Посольство молдовы в москве официальный сайт отказ от гражданства: куда отправить и подать заявление в 2021 году

Содержание

Контакты посольств Казахстана за рубежом

Наименование загранучреждения

Контактные данные

ЕВРОПА

Посольство Республики Казахстан в Республике Австрия, Вена

г. Вена, ул. Prinz-Eugen-Straße 32

Тел: +43-1890-80-08-10

Факс: +43-1890-80-08-20

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Бельгия, Брюссель

г. Брюссель, пр. Avenue van Bever, 30

Тел: +32-02-373-3890

8-10-32-02-374-9562,  8-10-32-02-373-3892

Факс: 8-10-32-02-374-5091

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Болгарии, София

г. София, ул. Кирил и Методий, 37

Телефон: 8-10-35928624152; 8-10-35928624155; 8-10-35928624170

перейти сайт

Посольство Республики Казахстан в Хорватии, Загреб

г. Загреб, ул. Bosanska 26,

Тел: +385-1-48-39-255

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Чешской Республике, Прага

г. Прага, ул. Pod Hradbami 662/9

Тел: +420-233-371-019

Факс: 8-10-420-233-371-019

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан во Французской Республике, Париж

г. Париж, ул. rue de Tilsitt 3,

Телефон: 8-10-33-1-45-61-52-00

Факс: 8-10-33-1-45-61-52-01

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Финляндской Республике, Хельсинки

г. Хельсинки, ул. Unioninkatu 24

Телефон: +358 9 4247 2040

Факс: +358 9 4247 2039

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Эстония, Таллинн

г. Таллинн, 10143 Rävala pst. 5

Тел.: + 372 6622926

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Федеративной Республике Германия, Берлин

г. Берлин, ул. Nordendstrasse 14-17

Тел: +49-30-47007111

Факс: +49-30-47 007 125

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан во Франкфурте-на-Майне (Федеративная Республика Германия)

г. Франкфурт-на Майне, ул. Beethovenstrasse 17

Телефон: : +49 69;  +49-69- 971-46-70 (-11)

Факс: +49-69-971-467-18

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Ганновере (Федеративная Республика Германия)

г. Ганновер, ул. Anderter Straße 99D

Тел.: +49-511-301 868 99

Факс: +49 (0511) 301 868 95

перейти на сайт

Генеральное Консульство Республики Казахстан в Мюнхене (Федеративная Республика Германия)

г. Мюнхен, Redwitzstrasse 4,

Телефон: +49 89 90 90 10 60

Факс: +49 899 92 10 49 51

перейти на сайт

Отделение Посольство Республики Казахстан в Бонне (Федеративная Республика Германия)

Rathausstrasse 3,

Телефон: 8-10-49-228-403870

Факс: 8-10-49-228-4038720

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Греческой Республике, Афины

г. Афины, ул. Ymittou 122, Papagou

Тел: +30-210-654-77-65

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Венгрии, Будапешт

г. Будапешт, ул. Kapi, 59

Телефон: 8-10-361-275-13-00, 8-10-361-200-56-31, 8-10-361-275-13-01

Факс: 8-10-361-275-20-92

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Итальянской Республике, Рим

г. Рим, ул. Cassia, 471

Телефон: 8-10-39-06-36-30-11-30

Факс: 8-10-39-06-36-29-26-75

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Латвийской Республике, Рига

г. Рига, ул. Юра Алунана, 2

Телефон: 8-10-37167324223, 8-10-37167243028

Факс: 8-10-37167243028

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Литовской Республике, Вильнюс

г. Вильнюс, ул. Birutes 20A

Тел: +370 5 212 2123

Факс: +3705-231-35-80

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Нидерландов, Гаага

г. Гаага, ул Badhuisweg 91

Тел: +31 (0) 70-363-47-57

Факс: +31 (0) 70-365-76-00

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Норвегия, Осло

г. Осло, ул. Nedre Vollagate 3

Тел: +47 224-206-40

Факс: +47 224-206-41

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Польша, Варшава

г. Варшава, ул. Krolowej Marysienki 14

Телефон: 8-10-48-22-642-53-88, 8-10-48-22-651-58-61

Факс: 8-10-48-22-642-34-27

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Румынии, Бухарест

г. Бухарест, ул. Crângului nr. 13, Sector 1

Телефон: 8-10-40-21-230-08-65,

8-10-40-31-107-10-83

Факс: 8-10-40-21-230-08-66

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Братиславе (Словацкой Республике)

г. Братислава, ул. Gundulichova, 6,

Телефон: + 421 22 07 780 07

Факс: + 421 22 07 780 07

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Испания, Мадрид

г. Мадрид, ул. Avenida de los Madronos 43

Тел: +34-91-721-62-90

Факс: +34-91-721-93-74

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Барселоне (Испания)

г. Барселона Paseo de Gracía 49.

Телефон: + 34 93 142 42 25

Факс: + 34 93 142 42 26

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Швейцарской Конфедерации, Берн

г. Берн, ул. Melchenbühlweg 79

Телефон: 8-10-41-31-310-14-70,

Факс: 8-10-41-31-310-14-72

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Швеция, Стокгольм

г. Стокгольм, ул. Birger Jarlsgatan 37, 3rd Floor

Тел: +46 (0) 87-00-51-41

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Соединённом Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, Лондон

г. Лондон, ул. 125 Pall Mall, SW1Y 5EA

Тел: +44-207-925-1757

Факс: +44-207-930-8990

перейти на сайт

Постоянное представительство Республики Казахстан при ООН в Швейцарии, Женева

г. Женева, ул. chemin du Prunier 16, 1218 Grand-Saconnex

Телефон: 8-10-4122-788-66-00, 788-66-04

Факс: 8-10-4122-788-66-02

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Португальской Республике, Лиссабон

г. Лиссабон, Rua Pero da Covilhã 20

Телефон: +351 211 621 690

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Сербия, Белград

г. Белград, ул.С.Темишварска,10

Тел: +381-11-402-44-55

перейти на сайт

АМЕРИКА

Посольство Республики Казахстан в Федеративной Республике Бразилия, Бразилиа

г. Бразилиа, ул. SHIS QI9, Conjunto 03, Casa 08 — Lago Sul, Brasilia — DF

Тел: +55-61-3879-4602, +55-61-3879-4603

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Канаде, Оттава

г.Оттава, ул. Metcalfe 150, Suite 1603-1604, ON, K2P 1P1

Тел: +1-613-695-80-55

Факс:+1-613-695-87-55

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Торонто (Канада)

г. Торонто, ул. Yonge 4576, Suite 413, Ontario, M2N 6N4

Тел: +1-(416)-221-0111

перейти на сайт

Дипломатическое представительство Республики Казахстан в Республике Куба, Гавана

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Мексиканских соединённых штатах, Мехико

г. Мехико, ул. Монтес Ауверния, 310

Тел: +52-55-5202-6888

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Соединённых Штатах Америки, Вашингтон

г. Вашингтон, ул. 1401 16th, NW, Washington, DC 20036

Телефон: +1-202-232-5488

Факс: (+1202)-232-58-45

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан

в Нью-Йорке (Соединённые Штаты Америки)

г. Нью-Йорк, пр. 535 Fifth Avenue, 19 Floor

Тел: +646-370-6331

Факс: +646-370-6334

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан

в Сан-Франциско (Соединённые Штаты Америки)

Сан-Франциско, ул. Монтгомери, 456, офис 950

Тел: : +1-628-236-1030

перейти на сайт

Постоянное представительство Республики Казахстан при ООН в Нью-Йорке

г. Нью-Йорк, 305 East 47th Street, 3rd Floor

Тел: +1 (212)-230-1900

перейти на сайт

АФРИКА

Посольство Республики Казахстан в Арабской Республике Египет, Каир

г. Каир, ул. Аммар бен Яссер, д.371, Саус Академи-А, район Новый Каир

Тел: +202-537-8079

Факс: 8-10-20-2-537-8131

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Федеративно-Демократической Республике Эфиопия, Аддис-Абеба

г. Аддис-Абеба, Kebele 01, Rwanda 1185

Тел: +251-116-67-33-51

Факс: 8-10-116-67-33-54

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Южно-Африканской Республике, Претория

г.Претория ул. Аррис 226, Waterkloof Ridge

Телефон: 8-10-271-246-000-86

Факс: 8-10-27-87-75-46-213

перейти на сайт

БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК

Посольство Республики Казахстан в Исламской Республике Иран, Тегеран

г. Тегеран, ул.Хедоят, 81 Даррус

Тел: +98-21-22-56-59-33

+98-21-22-54-64-00

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в Исламской Республике Иран, Горган

г. Горган, бульвар Наһархоран, ул.Эдалат 66, угол ул. Кавеш, 604 д.

Телефон: 8-10-98-17-32525609

Факс: 8-10-98-17-32536055

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Исламской Республике Иран, Бендер-Аббас

+98 76 333 32565

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Государстве Израиль, Тель-Авив

г. Тель-Авив, ул. Аяркон, 52А,

Телефон:  8-10-972-3-516-3411/64

Факс: 8-10-972-3-516-3437

перейти на сайт

Посольство Республике Казахстан в Иорданско Хашимитском Королевстве, Амман

г. Иордания, 830626, район Абдуна, ул. Каира 99

Телефон: 8-10-962-659-279-54,

8-10-962-659-280-53

Факс: 8-10-962-659-279-52

перейти на сайт

Дипломатическая миссия Республики Казахстан в Ливане, Бейрут

г. Бейрут, (Sabbagh and Khoury Building — P.O.Box: 11-2254)

Тел: +961 1 853569

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Сирийской Арабской Республике, Дамаск

г. Бейрут, (Sabbagh and Khoury Building — P.O.Box: 11-2254)

Тел: +961 1 853569

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Государстве Катар, Доха

г. Доха, Al-Dafna, area 66. Al-Saha str. 93, P.O. Box 23513

Телефон: +97444128015

Факс: +97444128014

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Кувейте

г.Кувейт, Salwa, Block 3, Street 4, Villa 19.

