую конкретную принимающую страну; 2) как иммигранты адаптируются к экономике принимающей страны; и 3) как иммигранты влияют на экономику принимающей страны? В данной статье рассматриваются теоретические основы и эмпирические данные, представленные в экономической литературе по этим вопросам.Он демонстрирует, что экономический подход, использующий допущения о том, что индивидуальное миграционное поведение определяется поиском лучших экономических возможностей и что обмены между различными игроками регулируются иммиграционным рынком, приводит к существенному пониманию этих вопросов.

Journal Information

The International Migration Review — это ежеквартальное рецензируемое журнал по социально-демографическим, экономическим, историческим, политическим и законодательным аспекты миграции людей и перемещений беженцев.В каждом выпуске IMR представлены оригинальные статьи, исследования и документация, отчеты о ключевых законодательных разработки — как национальные, так и международные, обширная библиография и реферативная служба Международной социологической ассоциации Информационный бюллетень по миграции, а также научный обзор новых книг в этой области. IMR также предлагает ежегодные специальные выпуски. Планируется редакционной коллегией совместно с приглашенными редакторами каждый из этих выпусков содержит обширный и исчерпывающий анализ одной темы, которая становится все более актуальной в исследованиях миграции.Через междисциплинарный подход и с международной точки зрения IMR обеспечивает единственный наиболее полный форум, посвященный исключительно анализу и обзор международных перемещений населения. Электронная почта редактора IMR: [email protected]

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей.Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании. Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

Иммиграция: характеристики держателей грин-карты

Один из столпов U.Иммиграционная система S. — это программа постоянного проживания. Чаще иммигранты из этой категории известны как держатели грин-карт. Ключевой особенностью этой программы является то, что владелец грин-карты имеет разрешение на работу и неограниченное время пребывания в США при соблюдении определенных требований. Центральная долгосрочная особенность этой программы заключается в том, что она обеспечивает путь к гражданству, в котором человек может подать заявку на получение натурализованного гражданина США после нескольких лет проживания.

Помимо выгоды для иммигранта, эти особенности представляют собой издержки и выгоды для общества в целом.Для отраслей, испытывающих нехватку рабочих, подобная программа может обеспечить столь необходимую помощь за счет предоставления постоянной и потенциально квалифицированной рабочей силы. С другой стороны, если программа создаст перенасыщение определенных рынков труда, результаты для коренных жителей могут ухудшиться.

Заглядывая в будущее, США видят, что значительная часть рабочей силы приближается к пенсионному возрасту (т. Е. Бэби-бумеры). Программа постоянного проживания, особенно в случае владельцев грин-карты, которые находятся в трудоспособном возрасте или моложе, направляет работников, которые могут платить в систему социального обеспечения, для содержания пожилых людей.

Очевидно, что чем больше мы знаем о характеристиках держателей грин-карт, которые имеют отношение к таким экономическим результатам, тем лучше мы можем сделать выводы о последствиях легальной иммиграции для экономики США. Соответственно, в этой статье рассматриваются некоторые важные характеристики держателей грин-карт США на основе имеющихся данных.

Присвоение статуса постоянного жителя

Закон США об иммиграции и гражданстве 1965 года и последующие законодательные акты установили во всем мире ежегодные ограничения на количество иммигрантов, которым может быть предоставлен вид на жительство.Ближайшие родственники граждан США (например, супруга, родители или дети в возрасте до 18 лет) и беженцы освобождены от этого ограничения. Для остальных существуют категории предпочтений и ежегодные ограничения по национальному происхождению.

Рисунок 1

Рисунок 1 показывает, что наибольшее количество грин-карт с 1986 финансового года по 2017 финансовый год было выдано ближайшим родственникам граждан США. Далее следует категория семейных предпочтений, в которую входят взрослые дети У.Граждане С., а также супруги и дети держателей грин-карты. Предпочтения, основанные на трудоустройстве, заняли третье место по количеству грин-карт; эта категория предназначена для привлечения в страну талантливой и квалифицированной рабочей силы, причем наибольшее предпочтение отдается, в частности, выдающимся профессорам и исследователям. Затем последовали несколько других категорий, в том числе беженцы и лица, получившие убежище.

