Страны массовой иммиграции: ВЗГЛЯД / В ООН назвали страны – лидеры по эмиграции :: Новости дня

Топ-10 стран, в которые уезжают мигранты со всего мира | Курсив

В мире ежегодно растет число международных мигрантов. В отличие от беженцев они меняют место проживания в поисках более комфортного уровня жизни. 

Миллионы людей на земле ежегодно принимают решение покинуть родные края и переселиться в другие страны. Причины миграции – обучение за рубежом (преимущественно в развитых странах – в Европе, США), предложение о работе или ее поиск, воссоединение семей. Еще один вариант – поиск иностранного жениха, чтобы выйти замуж и остаться за границей.

За и против международной миграции

К первому аргументу в пользу такого процесса экономисты во всем мире относят дополнительные средства в виде денежных переводов, которые мигранты отправляют на родину. Переводы помогают увеличить доходы населения и улучшить общий уровень жизни в стране, откуда прибыл переселенец.

Во-вторых, международная миграция привлекает дешевую рабочую силу или, наоборот, квалифицированные людские ресурсы («утечка умов») в принимающую страну.

Хотя для стран, откуда уезжают востребованные специалисты, данный процесс может иметь в дальнейшем отрицательные последствия.

В-третьих, в некоторых развитых странах мира, преимущественно в европейских и развитых азиатских, таких как Япония и Южная Корея, доля трудоспособного населения с каждым годом снижается. Тогда как спрос на рабочую силу остается прежним. Решить вопрос равенства между спросом и предложением на рынке труда становится возможным благодаря мигрантам из других стран.

Так, например, по данным The Wall Street Journal, Южная Корея выдает около 45 тыс. виз в год для трудовых мигрантов из Пакистана и Непала с целью восполнения дефицита кадров в производстве, рыболовстве и других секторах экономики.

Законопроект на Тайване, касающийся мигрантов, поддерживает привлечение иностранцев, которые могут помочь в уходе за больными.

Основной аргумент против международной миграции – увеличение напряженности (политической, экономической или социальной), которую могут вызвать мигранты в стране пребывания, и вытекающий отсюда риск конфликтов.

Еще одной причиной называется дополнительная нагрузка на государственный бюджет через социальные выплаты для переселенцев.

Другой довод противников глобального процесса связан с увеличением конкуренции за рабочие места в принимающей стране, что может повлиять (в сторону снижения) на уровень заработной платы.

Отметим, что зачастую мигранты работают в тех сферах, куда местные жители не особо стремятся, и за ту зарплату, на которую местные не соглашаются. В большинстве вариантов это труд, не требующий высокой квалификации.

Сколько в мире мигрантов

По определению Международной организации по миграции, мигрантом является лицо, которое перемещается или уже переместилось через международную границу или внутри государства и покинуло место своего обычного жительства, независимо от юридического статуса лица, добровольного или недобровольного характера перемещения, причин перемещения или продолжительности пребывания.

Департамент по экономическим и социальным вопросам ООН с определенной периодичностью проводит исследование числа и структуры международных мигрантов. По методологии ООН при определении числа таких мигрантов используются данные переписей населения и национальные репрезентативные исследования.

В ООН отметили, что к международным мигрантам в некоторых странах относятся те граждане, которые никогда не жили за границей, а получили иностранное гражданство из-за гражданства родителей. В других странах, наоборот, родившись за границей, вернувшись и получив гражданство на родине, человек не включается в список международных мигрантов. Несмотря на все эти различия в разных странах, за основу определения статуса мигранта в своих исследованиях ООН берет страну гражданства. При отсутствии информации о стране рождения для идентификации мигрантов используется гражданство, отличающееся от страны постоянного проживания. Более подробно с методологией ООН можно познакомиться на ее сайте.

Число мигрантов в мире в середине 2019 года, по данным ООН, заметно выросло – до 272 млн с 153 млн человек в 1990 году. Доля международных мигрантов в этом году составила 3,5% от всего населения земли.

Женщин в общем числе мигрантов по всему миру немного меньше мужчин. В этом году «женская» доля составила 47,9%.

Международные мигранты – это в основном достаточно молодые люди. По данным ООН, почти 75% всех мигрантов в мире, а это 202 млн человек, в середине 2019 года находились в трудоспособном возрасте – от 20 до 64 лет. Моложе 20 лет – 38 млн человек, или 14% от общей численности мигрантов.

Откуда переселяются

Половина всех международных мигрантов – уроженцы 20 стран мира.

Чаще всех мигрировали представители Индии – 17,5 млн граждан этой страны раскидано по всему миру. На втором месте расположилась Мексика, которая стала страной происхождения 11,8 млн переселенцев.

Любят перемещаться в поисках лучших условий и китайцы. Страну покинуло 10,7 млн человек. Чуть меньше переехало россиян – почти 10,5 млн человек. На пятом месте Сирия, из которой выехало около 8,2 млн.

Не захотели оставаться в стране происхождения и достаточное число представителей Бангладеш (мигрировало 7,8 млн человек), Пакистана (6,3 млн), Филиппин (5,4 млн), Украины (5,9 млн), Афганистана (5,1 млн), Индонезии (4,5 млн), Польши (4,4 млн), Великобритании (4,3 млн) и Германии (4 млн).

Какие страны интересны для мигрирующих

Другие 20 стран мира принимают более 65% всех международных мигрантов. Лидер по числу принятых мигрантов – США. В стране в середине 2019 года проживало 50,7 млн человек из разных регионов мира. Доля мигрантов в общем числе населения составляла около 15,4%.

Второй по привлекательности для мигрантов страной стала Германия – 13,13 млн человек, что равно 15,7% от общей численности населения страны.

Значительный интерес у переселенцев вызывает Саудовская Аравия. Туда переселилось 13,12 млн мигрантов, они составляли 38,3% всего населения.

Четвертое место у ближайшего соседа Казахстана – Российской Федерации, где проживало 11,6 млн мигрантов (8% от общей численности населения). На пятой строчке рейтинга по числу мигрантов Великобритания. Она приютила 9,6 млн человек (14,1% от всех жителей).

Вторую пятерку открывают Объединенные Арабские Эмираты, которые приняли 8,6 млн мигрантов. Доля мигрантов в ОАЭ составляла 87,9% всего населения этой страны.

На седьмой и восьмой строчках Франция и Канада, в которых проживало 8,3 млн (12,8% от всего населения) и около 8 млн иммигрантов (21,3%) соответственно.

Австралия и Италия закрыли первую десятку стран, интересных с точки зрения миграции. Число мигрантов в этих странах достигло 7,6 млн и 6,3 млн человек. Доля мигрантов в общей численности населения стран – 30 и 10,4% соответственно.

Во вторую десятку стран, привлекательных для переселенцев, по данным ООН, вошли: Испания – 6,1 млн мигрантов, Турция – 5,9 млн, Индия – 5,2 млн, Украина – почти 5 млн, Южная Африка – 4,2 млн, Таиланд – 3,6 млн, Малайзия – 3,4 млн, Иордания – 3,3 млн и Пакистан – 3,3 млн.

 

Казахстан и международная миграция

Казахстан занял 16-е место в мире по числу мигрантов. В страну, по данным ООН, было принято 3,7 млн международных мигрантов.

Почти 68% от общей численности международных мигрантов составили граждане Российской Федерации – 2,5 млн человек. Из Украины в республику переехало 353 тыс. человек, из Узбекистана – 294 тыс., из Беларуси – 72,2 тыс., из Азербайджана – 50,6 тыс., из Таджикистана – 16,5 тыс., из Армении – 9,6 тыс., из Молдовы – 12,6 тыс., из Кыргызстана – 7 тыс., из Грузии – 3,4 тыс., из Эстонии – 1,2 тыс., из Латвии – почти 1,2 тыс., из Туркменистана – 1 тыс. Ряд приведенных цифр, безусловно, удивляет, но стоит вспомнить об упомянутых выше особенностях методологии расчета.

Число мигрантов из соседнего Китая составило 2,3 тыс. человек, около 49 тыс. – из Турции.

Тенденция последних лет – постепенные изменения в структуре миграционного потока. В страну начинает приезжать больше людей из соседнего Узбекистана. По данным комитета по статистике, в 2018 году по числу приехавших мигрантов лидировал Узбекистан – 4,4 тыс. человек, на втором месте представители Российской Федерации – 3,9 тыс. Также в пятерке стран, откуда шла миграция в прошлом году, Китай, Туркменистан и Кыргызстан. Тогда как в общей структуре накопленной миграции, напомним, преобладают россияне.

По всему миру статус международных мигрантов на середину этого года имели около 4 млн человек из Казахстана.

Почти 64% всех мигрантов отправились в соседнюю Россию (почти 2,6 млн человек). Среди других стран, выбранных переселенцами, были Германия (940,3 тыс.), Украина (224 тыс.) и Беларусь (69 тыс.). Одним из привлекательных мест для мигрантов из Казахстана стали Соединенные Штаты Америки, куда уехало 31,2 тыс. человек. В десятку стран, в которые переехало больше всего мигрантов из республики, вошли Греция, Туркменистан, Израиль, Канада и Узбекистан.

За 2018 год, по данным Комитета по статистике, республику покинуло в 3 раза больше людей, чем прибыло в тот же период, – 41,9 тыс. человек. В Россию уехало 36,8 тыс. человек, в Германию – 2,7 тыс., в Беларусь – 343, в США – 338 и в Узбекистан – 245 человек.

Сальдо миграции Казахстана в международных масштабах за почти 20 лет сложилось на отрицательной отметке – минус 300 тыс. человек.

Что ждет человечество дальше

По мнению представителей ООН, глобальная миграция будет увеличиваться. Этому будут способствовать рост населения планеты, развитие технологий, торговли, демографический дисбаланс и даже изменение климата.

Напомним, в конце 2018 года большинство стран – участниц ООН, в том числе и Казахстан, одобрили глобальный договор по безопасной, упорядоченной и регулярной миграции. Документ направлен на укрепление международного сотрудничества в области миграции, усиление вклада мигрантов и самого процесса в устойчивое развитие.

Источники: 1) Департамент по экономическим и социальным вопросам ООН 2) Комитет по статистике МНЭ РК

Читайте «Курсив» там, где вам удобно. Самые актуальные новости из делового мира в Facebook и Telegram

Кто уезжает из России и кто в нее приезжает

Рост населения России в последние годы, достигнутый преимущественно за счет притока мигрантов (даже в период кризиса 2014–2015 гг., по данным Росстата, он превышал 200 000 человек), не ведет к улучшению качества человеческого капитала. Напротив, рост явной и скрытой миграции высококвалифицированных россиян может затруднить будущий экономический рост из-за оттока за границу востребованных специалистов и их дальнейшего сосредоточения в столицах и мегаполисах.

Демографы Юлия Флоринская и Никита Мкртчян из Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС в статье «Квалифицированная миграция в России – баланс потерь и приобретений» проанализировали соотношение притока и оттока квалифицированной рабочей силы в России. По их расчетам, отток специалистов из нашей страны в последние годы растет. По данным Росстата, в 2011 г. из России в страны дальнего зарубежья выехали, снявшись с учета на родине, 12 348 россиян, из них с высшим образованием – 4868 (39,4%), в 2016 г. – 54 236 человек, из них с высшим образованием – 8377 (15,4%). Абсолютный рост числа выехавших и снижение доли специалистов достигнут за счет резкого роста эмиграции в Китай и другие азиатские страны.

С начала 2010-х гг. увеличилось число уехавших в традиционно привлекательные для эмигрантов США (с 1241 до 1437 человек), Германию (3236 и 3956 человек), в 3–4 раза выросло количество россиян, переехавших на постоянное жительство в соседние Латвию, Литву и Эстонию, а также в Финляндию. Доля эмигрировавших в развитые страны россиян с высшим образованием остается высокой и колеблется между 25–30 (государства Балтии) и 50% (Австралия, Канада, Франция). Данные Росстата не дают полного представления о масштабе утечки квалифицированных специалистов, отмечает Мкртчян: в статистику не попадают люди, сохранившие гражданство и регистрацию по месту жительства и уехавшие за границу на учебу и по временным контрактам.

Данные иностранных миграционных служб, приведенные в докладе КГИ «Эмиграция из России в конце ХХ – начале ХХI века», подтверждают тенденцию к росту числа россиян, уехавших жить в Европу. Далеко не все уезжают навсегда: многие едут учиться в магистратуре или получать ученую степень по специальностям, обучение по которым в нашей стране не ведется или стоит чрезмерно дорого, участвуют в международных программах научного обмена или занимаются научными исследованиями, поясняет Флоринская. Большинство считает свой отъезд временным и планирует вернуться домой с новыми навыками.

Правда, после возвращения на родину российские специалисты готовы работать только в столицах, где они могут обеспечить себе комфортную жизнь, достойный уровень медицины, образования для детей, отмечает Флоринская. Они не хотят возвращаться в провинцию, что грозит ростом диспропорций в развитии столиц и регионов.

Но все больше россиян, работающих и учащихся за границей, стремятся продлить свое пребывание там или остаться на постоянное жительство. Дело не только во внутриполитических изменениях, но и в опасениях, что не удастся найти в России работу по новой специальности, меньшей академической свободе и недружественной среде, полагает Флоринская.

Уехавших россиян замещают преимущественно уроженцы стран СНГ. Говорить о риске резкого снижения качества человеческого капитала пока не следует, считает Флоринская. Число уроженцев стран СНГ с высшим образованием, приехавших в Россию, с 2011 по 2016 г. выросло в 2,3 раза: с 40 761 до 94 660 человек, их доля – с 14 до 20,7%. В абсолютных цифрах это выше, чем отток квалифицированных специалистов из России, но возникают вопросы к качеству образования мигрантов и его востребованности в отечественной экономике.

По данным исследования Владимира Мукомеля из Института социологии РАН «Мигранты на российском рынке труда: занятость, мобильность, интенсивность и оплата труда» на основе опроса 8577 трудовых мигрантов в 2017 г., высшее и неполное высшее образование имели 19% респондентов (среди женщин-мигрантов – 26,5%). Однако проблема не только в том, что трудовые мигранты имеют более низкий уровень образования, чем россияне и отправившиеся за границу специалисты. Они изначально настроены на неквалифицированную работу, не предполагающую применения имеющихся у них знаний и навыков. По данным Мукомеля, из числа бывших работников здравоохранения продолжают трудиться в России в этой сфере лишь 22%, из работников образования – 8,5%. Бывшие врачи, учителя и специалисты уходят в торговлю, становятся рабочими, строителями, нянями, сиделками, домработницами, каждый третий мигрант с высшим образованием устраивается рабочим. Отчасти дело в том, что мигранты вынуждены соглашаться на ту работу, которую могут найти, но отчасти это институциональная проблема: для многих позиций в бюджетной, например, сфере требуется не только профильное образование, но и российский паспорт.

Альтернативы миграционной стратегии — Россия в глобальной политике

ПРИЗРАК ИММИГРАЦИИ

По Европе, Америке, а также и по России бродит очередной призрак: на сей раз призрак нелегальной иммиграции. Усилить борьбу с этим «злом» требуют многие – от Вашингтона до Москвы. В их голосах звучит ностальгия по старым добрым временам, когда границы были на замке и можно было не церемониться с назойливыми чужеземцами. Но слышна и растерянность, порожденная неясным осознанием того, что возврат к тем временам едва ли возможен.

«В 1953 году начисто лишенный какой бы то ни было сентиментальности старый солдат по имени Айк (Дуайт Эйзенхауэр. – Ред.) приказал провести операцию “Мокрая спина” по выдворению из Штатов всех нелегальных эмигрантов. Может ли хоть кто-нибудь представить себе мистера Буша, приказывающего выдворить из Соединенных Штатов пять или десять миллионов нелегалов?» – с горечью вопрошает Патрик Бьюкенен (Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: Изд-во АСТ, 2003. С. 172). Известный американский политик перечисляет серьезные угрозы, проистекающие от неумеренно либерального отношения к нелегальным мигрантам, и под этим перечнем подписались бы и лидер французского Национального фронта, и многие российские губернаторы и милицейские начальники, а с некоторыми оговорками – и автор этих строк.
Понимать, чем чревата незаконная миграция, безусловно, необходимо. Но проблема нелегальной миграции имеет и другие аспекты. Не окажется ли этот социальный феномен и связанные с ним риски лишь видимой частью айсберга, столкновение с которым грозит разрушить непотопляемый на вид европейско-американско-российский корабль современной городской цивилизации? Что находится там, в подводной части надвигающейся на нас ледяной горы? И не мешает ли нагнетание страстей вокруг незаконной миграции увидеть реальные опасности завтрашнего дня и заблаговременно к ним подготовиться?

В самом деле, что такое массовая нелегальная иммиграция, как не тень, отбрасываемая массовой иммиграцией вообще, ее неизбежный спутник в условиях, когда принимающие страны пытаются регулировать число мигрантов, а предложение превышает спрос? Поток желающих въехать в страну рассекается на две части: на тех, кому это дозволено, и тех, кому запрещено. Напор со стороны оставшихся за бортом и становится источником нелегальной миграции. Так что в основе данного явления лежит настороженное отношение к иммиграции вообще, причем нелегальная иммиграция – это лишь свидетельство того, что миграционные потоки не удается поставить под жесткий контроль.

ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ ДЛЯ «СЕВЕРНОГО КОЛЬЦА»

СССР был одной из первых стран в мире, где во второй половине минувшего века установилось такое соотношение рождаемости и смертности, которое делало невозможным простое воспроизводство поколений. Это произошло в 1964 году; в 1992-м естественный прирост населения России сменился его естественной убылью. А так как естественный прирост населения страны являлся основным источником его общего роста, то сразу же началось и его сокращение.

Речь идет не о временном кризисе, по завершении которого все встанет на свои места и Россия вернется к расширенному воспроизводству населения, а об устойчивых переменах в массовом демографическом поведении. Они охватили население практически всех государств Европы, США, Канады, Японии. Вместе с Россией эти государства образуют так называемое «северное кольцо», а из стран, расположенных к югу от экватора, к ним относятся только Австралия и Новая Зеландия.

При сохранении нынешних демографических тенденций никакой серьезной перспективы роста численности населения в странах «северного кольца» нет. Даже при самом оптимистическом варианте оно может лишь незначительно увеличиться за счет Северной Америки. Население же России, так же как и всей Европы, обречено на сокращение (см. таблицу).

Источник: Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the United Nations Secretariat, World Population Prospects: The 2002 Revision and World Urbanization Prospects: The 2001 Revision (http://esa.un.org/unpp)

Долгосрочный – до 2100 года – прогноз состояния численности населения России, впервые составленный недавно российскими демографами, подтвердил, что без крупномасштабных миграционных вливаний ее население будет быстро сокращаться (Население России 2002. Десятый ежегодный демографический доклад / Под ред. А.Г. Вишневского. М.: книжный дом «Университет», 2004. С. 173–195). Экстраполяционный, т. е. в основном предполагающий сохранение современных тенденций миграции, вариант прогноза предсказывает, что число жителей России в 2050-м с высокой вероятностью будет ниже 100 млн, в 2100-м – ниже 70 млн человек. В прогнозе рассматриваются, конечно, и различные сценарии изменений рождаемости и смертности, но даже самые благоприятные из них не позволяют надеяться на перелом обстановки.
Особая ситуация с Северной Америкой вынуждает внимательнее присмотреться к опыту Соединенных Штатов. Эволюция и перспективы демографического развития в России и США заметно различаются. В 1950 году оба государства были крупнейшими по численности населения после Китая и Индии. СССР занимал третью позицию, Соединенные Штаты – четвертую, но даже если брать только Россию в ее нынешних границах, то, уступая США третье место, она занимала четвертое. Согласно прогнозам, к 2050-му Россия будет замыкать второй десяток стран, а США сохранят свое третье место. Секрет состоит в готовности этой страны принимать огромное количество иммигрантов. С демографической точки зрения Соединенные Штаты представляют собой тот альтернативный путь, в котором нуждается и Россия.
В самом деле, замедлить или прекратить сокращение населения России может только реализация стратегии активного привлечения иммигрантов. Предполагающий такую стратегию  стабилизационный вариант прогноза говорит о том, что для стабилизации численности населения России на уровне начала XXI века необходимо уже сейчас обеспечить, наращивая примерно до середины века, очень высокие объемы нетто-миграции в Россию.

При такой стратегии среднегодовое число оседающих в стране иммигрантов должно после 2025 года заметно превышать 1 млн человек, вследствие чего будет быстро меняться состав населения России, в том числе, разумеется, и этнический. К середине XXI века мигранты и их потомки с высокой степенью вероятности составят свыше трети населения нашей страны, во второй половине столетия могут превысить его половину, а к концу века потомки сегодняшних россиян окажутся уже в явном меньшинстве. И снова речь идет отнюдь не о специфически российской ситуации: в сходном положении находятся и многие другие страны «северного кольца». Согласно расчетам экспертов ООН, произведенным несколько лет назад, поддержание с помощью миграции неизменной численности населения таких стран, как Германия или Италия, также означало бы, что к середине столетия доля мигрантов и их потомков в населении этих стран приблизилась бы к 30 % (United Nations (2000), “Replacement Migration: Is A Solution to Declining and Ageing Populations?” New York, ESA/P/WP.160). Как и в России впоследствии она, конечно, продолжала бы возрастать.