Телефон: +965 22256186

Факс: +965 22256185

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Саудовская Аравия, Эр-Рияд

г. Эр-Рияд, P.O.Box 94012, Riyadh 11693, 6691 Amr Aldamri St., Al Safarat

Телефон:- 8-10-966-11- 480-64-06 ,

факс: 8-10-966-11 – 480-91-06

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в Королевстве Саудовской Аравии, Джидда

г. Джидда, P.O.Box 55615,21544,

Телефон: 8-10-966-12-690-20-70

Факс: 8-10-966-11-480-91-06/

8-10-966-12-690-30-80

перейти на сайт

Посольство Республике Казахстан в Турецкой Республике, Анкара

г. Анкара, ул. Кылыч Али, 6, Дипломатический городок «Оран»

Телефон: 8-10-90-312-491-91-00;  

Факс: 8-10-90-312-491-44-55

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в Турецкой Республике, Стамбул

г. Стамбул, ул.Башак, 35, Бакыркой, Йешильюрт

Телефон:+90 212 662 53 47

Факс:+90 212 662 53 49

Консульство Республики Казахстан в Турецкой Республике, Анталья

г. Анталья, ул.2074 №16, район Муратпаша, мкр.Чаглаян, Блог С Лайф Сити ситеси, Вилла Дублекс Мешкен7230

Телефон: ( 0242 ) 324 26 11

Факс: 8-10-90-242-3162559

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Султанате Оман, Маскат

г. Маскат, Шати аль курум, Way 3050, 4076 вилла, P.O. Box 88, PC 103

Телефон: +968 2469 2418

Факс: +968 2469 2485

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в ОАЭ, Абу-Даби

г. Абу-Даби, ул. Рашид бен Саид Аль Мактум, 44

Тел:   +971 24498778

Факс: +971 24498775

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в ОАЭ, Дубай

г. Дубай, Джумейра, Умм Эль Шейфареа, 3-я улица, 14 вилла

Телефон: 8-10-(971)-4-3397151

перейти на сайт

АЗИЯ

Посольство Республики Казахстан в Афганистане, Кабул

г. Кабул, ул. Уазир Акбар Хан 13, 436 д.

Телефон: 8-10-93-20-230-05-52

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Китайской Народной Республике, Пекин

г. Пекин, Санлитунь ,Дун 6 Цзе 9

Тел: +86 (010) 653-26-182,653-24-189

Факс:8-10-86-10-6532-6183, 8-10-86-10-6532-4433

Консульский отдел: :8-10-86-10-6532-2636

Факс: 8-10-86-10-6532-0636

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в КНР, Гонконг

г. Гонконг., 40-45 Уиндхэм стрит здание “Уиндхэм плейс” , 25 этаж

Телефон : +852 2548 3841,

Факс: 8-10-852-2548-8361

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан в КНР, Шанхай

г. Шанхай, ул. Лоушангуан 85A, здание «Orient International Plaza», 1005-1006

Телефон: +86021-6275-2838

Факс: (+8621) 627-573-00

перейти на сайт

Паспортно-визовая служба МИД РК в КНР, Урумчи

г. Урумчи, ул. Кунь Мин 216,

Телефон:+86-991-369-75-85, 382-12-03

Факс: 8-10-86-991-382-12-03          

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Индии, Дели

г. Нью Дели, 61, Poorvi Marg, Vasant Vihar

Телефон: + 91-11-4555 5110, 4555 5112;

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Японии, Токио

г. Токио, Azabudai 1-8-14, Minato-ku, Tokyo 106-0041 

Телефон: +81-3-3589-1820, +81-3-3589-1821

Факс: +81-3-3589-1822

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Корея, Сеул

г. Сеул, 04392, 53 Jangmun-ro, Yongsan-gu, Seoul

Телефон: 8-10-822-379-9714, 8-10-822-394-9716

Консульский отдел: 8-10-822-379-7876

Факс: 8-10-822-395-9766

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Малайзии, Куала-Лумпур

г.Куала-Лумпур, 115, Jalan Ampang Hilir

Тел: +603-4252-5999

Факс: 8-10-60-3-4252-3999

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Монголии, Улан-Батор

г. Улан-Батор, район Хан-Уул, хороо-1, ул.Зайсан, 31/6

Телефон: 8-10-976-11-34-54-08, 8-10-976-11-34-10-76, 8-10-976-11-34-10-74.

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Исламской Республике Пакистан, Исламабад

г. Исламабад H.11, ул. 45, F-8/1

Телефон: +92 51 226 29 20

Факс: +92 51 226 28 06

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Сингапур

г.Сингапур, 1 Kim Seng Promenade, #09-04/05 Great World City, East Office Tower, 237994

Телефон: 8-10-65- 6536 6100, 6235 7150

Факс: 8-10-65- 6438 8990

перейти на сайт

Генеральное Консульство Республики Казахстан в Австралии, Сидней

Suite 1603, 15 Castlereagh Street, City Freeholds House, Sydney, NSW, 2000

Телефон: 8-10-61-292333350, 8-10-61-292333601

Факс: 8-10-61-292333661

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Королевстве Таиланд, Бангкок

г. Бангкок, 93/1 Wireless көшесі, GPF Witthayu Towers, A ғимараты, 804А кеңсесі

Телефон: 8-10-66-22543043

Факс: 8-10-66-2254-30-42, 8-10-66-2254-30-45

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Социалистической Республике Вьетнам, Ханой

г. Ханой, villa №51, 10 Dang Thai Mai str., Tay Ho district, Hanoi,  Vietnam

Телефон: 8-10-84-4-37180777

Факс: 8-10-84-4-37186777

перейти на сайт

Посольство РК в Республике Индонезия, Джакарта

г. Джакарта, Jalan Patra Kuningan Raya, Block M, 7 Kav., No. 1, Kuningan Timur, Setiabudi, Jakarta Selatan, Daerah Khusus Ibukota Jakarta 12950.

12950 –Indonesia

Телефон: 8-10-62-21-252-02-52

Факс: 8-10-62-21-520-78-00

перейти на сайт

СНГ

Посольство Республики Казахстан в Азербайджанской Республике, Баку

г. Баку, Район Хатаи, ул. Наджафгулу Рафиев, 14

Телефон: 8-10-994-12-489-23-55

Факс: 8-10-994-12-489-23-77

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Армения, Ереван

г. Ереван, Тупик Демирчяна 1-й тупик, 11

Телефон: 8-10-374-10-58-51-19

Факс: 8-10-374-10-560610

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Беларусь, Минск

г. Минск, проспект Победителей, 67

Телефон: +375 17 2760110

Факс: +375 17 2760111

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Республике Беларусь, Брест

г. Брест, ул.Карл Маркса, 82

Телефон: + 375-162-58-35-00

Факс: + 375-162-58-32-42

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан Республике Молдова, Кишинев

г. Кишинев, ул.Тома Чорбэ 14/1

Телефон: +(373) 22 54-65-17

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Российской Федерации, Москва

г. Москва, Чистопрудный бульвар, 3а

Телефон: +7 (495) 627-18-12

Факс: +7 (495) 608-26-50

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики в Российской Федерации, Санкт-Петербург

г. Санкт-Петербург, ул. Рылеев, 10

Телефон: +7 (812)-335-25-44

Факс: +7 (812) 335-25-47

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Российской Федерации, Астрахань

г. Астрахань, ул.Акварель, 2Б

Телефон: 8-8512-26-25-00

Факс: 8-8512-251-885

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан Российской Федерации, Омск

г. Омск, ул. Ш.Валиханова 9

Телефон:8-3812-32-52-13

Факс: 8-3812-32-52-15

перейти на сайт

Генеральное консульство Республики Казахстан Российской Федерации, Казань

г. Казань, ул.Карл Маркса, 8

Телефон: +7 (843) 202-05-92, +7 (843) 202-05-52

Факс: 8-843-223-06-69

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Украине, Киев

г. Киев, ул.Мельникова, 26

Телефон: 8-10-38-044-483-15-96, 489-18-58.

Факс: 8-10-38-044-483-11-98

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Грузии, Тбилиси

г. Тбилиси, ул. Львов, 77

Тел: +995-32-255-20-00

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Кыргызской Республике, Бишкек

г. Бишкек, ул.Мира, 95А

Телефон: +996-312-56-54-01, 56-54-12

Факс: +996-312-56-53-57

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Кыргызской Республике, Ош

г. Ош, ул.Мичурина, 7

Телефон: +996-3222-5-55-05;

Факс: +996- 3222-5-55-05;

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Таджикистан, Душанбе

г.Душанбе, ул.Хусейнзода, 31/1

Тел.: 8-10-992-37-221-89-40

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Республике Узбекистан, Ташкент

г.Ташкент, ул. Зульфия-ханум 240

Тел: +998-71-231-61-75

Факс: + 998-71-231-61-72

перейти на сайт

Посольство Республики Казахстан в Туркменистане, Ашхабад

г.Ашхабад, Проспект Гарашсызлык 11, 13, 15

Телефон: +993 12-48-04-68/69

+993 12-48-04-72

Факс: +993 12-48-04-75

перейти на сайт

Консульство Республики Казахстан в Туркменистане, Туркменбаши

г.Туркменбаши, ул. А.Магтымова, 8

Тел.:+993 24-35-04-49

Факс: +993-24 35-06-14

перейти на сайт

Консульская информация

КОНСУЛЬСКИЙ ОТДЕЛ

Адрес:

Ул. Митрополит Гавриил Банулеску Бодони 27, Кишинев, МД — 2012, Республика Молдова

Тел.:

+373 22025266 или +373 22025260 с 9:00 до 17:00

Эл.почта:

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

ВРЕМЯ РАБОТЫ КОНСУЛЬСКОГО ОТДЕЛА

с понедельника – по пятнице с 9:00 до 17:00

Начиная с 27 января 2020 года в Консульском отделе Посольства Латвии в Молдове консульские услуги предоставляются только по предварительной записи.