Страна происхождения постоянных жителей

Мексика является крупнейшей страной-источником постоянного населения: в 2017 году людям, родившимся в Мексике, было выдано почти 171000 грин-карт.Мексика была ведущим источником законных постоянных жителей (LPR) каждый год с 1989 финансового года, составляя 20,5% лиц, получивших этот статус; 1989 год — самый ранний год, за который мы смогли получить данные, относящиеся к странам-источникам. Однако доля грин-карт, полученных гражданами Мексики за последние 10 лет, с 2007 по 2017 год, ниже (14,4%) по сравнению с общей долей с 1989 по 2017 годы. Китай (5,7%), Филиппины (5,4%) , Индия (5,3%) и Доминиканская Республика (3,6%) следуют за Мексикой в ​​качестве основных источников LPR в период 1989-2017 гг.

Занятия постоянных жителей США

В прилагаемой таблице приведены сведения о профессиях владельцев грин-карт в 2017 финансовом году. За исключением категории «неизвестно», по которой информация отсутствует, самая большая категория — это студенты или дети (23,6%), за ними следуют домохозяйки (12,7%). Это имеет смысл, учитывая тот факт, что ближайшие родственники граждан США (то есть супруги и дети-иждивенцы) автоматически имеют право на постоянное проживание. Кроме того, предпочтение при получении грин-карты имеют супруга (а) держателя грин-карты и дети-иждивенцы.Категория управленческих, профессиональных и смежных профессий составляет 10,1% от общего числа, что в некоторой степени отражает предпочтение, отдаваемое навыкам при распределении грин-карт.

Постоянные жители по роду занятий, 2017 финансовый год

	Люди	В процентах
Студенты или дети	266 526	23.6%
Домохозяйки	143 149	12,7%
Пенсионеры или безработные	115 889	10,3%
Менеджмент, профессиональные и родственные профессии	114 218	10,1%
Производство, транспортировка и перемещение материалов	42 745	3.8%
Торговля и офисные помещения	41284	3,7%
Сфера услуг	28 021	2,5%
Строительство, добыча, техническое обслуживание и ремонт	12 867	1,1%
Сельское хозяйство, рыболовство и лесоводство	12 594	1.1%
Военный	44	0,0%
Неизвестно	349 830	31,0%
ИТОГО	1 127 167

ИСТОЧНИКИ: Министерство внутренней безопасности США и расчеты авторов.
ПРИМЕЧАНИЕ: Годовой период — U.Финансовый год правительства S.

Возрастной профиль держателей грин-карты

Тот факт, что самая большая категория в прилагаемой таблице (исключая категорию неизвестных) включает студентов и детей, обнадеживает с точки зрения экономической зависимости; сегодняшние студенты могут внести свой вклад в будущую квалифицированную рабочую силу, которая сможет платить в систему социального обеспечения. Углубившись в этот вопрос, мы представляем диаграмму 2. Около 22% от общего числа постоянных жителей в 2017 финансовом году были моложе 20 лет, что сопоставимо с 25.2% доля этой возрастной группы в общей численности населения США. Эта группа постепенно перейдет в трудоспособный возраст и внесет свой вклад в будущий национальный доход США.

Рисунок 2

Группа старше 54 лет составляет около 13,4% постоянных жителей по сравнению с 25,9% для этой возрастной группы в общей численности населения США. Старшие члены этой группы уже вышли на пенсию или начнут выходить на пенсию в ближайшие годы, добавляя — при прочих равных — к бремени зависимости нации.Таким образом, тот факт, что доля этой группы среди держателей грин-карт меньше, чем соответствующая доля для США в целом, обнадеживает с точки зрения будущего бремени зависимости страны.

Заключение

Наш анализ показывает, что, хотя значительная часть грин-карт была выдана членам семей как граждан США, так и держателей грин-карт, значительная часть также перешла в категории, основанные на трудоустройстве. По мере роста спроса на навыки, которые дают СШАЯвляясь конкурентным преимуществом в мировой экономике, эта программа может быть дополнительно использована для привлечения талантливых и квалифицированных иностранных рабочих и студентов. С другой стороны, это могло бы замедлить повышение заработной платы, которое будет происходить для коренного населения в отсутствие такой иммиграции.