Подобные прогнозы, казалось бы, укрепляют позицию противников иммиграции, не без оснований твердящих об угрозе потери российской, европейской, американской, японской идентичности. Их аргументация поначалу производит впечатление, но вскоре становится ясно, что она строится на акцентировании, а часто и преувеличении отрицательных последствий приема большого количества мигрантов. Между тем не менее важно учитывать и его положительные последствия – демографические, экономические и иные. Бесспорно, быстрое нарастание доли пришлого компонента несет с собой немалые опасности, но связанные с ним выгоды ложатся на другую чашу весов, которая может оказаться тяжелее.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОЗЫРИ ИММИГРАЦИИ

Каким образом альтернативные миграционные стратегии могут сказаться на экономике России?
Убыль населения страны по экстраполяционному варианту будет к тому же сопровождаться сокращением числа потенциальных работников – прежде всего людей в трудоспособном возрасте (по современным критериям – мужчин от 16 до 60 и женщин от 16 до 55 лет). Число таких людей (далее – трудоспособного населения) на протяжении последних пяти десятилетий, несмотря на некоторые колебания, в целом все время росло. Этот рост продолжается еще и сейчас, но он сохранится недолго. Экcтраполяционный прогноз предсказывает, что уже с 2006–2007 годов начнется быстрое сокращение абсолютного числа россиян в трудоспособном возрасте. К 2050-му их может оказаться на 45 % меньше, чем было в 2000 году, а к 2100-му останется около 35 % от исходного числа в начале века.

Если бы удалось реализовать стабилизационный вариант, положение было бы иным. Сокращение числа трудоспособных неизбежно и при таком варианте (это связано с меняющимся возрастным составом населения), но оно оказалось бы намного менее значительным и продолжалось бы, скорее всего, только до середины века. К этому времени число трудоспособных сократилось бы менее чем на 15 % от уровня 2000 года, после чего наступила бы стабилизация.

Дело, однако, не только, а, возможно, даже и не столько в количестве трудовых ресурсов, сколько в их структуре. Сокращению числа работников могут быть до известного предела противопоставлены повышение их качества, лучшая профессиональная подготовка, рост производительности труда и т. д. Но есть структурные ограничения, которые сохраняются даже при самом благоприятном изменении качественных характеристик.

Чтобы смягчить проблему старения экономически активной части населения, требуется дополнительный приток молодежи, а создать его в условиях низкой рождаемости может только иммиграция. Но, что еще более важно, миграция может являться фактором формирования социальной пирамиды.

Богатеющие общества с более высоким уровнем образования и квалификации и быстро растущим средним классом неизбежно нуждаются в пополнении «низа» социальной пирамиды за счет притока менее квалифицированных и менее притязательных работников извне. Такой подход всегда применялся во всем мире при комплектовании трудовых ресурсов современных городов, особенно крупных. Их население первым «перешло» к низкой рождаемости и перестало воспроизводить себя. Но оно постоянно пополнялось сельскими жителями, согласными на жизнь в условиях, уже неприемлемых для горожан во втором и третьем поколении. И именно такого рода крупные городские центры, быстро растущие за счет пришлого населения, становились главными локомотивами экономического развития и роста национального богатства. Что касается СССР, то долгие годы деревня была его внутренней колонией, жестокая эксплуатация которой позволила провести ускоренную модернизацию советского общества. А одним из главных механизмов такой эксплуатации была постоянная перекачка из деревни в город дешевой и нетребовательной рабочей силы.

Настало, однако, время, когда внутренние источники притока подобных трудовых ресурсов в современные секторы экономики во многих странах, в том числе и в России, оказались исчерпанными и им понадобились новые, внешние источники. Так образовались экономические и социальные ниши, которые больше не хотят заполнять западные европейцы, а у нас – россияне, но которые с удовольствием заполняют не столь притязательные выходцы из бедных стран. Более того, поначалу они готовы закрепиться в городе даже на самых невыгодных для себя условиях, что открывает огромные возможности повышения «нормы эксплуатации» и быстрого обогащения эксплуататоров, новой формы «первоначального накопления капитала», очень важного для такой сравнительно бедной страны, как Россия (а таковыми сразу после Второй мировой войны были и европейские страны). По сути, иммиграция из менее развитых в более развитые страны представляет собой еще одно проявление «неоколониализма» со стороны последних. Как всякий колониализм, он много дает обеим сторонам, между которыми, однако, нет равенства. Как и любой колониализм, он лицемерен: наживаясь на дешевом труде приезжих, он одновременно обвиняет их в том, что они-де грабят Россию (Францию, Германию и пр.), пользуясь социальными льготами или отсылая на родину часть заработанных денег.

Иммиграция выгодна для стран-реципиентов, так как является одним из необходимых условий эффективного использования их относительно высокого человеческого потенциала. Нелегальная же иммиграция выгодна вдвойне – по той простой причине, что именно бесправный нелегал особенно удобен для неограниченной эксплуатации. Выгоды от иммиграции ощущает каждый, кто сталкивается с иммигрантом как работодатель, арендодатель, потребитель услуг, даже «правоохранитель» и т. п. Подогреваемая некоторыми политиками и ведущаяся чиновниками борьба с иммиграцией, в том числе и нелегальной, зачастую приобретает характер замаскированного инструмента усиленной эксплуатации пришлого населения, иной раз даже под лозунгами защиты его прав. Нередко такая борьба просто оказывается неэффективной, ибо направлена против очевидных экономических интересов собственного населения или, по крайней мере, какой-то его влиятельной части.
В Соединенных Штатах, например, «санкции против работодателей» оказались не очень эффективными, а американские политики по-прежнему занимают неоднозначную позицию в этом вопросе. Так, правительству США было известно, что до 80 % работников, убиравших урожай лука в штате Джорджия, являлись нелегальными мигрантами. Служба иммиграции и натурализации (СИН) пыталась выполнить свой долг, однако этому воспрепятствовали законодательные органы штата, заставившие СИН отступить… Работодатели в сельском хозяйстве, строительстве и низкооплачиваемом секторе услуг по-прежнему утверждают, что у них должна быть возможность нанимать на работу иностранцев, даже если они находятся на нелегальном положении» (Лэнснесс К., Ньюланд К. Цели и методы иммиграционной политики США // Иммиграционная политика западных стран: Альтернативы для России. М.: Гендальф, 2002. С. 203). Есть ли основания думать, что борьба с нелегальной иммиграцией в России будет более успешной, чем в Америке?

Если российский бизнес выигрывает от притока иммигрантов, то российский наемный работник может от этого и проиграть, так как предложение дешевого труда иммигрантов создает давление на рынок труда и способно ухудшить условия найма для работников и даже породить безработицу. Однако если оставить в стороне проблему абсолютного «избытка людей», явно надуманную в стране, которая находится в состоянии депопуляции, то все опять-таки сводится не к связке «мигранты – коренные жители», а к отношению труда и капитала. Политика маргинализации мигрантов, формально направленная на защиту национального рынка труда, по сути, усиливает позиции капитала. Она расширяет его возможности как эксплуатировать мигрантов, так и диктовать свои условия на рынке труда вообще. Отсюда, видимо, и «странное сближение позиций выступающих против иммиграции и отличающихся ксенофобией правых партий с позициями склоняющихся влево профсоюзов, обеспокоенных наличием дешевой нелегальной иностранной рабочей силы» (Коданьоне К. Миграционная политика как планирование наугад // Иммиграционная политика западных стран: Альтернативы для России. М.: Гендальф, 2002. С. 22).
 
ЭТНИЧЕСКАЯ БОМБА?

Одна из основных тревог, которые российское общество испытывает в связи с иммиграцией, касается потенциального изменения этнического состава населения страны. В самом деле, сейчас примерно 80 % жителей России – русские, но, как отмечалось, если к концу века реализуется «стабилизационный» вариант демографического развития, то бЧльшую часть ее населения будут составлять мигранты и их потомки. К каким бы этническим группам ни относились мигранты, этнические русские в России станут меньшинством.

Нежелательность изменения этнического состава населения очень часто выступает в качестве одного из главных аргументов в пользу рестриктивной иммиграционной политики России. Этот довод, как ни парадоксально, кажется многим убедительным даже сейчас, когда его логика входит в явное противоречие с реальными процессами. До сих пор подавляющее большинство иммигрантов прибывали в Россию из постсоветских стран и были этнически русскими. Русские обеспечили весь прирост населения России в 1992 году, затем их доля в нетто-миграции снижалась, не опускаясь, однако, ниже 60 %. Еще около 10 % приходится на иные российские этнические группы – татар и др. (Перспективы миграции и этнического развития России и их учет при разработке стратегических направлений развития страны на длительную перспективу. М.: ИЭПП, 2004. С. 57). Таким образом, нынешние антииммигрантские настроения, нередко националистически окрашенные, сформировались в условиях, когда реальная иммиграция способствовала не размыванию, а как раз укреплению моноэтничности России.
Но верно и то, что если Россия пойдет по пути реализации «стабилизационной» миграционной стратегии, то обществу придется принимать и интегрировать значительные потоки мигрантов, весьма далеких от русских в языковом, культурном и религиозном отношении. По некоторым оценкам, Россия в обозримом будущем может рассчитывать на привлечение примерно 3–3,5 млн этнических русских, еще примерно 0,5 млн представителей других коренных российских этносов, а также 3–4 млн представителей «титульных» народов бывших союзных республик, хотя и относящихся к другой культурной традиции, но, как правило, владеющих русским языком и тесно связанных с Россией историей последних двух столетий. «Переварить» такие потоки России было бы относительно несложно. Это тот самый ресурс, на эффективное использование которого должна быть направлена любая разумная стратегия (правда, из-за невнятной российской миграционной политики уже сейчас происходит частичная переориентация на другие страны миграционных потоков из государств СНГ; в стратегической перспективе это чистая потеря для России). Но если приведенные оценки верны, то речь идет всего о 7–8 млн человек, тогда как на ближайшие 25 лет требуется втрое больше.

Таким образом, России не избежать серьезных изменений этнического состава населения. Почему эта перспектива так тревожит общественное мнение? Ответить на данный вопрос отнюдь не просто, учитывая, что на протяжении столетий Россия по своей воле все время расширяла этническое разнообразие своего населения и это никогда не считалось бедой для государства. Прежде такого рода расширение оправдывалось территориальной экспансией России. Но сейчас подобная экспансия потеряла всякий смысл, акценты сместились: России, как и многим другим странам, недостает не территорий, а людей. Современный Иван Калита должен решать сегодняшние проблемы; собирание людей на самой большой в мире государственной территории было бы не менее мудрым государственным шагом, чем собирание земель более шести столетий назад.

Однако не станем упрощать проблему: различия в языке, в культурных, религиозных, бытовых традициях нередко служат источником взаимного непонимания, усложняют взаимодействие между людьми. Но, помимо этого, активная миграция из развивающихся стран означает то, что основная масса «чужих» сосредоточивается в нижней части социальной пирамиды. Пожалуй, это и составляет главную трудность, причем возрастающую по мере увеличения масштабов и темпов миграции.

Хотя, прибывая в страну, иммигранты и готовы согласиться на любые условия, но по прошествии некоторого времени они начинают ощущать себя представителями дискриминируемого меньшинства, для которого закрыты многие возможности. Эта ситуация блокирует или сильно замедляет ход их интеграции в принимающее общество, создает стимулы к внутреннему сплочению на основе консервируемых «этнических», традиционалистских ценностей, питает протестные, в том числе и экстремистские, идеологии, «этническую» преступность и т. п. Таким образом, массовая иммиграция и в самом деле способна превратиться в серьезный дестабилизирующий фактор, поскольку речь идет не о вымышленной, а о реальной опасности.

Даже в США, стране иммигрантов, гордо назвавшей себя «плавильным котлом», все громче звучат голоса в пользу ограничения иммиграции. «Иммиграция – острейшая проблема, требующая немедленного решения, ибо ставится вопрос о том, а кто мы, американцы, собственно, такие?» (Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. С. 187). «Постоянный приток испаноговорящих иммигрантов угрожает разделить Соединенные Штаты на два народа, две культуры, два языка. В отличие от прошлых иммигрантских групп, мексиканцы и другие латиноамериканцы не ассимилировались в господствующую американскую культуру, формируя вместо этого свои собственные политические и лингвистические анклавы… и отвергая англо-протестантские ценности, которые создали американскую мечту» (S. Huntington. The Hispanic Challenge // Foreign Policy. March – April, 2004). «Подобно Миссисипи, неторопливой, долгой и дарующей жизнь, иммиграция во многом обогатила Америку, о чем не позволит забыть наша история. Но когда Миссисипи выходит из берегов, опустошение остается чудовищное…» (Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. С. 187).

Та же озабоченность слышна и в Европе. Выступая в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», Жан-Мари Ле Пен заметил: «Целые города Франции находятся в ситуации, когда они охвачены массовой волной иммиграции… Если мы не сделаем все возможное, чтобы решать свои внутренние проблемы внутри своих границ и если мы уничтожим эти границы, мы будем потоплены этим потоком». А вот что говорит вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин, упоминая о «незаконных иммигрантах», которые «не тысячами, а миллионами готовы переселяться на нашу территорию из Китая или других стран»: «У нас 144 миллиона жителей в России: если к нам приедут 300 миллионов иммигрантов из Китая, то возникнет вопрос:  какой язык будет государственным?»

В самом деле, если в России окажется 300 миллионов китайцев, то возникнут вопросы и посерьезнее, но откуда взялась эта цифра? Согласно упоминавшемуся стабилизационному прогнозу, даже при очень высоком уровне иммиграции в Россию, необходимом для сохранения неизменной численности ее населения, нужно, чтобы в течение столетия в стране осело примерно 100 млн иммигрантов. Это, конечно, тоже немало, но все же не 300 миллионов, и к тому же совсем не обязательно, чтобы все иммигранты были китайцами. Стоит ли нагнетать страсти вместо того, чтобы трезво оценить реальные масштабы проблемы? Паника – не лучший способ поведения в трудные минуты.

СПОСОБ ВЫПУСТИТЬ ПАР

Совокупное население стран «северного кольца» – порядка 1,2 млрд человек – составляет пресловутый «золотой миллиард». Сегодня это примерно 20 % населения планеты. Они занимают около 40 % мировой суши, а приходящаяся на них доля мирового богатства еще больше. Им – или, если угодно, нам – есть что терять, так что озабоченность в связи с нарастающим притоком пришельцев с Юга понять нетрудно. Но важно попытаться осмыслить проблему во всей ее сложности.

Все сторонники жесткого ограничения притока мигрантов, идет ли речь об американце Бьюкенене, французе Ле Пене, австрийце Хайдере или их российских единомышленниках, которым несть числа, убеждены, что ключ к решению вопроса находится в руках стран, принимающих мигрантов. Стоит только убедить их граждан в реальности миграционной опасности, принять жесткое миграционное законодательство, позволяющее регламентировать количество и качество допускаемых иммигрантов, отрасли экономики и регионы страны, в которые тех следует или не следует допускать, – и опасность миграционного потопа, а заодно и передела мирового богатства будет ликвидирована.
Подобные рассуждения учитывают интересы только одной стороны мирового миграционного взаимодействия – стран-реципиентов. Но ведь у этого взаимодействия есть и другая сторона: население стран – миграционных доноров. В начале ХХ века в них проживало не более 1 млрд человек, но уже сейчас число их жителей приближается к 5 миллиардам Через 50 лет, даже при реализации наиболее благоприятных, хотя и не самых вероятных вариантов мирового демографического прогноза, оно может составить 7–8 или больше миллиардов. Наивно думать, что все эти люди будут равнодушно и пассивно взирать на антимиграционную стену, возводимую странами «золотого миллиарда». На Юге стремительно увеличивается число тех, кого Север привлекает как огромное поле потенциальных возможностей, подобно тому как некогда их собственные края манили европейских мореплавателей и конкистадоров. Как сказал в одном из интервью генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, уже сейчас «многие люди во всем мире воспринимают Европу как континент неограниченных возможностей. Они хотят сюда попасть, чтобы начать новую жизнь. При этом они следуют примеру миллионов бедных, но активных европейцев, которые когда-то отправлялись в Новый Свет, потому что видели в этом свой шанс».

Миграция в богатые страны, даже если она влечет за собой выполнение менее престижного и хуже оплачиваемого по меркам этих стран труда, позволяет мигрантам из бедных государств почти сразу же достичь более высокого, чем у себя на родине, уровня жизни, дать образование детям, приобщиться ко многим благам современной цивилизации и т. п. Она служит пусть и относительно скромным, но все же не совсем ничтожным механизмом перераспределения финансовых ресурсов между богатым Севером и бедным Югом. По оценке Всемирного банка, еще в конце 1980-х мигранты ежегодно передавали на родину часть своих доходов, составившую 65 млрд долларов – сумму, уступавшую только совокупным доходам от продажи сырой нефти (Kane H. Leaving home. State of the World 1995. New York: W.W. Northon & Co., 1995. P. 143).

А в 2002 году, как заявил в упомянутом интервью Аннан, «мигранты перевели в развивающиеся страны более 88 млрд долларов – на 54 % больше, чем те 57 млрд долларов, которые развитые государства выделяют в качестве помощи развивающимся странам». Все это делает миграцию весьма привлекательной для новых и новых миллионов выходцев из стран Юга, и миграционное давление на «северное кольцо» растет.

Таким образом, современные международные миграции – это отнюдь не только механизм демографической и экономической «подпитки» депопулирующих стран «северного кольца», дозированной в соответствии с их потребностями. Может быть, что еще более важно, это один из факторов, который хоть как-то противостоит стремительному нарастанию демографического и экономического дисбаланса между Севером и Югом, позволяя понемногу выпускать пар из перегретого мирового котла. Так надо ли противодействовать растущему миграционному напору на развитые страны и возводить на его пути плотину, которая может и не устоять? Не будет ли более дальновидным задуматься над усовершенствованием миграционного клапана, увеличением его «пропускной способности» и рассматривать расширение миграционной емкости стран «северного кольца», а значит, и России, как самостоятельную задачу, выдвинутую историей и вытекающую не из одних лишь внутренних потребностей этих стран, а из всей глобальной ситуации?

НАДО ЛИ ИДТИ НАВСТРЕЧУ ОПАСНОСТИ?

Если опасности, связанные с массовой иммиграцией, дают о себе знать уже сейчас, при нынешних ее объемах, то не возрастут ли они многократно, если привлечение крупномасштабных миграционных потоков станет одной из самостоятельных стратегических целей? Такое развитие событий весьма вероятно, и это не может не требовать принятия уже сегодня стратегических решений. Как всегда, столкнувшись с серьезной угрозой, общество оказывается перед трудным выбором.

Можно понять крепнущее коллективное желание решить миграционные проблемы, опираясь на стратегию глухой обороны, максимально ограничить приток мигрантов в Россию: мол, не будет мигрантов, не будет и проблем.
Ну а если жизнь все-таки возьмет свое и плотина будет прорвана? Ведь нарастающее миграционное давление Юга на Север не случайно. Речь идет о процессах, которые по своей глубинной обусловленности сродни движению геологических пластов. На фоне сложнейшей глобальной социальной реальности возведение очередного «железного занавеса» вокруг одной страны или даже вдоль границы всего «северного кольца» выглядит средством слишком простым и маломощным, чтобы быть эффективным.

Не надежнее ли отказаться от попыток переиграть объективные процессы, перестать тешить себя иллюзиями собственной силы, которая позволит отсидеться за надежной стеной, и вместо этого выйти навстречу реальной опасности, с тем чтобы упредить нежелательное развитие событий? Все-таки главная глобальная драма современности разыгрывается не столько в физическом, сколько экономическом, социальном, культурном пространстве нашего многомерного мира. Там вызревают и главные угрозы, против которых бессильны пограничные заставы и контрольно-пропускные пункты. Туда и надо выдвигать главные силы.

А если это так, то не следует ли сменить всю «миграционную философию» и озаботиться ограничением ее отрицательных последствий? Задуматься над тем, как обезвредить «этническую бомбу», а неиспользованную взрывную энергию направить на созидательные цели?
Патрик Бьюкенен, обеспокоенный мексиканской экспансией в США, объясняет свою тревогу тем, что «у мексиканцев не только иная культура – в массе своей они принадлежат к другой расе, а история и житейский опыт подсказывают, что людям разных рас сложнее ассимилироваться, нежели “родичам по расе”». Утверждения такого рода слышны и в Европе, и в России.

Спору нет, этнические перегородки затрудняют взаимопонимание между людьми. Но разве не возникают подобные же трудности при взаимодействии коренных столичных жителей и выходцев из сельской глубинки, образованных и неграмотных, богатых и бедных, даже если они выросли из одного этнического корня?

Можно ли устранить все эти перегородки и барьеры? Пусть и не сразу, и не без труда, и не за одно поколение, но сельское население может стать городским, неграмотное – высокообразованным, бедное – зажиточным. Это вроде бы не вызывает сомнения. А вот в отношении этнических перегородок такого единодушия нет. Более того, с легкой руки кремлевских идеологов советского времени этим перегородкам у нас всегда придавалось особенно большое значение. Замысловатые игры с «национальным строительством», реализация принципов этнотерриториального районирования, фиксация в советском паспорте национальности наряду с такими идентификационными параметрами, как дата и место рождения, обязательное указание этой характеристики во всех анкетах и личных делах, проведение опирающейся на нее кадровой политики и т. п. – все это придавало этнической принадлежности статус чего-то неизменного и чрезвычайно важного.