Записаться в электронном виде для получения услуг возможно здесь.

 

Внимание!

С 1 апреля 2019 года, подаваемые в Посольство Латвии публичные документы, выданные учреждениями Республики Молдова, должны быть заверены заверением «APOSTILLE» в компетентном учреждении Республики МолдоваДля оформления вида на жительства,  для актуализации сведений в Регистре жителей Латвии, а так же по вопросам связанным с определением правового статуса убедительно призываем производить заверение документов своевременно.

ВИЗЫ

С 11 июня 2017 года гражданам Республики Молдова – держателям биометрческого пасспорта виза не нужна для вьезда в страны-члены ЕС за исключением Ирландии, Великобритании, Норвегии, Исландии, Швейцарии и Лихтенштейн. Допустимая продолжительность пребывания 90 дней в период 180 дней (в полугодии).

Это не относится к гражданам Республики Молдова, которые просят визу для разрешения на работу.

Гражданам Республики Молдова для виз длительного пребывания (допустимая продолжительность пребывания превышает 90 дней в любой 180-дневный период) и визы с разрешением на работу следует связаться с Посольством Латвийской Республики в Украине .

Прием консульского отдела Латвйской Республики в Украине только по предварительной записи!

Просим обратить внимание, что с 1 июня 2015 года для оформления Шенгенской визы Посольство Латвйской Республики в Украине принимает только электронную форму заявления .

Документы вместе с заявлением должны быть поданы лично в Посольство Латвйской Республики в Украине по предварительной записи.

 

Вид на жительство

Вид на жительство – это документ, который даёт иностранному гражданину право на пребывание в Латвийской Республике в течение определённого времени (временый вид на жительство) или постоянно (постоянный вид на жительство). Вид на жительство требуется, если Вы желаете пребывать в Латвийской Республике более 90 дней в течение полугодия, считая с первого дня въезда.

Прием документов на вид на жительство осуществляется c предварительной записи

Решение о выдаче вида на жительство принимается Управлением по делам гражданства и миграции в Латвии (УДГМ). 

Более подробная информация о видах, процедуре запроса и необходимых документах для полученя вида на жительство доступна на сайте Управления по делам гражданства и миграции в Латвии

 

Затребование документов из учреждений в Латвии

Э-услуга

Воспользовавшись единым государственным порталом государственных услуг и услуг самоуправлений www.latvija.lv, лицо, находящееся за границей, может затребовать свидетельство о рождении, свидетельство о браке или свидетельство о смерти здесь. 

Услуга доступна лицам, которые постоянно проживают за границей и в Регистре жителей указали место своего проживания в иностранном государстве.

Обращаясь к учреждениям в Латвии, можно получить следующие документы:

Департамент записей актов гражданского состояния Министерства юстиции

(документы актов гражданского состояния и справки)
э-почта: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. 
https://www.tm.gov.lv/lv/cits/lv-ministrija-struktura-dd-html

Департамент международного сотрудничества Министерства юстиции
(решения суда о расторжении брака, предусмотренный в статье 93 Регулы Совета (ЕК) 2201/2003 сертификат о решении в деле о расторжении брака)

э-почта: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. 
https://www.tm.gov.lv/lv/cits/lv-ministrija-struktura-tsd-html

Латвийский Национальный архив
(справки о стаже работы, о пенсии)
э-почта: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. 
https://www.arhivi.gov.lv/

Управление по делам гражданства и миграции

(справки из Регистра жителей)

э-почта: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

www.pmlp.gov.lv

Если запрошенный без посредничества консульской службы документ нуждается в заверении его подлинности для использования за границей, в заявлении для соответствующего учреждения Латвии это следует указать.

Документ будет переслан в Консульскую службу Министерства иностранных дел для заверения и после этого выслан в представительство в стране проживания лица.

Затребование документов при посредничестве дипломатических и консульских представительств Латвии

Услуга доступна лицам, которые постоянно проживают за границей и в Регистре жителей указали место своего проживания в иностранном государстве.

Запрос документа при посредничестве представительства Латвии обеспечивается только в том случае, если необходимо заверить подлинность документов печатью легализации или Апостилем в Консульском департаменте МИД. Информация о заверении подлинности документа доступна здесь.

Чтобы затребовать документы из учреждений Латвии в одном из представительств Латвии за границей, лицо должно подать заявление и анкету на затребование документов установленной формы. Анкета на затребование документов приспособлена для затребования различных категорий документов, поэтому при заполнении анкеты следует заполнить только раздел, относящийся к документу, который Вы желаете затребовать.

Первое государство на территории Белоруссии — Фонд стратегической культуры

Со времени выхода в Минске первого тома академической «Истории белорусской государственности» (2018) в новейшей учебной литературе стала тиражироваться мысль, что Полоцкое княжество было первой исторической формой государственности на территории Беларуси.

Так говорится, например, в школьном учебном пособии по истории Беларуси для 10 класса (2020). А вот в учебном пособии для 6 класса, посвящённом историческому периоду с древнейших времён до конца XV в., изданном в 2016 г., всё ещё утверждается мысль, что «Древняя Русь – общее государство восточных славян». Там же указывается на единство Руси: сходство в хозяйственной деятельности и образе жизни, прочные торговые связи, близость происхождения, общая историческая судьба, «древнерусская народность».

Полоцкое княжество

Те же мысли встречаются и в более раннем издании учебного пособия для 6 класса (2009). Таким образом, под влиянием «Истории белорусской государственности» в школьных учебниках совершается поворот: исчезает упоминание о древнерусской народности и едином древнерусском государстве. Вместо представления о государственном и этническом единстве восточных славян насаждается мысль о племенной обособленности кривичей, дреговичей и радимичей, а также об особом государстве – Полоцком княжестве (земле).

Издания Института истории Белорусской академии наук, начиная с 1994 г., постоянно твердят о том, что в Полоцке была своя государственность, а его нахождение в составе древнерусской державы было временным и очень непродолжительным. Академические «Очерки истории Беларуси» 1994 г., «История Беларуси» в 6 томах 2007 г. и новейшая «История белорусской государственности» 2018 г. представляют собой в этом отношении одну линию развития.

Остаётся только удивляться, как в школьных учебниках удавалось некоторое время сохранять положение о существовании государственного, этнического и культурного единства Киевской Руси. Не последнюю роль в этом играло учебное пособие «История Беларуси» для высших учебных заведений, написанное коллективом авторов под редакцией проф. Евгения Новика (изд. 1998, 2000, 2007 гг.). Здесь даётся взвешенная критика академических изданий.

О том, что представляла из себя Киевская Русь в политическом отношении, споры ведутся давно. В разное время и разными академическими школами предлагались такие трактовки, как держава Рюриковичей, союз городских областей, раннефеодальная монархия, федерация земель-княжений и др. Однако вряд ли можно отрицать тезис о том, что у народа-Руси сформировалась своя государственность: верховная власть и её институты, правовая система, территориальное единство, внутренние экономические связи и социально-культурная общность.

От своего начала государственность русского народа развивалась, менялись её стадии и формы, но в своей сути она оставалась единой и веками определялась единством самосознания. В древней Руси не существовало понятия «гражданство», но бытовали термины «Русская земля», «сыны Русские». Если присмотреться внимательно, то, что преподносится в современной научной и учебной белорусской литературе как «Полоцкая Русь», «Полоцкая земля», есть, в сущности, не особое государство, а одно из состояний государственности, присущей древней Руси.

Если взять такой признак государства, как верховная власть, то в Полоцкой земле она принадлежит княжеской фамилии, представляющей собой одну из линий Рюриковичей. В академической «Истории белорусской государственности» династия полоцких князей обозначается как «Рогволодовичи-Изяславичи». Упоминание Рогволода здесь не случайно, ведь этот первый известный по имени полоцкий князь, по-видимому, не был из рода Рюриковичей, а значит, от него происходит иная династия.

Памятник князю Всеславу в Полоцке

По представлению авторов академической «Истории», в Полоцке от самого начала правят князья смешанного происхождения, одновременно Рогволодовичи (по женской линии от Рогнеды) и в то же время Рюриковичи (от Изяслава, сына Рогнеды от Владимира). Однако у древнерусских летописцев фамильная принадлежность определялась по отцовской линии. Почему в Повести временных лет говорилось: в 1001 г. «преставился Изяслав, отец Брячислава, сын Владимира», в 1003 г. «преставился Всеслав, сын Изяслава, внук Владимира», в 1044 г. «умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира». Во всех этих примерах счёт ведётся от князя Владимира Рюриковича, Крестителя Руси, но никак не от Рогволода.