И иммиграция, и торговля поднимают вопросы распределения доходов, которые ставят перед политиками трудный выбор. В отличие от торговли, иммиграция включает в себя международное перемещение людей с потенциально разными языками и культурными традициями.Это представляет как социальные проблемы, так и возможности для принимающей страны. Это обсуждение, хотя и важное, выходит за рамки данной статьи.

Наконец, наш анализ показывает, что держатели грин-карты в среднем моложе населения страны, причем значительную часть составляют студенты или дети. Это является хорошим предзнаменованием для будущего, когда стареющее население США сможет получить поддержку от более молодых и квалифицированных участников на рынке труда.

Примечания

1. В статье мы будем использовать термины «владелец грин-карты» и «постоянный житель» как синонимы.
2. Подробности см. В отчете Министерства внутренней безопасности.
3. Таблицы и диаграммы, относящиеся к этому разделу, можно получить у авторов по запросу.

семей иммигрантов: характеристики и контекст

Tweetworthy

Анализ проливает новый свет на семьи иммигрантов

Иммиграция стала спорным вопросом в ходе президентской кампании, между партиями, а также в переполненном поле Республиканской партии.Пока кандидаты обсуждают будущее федеральной иммиграционной политики, на местах семьи и сообщества работают, чтобы поддержать растущее число детей иммигрантов в стране.

В рамках усилий по поддержке здорового роста и развития родителей и их детей необходимо учитывать огромное разнообразие семей иммигрантов и различных сред, в которых они живут.

Большинство семей иммигрантов в США — выходцы из Мексики и других частей Латинской Америки, но иммиграция из Мексики замедлилась, в то время как иммиграция из различных частей Азии увеличилась, а это означает, что семьи иммигрантов из США становятся все более разнообразными.И это разнообразие достигает новых частей страны, у которых очень разная политика, демография и общественное отношение к иммиграции.

Различные характеристики

Наш недавний анализ волны дошкольников Лонгитюдного исследования раннего детства, когорта рождения — продольного, репрезентативного на национальном уровне обследования американских семей с детьми, родившимися в 2001 году, — дает представление о характеристиках семей иммигрантов из разных регионов мира.

Например, матери из Мексики и Латинской Америки имеют гораздо более низкое образование, чем матери, рожденные в США: только 44 процента матерей мексиканского происхождения в опросе имеют по крайней мере аттестат средней школы, как и 69 процентов матерей из других стран Латинской Америки. .С другой стороны, матери азиатского происхождения имеют гораздо больше образования, чем матери, рожденные в США: 72 процента матерей, рожденных в Китае, и 48 процентов матерей из других азиатских стран, участвовавших в исследовании, имеют степень бакалавра или выше. Для сравнения, около 28 процентов матерей, рожденных в США, имеют степень бакалавра.

Аналогичные различия обнаруживаются в таких показателях, как отсутствие продовольственной безопасности. Примерно 16 процентов матерей мексиканского происхождения сообщают об отсутствии продовольственной безопасности в семье, по сравнению с 9 процентами матерей, родившихся в США, и только 2 процентами матерей китайского происхождения в выборке.Около 12 процентов матерей мексиканского происхождения, 11 процентов матерей, родившихся в других странах Латинской Америки, 6 процентов матерей, рожденных в США, и только 2 процента матерей китайского происхождения в выборке сообщили, что они жили в районе, который был достаточно или очень небезопасно.

Различные контексты

Семьи иммигрантов также живут в самых разных сообществах и штатах. Как отмечали другие, в то время как федеральное правительство приостановило попытки пересмотреть федеральную иммиграционную политику, штаты и населенные пункты были заняты принятием иммиграционных законов и реализацией программ и услуг для поддержки интеграции семей иммигрантов.

Некоторые семьи иммигрантов живут в штатах, которые предлагают иммигрантам без документов водительские права, государственную медицинскую страховку и / или обучение в штате. В некоторых штатах и ​​городах созданы отделения по делам иммигрантов или приняты правила языкового доступа для поддержки интеграции семей иммигрантов. Другие штаты пытались обязать всех работодателей использовать федеральную систему проверки занятости, расширить сотрудничество с федеральными иммиграционными органами и / или ограничить права иммигрантов без документов, насколько это возможно, в рамках постановлений федеральных судов.