Кто станет отрицать значимость для человека исторической памяти своего народа, усвоенного с детства языка, родной культуры, религиозной традиции предков – всего того, из чего складывается его «этническая принадлежность»? Это очень важные ценности, но они не более чем часть общей системы ценностей, в которой не обязательно занимают самое главное место. И уж во всяком случае это место не остается неизменным на протяжении веков. Одно дело – жизнь в замкнутой горной долине или в глухой таежной деревне, другое – в Москве или Нью-Йорке. Хотим мы этого или нет, современная действительность выставляет свои требования и отодвигает многие локальные ценности, еще недавно казавшиеся основными, на второй план. И приходится смиряться с тем, что, к примеру, люди, приехавшие в США из трехтысячелетнего Китая, могут оставаться китайцами, сохранять китайский язык и китайские обычаи: ведь все равно самое существенное для них – принадлежность к американской нации, знание английского языка и умение ориентироваться в местной экономической и социальной среде. Именно так довольно долго работал американский «плавильный котел», хотя в последнее время он, кажется, стал давать сбои. Так, все громче звучат жалобы на то, что «идентичности, основанные на “крови и вере”» бросают вызов «национальной идентичности Соединенных Штатов, так же как и других государств-наций» и что этот вызов не встречает должного ответа, в частности, из-за  «распространения среди политиков и интеллектуалов доктрин мультикультурализма и разнообразия» (Huntington S. The Hispanic Challenge).

Нечто подобное происходило и в СССР – в той мере, в какой страна развивалась конвергентно с другими промышленными и городскими обществами. Но Советское государство, которое, неизменно обращаясь к лозунгам интернационализма, столь же неизменно дискредитировало их в своей практической «национальной политике», так и не позволило по-настоящему разгореться огню под своим «плавильным котлом».
Иоганн Готфрид Гердер, предтеча современного этнонационализма, утверждал, что «самое естественное государство – такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему национальным характером. Этот характер сохраняется тысячелетиями» (Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 250). Правоверный советский гражданин был вполне готов к тому, чтобы подписаться под этим утверждением: советское «национальное по форме и социалистическое по содержанию» воспитание способствовало развитию этнического самосознания в ущерб самосознанию общегражданскому, оттесненному на второй план. Само понятие гражданской (а не этнической) нации никогда не воспринималось у нас массовым сознанием. За все это СССР расплатился исчезновением с географической карты, но его бывшие граждане, в том числе и россияне, унаследовали советскую иерархию ценностей и вошли с ней в постсоветскую эру.

Если она сохранится, приток в Россию большого количества мигрантов будет попросту невозможен: каждый пришелец с непривычным разрезом глаз или цветом кожи будет восприниматься, как чужой, со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде конфликтных ситуаций. Российский «плавильный котел» не может быть запущен «без магистрального доктринального поворота от этнического к гражданскому пониманию нации и национального, от сплочения на основе общего прошлого к сплочению на основе общего будущего. Без такого поворота страна увязнет в бесконечных этнических конфликтах и при нынешнем высоком уровне моноэтничности и уж конечно окажется неспособной к приему миллионов иноэтничных иммигрантов» (Перспективы миграции и этнического развития России. С. 95).

Но даже если такой поворот произойдет, это не означает автоматического бесконфликтного решения всех проблем, связанных с интеграцией иммигрантов в российский социум. Главные проблемы лежат все же в социальной сфере, а она, как мы видели, весьма противоречива. Если опасность потери контроля над миграционными и интеграционными процессами существует даже в США, то тем более она актуальна для России, не имеющей американского опыта конструирования нации из иммигрантов. Так что для нас выработка и реализация дальновидной миграционной стратегии особенно важны.

Общество должно будет выстроить сложную и, скорее всего, дорогостоящую систему «сопровождения» вновь прибывающих, их обучения, вовлечения в российский культурный универсум и т. п. Было бы большой ошибкой, если б мы взяли на вооружение популистские рекомендации Ле Пена, например такую: «Главное, чтобы люди, приезжая во Францию, знали, что ничего не будет для них бесплатно – ни школа, ни медицинское обслуживание, никакие социальные льготы, поскольку в первую очередь люди, которые создавали национальное наследие, должны пользоваться этими льготами». Возможно, Ле Пен забыл, что еще недавно Франция являлась второй по значению колониальной империей в мире и в создании французского национального наследия участвовали также жители весьма отдаленных от Франции стран. Так что мигранты из Алжира, Вьетнама или Французской Экваториальной Африки, как этот регион назывался до 1958 года, могут посчитать, что тоже имеют права на некоторые социальные льготы на родине Ле Пена.

Но даже если Ле Пен и прав, его подход весьма близорук. «Переработка» как можно большего числа прибывающих мигрантов, их «натурализация», превращение их самих и, уж во всяком случае, их детей в полноценных, лояльных граждан, разделяющих социокультурные традиции принимающих государств, отвечает глубинным интересам экономически развитых стран да и всего мирового сообщества. И за это надо платить.

Ничего нового в такой стратегии нет. Ее давно уже реализуют все принимающие иммигрантов страны. Да и у России еще с екатерининских, а может быть, даже и с петровских времен есть немалый опыт приема в стране и немцев, и сербов, и болгар, и армян, и греков, которые вливались в российский «многонациональный народ», по выражению одних авторов, или в «многонародную нацию», как писали другие. Даже такой откровенный сторонник «России для русских», каким был царский генерал, одно время военный министр Алексей Куропаткин, утверждал, что «инородцы, которые сознательно выберут своим языком русский язык, своею родиною – Россию, своею службою и деятельностью только усилят русское племя» (Куропаткин А.Н. Россия для русских. Задачи русской армии. Т. 3. СПб., 1910. С. 243).

* * *

Существует много факторов, подталкивающих Россию к скорейшей разработке и реализации активной иммиграционной стратегии. Главный из них – сокращение населения страны. Ведь численность населения у нас непрерывно падает, а при этом уменьшается и число инокультурных иммигрантов, которых страна способна «переварить» и интегрировать. Немаловажно и то, что в силу сокращения численности детей и молодежи российская система образования располагает сейчас резервами, которые как раз и могли бы быть использованы для «перековки» мигрантов в полноценных россиян, предоставления им среднего специального и высшего образования, профессиональной подготовки в сферах промышленности, строительства и обслуживания, обучения и воспитания их детей в русских школах, дошкольных и внешкольных учреждениях, создания широкой сети курсов русского языка для иностранцев и пр. Но эти резервы при отсутствии спроса на них могут очень быстро испариться.

Нельзя давать укрепляться антииммиграционнным настроениям, и без того уже достаточно сильным в России. И политическая элита, и «простые люди» должны осознать, что мир переживает небывалые перемены и так, как было раньше, уже не будет. Иммиграция при всех ее угрозах и опасностях дает России шанс на выживание и даже на своеобразную мирную экспансию. Стратегия антииммиграционного изоляционизма и глухой обороны – это путь в никуда.

Вирусная эмиграция. Как и куда россияне уезжали из страны в пандемию

Как Россия теряла людей во время пандемии

Россия занимает четвёртое место в мире по числу принятых мигрантов (11,6 млн человек) и третье — по «поставке» россиян в другие страны. По состоянию на 2020 год за пределами родины проживают 10,8 млн граждан РФ — это 7% от всего населения страны. За последние пять лет число российских эмигрантов выросло на 600 000 человек.

Но что насчёт эмиграции в коронавирусном 2020-м? Согласно предварительным итогам миграции за январь — ноябрь 2020 года, которые подвёл Росстат, за границу в период пандемии уехали почти 440 000 человек.

Конечно, статистику взвинтили сотни тысяч мигрантов, которые из-за коронавируса были вынуждены вернуться на родину: за 2020 год в страны СНГ уехали 378 500 человек. Но 61 400 человек уехали в страны дальнего зарубежья, а это рекордный показатель за последние девять лет.

На деле оценить реальную картину отъезда россиян на ПМЖ довольно сложно, отметила Елена Егорова, заведующая лабораторией «Количественные методы исследования регионального развития» РЭУ им. Г. В. Плеханова. «По различным источникам, в 2020 году Россию покинули от 60 000 до 300 000 человек. С учётом роста выезда в первом квартале, но падения в последующие месяцы число эмигрантов могло сократиться на 40–50%», — сказала она.

Первая сложность такой оценки состоит в том, что в любой стране мира мигранты не могут сразу получить даже вид на жительство, не говоря о гражданстве. На это уходят годы.

Вторая — в том, что официальная статистика не показывает реальные масштабы эмиграции. Росстат делает выводы, основываясь на регистрации человека по месту жительства или пребывания.

«Россиянин, который уехал из страны, но не снялся с учёта, официально не считается эмигрантом. Зачастую такие люди сохраняют российские паспорта и живут в другой стране по виду на жительство, что даёт практически такие же права, что и у резидентов», — объяснил преподаватель Института мировой экономики и бизнеса РУДН Равиль Асмятуллин.

А значит, цифры по уехавшим — прибывшим в российских и зарубежных источниках не соответствуют друг другу. Так, издание «Проект» подсчитало, что российская и зарубежная статистика об уехавших — прибывших из РФ в 2016 году в среднем различалась в шесть раз.

Как иммиграция способствует трансформации России в ассимиляционистское национальное государство

Феномен иммиграции часто анализируется в рамках политэкономии или исследований безопасности. При рассмотрении в контексте национальной идентичности иммиграция неизменно изображается в качестве «вызова» или «препятствия» для национального государства. Однако, как будет показано мной в данной аналитической записке, влияние иммиграции на формирование нации находится в зависимости от государственной политики по отношению к этническому разнообразию, которую я называю «режимом этничности». В зависимости от имеющего место режима этничности, иммиграция может быть ресурсом и ключевым инструментом поддержки новых националистических проектов. Как показано в записке, такая ситуация, вероятно, уже имеет место в России с конца периода «холодной войны». Массовая иммиграция способствует трансформации России из полиэтничного государства в ассимиляционистское.

Режимы этничности

“Режимы этничности” – развиваемая мной в недавней монографии концепция, рассматривающая ту совокупность государственных политики и институтов, которая регулирует этническое разнообразие.[1] Режимы этничности определяются по критериям членства и возможности выражения. Если государство использует дискриминирующие законы об гражданстве и эмиграции для ограничения членства (а именно гражданства) одной этнической группой, то в нём имеет место «моноэтничный» режим. Дания, Германия, Греция, Япония и многие другие государства мира являют собой примеры моноэтничных режимов. Если же государство относительно легко даёт гражданство представителям различных этнических групп, но при этом препятствует правовому и институциональному выражению этнического разнообразия, то в таком случае оно имеет «антиэтнический режим». «Ассимиляция» этнических меньшинств является сутью осуществляемой в таких странах общей стратегии по отношению к этническому разнообразию. Алжир, Буркина-Фасо, Франция, Турция и многие другие страны мира представляют собой такого рода антиэтнические режимы.

Если государство легко предоставляет гражданство представителям различных этнических групп и поддерживает правовое и институциональное выражение этнического разнообразия среди своих граждан, то в нём существует «полиэтничный» режим, примерами которого являются Бельгия, Канада, Индия, Нигерия и многие другие государства. Как Советский Союз, так и Российская Федерация определённо представляют собою полиэтничные режимы, однако ключевые изменения в их политике при прежнем президенте Борисе Ельцине и при нынешнем президенте Владимире Путине указывают на то, что Россия движется по направлению к ассимиляционистскому антиэтническому режиму и, как будет показано далее, массовая иммиграция способствует такого рода трансформации России.

Советский Союз и его полиэтничный режим

Подход Советского Союза основывался на официальном содействии этническому разнообразию посредством различных шагов, включая предоставление этнотерриториальной автономии «титульным» этническим группам (татарам в Татарстане, армянам в Армении и т.д.), признание множества официальных языков, образование на родных языках, политику равных возможностей в сфере трудоустройства и указание этнической идентичности в паспортах граждан. Многие политические требования и права были увязаны с этническими различиями, и территориальная этничность считалась нормой. Основой советской полиэтничной модели являлась исходная посылка о том, что большинство членов каждой этнической группы населяет конкретную территорию, на которой они имеют этнотерриториальную автономию; такая посылка была обоснованной в условиях отсутствия массовой миграции. Однако та иммиграция, с которой Россия имеет дело в последние два десятилетия в сочетании с сознательным отходом от подчёркивания этнической идентичности в государственной политике вероятно разрушит эту модель.

Вызовы иммиграции режимам этничности и российский случай

То, усиливает ли массовая иммиграция конкретный режим этничности или же угрожает ему, зависит от политики государства в отношении иммиграции и натурализации, а также от этнического и языкового состава иммигрантов. Иммиграция усиливает моноэтнический режим в том случае, если большинство иммигрантов родственны доминирующей этнической группе принимающей страны, однако угрожает моноэтничному режиму если большинство иммигрантов принадлежит к другим этническим группам. Иммиграция усиливает антиэтнический режим, когда большинство иммигрантов уже говорит на официальном языке принимающей страны и не имеют желания либо неспособны потребовать этнической автономии или языковых прав; в то же время, иммиграция угрожает антиэтническому режиму в том случае, если большинство иммигрантов принадлежат к той же этнической группе, что и компактное этническое меньшинство, которое может выдвинуть более жёсткие требования по поводу этнической автономии и языковых прав. Что касается роли иммиграции в условиях полиэтнических режимов, как в случае с Россией, верно противоположное: а именно, иммиграция может угрожать таким режимам, если большинство иммигрантов уже говорит на главном официальном языке страны (русском) и притом не являются этнически близкими крупным и территориально компактным группам, уже существующим в стране (что в российском случае соответствует титульным группам в этнических республиках).

Россия – вторая в мире страна по приёму мигрантов

Распад Советского Союза привёл к крупнейшим территориальным потерям, которые Россия знала в своей истории. После этого Россия заняла второе место в мире вслед за Соединёнными Штатами по приёму мигрантов. По данным российской статистики в период с 1992 по 2001 гг. в Россию переехало в общей сложности 10,7 миллионов иммигрантов, тогда как по данным ООН в 2002 г. в России проживали 13,2 миллионов иммигрантов.[2] Согласно более свежим данным, в 2013 г. в РФ находились 11 миллионов иммигрантов, хотя ежегодный показатель чистой миграции снизился с 453 000 в 1990-х гг. до 389 000 чел. в 2000-хгг.[3] В 2013 г. иммигранты составляли 7,7% населения РФ. Это не удивительно: когда крупные государства, подобные Советскому Союзу, распадаются, государство-ядро (в нашем случае Россия) принимает многих граждан распавшегося государства (особенно если они принадлежат к родственной в этническом или языковом отношении группе) в качестве иммигрантов.

Другой структурной причиной того, что Россия продолжает принимать большое количество иммигрантов, является её беспрецедентный демографический дефицит из-за низкого уровня рождаемости и высокого уровня смертности. Демографический дефицит делает Россию в этом плане похожей на Германию – третью страну в мире по числу принимаемых иммигрантов. Подобно тому, как Германия нуждалась в гастарбайтерах ненемецкого происхождения в дополнение к интеграции миллионов этнических немцев после Второй мировой войны, Россия принимает миллионы как этнических русских, так и иммигрантов других национальностей.

Кто иммигрирует в Россию? Какое влияние это оказывает на формирование нации в России?

Что означает для формирования нации постсоветской России роль второй в мире страны по приёму иммигрантов? Массовая миграция ускоряет превращение России в ассимиляционистское национальное государство, создавая русскоязычный «плавильный котёл».

Двумя ключевыми переменными, определяющими влияние иммиграции на формирование нации, являются этнолингвистические характеристики иммигрантов и общая политика государства по отношению к этническому разнообразию, которую я ранее определил как «режим этничности». В России оба фактора в настоящее время способствуют постепенному разрушению формальной полиэтничной структуры Российской Федерации, доставшейся ей в наследство от СССР, и благоприятствуют созданию более ассимиляционистского национального государства, такого как во Франции, Турции или США.

Во-первых, практически все прибывающие в Россию иммигранты, включая 99.5% от тех 11 миллионов, которые приехали в страну между 1989 и 2002 гг., эмигрировали из государств СНГ.[4] Очень значительное большинство этих иммигрантов, видимо, говорит по-русски, так как они либо являются этническими русскими, либо русский по-прежнему является в странах их прежнего проживания странах официальным языком или неофициальным языком межэтнического общения. В данном контексте русскоязычные не обязательно являются этническими русскими. Последняя советская перепись 1989 года зафиксировала 11 миллионов не являющихся этническими русскими людей, живших за переделами России, но, тем не менее считавших русский язык своим родным. Это общее количество включало 5,7 миллионов, проживавших на территории Украины, 1,9 миллионов – на территории Белоруссии, 1,5 миллионов – Казахстана, 500 тысяч – Узбекистана и 446 тысяч – Молдовы. Эти цифры дополняли 25 миллионов этнических русских, живших за пределами России, а также неизвестно число тех респондентов, которые могли использовать русский в повседневном общении, но, несмотря на это, указать другой язык в качестве своего родного.[5] Кроме того, большинство населения государств СНГ, по крайней мере, в некоторой степени владеет русским языком как вторым.

Миграция «возвращающихся на историческую Родину» представителей «своей» этнической группы зачастую провоцирует рост агрессивных национализма и ксенофобии в их новом отечестве и меняет демографический баланс в пользу этнического большинства. Именно это произошло в Германии в 1991-1993 гг., когда ксенофобские нападения на не являющихся немцами иммигрантов и беженцев, ходатайствующих о предоставлении убежища более чем утроились вслед за массовой иммиграцией советских немцев (Aussiedler).[6] Сходный процесс наблюдается и в России, где происходит рост антимигрантских настроений. Кроме того, массовая иммиграция представителей родственных этническому большинству групп закрепила значительное преобладание русских на уровне 80% населения РФ, несмотря на значительно более высокий уровень рождаемости в традиционно мусульманских группах.

Во-вторых, что более важно, со времён президентства Ельцина российская государственная политика смещается в сторону поддержки ассимиляции и отдаляется от поддержки формирования полиэтничной нации, что было отличительной чертой советского подхода к этническому разнообразию. С 1990-х годов российские власти пытаются уменьшить значение этнических различий и обесценить значение этнических автономий. При Ельцине графа о национальности была убрана из паспортов, несмотря на серьёзные возражения и массовые протесты в таких этнических республиках, как Татарстан, Башкортостан и Ингушетия, жители которых опасались, что упразднение этой графы приведёт к постепенной утрате их этнической автономии и даже этнической идентичности. В то время как ранее указание этнической идентичности в гражданских паспортах было обязательным, с 1997 г. было запрещено это делать даже добровольно. При Ельцине графа о национальности была упразднена и в новых свидетельствах о рождении. При президенте Путине движение в том же направлении продолжалось: было упразднено Министерство национальностей и осуществлено слияние четырёх национальных автономных округов с соседними регионами. Путин также уничтожил прямые выборы президентов этнических автономных республик, тем самым подорвав их общественную легитимность.

Массовая иммиграция будет, вероятно, и далее разрушать ту полиэтничную модель, которую Россия унаследовала от Советского Союза. Это будет происходить по четырём взаимосвязанным причинам. Во-первых, иммигранты уменьшают демографический вес коренных нерусских меньшинств, таких как татары и башкиры. Во-вторых, те иммигранты, которые являются этническими русскими, увеличивают вес соответствующего большинства. В-третьих, поскольку нерусские иммигранты в своём подавляющем большинстве проживают в таких городах как Москва и Санкт-Петербург в качестве состоящего из многих этнических групп меньшинства, не имеющего каких-либо территориальных претензий, они имеют статус детерриториализированного этнического меньшинства, который ставит под сомнение приравнивание идентичности этнического меньшинства к территориальной автономии. В-четвёртых, поскольку иммигранты не имеют каких-либо из тех политических прав (таких как образование на своих родных языках и возможности позитивной дискриминации), которыми располагают титульные этнические группы в своих автономных республиках, по мере повышения численности и видимости иммигрантов привилегии нерусских титульных этнических групп будут выглядеть анахронистическими и неоправданными. В особенности, естественными союзниками российских властей в деле ослабления сепаратистских вызовов из автономных республик являются русскоязычные иммигранты.

Российские титульные этнические группы хорошо осознают то вероятное негативное влияние, которое может иметь на их статус массовая иммиграция. По этой причине они демонстрируют гораздо более высокий уровень ксенофобии по отношению к иммигрантам, чем другие нерусские этнические группы в России. Это показано в интересном исследовании политолога Михаила Алексеева, отметившего, что “доля представителей титульных этнических групп, поддержавших депортацию всех мигрантов, более чем вдвое выше аналогичной доли представителей нетитульных этнических групп (41% против 18%).”[7] Другими словами, титульные этнические группы, которые с большой вероятностью могут оказаться проигравшими в результата массовой иммиграции в Россию, осознают ту угрозу, которую такая иммиграция для них представляет.

Заключение

Влияние иммиграции на формирование нации находится в зависимости от преобладающего в данной стране режима этничности, а также от этнического и языкового состава иммигрантов. В российском случае в основном русскоязычная иммиграция способствует переходу России от полиэтничного режима в направлении ассимиляционистского национального государства. Такого рода тенденция отнюдь не является исторически уникальной. Упадок Османской империи в XIX веке сопровождался массовой миграцией миллионов её подданных (почти все из которых были мусульманами, в той или иной мере знакомыми с османским языком) из бывших османскими балканских территорий в Анатолию – миграцией, которая продолжилась после распада Османской империи в 1922 г. За этим последовало создание недвусмысленно ассимиляционистского государства – Турецкой Республики – в 1923; и в основном успешной ассимиляцией им на своей территории в течение 20 века албанцев, арабов, боснийцев, черкесов, лазов, помаков и других этнолингвистических групп. Почти через четверть века после распада СССР Российская Федерация, которая стала второй в мире страной по приёму мигрантов, по-видимому, находится на пути к превращению в ассимиляционистский плавильный котёл.

---

[1] Şener Aktürk, Regimes of Ethnicity and Nationhood in Germany, Russia, and Turkey (Cambridge 2012).

[2] Vladimir Iontsev and Irina Ivakhniouk, “Russia in the World of Migration Flows,” World in the Mirror of International Migration 10 (2002), 51-52.

[3] United Nations, International Migration Report 2013, New York, 2013, 5, 13.

[4] Yuri Andrienko and Sergei Guriev, “Understanding migration in Russia,” CEFIR Policy Paper Series 23 (2005), 14.