Династия полоцких князей обозначается как «Рогволодовы внуки» только в позднейшем памятнике московского летописания XVI в. – Никоновской летописи. Это фраза из поэтизированной легенды о вражде полоцких и киевских князей. Древнерусские летописцы никакой «династии Рогволодовичей» не знали. В понимании древних авторов Повести временных лет в Полоцке княжила династия Рюриковичей, происходящая от Владимира-Крестителя. Показательно, что родовым знаком полоцких князей стал трезубец Рюриковичей. Они не обособляли себя от других князей Русской земли.

Если обратиться к характеристике правительственной деятельности полоцких князей, то они предстают как типичные вотчинники: строят города, нападают на соседние земли, выводят из них жителей, чтобы продавать их в рабство или населять ими свои области. Так, Брячислав (правил в 1003–1044) нападал на Новгород и получил от Ярослава Киевского города Витебск и Усвят. Ведь Ярослав, по отзыву Повести временных лет, был «самовластцем в Русской земле», то есть её верховным правителем. Всеслав Полоцкий (1044–1101, с перерывами) тоже нападал на Новгород, чтобы получить от наследников Ярослава новые земли. В 1068 г. киевляне выбирают находящегося в темнице Всеслава Полоцкого своим князем. Очевидно, они не рассматривают его как представителя чужой династии или чужеземного правителя.

Судьбами полоцких князей в 1129 распорядился киевский князь Мстислав, выслав их с женами и детьми в Византию «за преступление крестного целования», то есть за отказ защищать Русскую землю от половцев вместе с другими русскими князьями. Будь полоцкие князья правителями другого государства, какой смысл был Мстиславу так с ними поступать? Во второй половине XII в. полоцкие князья воевали больше между собой, что опять же понуждало соседей вмешиваться в эти распри ради их усмирения. На этом фоне в «Слове о полку Игореве» выделяется полоцкий князь Изяслав Василькович, который не только умел мечом «позвонить о шлемы литовские», но и погиб в степи вдали от родных пределов в борьбе с половцами за общие русские интересы.

Печать князя Изяслава Полоцкого в виде трезубца Рюриковичей

Территория Полоцкого княжества тоже не представляла собой чего-то обособленного от Русской земли. Например, киевские князья ходили на литовские племена, чтобы наложить на них дань. Эти походы они совершали через земли Полоцкого княжества, при этом, очевидно, полоцкие князья принимали в них участие в качестве подчинённых. В 983 г. на Литву ходил князь Владимир, в 1038, 1040, 1044 гг. на литовские племена водил походы князь Ярослав. Не случайно в Повесть временных лет говорится, что «литва, зимигола, корсь, нарова, ливы» дань дают Руси, а не одному Полоцкому княжеству.

В экономическом отношении земли кривичей были тесно связаны с Киевом, этим ключевым городом днепровской торговли. Кривичи участвовали в походе киевского князя Олега на Константинополь в 907 г., часть полученной от греков дани тогда получил и Полоцк. Византийский император в своём сочинении «Об управлении империей» (середина X в.) описывает сбор дани киевскими князьями (полюдье) и упоминает среди данников кривичей. Очевидно, речь идёт не только о смоленских кривичах, но и полоцких. Владимир-Креститель направляет в Полоцк своего сына Изяслава в 988 г. не в качестве независимого правителя, а как своего наместника. Изяслав, как и другие князья-наместники, должен был платить киевскому князю «урок» (дань). В то же время в Киеве у полоцких князей был постоянный двор, куда они перевозили товары для днепровской торговли (в 1068 г., например, упоминается «Брячиславов двор»).

К всему этому можно добавить, что в церковном отношении Полоцкая земля не представляла что-то особенное, но была епархией Киевской митрополии. В Полоцком княжестве известны те же должности, что и в других областях Киевской Руси, суд совершался на основе распространённого на Руси обычного права («Русской правды»). Полочане именовали свою землю «Русской» (в договоре с Ригой 1264 г.), а самих себя, очевидно, «Русью», то есть относили себя к русскому народу.

Очередная попытка ввести в белорусскую учебную литературу трактовку Полоцкого княжества как обособленного государства выглядит реанимацией белорусского национализма. Для него всегда было свойственно делать акцент на истории Полоцкого княжества, игнорируя историю Туровского княжества, которое было органической частью Киевской Руси. В самом деле: на каком основании даётся предпочтение Полоцку перед Туровом в вопросе о становлении и развитии «белорусской государственности»? Ответ напрашивается ясный: потому что в истории Полоцкого княжества больше примеров «сепаратизма» полочан. Значит, можно вести речь о «самобытности», «самостоятельности» и проч. Только историческая картина при этом выходит тусклой, одноцветной и далёкой от действительности.

Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору.

Посольство Узбекистана в Киеве, Украина

Посольство Узбекистана в Киеве, Украина расположено на ул. Владимирская, 16. Посмотреть увеличенную карту расположения, проложить маршрут проезда в Посольство Узбекистана или просмотрите адрес, телефон, факс, электронную почту, часы работы, официальный веб-сайт, консульские услуги, типы виз, консульскую юрисдикцию, каналы социальных сетей и главу миссии (HOM).

  • Адрес посольства

    Владимирская, 16
    Киев 01901
    Украина
  • Телефон

  • +380 44 501 5000
  • Факс

  • +380 44 501 5001
  • Электронная почта

  • [адрес электронной почты защищен]
  • Часы работы

  • С понедельника по пятницу: с 9:00 до 18:00

Консульский отдел

Украина и Молдова.

Сайт

Веб-сайт офиса

Услуги

Ниже приводится краткий перечень услуг, которые предлагаются в Посольстве Узбекистана в Киеве, Украина.

  • Обработка заявлений на паспорт
  • Обработка заявлений на получение визы
  • Легализация документов
  • Выдача проездных документов в экстренных случаях
  • Отказ от гражданства
  • Консульская регистрация

Глава миссии

Абдуалиев Алишер Хабибуллаевич, Посол

Общие типы виз

Граждане квалифицированных стран могут путешествовать по Узбекистану без визы.Наиболее распространенные типы виз в Узбекистан следующие.

  • Однократная виза
  • Многократная виза
  • Транзитная виза
  • Групповая виза

Дипломатические представительства Узбекистана в соседних странах / регионах Украины:

  • Баку, Азербайджан (Посольство)
  • Алматы, Казахстан (Генеральное консульство)
  • Рига, Латвия (Посольство)
  • Москва, Россия (Посольство)
  • Минск , Беларусь (Посольство)
  • Нур-Султан, Казахстан (Посольство)
  • Актау, Казахстан (Генеральное консульство)
  • Казань, Россия (Генеральное консульство)
  • Новосибирск, Россия (Генеральное консульство)
  • Ростов-на-Дону, Россия (Генеральное консульство)
  • Санкт-Петербург, Россия (Генеральное консульство)
  • Владивосток, Россия (Генеральное консульство)
  • Екатеринбург, Россия (Генеральное консульство)
Помогите нам улучшить посольства.инфо

Заявление об ограничении ответственности: Это не официальный сайт Посольства Узбекистана в Киеве, Украина. Этот веб-сайт представлен только в информационных целях. Информация считается надежной, но не гарантируется.

Последний раз эта страница была отредактирована 28 июля 2021 в 12:56 (EST).

Посольство Молдовы в Москве, Россия

Посольство Молдовы в Москве, Россия

  • Адрес Посольство Молдовы, Россия, Москва, Кузнецкий Мост, 18
  • Город Москва
  • Электронная почта [электронная почта защищена]
  • Факс (+7) 495.924.95.90
  • Телефон (+7) 495.924.53.53, (+ 7) 495.924.63.42
  • Веб-сайт http://www.moldembassy.ru

На этой карте показано местонахождение Посольства Молдовы в Москве, Россия

  • Предложить правку
  • Внести правки для

    «Посольство Молдовы в Москве, Россия»

    О посольстве Молдовы в Москве, Россия

    Посольство Молдовы в Москве оказывает широкий спектр консульских услуг местным, молдавским и иностранным гражданам в России.

    Посольство Молдовы в Москве поддерживает граждан России через свои консульские службы, если они:
    • Нужна общая или конкретная информация о молдавской экономике, культуре, спорте, образовании и т. Д.
    • Нужна информация о требованиях и процессе получения молдавского гражданства
    • Конкретные контакты и информация в Молдове
    • Хочу подать заявление и получить молдавскую визу

    Визовые и паспортные услуги

    Молдавский паспорт и виза выдаются только гражданам, основное место жительства которых находится в Молдове и России.

    Процесс выдачи молдавской визы и паспорта Молдовы может занять несколько недель.

    * Пожалуйста, обращайтесь в Посольство Молдовы в Москве, если у вас есть какие-либо вопросы по визовым и паспортным вопросам.

    Представительства Молдовы в России

    Посольство Молдовы в Москве — единственное дипломатическое представительство Молдовы в России.

    Российские представительства в Молдове

    Молдавские представительства по всему миру

    Посольство Молдовы в Москве представляет собой одно из 29 консульских и дипломатических представительств Молдовы во всем мире.

    Иностранные представительства в России

    Посольство Молдовы в Москве представляет собой одно из 201 иностранных консульских и дипломатических представительств со всего мира в России.

    Поделитесь этой историей, выберите платформу!