И сдвиги в местах поселения семей иммигрантов означают, что некоторые семьи иммигрантов могут полагаться на большие сообщества иммигрантов из той же страны или даже из того же родного города, когда они учатся ориентироваться в системах и учреждениях США, в то время как другие живут в основном среди соседей, родившихся в США, что означают более серьезные проблемы социальной интеграции и более высокий языковой барьер. Эти различия в демографии также были связаны с различным отношением общества к иммигрантам.

Что это означает для семей иммигрантов

Все эти разнообразные семейные характеристики и контексты имеют значение для функционирования, благополучия и мобильности семьи.

Исследования показали, например, как доступность обучения в штате для незарегистрированных иммигрантов влияет на образовательный уровень незарегистрированной молодежи и как уровень депортации на местном уровне влияет на готовность матерей-иммигрантов получить доступ к государственному страхованию своих детей.

Другое исследование показывает, как характеристики семьи и окружение в равной степени влияют на функционирование семьи и благополучие детей. Например, наш анализ показывает, что разные социально-экономические характеристики родителей-иммигрантов и родителей, родившихся в США, объясняют некоторые наблюдаемые различия в практике воспитания, такие как эмоциональная поддержка; когнитивная стимуляция; а также распорядок дня и правила в отношении обеда, сна, еды, работы по дому и просмотра телевизора.

Больше информации о семьях иммигрантов и их разнообразном происхождении, потребностях и окружающей среде поможет информировать усилия по поддержке их благополучия и интеграции.

Миграция и иммигранты в Европе: историко-демографическая перспектива

С 1950-х по 1974 год: схемы гастарбайтеров и деколонизация

В период после Второй мировой войны Северо-Западная Европа переживала экономический бум. Например, промышленное производство увеличилось на 30% в период с 1953 по 1958 год (Dietz and Kaczmarczyk 2008).Местные рабочие в этом регионе становились все более образованными, а растущие возможности социальной мобильности позволили многим из них перейти на работу в качестве белых воротничков (Boyle et al. 1998). Местные рабочие не могли заполнить вакансии, так как запасы рабочей силы были ограничены. Более того, местное коренное население больше не желало браться за нездоровую и плохо оплачиваемую работу в сельском хозяйстве, уборке, строительстве и горнодобывающей промышленности. В результате правительства Северо-Западной Европы начали нанимать рабочую силу в периферийных странах.Основными странами назначения были Бельгия, Франция, Германия, Люксембург, Нидерланды, Швеция и Швейцария. Предполагалось, что нанятые иностранные рабочие вернутся домой после завершения трудовой деятельности. Поэтому им, как правило, предоставлялось мало прав и мало или вообще не было доступа к социальной поддержке (Boyle et al. 1998). В конце этого периода большинство мигрантов в Северо-Западной Европе были выходцами из Алжира, Греции, Италии, Марокко, Португалии, Испании, Туниса, Турции и Югославии.

Первоначально географическая близость играла важную роль в развитии конкретных миграционных потоков.Например, Швеция наняла рабочую силу из Финляндии, Великобритании из Ирландии и Швейцарии из Италии. Возникла миграционная система, при которой периферийные страны, особенно страны Южной Европы, поставляли рабочих в страны Северо-Западной Европы. Миграционные потоки в значительной степени определялись различиями в экономическом развитии между регионами с доиндустриальной аграрной экономикой и регионами с высокоиндустриальной экономикой (Bade 2003; Barou 2006) как на международном, так и на национальном уровне (например, неквалифицированные рабочие перемещались из Южной Италии в промышленные предприятия). центры в Северной Италии).В странах происхождения большинство рабочих-мигрантов были из бедных сельскохозяйственных регионов, где не хватало работы, таких как Северная Португалия, Западная Испания, Южная Италия и Северная Греция (Bade 2003). Однако европейские правительства постепенно расширили свои зоны приема на работу в страны за пределами Европы. Одной из основных причин было разделение Европы времен холодной войны, которое серьезно ограничивало мобильность рабочей силы между Востоком и Западом. В Западной Германии, например, был значительный приток рабочих из Греции, Италии и Испании, а также из Восточной Германии.Однако строительство Берлинской стены в 1961 году положило конец последнему. В результате Западная Германия переориентировала вербовку в другие места. Двусторонние соглашения были подписаны с Турцией (1961 г.), Марокко (1963 г.), Португалией (1964 г.), Тунисом (1965 г.) и Югославией (1968 г.). За ними последовали и другие страны назначения, такие как Бельгия, Нидерланды, Франция и Швейцария, которые также подписали с этими странами соглашения о трудовой миграции в 1960-х годах.