[5] Cristiano Codagnone, New Migration and Migration Politics in Post-Soviet Russia, Ethnobarometer Programme, 1998, 53-54.

[6] Şener Aktürk, Regimes of Ethnicity, 94-96.

[7] Mikhail A. Alexseev, “Majority and Minority Xenophobia in Russia: The Importance of Being Titulars,” Post-Soviet Affairs 26, 2 (2010): 101.

 

15. Трудовая миграция (Восточная Европа и Центральная Азия)

Устойчивое развитие			Достойный труд
Экономика	Общество	Экология	Занятость	Защита	Права	Диалог
Актуальные задачи ЦУР 8.8, 10.7			Актуальные результаты политики 9 1, 2, 7, 8, 10

Миграция сегодня стала глобальным явлением растущего масштаба и сложности. Многие страны мира теперь являются местом происхождения, транзита или назначения работников-мигрантов. Динамика трудовой миграции может оказывать огромное влияние на социально-экономическую ситуацию в странах происхождения, транзита или назначения мигрантов. В последних трудовая миграция может способствовать омоложению рабочей силы, обеспечить функционирование трудоинтенсивных отраслей, таких как сельское хозяйство, строительство и личные услуги, стимулировать предпринимательство, поддержать работу систем социальной защиты, а также помочь в удовлетворении кадровых потребностей. В свою очередь, страны происхождения получают пользу в виде денежных переводов, которые мигранты отправляют на родину своим семьям, и в виде инвестиций, технологий и важнейших навыков, источником которых выступают вернувшиеся мигранты и сообщества соотечественников за границей (диаспоры) (51).

Согласно глобальным оценкам трудовой миграции в 2013 году трудовые мигранты составляли 150 млн из примерно 232 млн международных мигрантов в мире. На долю таких мигрантов приходится 4,4% мировой рабочей силы, что больше, чем доля международных мигрантов в населении мира (3,3%). Если у женщин-мигрантов уровень экономической активности выше, чем у женщин в целом (67% против 50,8%), то у мужчин он практически не зависит от статуса мигранта (78% против 77,2%). Хотя работники-мигранты вносят свой вклад в рост и развитие стран своего назначения и происхождения, процесс миграции порождает сложные проблемы в сфере управления, защиты таких работников, взаимосвязей миграции и развития, а также международного сотрудничества. МОТ прилагает усилия для разработки мер, способствующих получению максимальной выгоды от трудовой миграции всеми участниками этого процесса.

Защита работников-мигрантов стала одним из приоритетов МОТ сразу же после ее создания. В Уставе 1919 года содержится призыв «защищать интересы трудящихся, нанятых за границей». В октябре 2013 года трудовая миграция получила новый импульс после принятия Генеральной ассамблеей ООН соответствующей декларации в результате диалога на высоком уровне по вопросам международной миграции и развития (ДВУ), в которой признается важный вклад миграции в достижение Целей развития тысячелетия и отмечается, что мобильность людей является ключевым фактором устойчивого развития. В своем докладе перед участниками ДВУ Генеральный секретарь ООН представил программу действий, состоящую из восьми пунктов и направленную на укрепление роли миграции в деле развития, призвав сократить связанные с ней затраты, такие как стоимость денежных переводов и затраты по привлечению кадров. При этом выгоды от трудовой миграции можно увеличить за счет большей портативности прав на социальное обеспечение и содействия взаимному признанию дипломов, квалификаций и навыков. Тема трудовой миграции была затронута и в нью-йоркской декларации о беженцах и мигрантах, принятой Генеральной ассамблеей ООН в сентябре 2016 года, и, как ожидается, будет фигурировать в Глобальном договоре ООН о безопасной, упорядоченной и легальной миграции, который государства-члены обязались принять в 2018 году.

Вопросы трудовой миграции, несомненно, входят в сферу компетенции МОТ, относящуюся к социальной справедливости. МОТ содействует уважению прав работников-мигрантов, а также справедливому управлению трудовой миграцией посредством свода норм, включающих в себя восемь основополагающих конвенций: Конвенцию 1949 года о работниках-мигрантах (пересмотренную) (№ 97), Конвенцию 1975 года о злоупотреблениях в области миграции и об обеспечении работникам-мигрантам равенства возможностей и обращения (№ 143), а также Рекомендации к ним — 1949 года (№ 86) и 1975 года (№ 151) — а также Конвенцию 2011 года о достойном труде домашних работников (№ 189). Другие актуальные документы включают в себя Многосторонние основы по вопросам трудовой миграции (2006) и Общие принципы и практические рекомендации по справедливому найму (2016). МОТ объединяет различных участников сферы труда — министерства труда, организации работодателей и работников, а также структуры гражданского общества — в целях выработки единой позиции по вопросам справедливой миграции с учетом потребностей рынка труда в работниках всех квалификаций, одновременно отстаивая права и интересы трудящихся в целом.

На Международной конференции труда 2014 года Генеральный директор МОТ отметил, что тема миграции является «одним из ключевых вопросов современной сферы труда, который сопряжен со сложными задачами в области политики». В своем докладе он призвал МКТ «сформулировать программу по обеспечению справедливой миграции, которая не только способствует уважению основополагающих прав работников-мигрантов, но и обеспечивает их реальными возможностями достойного труда». Это означает справедливое распределение плодов процветания, которое они помогают создавать, а также потребность в упорядоченной миграции, которая в равной мере отвечала бы интересам таких работников, их работодателей и граждан стран происхождения и назначения мигрантов.

Программа по обеспечению справедливой миграции включает в себя следующие элементы:

• сделать миграцию вопросом выбора, а не необходимости, путем создания в странах происхождения мигрантов возможностей для достойного труда;
• обеспечить уважение прав человека, в том числе права всех мигрантов на труд;
• во избежание эксплуатации работников-мигрантов обеспечить справедливые условия найма и гарантировать равенство обращения в целях наделения их равными правами с гражданами принимающей страны;
• установить справедливый порядок миграции в процессе региональной интеграции;
• содействовать распространению двухсторонних соглашений в целях упорядоченной и справедливой миграции между государствами-членами;
• пресекать неприемлемую практику путем содействия повсеместному соблюдению основополагающих принципов и прав в сфере труда;
• содействовать социальному диалогу посредством привлечения министерств труда, профсоюзов и организаций работодателей к процессам принятия решений в области миграции;
• вносить вклад в укрепление многосторонней программы по вопросам миграции, опирающейся на уважение прав (44).

Трудовая миграция и мобильность труда, включая потоки беженцев, становятся все более сложной проблемой. Многие страны в силу плохого функционирования рынка труда и слабой системы управления неспособны справиться с этой ситуацией, что порождает нелегальную миграцию, недоиспользование кадров, несоответствие квалификаций имеющимся вакансиям, дискриминацию, усугубление неравенства и эксплуатацию, в том числе при приеме на работу. При отсутствии надлежащего регулирования трудовая миграция может усугубить дефицит достойного труда для работников-мигрантов и их семей, а также вызвать неблагоприятные и долгосрочные социально-экономические последствия в странах происхождения и назначения мигрантов. Вероятность пользы от трудовой миграции во многом зависит от политической системы в странах происхождения и назначения, а также от двухстороннего, регионального и многостороннего сотрудничества между ними. Ни одна страна не может эффективно решить проблему трудовой миграции самостоятельно.

Взаимосвязь ПДТ и ЦУР

В пункте 29 Повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года сказано следующее: «Мы признаем позитивный вклад мигрантов в обеспечение всеохватного роста и устойчивого развития. Мы также признаем, что международная миграция представляет собой многоплановое явление, имеющее большое значение для развития стран происхождения, транзита и назначения и требующее применения согласованного и всеобъемлющего подхода. Мы будем сотрудничать на международном уровне в деле обеспечения безопасной, упорядоченной и законной миграции, предполагающей полное уважение прав человека и гуманное обращение с мигрантами, независимо от их статуса, с беженцами и перемещенными лицами». Эта цель получает конкретное воплощение в задачах 8.8 «защищать трудовые права и содействовать обеспечению надежных и безопасных условий работы для всех трудящихся, включая трудящихся-мигрантов, особенно женщин-мигрантов, и лиц, не имеющих стабильной занятости» и 10.7 «содействовать упорядоченной, безопасной, законной и ответственной миграции и мобильности людей, в том числе с помощью проведения спланированной и хорошо продуманной миграционной политики», обе из которых со всей очевидностью входят в сферу деятельности МОТ, что недавно нашло свое отражение в программе по обеспечению справедливой миграции. МОТ отвечает за дальнейшую разработку двух индикаторов задачи 8.8 касательно охраны труда и свободы объединения и ведения коллективных переговоров, оба из которых предполагают разукрупнение по полу и миграционному статусу. Совместно со Всемирным банком МОТ также осуществляет сбор данных и разработку методики измерения затрат по привлечению кадров, что является одним из индикаторов задачи 10.7.

Начиная с двухлетнего периода 2016−17 годов, для трудовой миграции установлен отдельный результат политики, а именно, результат № 9, озаглавленный «Обеспечение справедливой и эффективной международной трудовой миграции и мобильности». Этому же способствуют и многие другие результаты политики; в самом деле, трудовая миграция тесно связана со всеми четырьмя основами ПДТ. Хотя главным стимулом трудовой миграции является поиск работы, в странах своего назначения работники-мигранты нередко лишены социальной защиты, прав и участия в социальном диалоге. МОТ и ее государства-члены обязаны применять комплексный подход к достойному труду для повышения уровня жизни таких работников.

Абсолютные приоритеты политики

Как указывалось выше, трудовая миграция является предметом целого ряда документов МОТ, применение которых в 2016 году рассматривалось в Общем обзоре применения конвенций, касающихся работников-мигрантов. Далее в своей работе, касающейся трудовой миграции, МОТ будет руководствоваться выводами общей дискуссии Международной конференции труда 2017 года, которая была посвящена управлению трудовой миграцией на национальном, двухстороннем и региональном уровне, а также справедливым условиям найма.

Примерно 150 млн работников-мигрантов — это женщины, многие из которых особенно часто подвергаются эксплуатации, домогательствам и насилию. Работа МОТ в области обеспечения гендерного равенства и недопущения дискриминации направлена на решение таких проблем, как глобальные системы услуг по уходу, насилие против женщин-мигрантов, эксплуатация и негативное влияние на здоровье, а также дискриминация при найме на работу и на рабочем месте по признаку этнического происхождения, национальности, половой принадлежности, инвалидности и ВИЧ-статуса.

Поскольку трудовая миграция является трансграничным явлением, стержнем работы МОТ в данной области должно быть укрепление национальных, субрегиональных и региональных механизмов, процессов и институтов социального диалога в вопросах трудовой миграции. Это требует тесного взаимодействия с региональными экономическими комиссиями ООН, а также с региональными экономическими сообществами (РЭС).

Наконец, изменение климата и ухудшение состояния окружающей среды могут также стать причиной трудовой миграции вследствие невозможности продолжать заниматься сельским хозяйством или рыболовством, или в силу повышения уровня мирового океана, что вынуждает все население покинуть страну.

Партнерства

МОТ сотрудничает с региональными и субрегиональными организациями и, будучи членом Глобальной группы по миграции (ГГМ), участвовала в разработке руководства по вопросам мигрантов и перемещенных лиц для Рамочной программы ООН по оказанию помощи в целях развития, подготовка которого в настоящее время близится к завершению. Кроме того, МОТ совместно с Международной организацией по миграции (МОМ) является сопредседателем рабочей группы ГГМ по миграции и достойному труду. МОТ является партнером Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев в целях управления процессами миграции на основе уважения прав, а также создала партнерство с ним для реализации плана действий в соответствии с Меморандумом о взаимопонимании 2016 года.

Со Всемирным банком МОТ взаимодействует в области проведения исследований и опросов, измеряющих связанные с миграцией затраты, в том числе в области разработки методологии для индикатора ЦУР о затратах по привлечению кадров (индикатор 10.7.1; см. выше). При этом МОТ также укрепляет партнерства с неправительственными организациями (НПО), научными кругами, средствами массовой информации и органами местного самоуправления в вопросах трудовой миграции.

В области развития одним из главных партнеров МОТ, финансирующих программы трудовой миграции, является Еврокомиссия; проекты МОТ также поддерживает Швейцарское агентство по развитию и сотрудничеству (SDC).

Возможности МОТ

Работу МОТ в области трудовой миграции возглавляет отдел по миграции, который входит в структуру департамента условий труда и равенства. Во всех регионах мира и многих внешних бюро отдел представляют региональные координаторы. Актуальный перечень сотрудников, занимающихся вопросами миграции, можно найти здесь. К таковым относятся национальные и международные эксперты, работающие в составе проектов по трудовой миграции. Помимо сотрудников отдела, техническую помощь в отношении отдельных аспектов миграции могут оказывать их многочисленные коллеги по МОТ, работающие в таких сферах, как трудовые нормы, инспекция труда, условия труда, развитие предприятий и кооперативного движения, гендерное равенство и недопущение дискриминации, социальная защита и социальный диалог.

В декабре 2016 года в Иоганнесбурге прошли занятия академии по трудовой миграции(АТМ), флагманского учебного мероприятия МОТ в этой области, которое проводилось в пятый раз.

Дополнительная информация

В тематическом разделе сайта МОТ о трудовой миграции приводятся ссылки на различные инструменты и статистику, включая самую свежую (2015), а также на базу данных передового опыта с классификацией по регионам, темам и секторам. Дополнительные сведения можно найти в разделе трудовой миграции библиотеки МОТ, а также с помощью раздела трудовой миграции сайта МУЦ-МОТ (Турин).

---

44. ILO. Decent work in global supply chains — Report IV to the 105^th ILC. Geneva : ILO, 2016.

51. —. Integrating Labour Migration into the 2013 UN High-level Dialogue on International Migration and Development, and the Post-2015 UN Development Agenda / ILO position paper. Geneva : ILO, 2013.

Британия: растет число мигрантов из Евросоюза

26 мая 2016

Миграция в Британию за прошлый год вплотную приблизилась к историческому максимуму, говорится в последнем отчете Национального управления статистики — за месяц до референдума о выходе из ЕС.

Чистый прирост миграции в Великобританию — разница между количеством покинувших страну и въехавших в нее по меньшей мере на год, — вырос в 2015 году до 333 тысяч, следует данных Национальной статистической службы Великобритании.

По данным Национальной статистической службы Великобритании, чистый прирост миграции в страну увеличился на 20 тысяч человек с 313 тысяч за год до декабря 2014 года.

Произошло это, как следует из отчета статистического управления, не за счет роста числа приезжающих в страну, а из-за снижения уровня эмиграции из Великобритании.

По оценкам статистической службы, чистый прирост мигрантов из стран ЕС составил 184 тысячи — это рекордный показатель.

По словам лидера Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP) Найджела Фараджа, эти данные показывают, что иммиграция «вышла из-под контроля». Бывший мэр Лондона Борис Джонсон заявил, что проголосовать на референдуме за членство Британии в ЕС — значит навсегда попрощаться с контролем над иммиграцией.

В то же время министр по миграционным вопросам в МВД Великобритании Джеймс Брокеншир подчеркнул, что новые условия для Британии в Евросоюзе, согласованные премьером Дэвидом Кэмероном, закроют «черные ходы» для мигрантов.

«Выход из ЕС — это никакая не панацея», — добавил он.

«Система вышла из-под контроля»

Эти данные значительно превышают заявленные правительством цели сократить это число до «десятков тысяч». Это также рекордный показатель для календарного года.

Согласно подсчетам, 270 тысяч граждан Евросоюза переехали в Британию как минимум на год в 2015-ом, годом ранее — 264 тысячи. Количество иммигрантов в Британию из других стран уменьшилось, составив 277 тысяч — по сравнению с 287 тысячами в 2014 году.

Увеличение чистого прироста миграции произошло в результате уменьшения количества эмигрантов из страны.

Однако, по словам Бориса Джонсона, выступающего за выход страны из ЕС, «ежегодно только благодаря миграции из стран ЕС мы добавляем к Британии население Оксфорда». Он также считает циничными заявления властей о том, что они смогут уменьшить миграционные показатели до десятков тысяч человек, находясь при этом в Евросоюзе.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Борис Джонсон и Дэвид Кэмерон придерживаются разных взглядов относительно места Британии в Европе

Джонсон обвинил Дэвида Кэмерона в том, что тот «навсегда отдал контроль над системой иммиграции и предоставления статуса беженца», и призвал людей «смириться с тем, что система вышла из-под контроля».

«Если вы проголосуете «за» [членство в ЕС] 23 июня, вы навсегда распрощаетесь с контролем над иммиграцией, — сказал он. — Вы проголосуете за то, чтобы нынешняя ситуация не только не менялась, но и становилась хуже».

«Единственный способ вернуть контроль над иммиграцией — проголосовать 23 июня за выход [из ЕС]. Общество должно иметь возможность голосовать за тех, кто формирует законодательство этой страны, в том числе и по вопросам иммиграции. Неприемлемо продолжать без демократического одобрения иммиграционной политики Британии», — добавил Джонсон.

__________________________________________________________________

Данные по чистому приросту миграции слегка не достают до рекорда, но одна эта статистика не отражает глобальную картину и место Британии на ней. Куда ни посмотри, люди перемещаются — приезжают и уезжают в зависимости от экономических и политических обстоятельств.

Иммиграция из стран ЕС относительно стабильна — хотя из-за экономических проблем Еврозоны стало больше мигрантов из южноевропейских стран.

Действительно интересные изменения, которые — по крайней мере официально — не влияют на численность населения, — это рост числа краткосрочных мигрантов на 110 тысяч человек — до почти 1,2 млн.

Все больше людей приезжают менее чем на год — например, сотрудники, приезжающие работать на срочный контракт в компании, которые по всему миру набирают лучших сотрудников за наиболее конкурентную цену.

Сюда же входят некоторые британцы, которые проводят в стране лишь часть года, а остальное время — где-нибудь под солнцем.

__________________________________________________________________

По словам лидера UKIP Найджела Фараджа, эти данные показывают, что «массовая иммиграция все еще безнадежно неконтролируема и станет еще хуже, если мы останемся в ЕС, продолжая катастрофически держать границы открытыми».

В то же время бывший министр труда от Лейсбористской партии Дэвид Бланкетт заявил, что выход Британии из ЕС поставит под угрозу соглашение страны с Францией о пограничном контроле в Кале и железнодорожных терминалах Eurostar в Париже и Брюсселе.

Он подверг критике выступающих за выход страны из ЕС, сказав, что они хотят создать «крепость Британию».

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Референдум о членстве Британии в ЕС назначен на 23 июня

Британский Институт директоров (IoD) заявил, что нынешний уровень дискуссии об иммиграции вводит общество в заблуждение и что люди стремятся работать в Британии, так как это одна из лучших экономик Европы.

«Показатели занятости находятся на рекордном уровне, и в стране существует дефицит квалификаций, который работодатели не могут заполнить. Несмотря на бурную реакцию на последние данные, на самом деле показатели за последний год почти не изменились», — говорит представитель Iod Шеймус Невин.

• По данным за период с января по март 2016 года, в Британии работали 2,1 миллиона граждан ЕС (исключая британцев). Это на 224 тысячи больше, чем в том же квартале прошлого года.
• Уровень занятости британских граждан вырос на 185 тысяч человек до 28,2 миллионов, тот же показатель по гражданам стран, не входящих в ЕС, вырос на 5 тысяч до 1,2 миллиона.
• Почти половина общего показателя роста занятости за прошлый год пришлась на иностранных граждан.
• За год до марта 2016 года заявки на получение номера социального страхования получили 630 тысяч граждан ЕС — на 1000 больше, чем за предыдущий год, и 195 тысяч граждан других стран — на 2000 больше, чем за предыдущий год.

Многие люди во всем мире выступают против увеличения миграции — в свои страны и из них

По данным опроса 27 стран, проведенного Pew Research Center весной 2018 года, по мере того, как число международных мигрантов достигает нового максимума, люди во всем мире проявляют слабый аппетит к увеличению миграции — как в свои страны, так и из них.

В обследованных странах в среднем 45% говорят, что меньшему количеству иммигрантов следует разрешать въезд в их страну или не разрешать их вообще, в то время как 36% говорят, что они хотят примерно такое же количество иммигрантов.Только 14% говорят, что их страны должны допускать больше иммигрантов. (Те, кто сказал, что иммигрантам не следует допускаться, добровольно согласились с этим ответом.)

В Европе большинство в Греции (82%), Венгрии (72%), Италии (71%) и Германии (58%) говорят, что меньше иммигрантов или иммигрантов вообще не должно быть разрешено переехать в их страны. Каждая из этих стран была одной из самых популярных стран транзита или назначения во время недавнего всплеска числа просителей убежища в Европе. (В некоторых странах большинство не одобряют то, как Европейский Союз решает проблему беженцев.)

Люди в других странах мира придерживаются взглядов, аналогичных европейским. Подавляющее большинство жителей Израиля (73%), России (67%), Южной Африки (65%) и Аргентины (61%) говорят, что их страны должны принимать меньше иммигрантов. В каждой опрошенной стране менее трети говорят, что их страна должна разрешить въезд еще иммигрантам.

Во всем мире в 2017 году за пределами страны своего рождения проживали рекордные 258 миллионов человек по сравнению с 153 миллионами в 1990 году. Их доля в мировом населении также выросла, достигнув 3.4% в 2017 г. по сравнению с 2,9% в 1990 г.