    религий | Бесплатный полнотекстовый | Контекстно-обоснованный подход к свободе вероисповедания: случай православия в Молдове

    1. Права человека и социальный анализ. Выходя за рамки нормативной точки зрения

    Взаимосвязь между религией и политикой, совершенно очевидная в наши дни, до недавнего времени рассматривалась как «этнологический» аргумент как в публичных, так и в академических дебатах.Это считалось остаточным явлением в соответствии с постулированным глобальным, однородным и прогрессивным процессом модернизации, вестернизации и рационализации социального поведения. Неслучайно на первый взгляд эти три термина могут показаться почти синонимами. Наследник политической истории западных институтов и основанный на правовом и философском дискурсе, в основном находящийся под влиянием либеральной традиции, концептуализация прав человека разделяла эту нормативную культурную оценку, которая обычно отделялась от социальной, политической и экономической истории, связанной с его конкретное создание и развитие.Всеобщая декларация прав человека (ВДПЧ), выбирая, ратифицируя, принимая и универсализируя законные права, заявленные в течение столетия гражданской и социальной борьбы, стремилась указать путь к построению общего этического режима, основанного на (тех же) врожденных ценностях и достоинство каждого человека во всех человеческих обществах. Таким образом, этот новый режим сможет защищать людей, предотвращать и восстанавливать притязания на незаконную власть в национальных и международных отношениях в поддержку рациональной организации обществ и их приверженности универсальным этическим принципам.Хотя постепенно, после 1948 года, мы наблюдали создание и растущую институционализацию дискурса прав человека, основанного на вышеупомянутых предпосылках и сформированного корпусом документов, публикаций и юридическим вмешательством. Вокруг нормативного определения этого свода законов возникло множество различных правительственных и неправительственных организаций, включая участие интеллектуалов, активистов и социальных субъектов, обмен дискурсами, практиками и социальными сетями в разных местах.

    Как предположил Гудейл (2009), значительное ускорение этих явлений произошло после окончания холодной войны. Падение «железного занавеса» стало ключевым событием новой волны транснационализации в дискурсе прав человека, подтвердив права человека как единую нормативную основу и как всеобъемлющую и авторитетную движущую силу цивилизации. Среди защитников прав человека этот предполагаемый «конец истории» (Fukuyama 1992), казалось, предоставил реальную возможность создания более единой правовой системы, нового глобального порядка, который дал бы дискурсу о правах человека возможность изменять методы управления. , одобряя передовой опыт и прекращая бесчеловечные нарушения.Конкретное распространение этой модели в мировом политическом масштабе, в основном поддерживаемое международным правом, сопровождалось растущим экономическим переплетением (Barnett and Finnemore 2004; Nash 2015). Экспансия неолиберальных экономик и глобализации в более общем плане заставила общее отношение к правам человека столкнуться, даже в ходе внутренних дебатов, с растущими различиями в теории и практике, вызванными местным применением тех же правовых стандартов. Как заявил Паломбелла (2006), среди прочего, несоответствие между различными коллективными культурами, действующими во взаимосвязанной социальной и институциональной системе, не может быть устранено с помощью чистой однородной нормативности прав, но требует переговоров о равновесии между этой правовой системой и признание различных социальных практик групп.Усилия по сохранению всемирной применимости и эффективности принципов прав человека с учетом в то же время разнообразия социально-политических и культурных контекстов также могут иметь значительные последствия для переосмысления дальнейшего развития теории и практики прав человека. Во-первых, в нем обсуждается индивидуализм в концепциях прав человека, продвигающийся к интерсубъективному характеру прав. Во-вторых, он может направить институциональный дискурс прав человека к обсуждению его политического противоречия в вмешательствах и целях.Кроме того, он предлагает изменить направление легитимности, создав более внимательную эмпирическую основу и менее ориентированный на пропаганду подход к местным условиям. Наконец, он представляет собой фундаментальный толкающий фактор для выхода за рамки правовой точки зрения и вовлечения социологов в междисциплинарную задачу в соответствии с этой попыткой придать дискурсу прав человека межкультурную гибкость и эпистемологическую чувствительность, необходимые для парадигмы. «сносной напряженности» прав, а также научным пониманием прав самих по себе.

    Соединение прав человека и социальных наук может быть особенно важным в подходе к теме свободы религии. Как уже подчеркивал Георг Еллинек, эта тема лежит в основе исторического истока дискурса о правах человека; несмотря на это, на него долгое время оказывала влияние философская позиция постпросвещения, которая, особенно в европейской традиции, одновременно опиралась на светское избавление от страданий и прямую несовместимость между религиозным сознанием и политическим признанием и эмансипацией.Наблюдение за множеством ролей, которые религиозное измерение играет в связи с социальными и политическими явлениями, предлагает лучшее понимание как религий, так и прав. Он ставит фундаментальный вызов, на который было невозможно ответить посредством эссенциалистской интерпретации светского принципа laicité, а в более общем плане — с помощью нормативного подхода. Вдали от их трансцендентальной традиционной основы легитимности, как права человека, так и религии, а также вопросы, касающиеся отношений между ними, являются актуальными предметами для социальных исследований, поскольку они основаны на конкретном, будучи частью политической системы и участие в современных верованиях и социальных практиках.

    В следующем разделе мы упомянем некоторые фундаментальные темы, выдвинутые социальными науками, которые могут открыть дискуссию о дискурсе прав человека. Затем мы опишем возможные новые формы близости между дискурсом прав человека и социальными науками о свободе вероисповедания. Мы кратко рассмотрим, какие подходы и перспективы используют социологи в академическом исследовании прав человека — области, в которой они долгое время оставались маргинальными. Наконец, мы предложим недостаточно практиковавшийся до сих пор подход, который представляет собой контекстно-зависимый анализ прав человека, как ключ к преодолению наивной и догматической связи между правами человека и общественными исследованиями.Антропологическое исследование прав человека как локального конструкта может открыть для исследования плодотворное среднее диалектическое пространство, расположенное между доктриной, основанной на существовании предполагаемых универсальных и неотъемлемых прав, с их определением в рамках аппарата правовых стандартов и священных принципов, и политические и социальные реалии, в которых основываются и пересматриваются права. Таким образом, эпистемология, сосредоточенная на контекстуальном анализе религиозной свободы, будет предложена в качестве ценного подхода для преодоления разрыва между рамками прав человека и социальной ролью религий.