В этот период международная миграция в целом рассматривалась положительно из-за ее экономических выгод (Bonifazi 2008) с точки зрения как отправляющих, так и принимающих стран.В Средиземноморском регионе, например, эмиграция помогла смягчить давление на рынок труда, поскольку этот регион характеризовался значительным демографическим давлением, низкой производительностью и доходами, а также высоким уровнем безработицы (Page Moch 2003; Vilar 2001). Сравнение годового валового национального продукта на душу населения в 1960-х годах показывает это: 353 доллара США в Турции, 822 доллара в Испании и 1272 доллара в Италии; 1977 долларов для Великобритании и 2324 доллара для Франции (Page Moch 2003, 180). Кроме того, ожидается, что денежные переводы мигрантов принесут пользу национальной экономике.В Турции, например, денежные доходы мигрантов стали жизненно важным элементом экономики: страна даже испытала экономическую дестабилизацию, когда трудовая миграция в Германию закончилась в 1974 году (Barou 2006). Однако причины, по которым страны происхождения поддержали эмиграцию, выходили за рамки экономических. Правительство Италии, например, рассматривало программы трудовой миграции стран Северо-Западной Европы как способ «избавиться от безработных и лишить социалистические и коммунистические партии потенциальных избирателей» (Hoerder 2002, 520).

Оценки числа людей, покинувших Италию, Испанию, Грецию и Португалию в период с 1950 по 1970 год, варьируются от 7 до 10 миллионов (Okólski 2012). Как видно из Таблицы 3.1, в 1950 г. иммигранты были наиболее многочисленными во Франции, Великобритании, Германии и Бельгии. Таблица 3.1

Популяции меньшинств в основных западноевропейских странах иммиграции, 1950–1975 гг. (Тысячи и последний столбец% от общей численности населения)

Двадцать лет спустя, в начале 1970-х годов, эти цифры существенно увеличились как в абсолютном, так и в относительном выражении (Таблица 3.1). Каждый седьмой рабочий в Великобритании и каждый четвертый промышленный рабочий в Бельгии, Франции и Швейцарии в середине 1970-х годов были иностранцами (Page Moch 2003, не в таблице). Восемьдесят процентов всего иностранного капитала в 1975 году было сосредоточено в четырех странах, а именно во Франции, Германии, Швейцарии и Великобритании (Bonifazi 2008).

В то же время процесс деколонизации привел к значительным миграционным потокам в сторону европейских (бывших) колониальных держав. Значительное количество людей из колоний приехали в Бельгию, Францию, Нидерланды, Великобританию, а в 1970-х годах — Португалию.Многие из этих (возвращающихся) мигрантов юридически считались гражданами; по оценкам, между 1940 и 1975 годами количество людей европейского происхождения, вернувшихся из колоний, составляло около 7 миллионов (Bade 2003). Основные (возвратные) миграционные потоки были из Кении, Индии и Малайзии в Великобританию, из Северной Африки во Францию ​​и Италию, из Конго в Бельгию (хотя и в меньшем количестве) и из Индонезии в Нидерланды (Bade 2003). Некоторые из этих мигрантов, например, из нового Содружества, прибыли по экономическим причинам (Page Moch 2003).Другие, такие как алжирцы harkis (вспомогательные подразделения французской колониальной армии) во Франции, азиатские угандийцы в Великобритании и значительная часть суринамцев в Нидерландах, прибыли во время или после обретения независимости (там же). В 1970-е годы Португалия приняла значительное количество граждан, «возвращающихся» из своих бывших колоний, спасаясь от ожесточенных боев в борьбе за независимость. Хотя европейским мигрантам, возвращающимся из колоний, часто удавалось быстро влиться в социальную ткань метрополии, в меньшей степени это относилось к неевропейским мигрантам, которые были экономически и социально обездоленными, а также часто подвергались дискриминации (Bade 2003).