В последние годы всплеск миграции привлек внимание общественности к связанным с этим вопросам, что привело к появлению политических партий, которые ставят под сомнение национальную иммиграционную политику в некоторых странах назначения. С 2015 года более 2 миллионов мигрантов попросили убежища в Европе. В Северной и Южной Америке тысячи семей и детей из Центральной Америки пытались въехать в Соединенные Штаты. (В последнее время иммиграция перестала быть проблемой, вызывающей обеспокоенность общественности в некоторых частях Западной Европы, хотя она оставалась главной проблемой в США.С.)

В совокупности на 27 стран, опрошенных Центром, приходится более половины международных мигрантов в мире. В США, где в 2017 году было 44,5 миллиона иммигрантов, проживает самое большое количество иностранцев в мире, за ними следуют Саудовская Аравия (12,2 миллиона), Германия (12,2 миллиона) и Россия (11,7 миллиона).

Между тем, среди обследованных стран иммигранты составляют наибольшую долю населения в Австралии (29%), Израиле (24%), Канаде (22%) и Швеции (18%).Около 14% населения США родились за границей, что сопоставимо с долей Германии (15%), Великобритании (13%) и Испании (13%).

Посмотрите нашу интерактивную карту пунктов назначения и происхождения мигрантов по всему миру.

Эмиграция также широко рассматривается как проблема

В то же время люди во многих странах беспокоятся о людях, покидающих своих домов в поисках работы в других странах. Среди опрошенных стран Греция и Испания — две страны, в которых в последние годы произошло значительное количество людей, уехавших за границу — имеют самый высокий процент людей, которые считают, что это очень или умеренно большая проблема (89% и 88% соответственно).

Около восьми из десяти (79%) говорят об этом в Мексике, где, по данным ООН, проживает одно из самых больших в мире людей, живущих за пределами своей страны — 13 миллионов. (Массовая миграция страны в США замедлилась за последнее десятилетие или около того.) В Индии, стране с наибольшим населением международных мигрантов (16,6 миллиона), 64% считают, что люди, уезжающие на работу в другие места, являются большой проблемой.

Во многих странах, где проживает большое количество иностранцев (как по общей численности, так и по доле), немногие говорят, что люди, покидающие свою страну в поисках работы в другом месте, являются большой проблемой.В США, например, 38% считают, что эмиграция в поисках работы является большой проблемой. В Швеции 18% говорят то же самое.

Во многих странах сегодня больше людей говорят, что эмиграция является очень большой или умеренно большой проблемой, чем в 2002 году, когда Центр начал задавать этот вопрос. В России, Японии, Южной Корее, Кении, Польше и Италии доля таких заявлений за это время выросла примерно на 15 процентных пунктов и более. (Пятнадцать стран имеют данные обследований как за 2002, так и за 2018 годы).

Фактически, с 2002 года единственными исследованными странами, где опасения по поводу эмиграции из-за работы за границей значительно снизились, являются Германия и Канада.Доля тех, кто считает эмиграцию серьезной проблемой, в Германии упала почти вдвое (с 64% в 2002 году до 33% в 2018 году), а в Канаде — с 55% до 37%.

Ожидается, что 10 декабря представители большинства стран мира соберутся в Марокко для подписания Глобального договора о безопасной, упорядоченной и регулярной миграции, не имеющего обязательной юридической силы соглашения, предназначенного для управления миграцией как для стран происхождения, так и для стран назначения. Однако влияние договора на будущую миграцию остается неизвестным, отчасти потому, что несколько стран заявили, что не примут его.В этот список входят США, Австралия, Венгрия и Польша.

Примечание. См. Полные основные результаты (PDF) и методологию здесь.

Филипп Коннор — бывший старший научный сотрудник исследовательского центра Pew Research Center, занимающийся исследованиями демографии и миграции. Йенс Мануэль Крогстад ​​ — старший писатель / редактор, специализирующийся на латиноамериканцах, иммиграции и демографии в исследовательском центре Pew Research Center. Программа

: страны, чаще всего отправляющие иммигрантов i ..

Австралию, Канаду и Соединенные Штаты часто называют традиционными странами иммиграции, поскольку исторически каждая из них поощряла иммиграцию для постоянного проживания в значительных масштабах, что было важно для стран ». основание и развитие. Все трое испытали последовательные волны иммиграции за последние несколько столетий, и каждая волна характеризовалась различной преобладающей страной или регионом происхождения.(Щелкните здесь, чтобы сравнить исторические тенденции иммиграции в Австралии, Канаде и США). На графиках ниже представлен краткий обзор основных источников происхождения современных иммигрантов в трех странах, согласно последним данным о населении.

Пять крупнейших групп иностранного происхождения в Австралии, 2006 г. (в процентах от общей численности населения иностранного происхождения) Всего за границей: 4 416 000 Доля в общей численности населения: 22%

Австралия Около 4.По данным переписи населения и жилого фонда 2006 года в Австралии проживали 4 миллиона лиц иностранного происхождения. На их долю приходилось 22,2 процента от общей численности населения страны, составляющей 19,9 миллиона человек. Доля иностранцев с 2001 по 2006 год не изменилась. Примерно каждый четвертый мигрант в Австралии был из Великобритании. Иммигранты из первой пятерки стран происхождения — Великобритании, Новой Зеландии, Китая (за исключением Гонконга и Тайваня), Италии и Вьетнама — составили 45 человек.1 процент всех иностранцев, рожденных в Австралии. Среди иммигрантов как в Австралии, так и в Соединенных Штатах преобладала одна группа иностранцев: иммигранты из Великобритании в Австралии и иммигранты из Мексики в Соединенных Штатах. Китай был единственной страной, которая вошла в пятерку крупнейших стран происхождения иммигрантов в Австралии, Канаде и США.

Пять крупнейших групп иностранного происхождения в Канаде, 2006 г. (в процентах от общей численности населения иностранного происхождения) Всего за границей: 6 187 000 Доля в общей численности населения: 20%

Канада Около 6.Согласно переписи населения Канады 2006 года, в Канаде проживали 2 миллиона иностранцев. На их долю приходилось 19,8 процента от общей численности населения страны, составлявшей 31,2 миллиона человек (по сравнению с 18,4 процента в 2001 году). Доля иностранцев, рожденных в Канаде, превышала долю иностранцев, рожденных в Австралии (22,2 процента), но была выше, чем в Соединенных Штатах (12,5 процента в 2006 году и 12,9 процента в 2010 году). Примерно один из каждых 11 иммигрантов в Канаде был из Великобритании. Иммигранты из первой пятерки стран происхождения — Великобритании, Китая (исключая Гонконг и Тайвань), Индии, Филиппин и Италии — составили 33,8 процента всех иностранцев, рожденных в Канаде. В то время как иммигранты из Соединенного Королевства представляли самую большую группу иностранцев в Канаде, в иммигрантском населении Канады не преобладала какая-то одна группа, в отличие от Австралии и Соединенных Штатов. Соединенное Королевство, Китай и Италия вошли в пятерку крупнейших стран-источников как для Канады, так и для Австралии, а Китай, Индия и Филиппины вошли в пятерку крупнейших стран-источников для Канады и США. Соединенные Штаты были шестой по величине страной рождения иммигрантов, проживающих в Канаде, в 2006 году, составляя 4 процента от общего числа иммигрантов своего северного соседа.

Пять крупнейших групп иностранного происхождения в США, 2010 г. (в процентах от общей численности населения иностранного происхождения) Всего за границей: 39 956 000 Доля в общей численности населения: 13%

США Согласно исследованию американских сообществ, проведенному Бюро переписи населения США в 2010 году, в Соединенных Штатах проживает почти 40 миллионов лиц иностранного происхождения.На их долю приходилось 12,9 процента от общей численности населения страны, составлявшей 309,3 миллиона человек (по сравнению с 12,5 процента в 2006 году и 11,1 процента в 2000 году). Почти 30 процентов иммигрантов в США прибыли из Мексики. Иммигранты из пяти основных стран происхождения — Мексики, Индии, Филиппин, Китая (за исключением Гонконга и Тайваня) и Вьетнама — составили 45,3 процента всех иностранцев, рожденных в Соединенных Штатах. В иммигрантском населении Соединенных Штатов, как и Австралии, преобладает одна группа иностранцев: в Соединенных Штатах доминирующая группа прибыла из Мексики, а в Австралии эта группа прибыла из Великобритании. Китай, Индия и Филиппины вошли в пятерку крупнейших стран-источников как для Канады, так и для США. Около 2 процентов иммигрантов в Соединенных Штатах родились в Канаде, в то время как 4 процента иммигрантов из Канады были рождены в США.

Десять крупнейших иностранцев по стране рождения: Австралия, Канада и США

Австралия: 2006			Канада: 2006			США: 2010
Страна	Население	Процент	Страна	Население	Процент	Страна	Население	Процент
Всего	4 416 034	100%	Всего	6 186 950	100%	Всего	39 955 673	100%
Соединенное Королевство	1 038 160	23.5%	Соединенное Королевство	579 620	9,4%	Мексика	11 711 103	29,3%
Новая Зеландия	389 466	8,8%	Китай *	466 940	7,5%	Индия	1 780 322	4,5%
Китай *	206 589	4,7%	Индия	443 690	7.2%	Филиппины	1,777,588	4,4%
Италия	199,123	4,5%	Филиппины	303,195	4,9%	Китай *	1 608 095	4%
Вьетнам	159 849	3,6%	Италия	296 850	4,8%	Вьетнам	1,240,542	3.1%
Индия	147,105	3,3%	США	250 535	4%	Сальвадор	1,214,049	3,0%
Филиппины	120 538	2,7%	Гонконг	215 430	3,5%	Куба	1 104 679	2,8%
Греция	109 989	2.5%	Германия	171 405	2,8%	Корея	1,100,422	2,8%
Германия	106 524	2,4%	Польша	170 490	2,8%	Доминиканская Республика	879 187	2,2%
Южная Африка	104 131	2,4%	Вьетнам	160 170	2.6%	Гватемала	830 824	2,1%
Все остальные	1,834,560	41,5%	Все остальные	3,128,625	50,6%	Все остальные	16 708 862	41,8%

Примечания:
1) * Исключая Гонконг и Тайвань.
2) Общая численность населения Австралии в 2006 году составляла 19 855 000 человек; Канада (2006 год): 31 241 000; США (2010 г.): 309 350 000.

Источники:
Австралийское статистическое бюро, перепись населения и жилищного фонда 2006 года
Страна рождения человека с разбивкой по полу (по месту обычного проживания)

Статистическое управление Канады, перепись населения 2006 года
Иммигранты по месту рождения и период иммиграции

Бюро переписи населения США, Исследование американского сообщества 2010 г.
Десять стран происхождения с наибольшим населением в США

WashingtonPost.com: Дело против иммиграции

WashingtonPost.com: Дело против иммиграции

---

Перейти к главе 1 раздела Перейти к обзору книжного мира Дело против иммиграции
Рой Бек

Глава первая: Нация (слишком много) иммигрантов?

С 1970 года более 30 миллионов иностранных граждан и их потомков были добавлены в местные сообщества и трудовые ресурсы Соединенные Штаты. (1) Это числовой эквивалент переезда в пределах наших границ все нынешнее население всей Центральной Америки страны.

Демографические изменения в таком огромном масштабе — в первую очередь вызваны увеличение приема легальных иммигрантов — неизбежно создало победители и проигравшие среди американцев. Судя по опросам общественного мнения, что большинство американцев считают себя чистыми проигравшими и верят что Соединенные Штаты стали «страной слишком большого количества иммигрантов. Какой уровень иммиграции лучше всего подходит для Америки, и реальная помощь мир? Хотя мы часто слышим, что Соединенные Штаты — это нация иммигранты, мы редко спрашиваем, что это значит.Может быть трудно задавайте сложные вопросы об иммиграции, что мы видим ностальгические образы острова Эллис, вспомните приезд наших семей в Америку или встречу новый иммигрант, стремящийся к достижению американского мечтать.

Но уже нельзя избежать сложных вопросов об иммиграции. поскольку мы вступаем в четвертое десятилетие беспрецедентно высокой иммиграции и бороться с его влиянием на рынки труда, на качество жизни и социальную ткань наших сообществ и состояние окружающей среды.

Попытки обсудить эти вопросы тревожат некоторые деловые интересы и другие, которые поддерживают высокую иммиграцию. Они часто выражают шок оттого, что Американцы могут подумать о нарушении того, что они называют страной. традиция открытости за счет сокращения иммиграции. Но они неправильно понимают История США. Это высокий уровень иммиграции за последние три года. десятилетия, которые нарушили нашу иммиграционную традицию. Антииммиграционная не так уж и много, потому что американцы изменились, поскольку изменилась эта иммиграция.

За долгую историю с момента основания нации в С 1776 по 1965 год иммиграция сильно варьировалась, но в среднем составляла около 230 000 в год. Это был феноменальный поток в единую страну, не имеющий себе равных в мировой истории. Следует отметить, что при больших деталях того периода, Соединенные Штаты — с огромными просторами практически открытых земля — ​​была намного лучше, чем сегодня, чтобы справиться с 230 000 новичками ежегодно. Неожиданно в 1970-х и 1980-х годах, как раз в то время, когда большинство американцев приходили к выводу, что U.С. население выросло достаточно большим, иммиграция взлетела выше американского традиции, в среднем более 500 000 в год. И это было около 1 миллиона в год в течение 1990-х годов.

До недавнего времени политики и политики всех мастей игнорировали какие опросы общественного мнения выявили растущее недовольство населения с аномально высоким уровнем иммиграции. Большинство общественное мнение может быть поверхностным, мимолетным и ошибочным, но честный взгляд при основных тенденциях недавней массовой иммиграции показывает, что обычные Трудно отбросить озабоченность американцев как узкую и непросвещенную:

* Целые отрасли в 1970-х и 1980-х годах были реорганизованы для использования совместимый иностранный табор, в результате чего условия имеют ухудшилось для всех рабочих в этих отраслях.

* Давние тенденции роста заработной платы в США были обращены вспять.

* Бедность увеличилась.

* Образ жизни среднего класса оказался в осаде; неравенство доходов тревожно расширились.

* Агрессивные программы защиты гражданских прав в интересах потомков рабство было смягчено, кооптировано и подорвано причина непредвиденного объема новой иммиграции. Почти полвека экономического прогресса чернокожих американцев был остановлен и повернут назад.

* Культура и даже язык многих местных сообществ был преобразован вопреки желанию коренных жителей. Вместо того, чтобы порождать здоровое разнообразие, иммиграция превратили многие города в котлы повышенной этнической напряженности и раскол.

* Стабилизация населения США с низким уровнем рождаемости (как и у других высокоразвитых стран). наций) стала наиболее быстроразвивающейся промышленно развитой нации в мире (напоминающие тенденции в Третьем мире страны).Обширные участки оставшихся сельскохозяйственных угодий, естественной среды обитания и экосистемы были разрушены, чтобы вместить растущие Население. Экологический прогресс был остановлен добавлением десятков миллионов новых загрязнителей.

* Многочисленные синдикаты организованной преступности со штаб-квартирой в новом Страны происхождения иммигрантов получили прочный плацдарм для операций. Правоохранительные органы были сбиты с толку так же, как они думали, что близки к победе над преступными организациями что другие этнические группы принесли с собой во время Великой Волна.

Обычно при обсуждении этих негативных тенденций следует сосредоточиться на отдельные иммигранты, навыки, образование и мораль, страна их проживания происхождение, культура и раса. Если одна сторона укажет, что некоторые иммигранты склонны к преступлениям и деструктивному поведению, другие отмечают, что большинство иммигранты прибывают с высокими мотивами, хорошим характером и похвальным поведением. Некоторые наблюдатели опасаются, что объем иммиграции из неевропейских стран угрожает затопить культурное наследие Америки; другие приветствуют все более многокультурное общество.Тем не менее, начальник трудности, с которыми сталкивается Америка из-за текущей иммиграции, не вызвано тем, кто такие иммигранты, но тем, сколько их.

Перед нацией стоит задача установить справедливый уровень иммиграции. не о расе или некотором видении однородной белой Америки; это о защите и улучшении уникального эксперимента Соединенных Штатов в демократии для всех американцев, включая недавних иммигрантов, независимо от своей этнической принадлежности. Пришло время противостоять истинным издержкам и преимущества иммиграционного числа, которое резко выросло за пределы нашего способность общества справиться с ними успешно.

* * *

Совокупный эффект многолетней высокой иммиграции занял некоторое время. для понимания американцами. Но в 1990-е годы многие американцы проснулся к довольно поразительному осознанию: неумолимая волна иммиграция выше традиционных уровней трансформирует сообщества по всей территории Соединенных Штатов во что-то, что их жители часто не нравятся или вполне признают как свои собственные.

Беспрецедентный иммиграционный поток резко изменил форму социальный и экологический ландшафт вдоль побережья Америки и он распространился во внутренние районы, образуя новые экономические и культурные каналы в Озарк-Хиллз, маленьких городках северного леса штата Висконсин, Окраинные города Атланты, Скалистые горы и Канзас-Небраска-Айова равнины.Миллионы новых иммигрантов сейчас пульсируют через экономические артерии большинства городских районов, от Нью-Йорка до Доджа Город, и все большее число негородских регионов, с севера От рыбацких деревень Каролины до горных деревушек Северного Арканзаса.

Все это не было неизбежным. Легальная иммиграция в эту страну увеличился в четыре раза по сравнению с традиционным американским уровнем только для одного Причина: Конгресс и президент сделали это возможным.

Легальная иммиграция может быть остановлена ​​простым большинством голосов. Конгресс и росчерк пера президента — уже в следующем месяце, если захотят.Или его можно было бы увеличить так же быстро. Объем легальная иммиграция полностью остается на усмотрение Вашингтона.

Никто и никогда не планировал такой натиск, когда иммиграционная законы были изменены в 1965 г .; огромный рост численности был несчастный случай. Но в течение почти трех десятилетий в ходе различных попыток контролировать нелегальной иммиграции, Конгресс поддержал как гораздо более крупную легальную иммиграцию постоянно росла вверх, а по мере того, как гражданская оппозиция росла соответственно.

Наконец, в 1993 и 1994 годах несколько законодателей от обеих партий — но за пределами руководства своих партий — предложили серьезные сокращения (на две трети до трех четвертей) в ежегодной легальной иммиграции.Они всех шокировали, включая себя, собрав почти 100 сторонников из числа 535 членов Конгресса.

Затем, в 1995 году, произошло более скромное сокращение (примерно на треть). предложено независимо двумя ключевыми председателями республиканских подкомитетов, Сенатор Алан Симпсон от Вайоминга и представитель Ламар Смитом из Техаса и двухпартийной федеральной комиссией во главе с бывшим Конгрессмен-демократ Барбара Джордан. Президент Билл Клинтон одобрил концепцию. Однако зарождающийся центристский консенсус быстро вызвал сильную оппозицию со стороны нескольких высокопоставленных республиканцев в Конгрессе. лидеры (особенно либертарианцы свободного рынка) и от демократов либеральное крыло, все из которых хотели защитить нынешнюю высокую иммиграцию уровни или увеличивать их.

Соединенные Штаты вступили в 1996 г., когда Конгресс оценил последствия беспрецедентного притока иностранцев за последние тридцать лет и пытаясь определить, насколько резко следует сократить ежегодную иммиграцию.

Несмотря на громкие протесты защитников иммиграции, что-то рассмотрено драконовское, сокращение на одну треть оставить законные допуски все еще близко к уровню 1880-1924 гг. Волна. Даже после сокращения на треть в 1996 году количество иммигрантов будет в три раза больше среднего числа тех, кто въехал во время золотой иммиграции Америки эпоха между 1925 и 1965 годами.В то время гораздо меньшей иммиграции, иммигранты пользовались большей популярностью, а процент успеха, чем когда-либо в американской истории.

Учитывая три десятилетия инерции, из-за которой любой откат казался невозможно, лидеры, предложившие сократить легальную иммиграцию на около одной трети заслуживают похвалы. Но они подошли к этому вопросу, начав с нынешнего беспрецедентного пика иммиграции, определяя, что это вредно для страны, а затем спрашивая, что может быть вырезанным.Если бы вместо этого они разрабатывали иммиграционную политику на основе что лучше для американского народа, они бы начали с нуля и спросили какой уровень иммиграции на самом деле нужен нации. Финал число в этом упражнении было бы намного ниже — и намного ближе к тому, что Больше всего желает американский народ.

Благодарная реакция страны на сокращение лишь одной трети могущества быть похожим на жителей города на реке Миссисипи после наводнения поднялся в спальню наверху, а затем отступил в гостиную комната внизу: «Условия улучшились, но мы все еще затоплены.»

Это вызванное самим собой наводнение последних трех десятилетий подорвало амбициозные усилия в тот же период по созданию общества более справедливость и возможность для всех американцев. Множество веских доказательств что уровень иммиграции после 1965 года подорвал способность достигать своих самых заветных целей. Многие политики и ученые мужи сказали, что было бы преувеличением предполагать, что единственное явление возобновления массовой иммиграции может так негативно повлиять на страна.Но крупные демографические потрясения, такие как бэби-бум после Вторая мировая война коснулась каждого аспекта жизни нации и отразилась на десятилетия. Конечно, иммиграция добавила более 30 миллионов человек. политики в течение последних трех десятилетий квалифицируются как основные демографические явление.

Было много препятствий для достижения некоторых из наших национальных самые высокие цели. Иммиграция была не единственной причиной — и обычно не главная причина — различные социальные проблемы. Но исследования из многочисленных источников сходятся, чтобы показать, что новый массивный объем иммиграции сыграла важную роль.роль «спойлера» в усилиях достичь по крайней мере четырех целей Америки: (1) общество среднего класса; (2) равные возможности для потомков рабства (3) гармония и безопасные сообщества; и (4) охраняемая и восстановленная природная среда.