    2. К социо-антропологии прав человека. Подход к проблеме религиозной свободы

    На основе эмпирического анализа функционирования общества, вовлеченного в кросс-культурное документирование историчности и разнообразия моральных систем, социология и антропология давно подошли к темам социальных правил и систем убеждений как дисциплин. Несмотря на это, прямое изучение прав человека долгое время было, по крайней мере, маргинальной (если не упускаемой из виду) областью исследований, характеризующейся доминирующей позицией молчаливой дистанции и агностицизма, но также и сознательного отстранения.Универсальность прав человека, давняя догма легитимации дискурса о правах человека, вряд ли вписывается в путь, уже начатый, хотя и в различных формах, Марксом, Дюркгеймом и Вебером (Madsen and Verschraegen 2013). Напротив, их эпистемологические допущения предполагают исследование прав как социально сконструированных, как результат институтов, политических органов и социальных структур, в которые они встроены. Несмотря на их предполагаемую трансисторичность, права человека можно рассматривать как механизмы защиты функционирования и «институционализированных ожиданий» современного дифференцированного общества (Luhmann 1965).Их нормативное определение, даже если оно оправдано на основе философских утверждений о природе абстрактных индивидов, де-факто встроено в конкретную модель либерального общества и гражданства. Во-вторых, значение и социальная ценность прав не могут быть связаны с культурной спецификой контекстов; значение и обращение к этому языку меняются в зависимости от публичной сферы, в которой этот язык принят и к которой он применяется. Американская антропологическая ассоциация (ААА) уже заявляла об этом в 1947 году в своем одноименном антропологическом документе о правах человека, находящемся под сильным влиянием боасианского отказа от эволюционизма и культурных универсалий.Написанный Херсковиц по просьбе ЮНЕСКО, этот документ не сыграл никакой роли в разработке Всеобщей декларации прав человека известной Комиссией под председательством «первой леди мира» Элеоноры Рузвельт после окончания Второй мировой войны (Морсинк 1999; Гудейл 2009). В Заявлении о правах человека мы читаем, что «то, что считается правом человека в одном обществе, может рассматриваться как антиобщественное другим народом или одними и теми же людьми в другой период их истории» (AAA 1947, с. 542). Защищая культурное разнообразие, Херсковиц был чрезвычайно осторожен в отношении риска этноцентризма — «своего рода карикатуры на универсализм», как сказал бы Тодоров позже (Todorov 1992, p.19). Он также с иронией ссылался на исторические прецеденты, усматривая в этом амбициозном проекте моральную ориентацию, аналогичную ориентации рабовладельцев, написавших такой «благородный […] документ, как Американская декларация независимости или Американский билль о правах». (AAA 1947, стр. 542). Когда права человека все еще существовали как моральные концепции и общие порождающие принципы, он, таким образом, указывал на важность принятия во внимание социальных институтов и связанных с ними политических практик.Что касается Американской социологической ассоциации (ASA), то после генеалогической реконструкции социологии прав, произведенной Сомерсом и Робертсом (2008), она не публиковала никаких официальных документов в поддержку прав человека до 2005 года. Вышеупомянутые заявления кратко резюмируют некоторые из них. из причин общего позиционирования в отношении прав человека, подтверждая мнение, поддерживаемое многими другими учеными, о том, что «социология прав все еще не может считаться существующей» (Somers and Roberts 2008, p.386). С другой стороны, наблюдается рост интереса к этим вопросам, особенно в последнее десятилетие 20-го века. Многие традиционные академические среды недавно поддержали несколько попыток в этом направлении, что заставляет нас думать, что «многие идеи и элементы, необходимые для одного, начали появляться» (там же, стр. 386). Как материальные, так и концептуальные причины сделали права человека проблемой и возможностью, которую социологи больше не могли игнорировать. Рост транснациональной многоуровневой системы управления с 1990-х годов, как мы уже упоминали, создал новый институциональный сценарий.В результате дискурс о правах человека также изменил свои функции и функционирование, расширил роли и область применения, открыл новые возможности для исследователей и социальных субъектов на глобальном и местном уровнях. Этот более широкий контекст применения дискурса прав человека радикально отличается от контекста семидесятилетней давности и имеет более существенное сходство с вовлечением и развитием «прикладных» или «общественных» социальных наук. Вторая, более эпистемологическая, причина близости связана с постепенным изменением моральной философии, присущей правам человека, начиная с концепции человеческого достоинства.Как указывалось во введении к настоящему документу, наиболее актуальным преобразованием в дискурсе прав человека является растущее упоминание социального измерения прав, что, например, приводит к более широкому признанию идентичности и культурных проблем. Таким образом, последствия этой трансформации проявляются не только в институциональном измерении прав человека, но и в его внутренней риторике. Более того, в исследованиях в области прав человека в настоящее время более распространено мнение о том, что права не возникли в виртуальности предшествующего индивидуального состояния природы.Все более укрепляется, скорее, центральное место взаимного признания в социальных отношениях и мнение о том, что права, следуя уроку Хабермаса (1996), существуют, хотя и влияют на реальность, поскольку они обязуются регулировать социальную жизнь. Третья эмпирическая причина заключается в росте значимости языка прав человека на нынешней геополитической арене и в организации общественной жизни. Права человека — важный вопрос в научном изучении общества, потому что они влияют на него.В первую очередь, они действуют как неотъемлемая часть транснациональной институциональной архитектуры, в рамках которой дискурс о правах человека входит в гегемонистский аппарат знаний и режим правовых стандартов и политического вмешательства. Во-вторых, язык прав человека сегодня почти повсеместно принят или, по крайней мере, обсуждается в разных контекстах и ​​с разными взглядами. Документы по правам человека цитируются многими, в том числе религиозными, учреждениями по всему миру, которые подвергаются сомнению или уполномочены своим моральным и политическим влиянием в общественной сфере g-local.Наконец, права человека также должны быть изучены, потому что многие местные социальные акторы отстаивают их как широко признанный способ выражения человеческих потребностей и утверждений о несправедливости в отношениях власти. В рамках описанной нами новой концепции отношения между правами человека и религией, в основном выраженные через многогранную тему свободы вероисповедания, вызывают все больший интерес. Как упоминалось в предыдущем абзаце, в последние десятилетия исследования свободы вероисповедания превратились в растущую область зарождающейся социологии прав человека (Breskaya et al.2018). Среди многих видов исследований мы могли бы упомянуть тех, кто участвует в широких теоретических дискуссиях о взаимосвязи между религиями и традициями прав человека (Ferrari 2005; Witte and Green 2012; Joas 2013; de Sousa Santos 2015; Ventura 2015), исследованиях взаимосвязи между право на свободу вероисповедания наряду с другими правами человека (Афхами 2000; Торнберри 2002; Ланглауд 2007; Дженкинс 2008), исследования в области социологии права и политологии в отношении религиозной политики, проводимой государствами (Ван дер Вайвер и Витте 1996; Саркисян 2015; Grim and Finke 2006), тематические исследования религиозного плюрализма, религиозного образования и влияния религиозных факторов и культурных различий, влияющих на законы и правила (Price 2002; Richardson 2004; Fox 2008), размышления о центральной позиции темы свобода вероисповедания в современных обществах или в глобальной политике (Banchoff and Wuthnow 2011; Finke 2013; Zuber 2017).Вышеупомянутая литература дает представление о чрезвычайно разнородной и междисциплинарной области исследования, которая постепенно приветствует элементы, начиная от теории права до международных отношений. Результатом является постепенное тематическое расширение права на свободу религии, которое, таким образом, более тесно связано с различными политическими, историческими и культурными аспектами общественной жизни. Если бы мы смогли выделить общие элементы этого сдвига, мы могли бы сообщить о преобладающем отношении к институциональному определению прав человека, которое считается отправной точкой многих из этих исследований.Процесс определения этой новой области исследования частично перевернул традиционный социологический подход, от общества к правам, открыв область, в которой права представляют собой прямую среду для любого дальнейшего общественного наблюдения. Это новое взаимодействие с правами человека обычно не подвергает сомнению их основу, и социальные исследователи в основном работают в нормативных рамках, используя стандартное концептуальное определение прав человека, которые они, как предполагалось, также изучали. Как следствие, подполе, вовлеченное в изучение свободы вероисповедания, также кажется ориентированным на следование институциональному процессу определения международных стандартов.Такое отношение имеет важные эпистемологические последствия, особенно для исследований, направленных на анализ местного социального значения религий и прав человека. Религиозные вопросы будут интерпретироваться в основном с точки зрения совместимости или устойчивости по отношению к соблюдению стандартов прав человека. Кроме того, эмпирические исследования и тематические исследования местного контекста и религиозных традиций будут в основном ориентированы на создание справочных и социологических инструментов для задач правовых измерений в соответствии с заранее заданными параметрами (Grim and Finke 2006; Van der Ven and Ziebertz 2012 ).Если количественные исследования в основном сосредоточены на сравнительном анализе соблюдения прав человека, а также на мониторинге социального восприятия уже предконцептуализированной категории прав человека, качественные исследования часто будут опираться на «отчеты о правах человека», основанные на тематических исследованиях, с наивное пренебрежение ценностью структурной, социальной, культурной и исторической специфики контекстов. Первый подход усиливает нормативную ссылку на стандартное определение религиозной свободы, которое, как мы уже упоминали, может иметь множество проблемных результатов, когда связано с пониманием религиозной свободы в контексте.Отсутствие этнографической чувствительности во втором подходе привело бы к разумной тенденции вместо этого отвергать отдельные нарративы и качественные наблюдения как чисто анекдотические и ориентированные на защиту интересов. Хорошо известным примером этого эпистемологического подхода является то, что Брайан Тернер предложил в 1993 году. действительно, «теория прав человека» по-прежнему основана на концепции человеческой природы, которая считала правдоподобной модель глобального управления, основанную на ценностях, вытекающих из естественного права (Turner 1993).Если этот фундаменталистский подход теоретически, кажется, освобождает язык прав человека от его правовой кодификации, он в то же время олицетворяет инструментальную логику аппарата прав человека. Аналогичное отношение может быть также в случае явного участия ученых в продвижении правозащитных ценностей, организаций и проектов. Это случай Теренса Тернера (1997), непосредственно участвовавшего во включении дискурса прав человека в «освободительную культурную политику», а также предложения Эллен Мессер об «активной антропологии», поддерживающего намерение разработать стандарты и универсальные методы. которые включают культурный релятивизм как «часть преподавания прав человека» (Messer 1993, p.235). Эти хорошо известные предложения были ответом на критику Херсковица, предоставив глобальному проекту прав человека возможность расширить определение прав человека с антропологической точки зрения в соответствии с общей позицией, возникшей в 1990-х годах (AAA 1999). В то же время они подтверждают онтологическое определение как стержень прав человека, сохраняя при этом намерение изучить его; они включают правовой дискурс с последующей легитимацией нормативного подхода, на котором технология прав человека основывает свое вмешательство.Не недооценивая актуальность этих исследований, в данной статье предлагается сделать еще один шаг, который все еще в значительной степени не разработан. Основывая анализ прав человека непосредственно на местных нарративах, права могут рассматриваться в их живом и социально сконструированном измерении, где имеет место нескончаемый процесс концептуализации и переосмысления. Причины, по которым социальная жизнь прав находится в центре внимания, также выходящие за рамки ее нормативного определения, просты; ценности и нормы необходимо анализировать как социально ориентированные, как и право на религиозную свободу как культурно обусловленную социальную практику.Тем не менее, процесс определения сам по себе — как нарратив религиозной свободы обсуждается социальными акторами в связи с контекстом, как его значения адаптируются, влияют и формируются под влиянием g-местных властных отношений и развитием множества специфических социальных особенностей — стали непосредственным объектом анализа. Мы замечаем, что этот конструктивистский подход не представляет новых целей, а скорее является преследованием классического социального подхода к роли законов, прав, морали и убеждений.Предполагаемое универсальное и нейтральное содержание прав человека, закрепленное в законах, стало дискурсом, который можно наблюдать только эмпирически, и который до сих пор не идентифицирован как установленный. Сравнивая этот подход с подходом исследований, которые включают онтологическое определение религиозной свободы, мы отмечаем некоторые важные эпистемологические результаты. Во-первых, это способствует сознательному вниманию к проблеме культурного релятивизма, который является фундаментальной предпосылкой для любого социально-антропологического понимания религий, а также религиозной свободы в определенных контекстах.Исследование социальной конструкции прав человека подталкивает анализ к критическому и недогматическому использованию теоретических интерпретативных категорий, «контролируемых явным осознанием исторического западного генезиса этих категорий» (Де Мартино, 1977, стр. 393). Во-вторых, этот подход определяет нормативность дискурсов о религиозной свободе как результат перформативного процесса правовой институционализации, «социального процесса, связанного с властью, который следует анализировать, а не считать его полезным» (Freeman 2002, p.85). Следовательно, конструкции свободы вероисповедания необходимо исследовать снизу. Контекстно-зависимый анализ изменит направление институциональной речи о правах человека; он стимулирует наблюдения, сфокусированные на диалектических, процессуальных отношениях между конкретными практиками различных социальных акторов с их действиями и интерсубъективным опытом, а также международным письменным набором правил с их структурой. Эти исследования больше не ограничиваются процедурными вопросами или мониторингом управления, эти исследования могут подтолкнуть права человека к герменевтическим усилиям по преодолению институционального подхода и рассмотрению законов и религий как процессуальных и динамических культурных систем, представленных различными институтами и субъектами, а также производителями значимых и множественные отношения, верования и социальные обычаи.