Наконец, «железный занавес» сильно ограничил мобильность между Востоком и Западом. Тем не менее, это не привело к полному прекращению миграции с востока на запад (Fassmann and Münz 1994). Осуществляя разграничения наших периодов, мы обсуждаем здесь модели миграций, поскольку они начались в этот период. Между 1950 и 1990 годами 12 миллионов человек мигрировали с Востока на Запад (Fassmann and Münz 1992), многие из них — в Германию. Например, в период с 1950 по 2004 год 4,45 миллиона австралийцев — этнических немцев из Центральной и Восточной Европы — вернулись в Германию (Dietz 2006).До 1988 г. большая часть этих Aussiedler мигрировала из Польши (Dietz 2006; Münz and Ulrich 1998). Тем не менее, наибольшая доля из этих Aussiedler (63%) прибыла после 1989 г. (Dietz 2006). Подавляющее большинство тех, кто пришел после падения «железного занавеса», были выходцами из бывшего Советского Союза (Dietz 2006; Münz and Ulrich 1998). Однако иногда после политических кризисов приток восточноевропейцев увеличивался, например, из Венгрии (1956–1957), Чехословакии (1968–1969) и Польши (1980–1981) (Castles et al.2014; Фассманн и Мюнц 1992, 1994). В соответствии с логикой холодной войны, какими бы ни были мотивы тех, кто переехал на Запад, их считали политическими беженцами (Fassmann and Münz 1994).

С 1974 до конца 1980-х: нефтяной кризис и миграционный контроль

Нефтяной кризис 1973–1974 годов оказал значительное влияние на экономический ландшафт Европы. Кризис дал толчок к экономической реструктуризации, резко снизив потребность в рабочей силе (Boyle, Halfacree & Robinson 1998).В этот период вера в необузданный экономический рост уменьшилась. Швейцария и Швеция были первыми странами, которые сослались на прекращение миграции, соответственно, в 1970 и 1972 годах. За ними последовали другие: Германия в 1973 году, страны Бенилюкса и Франция в 1974 году. Однако политика, направленная на контроль и сокращение миграции, скорее преобразовала, чем остановила миграцию. Число иностранных резидентов продолжало расти из-за изменения в европейских миграционных системах с циркулярной миграции на цепную и связанного с этим естественного прироста мигрантов.Мигранты из неевропейских стран, подпадающие под схемы найма рабочей силы, все чаще оседают на постоянное жительство, поскольку возвращение на родину на длительные периоды теперь влечет за собой значительный риск потери вида на жительство. Многие мигранты стали привозить свои семьи в Европу. Хотя правительства изначально пытались ограничить семейную миграцию, это не увенчалось успехом (Castles et al., 2014; Hansen, 2003). В конце концов, воссоединение семей трудящихся-мигрантов считалось фундаментальным правом, закрепленным в статье 19 Европейской социальной хартии 1961 года.

Состав постоянно проживающего мигранта также изменился за этот период. Если в первый период больше всего были европейские мигранты, то во втором периоде доля неевропейских мигрантов значительно выросла. В Швеции, например, к 1999 г. 40% рожденных за границей были неевропейцами по сравнению с 7,6% в 1970 г. (Goldscheider et al. 2008). Это отразило продолжающуюся иммиграцию и естественный рост этих популяций. Но это также было результатом более широкой возвратной миграции среди населения Южной Европы, учитывая повышение качества жизни и возможностей трудоустройства в Южной Европе (Barou 2006).В странах по другую сторону Средиземного моря демографическое давление оставалось значительным из-за высокого уровня рождаемости и безработицы. В этот период количество иностранцев из Греции, Италии, Португалии, Испании и Югославии в Европе уменьшилось (за исключением Швейцарии, где количество португальцев и югославов выросло), и наблюдался значительный рост количества турок и выходцев из Северной Африки. по всей Европе (Bade 2003).