ОБЩЕСТВО СРЕДНЕГО КЛАССА

Сегодня американцы живут в обществе увеличивающегося экономического неравенства, с увеличивающейся пропастью между бедными и богатыми, и все меньше и меньше люди среднего класса. Это разворот наших эгалитарных мечтаний о общество, в котором все, кто занимался фрезерованием, могли найти работу, и в котором даже те, кто выполнял низкоквалифицированные задачи, необходимые обществу будет получать доход, способный содержать семью со скромным достоинством.

Совет экономических консультантов заявил президенту в 1993 году, что «иммиграция увеличила относительное предложение менее образованной рабочей силы и, по-видимому, способствовал увеличению неравенства доходов. . . . «(2) Это соответствовало докладу Организации Объединенных Наций о влияние иммиграции на промышленно развитые страны. Он пришел к выводу, что иммиграция усиливает существующий разрыв между богатыми и бедными (3).

Тем не менее иммиграция определенно приносит нации определенные преимущества.Фактически, большинство американцев могли выиграть как потребители, потому что иммигранты сохранили цену на рабочую силу ниже, что может иметь ЖК по более низким ценам, чем в противном случае произошло бы. Но потребители также имеют тенденцию быть рабочими, получающими заниженную заработную плату. В соответствии Согласно докладу ООН, финансовые выгоды от иммиграции обычно перевешивают потери. И это служит для увеличения неравенства доходов.

Кто выигрывает, а кто проигрывает? Взгляд на иммиграционный список победители быстро находят владельцев бизнеса, которые следовали низкооплачиваемой трудовая стратегия.Застройщики, агенты по недвижимости, ипотека чиновники и другие лица, которые стремятся получить прибыль от роста населения являются победителями. Владельцы высокотехнологичных производств снизили затраты за счет импорта квалифицированных иммигрантов, которые будут работать за более низкую заработную плату, чем американцы с высшим образованием. Людям, которые могут позволить себе нянек, садоводов, и домработницы выиграли от более низких затрат. Американцы те, кто ценит культурное разнообразие, оказались среди нефинансовых победителей. Другие выиграли благодаря повышению безопасности, престижа или заработной платы за свою работу большим потоком иммигрантов.Это будет включать иммиграцию юристы, сотрудники агентства по расселению беженцев, сотрудники службы защиты интересов иммигрантов группы, педагоги и другие сотрудники социальных служб которые работают с иммигрантами.

К сожалению, список иммиграционных неудачников намного больше и включает некоторых из наиболее уязвимых граждан Америки: бедных детей, низкоквалифицированные рабочие, жители приходящих в упадок городских поселений, крупные количество афроамериканцев, неквалифицированных иммигрантов, которые уже здесь и сталкиваются с жесточайшей конкуренцией со стороны новых иммигрантов, и даже некоторые из самых способных молодых людей Америки, которые теряют возможности сделать карьеру, основанную на науке, из-за того, что некоторые корпорации предпочтения университетов иностранным ученым и инженерам.

Также среди неудачников от иммиграции оказались все американцы, которые предпочитают жить в среде более среднего класса и менее экономически поляризованы общество. В условиях низкой иммиграции с 1925 по 1965 год Соединенные Штаты наслаждались растущим эгалитаризмом. Но к середине в 1980-х годах разрыв между богатыми и бедными был больше, чем могло бы быть. найдены в любой другой крупной промышленно развитой стране, согласно США. Бюро переписи населения. Почти каждое сообщество получает значительное количество иммигрантов столкнулись с увеличением неравенства между население и снижение сплоченности.Даже многие американцы, которые получат финансовую выгоду от высокой иммиграции в их сообщество пришли противодействовать этому из-за изменений, которые оно принесет; Они не хотят создавать сообщество растущего неравенства, даже если они заработал бы больше денег. Рассмотрим недавние примеры Clay Графство, штат Алабама, и графство Клэй, штат Айова.

В Алабаме окружная торговая палата помогла организовать лидеров бизнеса, гражданского общества и образования, чтобы в 1995 г. корпорации от использования иммигрантской рабочей силы для расширения существующих птицеперерабатывающие предприятия в сельской местности графства Клэй.Спросил, не было ли это немного странно иметь торговую палату, выступающую против местной экономической и рост населения, исполнительный директор Кэролайн Дунаган сказал: «Я не знаю о других местах, но здесь, когда дело доходит до выбор между качеством жизни и ростом качества жизни — самый важно «. Руководители округа Клэй действовали, исходя из двух основных соображений: (1) Ввоз иммигрантов, вероятно, повредит чернокожие рабочие округа, наносящие ущерб своему и без того скромному экономическому положению; и (2) обедневшее графство Глубокого Юга достаточно проблем, пытаясь создать сплоченную культуру из ее черных и белые жители, без добавления иностранных культур и языков в сочетание и вклад в рост населения вряд ли окупят собственный путь.

Мэр округа Ашленд Ирвинг Томпсон сказал мне, что многие горожане считали, что корпорация готовится нанять рабочие-иммигранты в ответ на недавние протесты местных чернокожих служащих по условиям труда. «Страх», история средней школы учитель Марк Такер сказал: «В следующий раз, когда черные рабочие пойдут из-за трудовых проблем их заменят рабочие из стран третьего мира «. Это не легкомысленный страх; замена чернокожих сотрудников — более чем любых других американцев — с иностранными рабочими стало несколько обычное дело по всей стране в условиях расширенной иммиграции Вашингтона программы.

В округе Клэй, штат Айова, экономические соблазны были больше. An внешняя корпорация стремилась изменить зонирование, чтобы позволить ей начать работу операции на заброшенном заводе в Спенсере, центре графства. В ярости граждане столпились в школьном полевом доме в эмоциональном демонстрация перед городским советом, получившая единодушное одобрение заблокировать корпорацию.

Зачем им прощаться с 350 новыми рабочими местами в промышленности для города из 11000? Одним словом: иммиграция. Предлагаемая операция была в промышленность с большим опытом привлечения иностранных рабочих.Местный Защитники новых рабочих мест обвиняли оппонентов в расизме. Противники, Тем не менее, отметил, что община свободно принимала беженцев на протяжении многих лет, и что их беспокойство по поводу притока иностранных рабочих было то, что опыт других городов показал неприемлемый изменение прежнего эгалитарного образа жизни.

Самая убедительная причина, по которой горожане Спенсера заблокировали новый Джобс был: «Мы не хотим стать еще одним Штормовым озером».

До 1980-х годов Штормовое озеро — менее часа езды до юг — был как близнец Спенсера: соседний сельскохозяйственный административный центр округа, такой же размер, похожая история и экономика, общая сельская местность, безопасный, среднезападный образ жизни с отличными школами и такой же эпической степное небо раскованной выразительности.Но корпорация, похожая на тот, что только что был заблокирован в Спенсере, двинулся в Штормовое озеро и немедленно начал привлекать иностранных рабочих. Устойчивый поток вскоре превратился Штормовое озеро в один из множества новых иммиграционных центров, созданных федеральные иммиграционные мандаты с 1965 года.

Незапрошенные изменения в жизни в Шторм-Лейк происходили по шаблону похожи на те, что во многих городах новой иммиграции. Ночевка, Буря Озёрные школы имели дело с культурными разветвлениями ученика. тело, которое сейчас составляет одну пятую иммигранта (преимущественно лаосского и Мексиканский) и проблемы преподавания на разных языках.Потребовались новые помещения для обслуживания растущего населения высокоплодородные иностранные семьи с низкими доходами и низкими налоговыми платежами. Некоторые жители Шторм-Лейк потеряли работу из-за иммигрантов; больше людей видели, как их заработная плата снизилась из-за ослабления рынок труда и низкие ожидания иммигрантов. Иммигранты имели тенденцию занимать жилые единицы с большей плотностью, чем коренные жители и поселились в анклавах, изменив характер кварталов и заставляя некоторые начальные школы быть непропорционально заполненными с новичками.Впервые части города стали нежелательными на рынке недвижимости на основании того, в каких школах было много населения студентов, не говорящих по-английски. Сообщество, которое раньше было мало причин думать о имущих и неимущих, которые стали резко расслоенное общество.

Особенно тревожно — но этого следовало ожидать в сообществе широких масс. неравенства, быстротечности и отдельных культур — это ухудшение в чувстве безопасности жителей Штормового озера. Уровень преступности резко вырос выше, чем в остальной части Айовы.Это в четыре раза выше преступности в Спенсер, его бывший близнец.

Гостье из прибрежного города, где национальная тенденция к экономическое расслоение было заметно дольше, Штормовое озеро все еще может кажется восхитительным местом для жизни. Но тем, кто знал город раньше было трудно принять изменения. «Это разбивает мое сердце чтобы увидеть, что стало с моим родным городом, — сказала Мария Галик, буря Уроженец озера, переехавший в Спенсер.

При наличии выбора не было ничего о создании резких диспропорций. среди населения Штормового озера, которое жители Спенсера хотели риск дублирования.Даже торговцы с главной улицы не сопротивлялись попыткам заблокировать новую отрасль. Как владельцы бизнеса они одобрили новый завод. потому что это увеличило бы их розничные продажи, объяснил Боб Роуз, программный менеджер организации экономического роста торговцев. Но как родители, бабушки и дедушки торговцы выглядели не очень выгодно. об экономическом развитии, которое может поставить под угрозу то, что они считали Особая культура маленького городка Среднего Запада Спенсера и качество жизни.

На национальном уровне в течение последних двух десятилетий высокой иммиграции 20% самых богатых американцев добились некоторого экономического улучшения а самый богатый I процент получил сильное увеличение доход.Но средняя заработная плата в большинстве американских групп снизилась.

Ни один ученый не предполагает, что рост иммиграции является главным виновником в общем снижении заработной платы в Америке. Экономист Пол Кругман, Стэнфордского университета, считает очевидную центральную причину разочаровывающих экономические условия для американского большинства с 1973 г. резкое падение темпов роста выпуска (производительности) в расчете на рабочий. Но эксперты не уверены, почему именно продуктивность рост упал так низко и остался там.(4) Очевидно, однако, что Конгресс выбрали ужасно неподходящий период истории США для увеличения количество американских рабочих через иммиграцию.

В то же время в 1970-е годы иммиграция росла как снежный ком, рынок труда наводнили бэби-бумеры, достигшие возраст трудоустройства и с большим увеличением замужних женщин, ищущих рабочие места. На основании недавних исследований нескольких экономистов могло показаться, что что значительное увеличение предложения рабочей силы, вероятно, способствовало падение роста производительности, и определенно работало против усилий по улучшите его после того, как он упал.

Исследование экономиста Пола Ромера объясняет, что проблема при большом увеличении числа рабочих это имеет тенденцию приводить к в меньшем объеме капитальных вложений на одного работника. Это столица инвестиции на одного работника, наряду с технологиями, что является наиболее важным ингредиент для увеличения производства на душу населения, по мнению Ромера исследование, опубликованное в авторитетном Национальном бюро экономики исследовательский журнал. Таким образом, иммиграция за последние два десятилетия по значительно увеличивая предложение рабочей силы, казалось бы, подрывает капиталовложения на одного работника, тот самый процесс, который может отправлять заработную плату снова вверх.

Исследования Ромера бросают вызов сегодняшним защитникам иммиграции. которые настаивают на том, что федеральное правительство должно продолжать поддерживать высокий уровень иммиграции программа для поднятия экономики. Добавление рабочих обычно увеличивает общий объем экономики страны, но не на достаточно, чтобы улучшить положение среднего рабочего. «По факту, данные показывают, что производительность труда реагирует довольно негативно к увеличению рабочей силы «, — утверждает Ромер. в американской истории Ромер обнаружил, что, когда рост численности рабочих выросли (за счет высокой иммиграции и рождаемости), там произошло снижение роста производства на душу населения — как и произошло в это последнее время высокой иммиграции и низкой заработной платы.(5)

Исследования Джеффри Дж. Уильямсона из Гарварда показали, что во время в те же периоды высокой иммиграции Соединенные Штаты стали меньше общества среднего класса и испытал наивысшую степень экономического несоответствие — так же, как это происходит в текущий период высокого иммиграция. (6)

Нетрудно увидеть, насколько обильное предложение новых иностранных рабочие могли задерживать повышение заработной платы. Министр труда США Роберт В 1994 г. Б. Райх выразил беспокойство по поводу того, что постоянные поставки иностранной рабочей силы побудили многих работодателей продолжать полагаться на низкооплачиваемую и низкоквалифицированную рабочие места, вместо того, чтобы проводить технологические усовершенствования, а затем обучать рабочих на более производительную и высокооплачиваемую работу.(7)

Исследование Бюро статистики труда США пришло к выводу, что иммиграция на долю коренного населения пришлось примерно половину снижения реальной заработной платы бросившие среднюю школу в пятидесяти крупнейших мегаполисах в течение 1980-х гг. Исследование показало, что на иммиграцию приходилось 20 человек. до 25 процентов увеличения разрыва в заработной плате между низкоквалифицированными и высококвалифицированные рабочие. (8) И экономисты Тимоти Дж. Хаттон и Джеффри Дж. Вильямсон заявил в 1994 году, что все это стандартное мейнстримное направление. Экономическая модели предсказывают, что миграция будет иметь тенденцию к снижению заработной платы там, где иммигранты решить.(9)

Поскольку в Соединенных Штатах был избыток рабочих, даже прибыль от недавнего небольшого роста производительности на душу населения не передали рабочим. Кругман отметил, что когда количество рабочих резко возрастает, «так, как свободно функционирующая рабочая сила рынок гарантирует, что почти каждый, кто хочет получить работу, получит ее позволяя ставкам заработной платы при необходимости снижаться, чтобы соответствовать спросу и предложению ». Большая часть прибыли от недавнего повышения производительности пошла в Американцы составляют 1 процент дохода.(10) Согласно исследованию экономиста-иммигранта Джорджа Борхаса, высокий уровень иммиграции во время 1980-е годы способствовали массовому перераспределению богатства — более чем 100 миллиардов долларов в год — от американских рабочих до высшего класса. (11)

Тенденция в этой стране в предыдущие десятилетия низкой иммиграции давно стремились к более высокой заработной плате, уменьшению бедности и большему средний класс. Начиная с нехватки рабочих во время Мирового Во время Второй мировой войны все больше и больше американцев обнаруживали, что их тяжелый труд заработал им статус среднего класса.Число американцев в бедности снижался на десятилетия. Это счастливое обстоятельство прекратилось в 1973 году. За исключением незначительных изменений, количество обедневших американцев с тех пор растет.

Соединенные Штаты в настоящее время регулярно нарушают политику Вашингтона. аналитик Норман Орнштейн пришел к выводу, что он является неявным национальным двухпартийным компактный. Словами, похожими на слова Билла Клинтона во время его первого президентского срока. По словам Орнштейна, договор гласит, что «если люди играют по правилам, усердно работая и выполняя свою работу, им не придется пять в бедности.»(12) Но его утверждение становится все труднее поддержать, поскольку заработная плата с поправкой на инфляцию для американцев снизилась без высшего образования и даже многие со степенями.

Что делать с миллионами американцев, живущих в нищете или борется чуть выше этого? «Лучший способ помочь этим молодым неквалифицированным рабочих через вмешательство со стороны предложения «, — утверждает профессор труда. Роберт М. Хатченс из Корнельского университета. Инициативы, которые ограничивают иммиграция рабочих «может способствовать созданию среды, в которой академические у отстающих есть хоть какая-то возможность карьерного роста «, он добавляет.(13)

Никакие исследования не предполагают, что прекращение иммиграции немедленно вложить заработную плату среднего класса в карманы значительной части сегодняшних бедные. Но бедняков Америки и ее рабочего класса нет в сети. победители иммиграционной политики, которая привлекает людей, которые могут соревноваться напрямую с ними на рынке труда. Если нация желает возвращения к экономике более среднего класса, трудно понять, почему это правительство разрешило бы больше, чем номинальный поток иммигрантов в этот раз.

и копия 1996 Рой Бек
Базовые книги

Вернуться к началу

---

Массовая миграция | RAND

Ежегодно миллионы людей покидают свою родину, чтобы начать свою жизнь в другом месте. Некоторые стремятся найти новую многообещающую работу, укрепить семейные узы или воспользоваться новыми культурными возможностями. Некоторые ищут выхода из сокрушительной бедности или отсутствия экономических перспектив. Другие бегут от войны или преследований. Третьи избегают последствий долговременной засухи, разрушительного урагана или какого-либо другого стихийного бедствия, связанного с изменением климата.

Хотя причины, по которым люди хотят переселиться, различаются, неуклонно растущее число мигрантов за последние два десятилетия свидетельствует о том, что управление миграцией становится одной из самых насущных проблем этого столетия. И нет никаких признаков того, что эта тенденция замедляется. Таким образом, многие принимающие и родные сообщества и страны срочно пересматривают или разрабатывают новую миграционную политику.

Корпорация RAND тесно сотрудничала с национальными и международными агентствами, особенно в Соединенных Штатах, Европе, на Ближнем Востоке и в Австралии, чтобы оценить, как правительства принимающей страны и страны происхождения, страны-доноры и многосторонние агентства могут управлять политикой, связанной с сегодняшним днем. огромные потоки мигрантов.

Междисциплинарная работа RAND охватывает три области, которые представляют собой одни из самых серьезных проблем миграционной политики в течение следующего десятилетия: миграция в результате конфликта, миграция в результате изменения климата или стихийных бедствий и управление миграцией через южную границу Соединенных Штатов.

Миграция в результате конфликта

Сегодня в результате конфликтов и политических потрясений перемещено больше людей, чем когда-либо со времен Второй мировой войны, и глобальная система управления такими потоками находится в кризисе.Работа RAND в этой области сосредоточена на таких вопросах, как образование беженцев, экономические возможности, безопасность и перемещение в городской среде.

• Образование сирийских детей-беженцев: управление кризисом в Турции, Ливане и Иордании 2015

  Shelly Culbertson, Louay Constant

  В этом отчете рассматривается образование сирийских детей-беженцев в трех соседних странах с наибольшим населением беженцев — Турции, Ливане и Иордании — и анализируются четыре области: доступ, управление, общество и качество .

• Возможности для всех: взаимовыгодные возможности для сирийцев и принимающих стран на рынках труда Ближнего Востока 2018

  Кришна Б. Кумар, Шелли Калбертсон, Луай Констан, Шанти Натарадж, Фатих Унлу, Кэтрин Э. Бускилл, Джой С. Мойни, Кэтрин Костелло, Гурсель Рафиг оглу Алиев, Фадия Афаше

  В этом отчете исследуются рынки труда в Турции и Иордании. , и Ливан для сирийских мигрантов, спасающихся от гражданской войны. Каждая страна имеет свои специфические проблемы, и для каждой из них разработаны рекомендации по улучшению социально-экономической среды для всех.

• Снижение риска радикализации беженцев: уроки для Ближнего Востока из прошлых кризисов 2015

  Барбара Суде, Дэвид Стеббинс, Сара Вейлант

  Исход из Сирии вызывает вопросы о том, станут ли скопления беженцев инкубаторами для воинствующих экстремистских групп. В этой перспективе исследуются способы управления прошлыми ситуациями и факторы, которые, скорее всего, способствовали радикализации.

• Преодоление цифрового разрыва: применение технологий в условиях глобального кризиса беженцев 2019

  Шелли Калбертсон, Джеймс Димарогонас, Кэтрин Костелло, Серафина Ланна

  В этом отчете анализируется использование технологий перемещенными лицами и организациями, стремящимися их поддержать.Он предлагает рекомендации по более стратегическому использованию и развитию технологий в гуманитарных условиях.

Миграция в результате изменения климата или стихийных бедствий

Климат и география играют огромную роль в выборе места проживания людей. Поскольку с начала 20 века средняя температура поверхности Земли повысилась, RAND работал над тем, чтобы лучше понять влияние, которое миграция в результате изменения климата или стихийных бедствий оказывает на все население и на национальную безопасность, а также как повысить устойчивость экологически уязвимых слоев населения. локации.

• Модель стресса в связи с кризисной миграцией в семье: концепция для понимания последствий кризисной миграции для психического здоровья детей и семей, вызванных стихийными бедствиями 2021 г.

  Саския Р. Вос, Аарон Кларк-Гинзберг, София Пуэнте-Дюран, Кристофер П. Салас-Райт, Мария К. Дуке, Ивонн Кальдерон Эррера, Милдред М. Мальдонадо-Молина, Мелисса Н. Кастильо, Таэ Кён Ли, Мария Фернанда Гарсия и др.

  Мы синтезируем соответствующие теории и модели стихийных бедствий, миграции и устойчивости семей, чтобы создать основу для организации сложных процессов, происходящих в семьях в результате миграции и влияющих на психическое здоровье детей.

• Изменение климата, миграция и адаптация в регионе MENA 2016

  Квентин Уодон, Николас Бургер, Одра К. Грант, Андреа Ливерани

  Изменение климата является серьезным источником беспокойства в регионе Ближнего Востока и Северной Африки (MENA). Эта глава в значительной степени основана на новых данных, собранных в 2011 году в Алжире, Арабской Республике Египет, Марокко, Сирийской Арабской Республике и Йеменской Республике.

• Инструмент планирования для поддержки принятия решений Луизианы по защите и восстановлению прибрежных районов: техническое описание 2012

  Дэвид Г.Groves, Christopher Sharon, Debra Knopman

  Средство планирования Управления по охране и восстановлению прибрежных территорий предоставило технический анализ Комплексного генерального плана Луизианы для устойчивого побережья. Этот документ представляет собой техническое описание инструмента и связанных анализов.

• Изменение климата и безопасность США в Арктике 2019

  Эбби Тингстад ​​

  Свидетельские показания, представленные Комитету внутренней безопасности Палаты представителей, Подкомитету по транспорту и морской безопасности 19 сентября 2019 года.