    В следующей части статьи мы попытаемся рассмотреть проблему свободы вероисповедания, связав ее со спецификой регионального контекста Молдавской Республики. Мы проанализируем динамику развития и продвижения права на свободу вероисповедания, какое отношение к политической реализации этого права мы можем выявить среди социальных и политических субъектов, уделяя особое внимание тому, как и почему эта тема обсуждается в этом контексте православными. Церкви и религиозные деятели.Таким образом, первоначальная предварительная деятельность будет заключаться в устранении разрыва между социально-политическим анализом молдавского контекста и нормативным размышлением о свободе вероисповедания, упомянутым ранее. Наконец, мы рассмотрим некоторые вопросы, которые присущи обоснованной концептуализации религиозной свободы, следуя уже упомянутой гипотезе о том, что анализ религиозной свободы может быть основан только на исследовании и признании социальных ролей, которые религия активно играет на глобальном и локальном уровнях. задолго до того, как какое-либо юридическое определение может быть сформулировано на языке прав.

    3. Постсоветская республика, новое православное государство. Подход к молдавскому делу

    Религиозный сценарий Республики Молдова представляет собой интригующее и привилегированное поле для социально-антропологического анализа религиозной свободы, который проясняет, как это расследование не может избежать учета многостороннего, многоуровневого контекстуализации социальная и политическая роль религий. Молдавский регион, который в основном игнорируется западными общественными и научными дебатами, представляет собой важный пример современной политической и институциональной трансфигурации, а также является примером процессов переработки социального и индивидуального поведения, действующих в постсоветском контексте.Оба этих взаимозависимых явления характеризуются появлением христианского православия как одного из наиболее влиятельных факторов. Некоторые фундаментальные аспекты социальной реконфигурации Молдовы можно наблюдать в ходе, хотя зачастую и безмолвных, дебатов о свободе вероисповедания; эта проблема возникает, например, при рассмотрении институциональных отношений между духовенством и политическими партиями, с новой ролью церквей в управлении и благосостоянии в региональном масштабе, с адаптацией православных практик, ритуалов и теологии к современным экономическим условиям. и политические парадигмы, включая дискурс о правах человека.Более того, контекстуализация роли религии в Молдавской республике дает нам возможность, с учетом ее особенностей, подчеркнуть возможное сходство между современным сценарием, характеризующимся общим кризисом политических моделей двадцатого века, и явлением, которое в академической литературе последних десятилетий принял разные определения. Такие определения, как «месть Бога», повторное заколдовывание, десекуляризация, деприватизация религии или религиозное возрождение (Кепель, 1992; Казанова, 1994; Кокс, 1994; Бергер, 1999; Томас, 2005), которые с разных точек зрения указывают на пересмотр влияния религий в современных индивидуальных и социальных действиях.Будучи зажатой между Румынией и Украиной, между российской сферой влияния и обещаниями о вступлении в Европейский Союз, Молдова представляет собой небольшую территорию, не имеющую выхода к морю, на протяжении веков оспариваемую между различными полюсами-гегемонами и глубоко интегрированную во второй половине двадцатого века в политическую жизнь. структуры и идеологические и культурные модели советского периода. Эта парламентская республика действительно занимает территорию бывшего RSS Moldovenească, которое было одной из шести Советских Социалистических Республик европейского континента.После провозглашения независимости в августе 1991 года новый правящий класс в Кишиневе — мало чем отличавшийся от прежнего — занялся созданием национальной идентичности для региона, который «никогда не был национальным государством» (Dupouy 2001, p. 56). Молдова пережила трудный и противоречивый институциональный и экономический переходный период, в первую очередь управляемый бывшей советской номенклатурой, а затем преобразованный в местные деловые сети под давлением международных экономических партнеров, начиная с России, и с помощью условных займов, предоставленных МВФ и Европейским банком (Negură). 2015; Казаку и Трифон 2017).Необходимо было управлять организацией политической власти, распределением экономических ресурсов и позиционированием в новом геополитическом контексте — тремя основными областями любого проекта государственного строительства. Это было осуществлено с проблемными результатами в соответствии с радикально новыми директивами: установление демократического режима с европейскими стандартами, переход к рыночной экономике, радикально удаленный от контроля и защиты государства, и перемещение в новое поле глобализованных сил.Нынешняя чрезвычайно хрупкая экономика страны по-прежнему в основном связана с сельским хозяйством и очень сильно привязана к внешней торговле в соответствии с межрегиональным производственным планированием советской эпохи. Основные промышленные и энергетические полюса бывшего РУСН расположены на восточной границе, в Приднестровье. Существование этого де-факто автономного региона после его одностороннего провозглашения независимости в сентябре 1990 года является примером того, насколько далеки от завершения процесс национального строительства и создания эффективной политической власти на национальном уровне (Cojocaru 2006; Dailey et al.1993). Основные социально-политические проблемы страны остались практически неизменными или нерешенными по прошествии почти трех десятилетий, в том числе резкое снижение покупательной способности и социальных услуг, проблемное управление российским влиянием и сближение с Румынией, отсутствие контроля над государством. напряженность, вызванная экономическим кризисом и этническим и языковым разнообразием. Треть потенциальной рабочей силы страны, что эквивалентно примерно 25% населения и электората, живет и / или работает за границей, при этом Россия, за которой следует Италия, является основным направлением.Примерно 26% национального ВВП, несомненно, приходится на денежные переводы так называемых «молдавских гастарбайтеров». Также из-за огромного сокращения промышленного и сельскохозяйственного производства после распада Советского Союза иммиграция стала основной причиной роста сектора услуг, который доминирует в формальной экономике Молдовы, составляя более 50% национального ВВП (NBS 2018). Анализ текущей ситуации, упомянутый здесь лишь вкратце, предполагает практически постоянное состояние кризиса, фундаментальным компонентом которого является структурная хрупкость политического аппарата в решении социальных, экономических и геополитических проблем страны.Эта хрупкость также имеет большое значение для эффективности и надежности мониторинга прав человека в государственной повестке дня. Согласно Отчету о практике в области прав человека Государственного департамента США (2017 г.), отсутствие доверия к правительству, полиции и судебной системе и их эффективность также являются одной из основных проблем в реализации стандартов в области прав человека. Более того, в большинстве официальных отчетов и мероприятий по мониторингу наблюдается только регион Бессарабии, без какого-либо систематического доступа к сепаратистскому региону Приднестровье.Левый берег Днестра все еще остается серой зоной, почти не отслеживаемой международными организациями (Bobick 2011). Республика Молдова является участником многих международных документов по правам человека (ЕКПЧ, МПГПП, МПЭСКП) и других юридических обязательств, которые должны продвигать, защищать и обеспечивать основные права в этой области, включая права меньшинств и свободу религии. Тем не менее, многие события, произошедшие за последние три десятилетия, указывают на то, что признание этих стандартов международным правом является всего лишь на словах и интерпретируется как формальный шаг, необходимый для ускорения процесса европейской интеграции.По той же причине, что касается приверженности повестке дня в области прав человека, страна подходит ко многим из этих обязательств инструментально и непоследовательно, в том числе в зависимости от изменения позиции в международных балансах (Suveică and Sprînceană 2015). По данным переписи 2004 года, через пятнадцать лет после прекращения советской антирелигиозной культурной политики, 93% участвовавших граждан заявили о своей православной вере, и этот процент возрастет до 95% за счет исключения городских бессарабских муниципалитетов Кишинэу и Бэлць.Десять лет спустя этот процент вырос до 96,8% (NBS 2014). Православные церкви сегодня относятся к числу общественных учреждений, пользующихся большим доверием среди населения. В опросе, проведенном в 2016 году для Фонда Сороса, в ходе которого у молдаван спрашивалось их мнение об отношениях между государством и церковью, подавляющее большинство участников (80%) заявили, что они согласны с определенной степенью участия церкви в политических делах (Voicu et al., 2017 ). Кроме того, согласно опросу Института общественной политики Молдовы (2017 г.), всего Церкви 79 человек.6% положительных отзывов, цифры далекие от недоверия правительству, парламенту или президенту республики. Таким образом, православные лидеры, по всей видимости, считаются альтернативным и предпочтительным источником законной общественной власти. Крах советского режима, несомненно, является решающим историческим фактором, который по-прежнему влияет на структуру отношений между государством и церковью. Следует выделить по крайней мере два фундаментальных исторических факта. Во-первых, 1991 год знаменует падение суперполитической власти, при которой государство и партия взяли на себя ответственность за глобальное и комплексное планирование общественной жизни.Его роспуск означает, несмотря на различную преемственность, резкий переход к «легкой политике», особенно в том, что касается социальной политики (Rutland 2013). В тот же период, когда отсутствие государства заменяло предыдущую модель, основанную на прямом действии и глобальном контроле над экономикой и обществом (включая религиозные убеждения), мы наблюдали в Молдове, как и в большинстве бывших советских стран, огромную рост числа верующих и впечатляющее открытие сотен церквей (Тихонов, 2013; Молдавская Православная Церковь, 2018).Второй аспект состоит в том, что догматизация атеистических марксистских теорий играла существенную роль в официальной советской идеологии. Советская программа коллективного освобождения от религии повлияла на религиозную политику и практики верующих, ограничив православие — религию, выражающуюся в основном через сильное чувство литургической общности (Morini 1996) — частной сферой. После распада Советского Союза в Русской православной церкви произошел переход от судебного преследования, но с обоснованной монопольной позиции, к наделению полномочиями, с гегемонистской позицией, теперь поддерживаемой политическими партиями в рамках новой организации власти.Коснувшаяся двух сфер влияния, теперь соперничающая, Молдавская Республика имеет своеобразную православную географию: в ней расположены две разные официальные национальные церкви. Оба они находятся под юрисдикцией зарубежных православных патриархатов, Москвы и Бухареста, и находятся вместе в состоянии, которое, хотя и неканонично с теологической точки зрения, отражает геополитическое положение Молдовы. Когда была провозглашена независимость республики, часть православных епископов последовала за панрумынским энтузиазмом и реорганизацией руководства страны, произошедшей в Кишиневе, объявив о выходе из Московского Патриархата, с которым митрополия была связана как епархия на протяжении пятидесяти лет. .Эта альтернативная митрополия, Бессарабская православная церковь (БПЦ), вскоре была подчинена Бухаресту, национальному патриархату, основанному как Румынская автокефальная церковь в 1872 году, когда регион Бессарабия был частью Российской империи. Продолжая вести диалог со сторонниками сближения с европейской границей, появление БПЦ возобновило давнюю историю регионального соперничества между Бухарестом и Москвой, которое, со своей стороны, предоставило этой епархии статус самоуправляющейся Церкви в 1994 году (Livizeanu 1995; Попеску 2004; Чорба 2011).После десяти лет юридической неопределенности вмешательство Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в 2002 году способствовало юридическому признанию православной митрополии Бессарабии. Вмешательство поддержало легализацию условия «биполярной монополии» (среди других более мелких религиозных институтов), что представляло собой хороший компромисс для всего политического спектра Бессарабского региона. Недаром в последнее время эти две главные церкви объединились, подтверждая социальную центральность Православия.Сотрудничество частично преобладало во внутренней конкуренции, например, в недавних претензиях по поводу религиозной собственности, конфискованной в советское время, а также в критике других «ненациональных» или «неканонических» религиозных конфессий.