После прекращения миграции страны все больше контролировали въезд иностранцев, и миграция стала важной темой в национальных политических и общественных дебатах (Bonifazi 2008; см. Также Doomernik & Bruquetas в этом томе).Повышение уровня безработицы из-за экономического спада разжигало враждебность, расизм и ксенофобию по отношению к определенным «видимым» группам постоянных мигрантов. В нескольких европейских странах произошли инциденты с применением насилия против иностранцев. Во Франции, например, « Национальный фронт » Ле Пена получил значительную политическую поддержку своего простого заявления о том, что «2 миллиона безработных = 2 миллиона иммигрантов слишком много» (Boyle et al. 1998, 27). Однако в этот период росло понимание того, что иммигранты здесь надолго.В результате стала очевидной необходимость в адекватной политике интеграции, и такая политика начала медленно развиваться (см. Доомерник и Брукетас в этом томе).

На этом же этапе количество заявлений о предоставлении убежища в Европе начало расти (особенно в 1980-х годах и после падения Берлинской стены; Hansen 2003). Между началом 1970-х и концом двадцатого века количество заявлений о предоставлении убежища в ЕС, в то время 15 странах-членах, увеличивалось с 15 000 до 300 000 ежегодно (Hatton 2004).Германия была крупнейшим получателем ходатайств о предоставлении убежища в Европе за все периоды (таблица 3.2). С 1980-х годов значительный рост также наблюдался в Бельгии, Нидерландах и Великобритании. Различная привлекательность отдельных европейских стран с течением времени связана с историческими событиями, которые вызвали новые потоки беженцев. Например, резкое увеличение количества ходатайств о предоставлении убежища изнутри Европы в начале 1990-х годов сопровождалось распадом Советского Союза и югославскими войнами (Hatton 2004, см. Также далее в этой главе).Таблица 3.2

Ходатайства о предоставлении убежища в ЕС-15 по странам назначения, 1970–1999 (в тысячах)

Ограничения на въезд иностранцев в Северо-Западную Европу имели и другой эффект. Начиная с середины 1980-х годов, миграционные потоки все больше перетекали в Южную Европу, особенно усилившись в 1990-х годах. Греция, Италия, Португалия и Испания издавна были странами эмиграции. В результате они не располагали развитым иммиграционным законодательством и системами контроля въезда.Кроме того, в этих странах наблюдался экономический рост и падение рождаемости, что привело к нехватке рабочей силы (Castles et al. 2014). Доступные рабочие места часто были нерегулярными, характеризовались неблагоприятными условиями труда и низкой оплатой труда, что делало их непривлекательными для местного населения. Таким образом, Южная Европа стала привлекательным местом для мигрантов из неевропейских стран, особенно из Северной Африки, Латинской Америки, Азии и — после падения железного занавеса — из Восточной Европы (Castles et al.2014).

Помимо миграционных потоков из неевропейских стран, благоприятные экономические условия в Южной Европе также привели к обратной миграции среди тех, кто переехал в Северную Европу. В Испании, например, за этот период было зарегистрировано возвращение 451 000 граждан, из которых 94% проживали в другой стране ЕС (Barou 2006). Португалия, напротив, испытала обратную миграцию из своих бывших колоний, где велась ожесточенная и жестокая борьба за независимость. Греция была последней страной, перешедшей из эмиграции в страну иммиграции.До 1973 года около 1 миллиона греков работали за границей (Bade 2003). Половина из них вернулась в период после нефтяного кризиса (там же).