Управление миграцией через южную границу США

Немногие проблемы сегодня столь же поляризуют, как иммиграционная политика Соединенных Штатов. Работа RAND направлена ​​на то, чтобы помочь директивным органам измерять, понимать и прогнозировать миграционное население; понимать экологические, политические факторы и факторы безопасности миграции; разработать и оценить подходы к сдерживанию и выявлению незаконных групп мигрантов; а также разрабатывать программы помощи легальным мигрантам и управлять ими.

• Моделирование воздействия пограничных мер 2020

  Элина Трейгер, Майкл В.Роббинс, Джозеф С. Чанг, Стефани Танверакул

  В этом отчете содержится информация о влиянии технологий наблюдения на пограничные результаты. Основополагающее исследование продемонстрировало перспективность и ограниченность квазиэкспериментальных статистических методов для оценки воздействия мер пограничного контроля.

• Контрабанда людей и связанные с ней доходы: что мы можем знать о маршрутах из Центральной Америки в Соединенные Штаты? 2019 год

  Виктория А. Гринфилд, Блас Нуньес-Нето, Ян Митч, Джозеф К.Чанг, Этьен Росас

  Авторы исследуют структуру, операции и финансирование субъектов, занимающихся контрабандой людей по маршрутам из Центральной Америки в США, и разрабатывают предварительную оценку доходов, связанных с контрабандой людей.

• Управление международными границами: балансирование безопасности с законным потоком людей и товаров 2018

  Дэниел М. Герштейн, Энтони Атлер, Аарон С. Давенпорт, Бет Грилл, Аманда Кадлек, Уильям Янг

  Эта перспектива основана на передовой мировой практике и уроках, извлеченных из других установленных решений по управлению границами, и предлагает возможности для повышения безопасности при одновременном улучшении потока путешественников и товаров.

• Структура затрат и выгод для анализа экономических и фискальных последствий иммиграционной политики на государственном уровне 2016

  Линн А. Кароли, Франсиско Перес-Арсе

  В этом отчете используется структура затрат и выгод для классификации потенциальных воздействий по заинтересованным сторонам конкретной иммиграционной политики на уровне штата; собирает эмпирические доказательства ожидаемых воздействий; и оценивает строгость анализа затрат и выгод политики.

/ content / rand / well-being / portfolios / mass-migration / jcr: content / par / teaserlist_copy

• Психическое здоровье — следующий кризис для американцев, изгнанных из-за изменения климата

  Проблемы, с которыми сталкиваются климатические мигранты, не ограничиваются базовыми потребностями, такими как жилье и занятость; смещение также может вызвать травму.Крайне важно, чтобы политики учитывали психическое здоровье при разработке политики в области изменения климата.

• Изменение климата Миграция: разработка стратегии безопасности для всех

  За последнее десятилетие в среднем 21,5 миллиона человек ежегодно были вынуждены переезжать из-за воздействия экстремальных погодных условий. Построение понимания взаимосвязи между изменением климата, миграцией и безопасностью имеет решающее значение и должно учитывать, что многие, кто сталкивается с самыми прямыми последствиями изменения климата, уже входят в число наиболее уязвимых.

• COVID-19 подчеркивает необходимость подготовки политики в отношении стихийных бедствий к множественным, повторяющимся чрезвычайным ситуациям

  Пандемия высветила уязвимости, с которыми сталкиваются многие пострадавшие от стихийных бедствий домохозяйства. Пока законодатели обсуждают второй пакет помощи, они могут пересмотреть, как система управления чрезвычайными ситуациями реагирует на воздействие одновременных опасностей на программы индивидуальной помощи и восстановления сообществ.

• Правильные технологии могут помочь беженцам оставаться на связи

  Почти 71 миллион человек во всем мире стали перемещенными лицами в результате конфликтов и преследований.Чтобы помочь им, были достигнуты некоторые реальные успехи в технологиях, но инновации часто были фрагментарными, без более широкого видения. Более стратегический подход к технологиям может лучше удовлетворить их потребности.

• Экономическое бремя или возможность? Как сирийские беженцы могут способствовать развитию местной экономики

  Наплыв беженцев, спасающихся от войны в Сирии, стал огромным экономическим бременем для принимающих их стран. Несмотря на проблемы, принимающие страны имеют возможность извлечь выгоду из присутствия беженцев для развития своей собственной экономики на всеобщее благо.

• Стена Адриана была заявлением о политике; Так же и Дональд Трамп

  Неясно, была ли стена Адриана необходима для предотвращения вторжения шотландских боевиков в Римскую империю. Также неясно, насколько эффективной будет стена Трампа для отражения нелегальной иммиграции и контрабандистов. Стена Адриана могла иметь символическое значение для тех, кто находился по обе стороны от нее. Трампа тоже может быть.

• Как беженцы, сирийские женщины находят освобождение в работе

  Сирийские беженки в Турции, Ливане и Иордании хотят иметь возможность работать.Но их ограничивает множество препятствий и проблем. Повышение шансов сирийских женщин на получение безопасной и достойной работы в этих странах может принести широкие положительные социальные выгоды как беженцам, так и принимающим общинам.

• Что пограничные стены могут и чего не могут достичь

  Государства строили стены с древних времен. Некоторые из них, возможно, были весьма успешными, другие — менее успешными. В основе разумной политики лежит базовый вопрос: чего на самом деле могут достичь стены?

Большие вопросы на будущее

Растущее число мигрантов во всем мире создает некоторые из наиболее актуальных проблем и возможностей для сообществ, регионов, многосторонних организаций и стран. Корпорация RAND продолжает оценивать и находить ответы на эти и другие проблемы. Ниже мы поднимаем многие вопросы, которые, вероятно, будут определять направление исследований, связанных с миграцией, в течение следующего десятилетия.

Демографические тенденции

Как можно лучше измерить, объяснить и спрогнозировать перемещения населения в Соединенных Штатах и ​​во всем мире? Куда пойдут глобальные конфликты и климатические мигранты? Как мы можем улучшить меры, оценки и прогнозы трансграничных миграционных потоков в США в ближайшей и среднесрочной перспективе?

Факторы, способствующие миграции

Какие климатические условия, безопасность и экономические факторы вызывают массовую миграцию? Какие изменения окружающей среды вызывают миграцию, включая внезапные потрясения (такие как ураганы, наводнения и волны тепла) и медленно распространяющиеся факторы стресса (такие как постоянная засуха и повышение уровня моря)? Какие группы населения могут мигрировать? Как новые методы и инструменты могут помочь аналитикам и политикам понять ключевые факторы миграции в США, такие как экономика страны происхождения, климат и насилие?

Удовлетворение потребностей мигрантов, принимающих их сообществ и общин, остающихся позади

Как можно улучшить неотложную чрезвычайную и гуманитарную помощь и согласовать ее с долгосрочными потребностями и планированием? Как можно улучшить условия как в лагерях беженцев, так и в принимающих городских общинах? Как можно улучшить доступ к образованию, работе и здравоохранению как для мигрантов, так и для принимающих сообществ? Как регионы могут удовлетворить потребности тех, кто остается? Что происходит с местной экономикой, когда люди мигрируют?

Последствия для безопасности

Каковы характеристики дестабилизирующих миграционных рисков во всем мире? Каковы различные последствия климатических стрессов и климатических потрясений для безопасности? Как это может повлиять на U.С. иностранные военные базы и международные отношения? Каковы потенциальные политические реакции на миграцию в регионах, куда мигранты уезжают и куда они переезжают?

Право и общественная безопасность

Как сохранить закон во время массовой миграции? Как новые мигранты могут получить доступ к правосудию, безопасности и правовой защите?

Рынки труда и местная экономика

Что происходит с местной экономикой, когда люди мигрируют? Каковы экономические последствия выхода новых мигрантов на рынок труда?

Устойчивость

Куда едут люди, каково их здоровье и благополучие, и как их принимают в принимающих общинах?

Пограничная и иммиграционная политика

Каковы последствия U.S. Выбор политики принуждения к иммиграции в отношении миграционных потоков и недокументированных групп мигрантов? Как усилия США по содействию экономическому развитию, социальной стабильности и верховенству закона в странах происхождения мигрантов влияют на миграцию из этих стран? Как распределяются ресурсы между многочисленными звеньями в цепочке иммиграционного контроля и обработки, и можно ли улучшить это распределение? Как иммиграционная политика влияет на экономическое, социальное и физическое благополучие иммигрантских сообществ в Соединенных Штатах?

Безумие массовой иммиграции

Есть два способа решения серьезных социальных проблем: уйти от них с помощью лингвистических уловок или противостоять им открыто и честно.Легко, хотя это лишь откладывает день расплаты. Другой труден, но только он обещает решение.

В Европе существует проблема нелегальной массовой иммиграции, по большей части под видом необоснованных ходатайств о предоставлении убежища. Европа может либо заняться этим напрямую, либо просто легализовать и переименовать. Новый отчет о миграции Demos / openDemocracy , People Flow , полностью описывает простой, уклончивый путь перемаркировки. В нем утверждается, что массовую миграцию из развивающихся стран в Европу невозможно остановить, поэтому ее следует вывести из рук индустрии незаконной торговли людьми, легализовать и облегчить, чтобы «использовать положительные эффекты передвижения людей».В отчете делается попытка «заменить иллюзию контроля концепцией управления потоками».

Исходя из этого, в отчете содержится много нечетко разумных предложений по легализации и поощрению массовой миграции. Его предложения подразумевают «свободное передвижение мигрантов в Европу и из Европы». Это, конечно, политика открытых дверей, подразумевающая массовую иммиграцию без ограничений — процесс, который чрезвычайно увеличил бы массовую иммиграцию в Европу из бедных стран мира и преобразил бы Европу до неузнаваемости.

Отсутствие видения

Желание упорядочить и, таким образом, санкционировать нелегальную иммиграцию основано на четырех предположениях. Во-первых, массовая иммиграция — нормальная часть человеческой жизни; во-вторых, это невозможно контролировать; в-третьих, почти вся иммиграция выгодна принимающему обществу; и в-четвертых, иммиграция — это право, а не привилегия, и что принимающее общество не имеет права выбирать, кто может жить среди него.

Вместе эти допущения следуют политически модным и эмоционально комфортным путем, фокусируясь почти исключительно на потребностях и желаниях реальных и потенциальных иммигрантов и почти полностью игнорируя потребности и желания как европейцев, так и стран происхождения.Таким образом, они попадают в ловушку нынешних дебатов об иммиграции, не имея возможности представить и спроектировать видение того мира, который было бы желательно создать в долгосрочной перспективе.

Активное продвижение массовой иммиграции никак не устраняет ее причины. Напротив, подпитывая «утечку мозгов» из развивающегося мира в развитый, он увеличивает зависимость первых от вторых. Он усиливает мир беспорядков, разделенных семей, расколотых сообществ, культурного отчуждения и этнического негодования — мир, в котором те, кто может , живут на западе, а те, кто не может , живут в остальных.

Требуется иное, гуманное видение мира «устойчивого общества». Это включает в себя наращивание потенциала в развивающемся мире, чтобы большинство людей могли жить в своем обществе, а не чувствовать, что они должны его покинуть. Такой мир сможет прославлять различия между нациями, а не демографически создавать нации, чтобы они выглядели одинаково.

Иллюзии иммиграции

Подход к массовой иммиграции, воплощенный в брошюре Demos / openDemocracy, основан на четырех предположениях, каждое из которых открыто для серьезных испытаний.

Массовая иммиграция — это нормально

Видение Demos / openDemocracy говорит нам, что инстинкт «мигрировать между различными средами является частью нашего наследства». Этот подход можно охарактеризовать как «апологетика иммиграции», который рассматривает нынешние тенденции как исторически безупречные и, следовательно, не следует сопротивляться — хотя он любезно признает, что революции в транспорте и телекоммуникациях действительно означают, что масштабы нынешней иммиграции беспрецедентны.

Конечно, всегда была иммиграция, особенно «агрессивная», которой противостояли войны, когда люди жертвовали своими жизнями, защищая свой образ жизни. Арабы завоевали Северную Африку; Моголы вторглись в Индию; Римляне, викинги и норманны вторглись в Британию, убивая или изгоняя тех, кто стоял на пути их миграции.

Люди из Китая и Кореи переселились в Японию, забрав землю у коренных айнов. За 200-летний период 55 миллионов европейцев мигрировали в Северную Америку и Австралазию, совершив геноцид против тех, кто там уже жил, и уничтожив общества коренных американцев, маори и аборигенов.

Но даже без помощи войны и геноцида то, что сейчас происходит, действительно далеко от нормального. Сто лет назад большинство людей на западе редко переезжали даже в соседнюю деревню; теперь целые деревни из Бангладеш переезжают в северную Англию. В лучшем случае люди когда-то переезжали в соседнюю страну, часто похожую в культурном и этническом отношении, тогда как теперь они перемещаются по миру в совершенно разные культуры, население которых имеет совершенно разные историю и характер.

Иммиграция — это исторически редкое явление. Тот факт, что практически не существовало пограничного контроля до 20-го века, иллюстрирует это: не было необходимости контролировать границы, потому что очень немногие люди когда-либо хотели их пересекать. Практически ни одно общество в мире на протяжении всей истории никогда не стремилось привлечь иммиграцию ради самих себя — колонии белых поселенцев (США, Канада, Австралия и Новая Зеландия) — это фактически пустые земли, построенные на иммиграции; как таковые, они представляют собой необычайные исторические аномалии.

Историческая редкость иммиграции позволила человечеству развить различные языки, культуры, обычаи и фамилии, уникальные для каждого общества. Неподвижность человека такова, что возникают сильно локализованные региональные акценты, например, деревни в Ирландии, расположенные всего в нескольких милях друг от друга, имеют различимые модели речи. Ничего из этого не произошло бы в мире массовой иммиграции.

За последнюю четверть века иммиграция увеличилась вдвое, и теперь более 3% людей на планете живут за пределами страны своего рождения.Вопреки утверждениям People Flow , большая часть этого увеличения миграции приходится на развитые страны; цифры фактически уменьшились на за этот период в развивающихся странах. Люди текут во всех направлениях, но сейчас существует только один доминирующий поток : с юга на север. По данным ООН, ежегодно 2,3 миллиона человек переезжают из развивающихся стран на запад.

Это беспрецедентный масштаб. Сейчас иммиграция из незапада в США стала больше, чем из Европы на пике эмиграции столетие назад.Великобритания дала приют 200 000 гугенотов и 100 000 евреев, но никогда в современной истории рост населения Британии почти не определялся исключительно иммиграцией; в прошлом рост населения происходил почти исключительно за счет собственных средств. После Второй мировой войны иммиграция из стран «третьего мира» увеличила население Великобритании на 5 миллионов больше, чем было бы в противном случае, и прогнозируется, что нынешний уровень иммиграции увеличит текущую цифру с 59 миллионов до 68 миллионов к 2030 году. .

Массовая иммиграция не может быть остановлена ​​

Второе предположение состоит в том, что массовую нелегальную иммиграцию остановить невозможно. Это явно неверно. В 1924 году правительство США приняло закон, который фактически закрыл дверь для европейской иммиграции, открыв дверь для иммиграции из бедных стран с новым законодательством только в 1965 году. Австралия показала в последние годы, что жесткая политика может сократить нелегальную иммиграцию практически до нуля. Нидерланды и Дания сократили количество ходатайств о предоставлении убежища примерно наполовину за последний год и сократили многие другие формы иммиграционных злоупотреблений, но политическая элита нашла желание сделать это только тогда, когда их избиратели в отчаянии обратились к крайне правым партиям.

Сторонники иммиграционной кампании, которые говорят народу Европы, что «массовую иммиграцию нельзя остановить, поэтому ее нужно приветствовать», применяют политику деспотов на протяжении всей истории подавления оппозиции, говоря оппонентам, что сопротивление бесполезно. Доказательства обратного. Все, что нужно, — это политическая воля.

Массовая иммиграция в основном выгодна принимающему обществу

Третье предположение заключается в том, что массовая иммиграция выгодна принимающему обществу.Это в лучшем случае спорно. В относительно пустой стране, такой как Австралия, Канада или США, желание увеличить численность населения за счет массовой иммиграции может иметь смысл. Но в Европе массовая иммиграция только делает многолюдные страны еще более переполненными и неприятными для жизни. Это также может создать серьезные проблемы сосуществования между сообществами людей, вынужденных жить рядом друг с другом.

Массовая иммиграция также может быть очень пагубной для стран происхождения. В отчете за ноябрь 2002 года Всемирный банк заявил, что Африка потеряла треть своих специалистов за последние десятилетия, поскольку западные страны снизили иммиграционный контроль для квалифицированных рабочих, и что утечка мозгов задерживает экономический рост на континенте, увеличивая разрыв в благосостоянии запад и все остальное.Поощрение массовой иммиграции просто создает мир, в котором каждый, обладающий образованием и энергией, стремится переехать на Запад или подвергается браконьерству со стороны Запада. Это замедляет развитие там, где оно наиболее необходимо, и оставляет бедные страны в состоянии зависимости.

Однако некоторые особенно неблагополучные общества обращаются к массовой эмиграции, чтобы решить проблемы, которые они не могут решить сами. В 2000 году тогдашний президент Бангладеш Шейх Хасина спросила газета Los Angeles Times о том, как страна собирается кормить, одевать, обеспечивать жильем и трудоустроить ожидаемое удвоение своего населения к 2050 году.Она ответила: «Мы отправим их в Америку. Глобализация снимет эту проблему, поскольку вы высвободите все факторы производства, в том числе рабочую силу. Будет свободное передвижение от страны к стране. Глобализация в чистом виде не должна иметь никаких границ, поэтому небольшие страны с большим населением должны иметь возможность отправлять население в страны с большими границами и малым населением ».

Но большая часть иммиграции в Европу идет не из полных стран в пустые по той простой причине, что большая часть Европы все еще более густонаселенна, чем большая часть развивающегося мира.Большинство людей, мигрирующих в Великобританию каждый год, фактически переезжают с минус на более густонаселенных земель.

Массовая иммиграция — это право, а не привилегия

Четвертое (и наиболее философское) предположение состоит в том, что иммиграция — это право отдельных лиц, но что общества в целом не имеют значительных прав решать, кто среди них живет кроме как по соображениям «безопасности». Это основополагающий принцип отчета People Flow , и он в корне неверен.Иммиграция всегда была привилегией, а не правом; на протяжении всей истории общества всегда имели фундаментальное право определять, кто им должен принадлежать. Лицемерно исповедовать веру в демократию, а затем отказывать людям в любом демократическом контроле над иммиграционной политикой, которая является одним из важнейших факторов, влияющих на развитие общества.

Нетерпимость к западному либерализму

Авторы People Flow делают ошибку, распространенную среди сторонников иммиграции: видят нацию не более чем географическое образование с функционирующей экономикой и правовой системой.Но нация — это прежде всего люди. Французы определяют, что такое Франция, а не линии на карте.

Проиммиграционные сторонники эффективно пытаются отменить государственность, отказывая стране в праве поддерживать свою культуру.

Белые люди британского происхождения, потомки поколения, пережившего попытку нацистов уничтожить Британию как независимое национальное государство, в настоящее время составляют лишь 60% населения Лондона. Англия более 1500 лет была христианской страной: ее флаг — крест, глава государства — глава национальной церкви, — но во втором городе Бирмингеме сейчас больше поклоняются исламу, чем христианству.В двух районах Лондона белые уже составляют меньшинство, и ожидается, что они станут меньшинством в нескольких городах в ближайшее десятилетие.

Если текущие тенденции сохранятся, исторически коренное население Великобритании станет меньшинством примерно к 2100 году. Ислам — самая быстрорастущая религия, и большая часть иммиграции в Великобританию происходит от мусульман, покидающих мусульманские земли — около 75% лиц, ищущих убежища на межконтинентальном уровне, являются мусульманами. Но где же пределы? В крайнем случае, будут ли британские христиане иметь право не жить в государстве с исламским большинством?

Чтобы ответить на этот вопрос, подумайте о том, что самый либеральный из американских писателей Гор Видал сказал на лекции в Дублине в 1999 году:

«Характерной чертой нашего нынешнего хаоса является драматическая миграция племен.Они движутся с востока на запад, с юга на север. Либеральная традиция требует, чтобы границы всегда были открыты для тех, кто стремится к безопасности или даже к счастью. Но теперь, когда в движении находится такое количество миллионов людей, даже самые добросердечные становятся раздражительными. Норвегия достаточно велика и пуста, чтобы принять от 40 до 50 миллионов бездомных бенгальцев. Если норвежцы говорят, что в целом они предпочли бы не принимать их, следует ли считать это расизмом? Думаю, нет. Это просто самосохранение, первый закон видов.

Но в какой момент людям Запада позволено сказать, что достаточно, что пора нам позволить сохранить нашу культуру? Это проблема почти полного, ошеломляющего лицемерия западных правительств и политических элит. Они защищают неотъемлемое право других народов — палестинцев, тибетцев, коренных американцев — защищать свою культуру, но не права своих народов.

Важно подчеркнуть, что массовая иммиграция и чрезвычайно нетерпимая идеология мультикультурализма — это исключительно западные явления.Действительно, в глобальных дебатах об иммиграции на Западе поразительной чертой является их решительная ограниченность. Если бы людей в Индии, Китае или Африке спросили, имеют ли они право выступать против массовой иммиграции в таких масштабах, что это изменило бы их культуру, ответ был бы ясен. Однако сторонники массовой иммиграции и мультикультурализма ожидают, что только среди 6 миллиардов людей на планете жители Запада — примерно 800 миллионов жителей Западной Европы, Северной Америки и Австралазии — откажутся от любого права определять или формировать свое собственное общество.