С 1990-х по 2012 год: последние тенденции миграции в Европу и внутри нее

Модели миграции из Европы, в Европу и внутри нее претерпели значительные изменения и дальнейшую диверсификацию, начиная с 1990 года. Крах железного занавеса и открытие границ Восточной Европы вызвали новые миграционные потоки через Европу. Окончание холодной войны, а также войн в бывшей Югославии привело к новым потокам просителей убежища в Западную Европу.Например, в период с 1989 по 1992 год количество заявлений о предоставлении убежища увеличилось с 320 000 до 695 000, снизилось до 455 000 к концу десятилетия (Hansen 2003) и снова увеличилось до 471 000 в 2001 году (Castles et al. 2014). В первую пятерку стран происхождения в этот период вошли Союзная Республика Югославия (836 000), Румыния (400 000), Турция (356 000), Ирак (211 000) и Афганистан (155 000) (там же). В первое десятилетие двадцать первого века новые ходатайства о предоставлении убежища следовали за конъюнктурой ограничений на допуск и количеством насильственных конфликтов (там же.). В период с 2002 по 2006 год количество ходатайств о предоставлении убежища в ЕС-15 уменьшилось с 393 000 до 180 000 (там же). Однако с 2006 года количество ходатайств о предоставлении убежища увеличилось из-за конфликтов в Афганистане, Ираке, а в последнее время — «арабской весны». К 2010 г. страны ЕС-25, а также Норвегия и Швейцария получили 254 180 заявлений, а на гуманитарную миграцию приходилось 6% вновь прибывших в ЕС (там же). Большинство заявок было подано во Франции (47 800), Германии (41 300), Швеции (31 800), Великобритании (22 100) и Бельгии (19 900) (OECD 2011, Таблица A.1.3., Цитируется в Castles et al. 2014, 229).

Отмена границ Маастрихтским договором 1992 года значительно облегчила передвижение внутри ЕС (см. Также следующие разделы этой главы). В то же время въезд в ЕС становился все более ограниченным в связи с объединением европейского рынка, которое требовало строгого пограничного контроля и визового режима. Эти меры контроля за въездом иностранцев сопровождались увеличением нелегальной миграции (Bade 2003; Bonifazi 2008; Castles et al. 2014).Страны происхождения мигрантов, а также их мотивы миграции становились все более разнообразными.

[В настоящее время мигранты] приезжают в Европу со всего мира в значительном количестве: экспатрианты, работающие в транснациональных компаниях и международных организациях, квалифицированные рабочие со всего мира, медсестры и врачи из Филиппин, беженцы и соискатели убежища из Африки, Восточные и азиатские страны, балканские страны и страны бывшего Советского Союза, студенты из Китая, рабочие без документов из африканских стран, просто чтобы выделить некоторые из основных категорий иммигрантов (Penninx 2006, 8).

В течение этого третьего периода вопросы интеграции стали центральным вопросом политики (см. Doomernik & Bruquetas в этом томе). Многие европейские страны активизировали попытки привлечь высококвалифицированных или образованных мигрантов. Эта цель до сих пор отражена в ряде национальных программ, например, в Дании, Германии, Швеции и Великобритании. ЕС установил свою схему синей карты, разрешение на проживание и работу в масштабах ЕС (Eurostat 2011). Более того, миграция студентов из-за пределов ЕС становится все более важной в некоторых частях ЕС (там же.). Правительства некоторых стран активно набирают студентов с намерением привлечь «лучших и самых умных» на свой внутренний рынок труда после окончания учебы (Lange 2013). Высшие учебные заведения присоединились к этим усилиям, чему способствовала экономическая выгода от привлечения иностранных студентов в виде высокой платы за обучение (Findlay 2011). В этом контексте несколько европейских стран, таких как Франция, Германия, Нидерланды и Великобритания, упростили для иностранных студентов процедуры перехода от образования к работе (Tremblay 2005; Van Mol 2014).

В последнем разделе этой главы мы проводим различие между мобильностью европейских граждан внутри ЕС и миграцией граждан третьих стран внутри ЕС и в направлении ЕС, поскольку эти группы регулируются разным законодательством. Внутриевропейская мобильность часто рассматривается с положительной точки зрения, поскольку способствует «жизнеспособности и конкурентоспособности» ЕС (например, EC 2011, 3–4). Более того, европейские граждане имеют право свободно перемещаться в пределах ЕС без визы и, следовательно, могут сталкиваться с меньшим количеством институциональных барьеров на пути миграции.Миграция в ЕС, напротив, по-прежнему в значительной степени связана с активными мерами ограничения доступа и пограничного контроля (см., Например, Council of the EU 2002). Таким образом, в последние десятилетия европейская миграционная политика представляла собой «различные пересекающиеся режимы мобильности, которые нормализуют передвижения одних путешественников, в то же время криминализируя и ограничивая предприятия других» (Glick Schiller and Salazar 2013, 189).