Это либеральное лицемерие было прекрасно проиллюстрировано в 2002 году, когда британское правительство выдало полные британские паспорта 200 000 человек, проживающих на британских заморских территориях, таких как остров Св. Елены, Монтсеррат и острова Теркс и Кайкос. Жителям было разрешено жить в Великобритании, но у британцев не было взаимного права жить там.

Обоснование этой односторонности было дано в Палате лордов министром иностранных дел Валери Амос:

«Право на проживание не является взаимным.Территории, подпадающие под действие законопроекта, по большей части являются небольшими островами. В ходе консультаций по содержанию законопроекта правительства соответствующих территорий ясно дали понять, что предоставление британским и европейским гражданам права проживания на их территориях может привести к фундаментальному изменению социальной, культурной и экономической структуры территорий ».

Британия тоже небольшой остров, однако другие министры британского правительства говорят британцам, что они должны принять массовую иммиграцию, и что британцы просто расистски выступают против изменения социальной, культурной и экономической структуры своей страны.Что делает жителей островов Карибского бассейна и Южной Атлантики благородными в защите своей культуры, а британских расистов — в защите своей? Речь идет в основном о меньшинстве и численном превосходстве. Но западные люди составляют глобальное меньшинство . В Индии и Китае граждан больше, чем во всех странах Европы, Северной Америки и Австралазии вместе взятых. В Бангладеш и Пакистане вместе проживает столько же людей, сколько в США.

В развивающемся мире просто нет значительных эквивалентов Европы и США, где около 10% людей родились за границей, или Канады и Австралии, где эта доля составляет около 25%.Иностранцы, рожденные в развивающихся странах, редко превышают 1% населения.

В самом деле, развивающиеся страны были самыми суровыми в ограничении иммиграции. В 2002 году Малайзия начала насильственное возвращение некоторых из тысяч нелегальных иммигрантов из Индонезии, в то время как Индия выставила солдат на границе с Бангладеш, чтобы заставить нелегальных иммигрантов из Бангладеш вернуться домой. Западные страны не преследуют нелегальных иммигрантов и не направляют на них оружие, а предоставляют им бесплатных иммиграционных адвокатов, бесплатное жилье, бесплатную еду, бесплатное обучение и бесплатное медицинское обслуживание, а затем выражают разочарование, когда они не хотят уезжать.

Некоторые страны за пределами развитого Запада активно проводят дискриминацию в пользу своих собственных граждан. Саудовская Аравия приняла официальную политику «арабизации» многих коммерческих секторов; Нигерия преследует «коренизацию» своей машиностроительной промышленности, и сельскохозяйственная политика Зимбабве имеет аналогичные мотивы. В 2002 году Индия начала выдавать карты вида на жительство 20 миллионам «людей индийского происхождения», живущим в настоящее время на западе, в частности, написав закон, исключающий всех белых людей, родившихся в Индии.Между тем правительство Южной Кореи настаивает на том, что это не нация иммигрантов, а этническая группа с общей историей и культурой, в то время как Япония не желает размывать свою уникальную идентичность, открывая шлюзы массовой иммиграции.

Источник разнообразия

Сторонники иммиграции говорят всем остальным, что они должны «праздновать разнообразие» в наших странах, в то время как они работают над уничтожением разнообразия между нациями. Небольшие этнические общины обогащают культуру, но вопрос масштаба имеет решающее значение.Если так будет продолжаться, неограниченная массовая иммиграция просто объединит все разные страны в один неразличимый глобальный плавильный котел.

Лично мне нравится Ирландия, потому что она ирландская, мне нравится Швеция, потому что она шведская, мне нравится Вьетнам из-за вьетнамцев, и мне нравится Япония, потому что она японская. И все же мне нравится разнообразие; Я наслаждаюсь (например) лондонским китайским кварталом и ценю экономический и культурный вклад британской индийской общины, но это не распространяется на желание открыть границы моей страны — как предлагается в отчете People Flow — до 1 человека.3 миллиарда китайцев и 1,1 миллиарда индийцев. В этом случае Британия больше не будет Британией.

Последнее слово я оставляю за другим всемирно уважаемым автором, который боролся с другой идеологией, которая пыталась преобразовать культуру нации вопреки воле людей, и пытался сделать все нации, находящиеся под ее контролем, одинаковыми. Принимая Нобелевскую премию по литературе в 1970 году, Александр Солженицын подробно рассказал о борьбе людей во всем мире за сохранение своей культуры и самобытности, а затем сослался на массовую иммиграцию, мультикультурную идеологию и глобальный плавильный котел:

. раз было модно говорить о выравнивании наций, об исчезновении различных рас в плавильном котле современной цивилизации.Я не согласен с этим мнением … исчезновение наций обнищало бы нас не меньше, чем если бы все люди стали одинаковыми, с одной личностью и одним лицом. Нации — это богатство человечества, его коллективные личности; наименьшее из них носит свой особый цвет и несет в себе особую грань божественного намерения ».

Что вызвало массовые миграции из Европы в конце девятнадцатого века? на JSTOR

Abstract

В этой статье исследуются межстрановые и межвременные детерминанты зарубежной миграции из Европы в конце девятнадцатого века.Результаты, полученные с использованием новой базы данных о реальной заработной плате, подтверждают новаторскую работу Ричарда Истерлина: темпы естественного прироста в Европе и разрыв в доходах между Европой и зарубежными странами были важны, в то время как любое дополнительное влияние, связанное с индустриализацией, было умеренным. Сетевые эффекты предыдущих мигрантов были очень сильными. На подъеме цикла эмиграции преобладали более ранние стадии демографического перехода и индустриализации, подкрепленные растущим числом мигрантов за границей.По мере спада цикла эти силы пошли на убыль, и в них все больше и больше преобладало сближение реальной заработной платы в Старом Свете с реальной заработной платой в Новом.

Journal Information

Основанный в 1975 году, журнал Population and Development Review направлен на углубление знаний о взаимосвязи между народонаселением и социально-экономическим развитием и предоставляет форум для обсуждения связанных вопросов государственной политики. Сочетая удобочитаемость со стипендией, журнал опирается на высокий уровень знаний в области социальных наук — в области экономики, антропологии, социологии и политологии — чтобы предлагать сложные идеи, провокационный анализ и критические идеи.Каждый выпуск включает в себя живую коллекцию рецензий на книги и раздел архивов, в котором освещаются исторические труды, имеющие резонанс для современных демографических дискуссий. Также доступны приложения к журналу.

Информация для издателя

Совет по народонаселению проводит исследования, направленные на решение важнейших проблем здравоохранения и развития. Наша работа позволяет парам планировать свои семьи и намечать свое будущее. Мы помогаем людям избежать заражения ВИЧ и получить доступ к жизненно важным услугам в связи с ВИЧ.И мы даем девочкам возможность защитить себя и сказать свое слово в своей жизни.

Международная миграция в эпоху глобализации

В начале нового тысячелетия около 150 миллионов человек, или 2,5 процента населения мира, живут за пределами страны своего рождения. Это число удвоилось с 1965 года. В условиях нищеты, политических репрессий, нарушений прав человека и конфликтов все больше и больше людей вынуждены покидать свои родные страны, в то время как экономические возможности, политическая свобода, физическая безопасность и безопасность привлекают как высококвалифицированных, так и неквалифицированных рабочих в новые страны. земель, темпы международной миграции вряд ли в ближайшее время замедлятся.

Немногие страны остаются не затронутыми миграцией. Столь разные страны, как Гаити, Индия и бывшая Югославия, подпитывают международные потоки. Соединенные Штаты принимают намного больше международных мигрантов, но мигранты также текут в Германию, Францию, Канаду, Саудовскую Аравию и Иран. Некоторые страны, например Мексика, отправляют эмигрантов в другие страны, но также принимают иммигрантов — как тех, кто планирует поселиться, так и тех, кто едет в другое место.

Учреждения и законы для достижения сотрудничества между странами-получателями, странами-источниками и транзитными странами находятся в зачаточном состоянии.Всемирная торговая организация наблюдает за перемещением товаров по всему миру, а Международный валютный фонд контролирует глобальное движение капитала, но никакие сопоставимые учреждения не регулируют перемещения людей. Также не существует общего понимания среди государств или экспертов, если на то пошло, относительно затрат и выгод от более свободной или более ограничительной иммиграционной политики.

Однако всплеск международной миграции побуждает государства повсюду признать необходимость большей гармонизации политики и подходов.Двусторонние обсуждения вопросов миграции — например, между Соединенными Штатами и Мексикой в ​​связи с расширенной программой для гастарбайтеров и амнистией для неуполномоченных мексиканских рабочих — стали более обычным явлением. В течение последнего десятилетия в Северной и Южной Америке, Европе, Восточной Азии, Африке и других странах были созданы региональные группы, позволяющие странам-получателям, странам-отправителям и транзитерам решать вопросы, представляющие взаимный интерес.

Новые тенденции

Экономические, геополитические и демографические тенденции усиливают необходимость консолидации этих региональных институтов и начала разработки глобального режима управления миграцией.

Экономические тенденции во многом влияют на модели миграции. Например, транснациональные корпорации оказывают давление на правительства, чтобы облегчить перемещение руководителей, менеджеров и другого ключевого персонала из одной страны в другую. Когда возникает нехватка рабочей силы, будь то в сфере информационных технологий или сезонного сельского хозяйства, компании также стремятся импортировать иностранных рабочих для заполнения рабочих мест. Хотя правила приема иностранных рабочих в основном регулируются национальным законодательством, региональные и международные торговые режимы, такие как Североамериканское соглашение о свободной торговле и Генеральное соглашение о торговле услугами, включают положения о допуске иностранных руководителей, менеджеров и специалистов.Например, согласно НАФТА, профессионалы из США, Канады и Мексики (по состоянию на 2004 г.) в определенных профессиях могут работать в других странах НАФТА без учета численных ограничений, налагаемых на других иностранных граждан.

Рост мировой торговли и инвестиций также влияет на страны происхождения. Экономическое развитие долгое время считалось лучшим долгосрочным решением проблемы эмиграции, связанной с отсутствием экономических возможностей в развивающихся странах. Однако почти всегда эксперты предупреждают, что эмиграционное давление, скорее всего, сохранится и, возможно, усилится до того, как появятся долгосрочные выгоды.Уэйн Корнелиус и Филип Мартин постулируют, что по мере того, как доходы развивающихся стран начинают расти, а возможности уехать из дома увеличиваются, эмиграция сначала увеличивается, а снижается лишь позже, когда разница в заработной плате между странами эмиграции и иммиграцией уменьшается. Италия и Корея, переезжая из страны эмиграции в страны иммиграции, доверяют этой теории.

Геополитические изменения со времен холодной войны открывают как возможности, так и проблемы для управления международной миграцией, особенно перемещениями беженцев.Во время холодной войны Соединенные Штаты и другие западные страны рассматривали политику в отношении беженцев как инструмент внешней политики. Холодная война сделала практически невозможным устранение корней перемещений беженцев, которые часто возникали в результате суррогатных конфликтов в Юго-Восточной Азии, Центральной Америке, Афганистане и на Африканском Роге. Немногие беженцы смогли или захотели вернуться в страны, где все еще царили конфликты или коммунизм. С окончанием холодной войны появились новые возможности для возвращения, поскольку конфликты, давние десятилетиями, подошли к концу.Демократизация и возросшее уважение к правам человека получили распространение во многих странах, о чем свидетельствуют бывшие коммунистические страны Восточной Европы, сделав репатриацию реальностью для миллионов беженцев, которые были перемещены в течение многих лет.

В то же время бешеный национализм разжигал новые конфликты, которые привели к массовому перемещению в таких местах, как бывшая Югославия и район Великих озер в Африке. Когда перемещение перекинулось на другие страны или превратилось в гуманитарный кризис, угрожавший жизни миллионов людей, правительства оказались готовы вмешаться — даже с применением военной силы — от имени жертв.Столкнувшись с кризисами в северном Ираке, Боснии, Косово и Восточном Тиморе, классические представления о суверенитете, которые когда-то препятствовали такому вмешательству, оказались под значительным давлением. С положительной стороны, люди, которым раньше приходилось пересекать международные границы в поисках помощи, теперь могут найти ее дома. С другой стороны, однако, так называемые безопасные зоны, созданные в Боснии, Ираке и других местах, часто оказывались далеко не безопасными, в результате чего внутренние беженцы становились более уязвимыми, чем те, кто мог перебраться в соседние страны.

Демографические тенденции также подтверждают аргументы в пользу глобального режима управления миграцией. Во всем мире показатели рождаемости падают, хотя в развивающихся странах по-прежнему наблюдается быстрый рост населения. В большинстве промышленно развитых стран уровень рождаемости намного ниже коэффициента замещения. В Европе на одну женщину рождается в среднем 1,4 ребенка; Коэффициент рождаемости в Италии составляет 1,2. Страны со снижающейся рождаемостью сталкиваются с вероятностью сокращения общей численности населения, что заставляет некоторых демографов видеть надвигающийся спад населения.Такие страны также могут ожидать старения населения с меньшим количеством людей трудоспособного возраста на каждого пожилого человека. Хотя иммиграция не решит проблему, она поможет уменьшить нехватку рабочей силы и в некоторой степени исправить старение общества.

Демографические тенденции также помогают объяснить давление эмиграции в Африке, Латинской Америке и некоторых частях Азии, где уровень рождаемости высок. Быстрорастущие общества часто не могут создать достаточно рабочих мест, чтобы успевать за новыми участниками рынка рабочей силы. Рост может также вызвать деградацию окружающей среды, особенно когда политика землепользования не защищает хрупкие экосистемы.Стихийные бедствия также наносят ущерб густонаселенным районам в бедных странах. Недавние ураганы в Гондурасе и Никарагуа и землетрясения в Сальвадоре и Индии вынудили огромное количество людей покинуть разрушенные дома и общины.

Новые ответы

В 1997 году Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан рассмотрел возможность созыва конференции по международной миграции и развитию. Проведя консультации с правительствами стран-членов ООН, он обнаружил недостаточный консенсус в отношении того, чего могла бы достичь такая конференция, и сообщил: «Различный опыт стран или субрегионов в отношении международной миграции предполагает, что, если будут найдены практические решения, они, вероятно, возникнут. из рассмотрения конкретной ситуации групп стран, разделяющих схожие позиции или озабоченности в отношении глобальной международной миграционной системы.В свете этого, возможно, было бы целесообразно использовать региональные или субрегиональные подходы, когда это возможно ».

С 1997 г. созрели региональные процессы. Возможно, наиболее развитой является Региональная миграционная конференция, так называемая группа Пуэбла, которая объединяет все страны Центральной и Северной Америки для регулярного диалога по вопросам миграции, включая ежегодную сессию на уровне заместителей министров. В Плане действий Группы Пуэбла содержится призыв к сотрудничеству в обмене информацией о миграционной политике, изучении связей между развитием и миграцией, борьбе с торговлей мигрантами, возвращающимися внерегиональными мигрантами и обеспечении полного уважения прав человека мигрантов, а также реинтеграции репатриированных мигрантов. , оснащение и модернизация систем иммиграционного контроля и обучение должностных лиц миграционной политике и процедурам.Обсуждения побудили сотрудников правоохранительных органов США, Мексики и нескольких стран Центральной Америки сотрудничать в аресте и судебном преследовании участников крупномасштабных операций по незаконному ввозу и торговле людьми, которые незаконно перемещают мигрантов через границы, а затем заставляют их заниматься проституцией, потогонными цехами, и прочая эксплуататорская деятельность.

Подобные региональные группы работают в Восточной и Юго-Восточной Азии. «Манильский процесс» сосредоточен на незаконной миграции и торговле людьми в Восточной и Юго-Восточной Азии.С 1996 года он ежегодно собирает 17 стран для регулярного обмена информацией. Азиатско-Тихоокеанские консультации охватывают правительства стран Азии и Океании и сосредоточены на широком спектре перемещений населения в регионе. Оба продолжающихся диалога были подкреплены Международным симпозиумом по миграции 1999 г., организованным правительством Королевства Таиланда. В принятой Бангкокской декларации о незаконной миграции 19 азиатских стран согласились сотрудничать в борьбе с контрабандой и торговлей людьми.

Другие подобные группы формируются в Южном конусе Южной Америки, в западной и южной Африке и в Средиземноморье.Намерение состоит в том, чтобы объединить правительства всех стран, вовлеченных в миграцию, будь то исходная, транзитная или принимающая. В настоящее время группы представляют собой форумы для обмена информацией и мнениями, хотя более развитые группы, такие как Группа Пуэбла, также ведут к совместным действиям. Учитывая отсутствие общей информации или консенсуса в отношении миграционной политики и практики, этап обсуждения является необходимым первым шагом в развитии потенциала для совместных усилий.

Шаги к глобальному режиму

Приведут ли эти региональные процессы к глобальному миграционному режиму? Пока еще рано об этом знать.Сначала необходимо решить три проблемы. Во-первых, государства должны достичь консенсуса в отношении того, что гармонизация политики сделает миграцию более упорядоченной, безопасной и управляемой. И на самом деле существуют признаки растущего сближения региональных групп в выработке повестки дня для гармонизации. Многие пункты региональных повесток дня касаются несанкционированной миграции и способов ее наилучшего сдерживания в соответствии с уважением верховенства закона и прав человека мигрантов. Хотя страны происхождения и страны назначения могут по-прежнему разниться в том, что вызывает несанкционированную миграцию, растет согласие по некоторым подходам к ней, например, что сдерживание контрабанды и торговли иностранцами (глобальное предприятие, которое приносит около 7-10 миллиардов долларов в год) требует международного сотрудничества. .

Другие проблемы возникают при решении проблемы вынужденной миграции. Как, например, государства должны защищать людей, спасающихся от репрессий и конфликтов? Когда конфликты заканчиваются и мигранты больше не нуждаются в защите, когда и как им следует требовать возвращения? Растущее использование временной защиты, как во время кризисов в Боснии и Косово, побудило государства-члены Европейского Союза уделять первоочередное внимание гармонизации политики временной защиты и механизмов разделения бремени. В то же время Группа Пуэбла сосредоточилась на временной защите жертв стихийных бедствий после урагана Митч.

Совсем недавно вопросы, связанные с законным допуском, стали появляться в региональных повестках дня. Когда и на кого должны применяться визовые ограничения? При каких обстоятельствах следует гарантировать воссоединение семьи? Кто должен иметь право на получение разрешения на работу и вид на жительство? Какие права должны иметь лица, допущенные к работе по закону или с семьей? Ответы на эти вопросы потребуют времени, потому что штаты по-прежнему сильно различаются в своем отношении и политике в отношении легальной иммиграции. Но признаки перемен видны и здесь.Европейский Союз идет впереди, и свободное перемещение рабочей силы является давним принципом для его собственных граждан. Амстердамский договор 1997 года делает ЕС следующим шагом, предписывая общую иммиграционную политику для стран-участниц.

Во-вторых, глобальный миграционный режим потребует стандартов, политики и новых правовых рамок. Правовая база для перемещений беженцев уже существует, и большинство стран в настоящее время подписали Конвенцию ООН о статусе беженцев 1951 года или Протокол к ней 1967 года.Самое главное, подписавшие соглашаются с тем, что они не будут возвращать (выдворять) людей в страны, где у них есть обоснованные опасения преследований. Международные соглашения также применяются к правам трудящихся-мигрантов, но лишь немногие государства ратифицировали Конвенцию ООН 1990 г. о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей, показывая, что они не желают брать на себя полный набор обязательств перед мигрантами. рабочие и их семьи. Никакой свод международного права или политики не регулирует меры реагирования на другие формы международной миграции.Но с растущей экономической интеграцией глобальные торговые соглашения могут стать средством формулирования такой политики. Текущие переговоры по Генеральному соглашению о торговле услугами включают новые соглашения — под рубрикой «перемещение физических лиц», чтобы облегчить допуск руководителей, менеджеров и специалистов, предоставляющих услуги.

Третий вопрос, который необходимо решить перед установлением глобального миграционного режима, — это ответственность организации. В основе режима беженцев лежит Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, мандат которого датируется 1950 годом.По другим вопросам миграции сопоставимого института не существует. Ближе всего к этому подходит Международная организация по миграции (МОМ), базирующаяся в Женеве межправительственная организация, в которую входят 86 государств-членов и 41 государство-наблюдатель. С момента своего основания в 1951 году для помощи в расселении беженцев и перемещенных лиц в результате Второй мировой войны и холодной войны, МОМ взяла на себя широкий круг обязанностей, включая программы борьбы с торговлей людьми, медицинское обслуживание мигрантов, техническую помощь и наращивание потенциала, а также помощь. программы возврата.В частности, он служит секретариатом некоторых региональных процессов, посвященных международной миграции. МОМ не является частью системы ООН (хотя она сотрудничает с агентствами ООН) и представляет гораздо меньше государств. Чтобы стать центром нового миграционного режима, ему потребуются значительные новые ресурсы и государственная поддержка, особенно в том, чтобы помочь правительствам сформулировать новую глобальную миграционную политику. Его управляющий совет, состоящий из представителей правительства, уже запросил и предоставил МОМ средства для укрепления ее потенциала по консультированию правительств по передовой практике управления миграцией.И страны происхождения, и страны назначения признают необходимость более эффективных ответных мер, и широкое членство МОМ помогает ей разрабатывать политику, которая уравновешивает различные государственные интересы.

Многосторонний подход

Во все более взаимосвязанном мире правительства вряд ли смогут решить многие проблемы, связанные с международной миграцией, только с помощью односторонних подходов. Страны происхождения, принимающие и транзитные страны должны сотрудничать для управления международной миграцией.

Достижение соглашения будет относительно простым, когда страны имеют схожие интересы и проблемы, например, в борьбе с наиболее эксплуататорским типом торговли людьми.

No related posts.