    Конституция Молдовы признает свободу вероисповедания как охраняемую законом и официально направлена ​​на поощрение мирянства и религиозного плюрализма. Согласно статье 31 Конституции религиозные культы автономны и отделены от государства, в то время как Закон n.125 от 2007 года защищает свободу совести (зарегистрированных) религиозных культов и их членов, в то же время явно не позволяя им выражать или публично выражать политические предпочтения или обязательства в социально-политической организации. С другой стороны, даже Молдавская православная церковь (МПЦ), связанная с Московским Патриархатом, недавно официально дистанцировалась от политической сферы, запретив религиозным деятелям принимать непосредственное участие в политических делах. Наблюдая за конкретной практикой, политические партии поддерживали тесные связи с православным духовенством и поддерживали (даже финансово) его гегемонистскую роль.Православная идентичность обычно считается чрезвычайно важной для консолидации молдавского общества, даже если в то же время в других случаях партии не могут отказаться от публичных заявлений в поддержку всех форм свободы совести, упоминая, в частности, риторику прав человека и важность права на свободу вероисповедания. Последнее действительно хорошо заявлено на всех уровнях молдавской политической арены не только как норма, но и как знак новой эры.

    Среди многих других примеров за последние тридцать лет следует отметить сильную электоральную поддержку пророссийского кандидата Игоря Додона от МПЦ через голоса митрополита епископа Владимира и многих местных епископов.Во время своей предвыборной кампании Додон синтезировал свою политическую программу по трем пунктам: защита молдавского этатизма, нейтралитета и идентичности; сильная экономика и социальная справедливость; Православие и дружеские отношения с РФ. В июле 2017 года в качестве временного президента Молдовы он встретился со 100 священниками, чтобы обсудить важность православия для общества, сделав пожертвование МПЦ 8000 книг, которые будут использоваться для изучения религии в школах. Затем через несколько недель он посетил гору Афон для молитвы за молдавский народ со своими советниками и членами Социалистической партии.После выборов в 2019 году, во время Великого поста перед Пасхой, он определил Православие как «один из столпов, на которых зиждется государственность Республики Молдова, сокровище, оставшееся в наследство от наших предков». Он часто рекламирует свои посещения церквей, епископов, монастырей и заявил в телеинтервью, что во время их официальной встречи Патриарх Кирилл сказал ему, что его мандат был волеизъявлен Богом. В дни, когда была написана эта статья, Додон сообщает о своем присутствии на XIII Всемирном конгрессе семей в Вероне, одном из итальянских городов, где больше всего присутствуют молдавские мигранты.Поддержка, которую Молдавская православная церковь оказала Игорю Додону с 2016 года, все еще продолжается и подвергается открытой критике со стороны одной из его оппонентов, Майи Санду, которая впервые поставила вопрос о политическом влиянии Православной церкви под Решение Конституционного Суда. В свою защиту епископы заявили, что они не занимаются политической деятельностью, а просто заботятся о будущем страны. Без конкретных юридических результатов основным следствием этой позиции стало более сильное позиционирование православной иерархии.В ноябре 2016 года епископ Бельц определил Санду как женщину-нехристианку, которую проголосовали геи и которая все еще не вышла замуж в возрасте 40 лет; Короче говоря, как выражение унижающего достоинство и аморального образа жизни в Западной Европе.

    Приведенные здесь случаи иллюстрируют, как местное понимание религиозной свободы должно иметь дело не только с законами, их определением и социальным восприятием, но и с историей и социальной ролью религии в контексте в более широком смысле. Как и при подходе ко всем другим местным политическим вопросам (Balan 2009), расследование, ограниченное индексированием факторов нарушения или продвижения правовых стандартов, будет явно упущенным.Актуальность контекстных социальных вопросов кажется значительной, даже если мы посмотрим на практику в правовой базе. Как заявил Виталий Катана (2004), например, признание соблюдения правовых условий для регистрации религиозных групп не мешает молдавскому правительству использовать на практике двойные стандарты, манипулировать религиозным сценарием посредством манипулирования (предполагаемым нейтральные) инструменты, которые должны гарантировать нейтралитет. Более того, сильное присутствие Православия в обществе может явно использоваться как оправдание неравенства в правовых процедурах.Например, в регистрации других религиозных групп или разрешении на строительство культовых сооружений было отказано на том основании, что «97% населения Молдовы — христиане» (Исламская комиссия по правам человека 2003). Исламская лига Молдовы, неправительственная организация, которая сегодня является единственной юридически признанной местной исламской организацией, была зарегистрирована в 2011 году министром юстиции Александру Тэнасе из коалиции Альянс за европейскую интеграцию после более чем десяти лет юридических и политических споров.С другой стороны, вмешательство ЕСПЧ в пользу БПЦ было ранним примером растущей готовности Суда поддерживать религиозную свободу групп религиозных меньшинств посредством правового вмешательства (Fokas 2015). Кроме того, посольство США в последнее время официально заявило, что оно занимается сотрудничеством и привлечением внимания к местным представителям религиозных меньшинств (Государственный департамент США, 2017 г.). Кратко упомянутые выше наблюдения послужили предпосылкой для процесса идентификации между государствами. и церковь в качестве первого шага в решении молдавских дебатов о свободе вероисповедания, выходя за рамки риторической стандартизации речей, касающихся этого права.Согласно Дарему (2012), модели корреляции в положительной или отрицательной идентификации между правительственными и религиозными институтами являются ключевым показателем социальной роли религии. Некоторые заметные примеры выявили явную тенденцию к позитивной идентификации между государственными деятелями и Православными церквями, при этом БПЦ подтверждает и в то же время еще больше запутывает эту закономерность. Согласно анализу Саркисян (2015, с. 88–127), которая пересекла две основные переменные в своем исследовании религиозных репрессий: уровень политической конкуренции и структуры религиозного разделения в обществе, мы можем описать молдавскую модель религии. -государственные отношения как «государство, подавляющее больше всего, отдавая предпочтение одной религии».Как и в других тринадцати постсоциалистических странах, тесная взаимосвязь между национальной идентичностью и доминирующей религиозной группой привела к государственному фаворитизму религиозного большинства и государственному подавлению религиозных меньшинств. В этой категории, по словам Саркисяна, религия большинства не контролируется политически, но пользуется фаворитизмом правительства в обмен на поддержку и легитимность ведущей политической силы. Мы можем скрестить некоторые другие полезные переменные для измерения совместимости политических контекстов с шаблонной реализацией права на свободу вероисповедания.Как было обнаружено в недавней литературе, с особым вниманием к двум из рассматриваемых одноименных работ по религиозной свободе (Richardson 2006; Finke 2013), мы можем отметить: наличие политики принуждения со стороны сильного государства; близость с «культурой автономии» среди лиц, принимающих решения в правовой системе и политических институтах; сочетание религиозного разнообразия и «вестернизации» ценностей; сочетание религиозного разнообразия и политической конкуренции; хороший г-местный престиж альтернативных конфессий; правовая система и институциональная политика, не участвующие в обеспечении соблюдения привилегий доминирующих религий; наличие эффективных силовых групп и организаций, поддерживающих реализацию свободы вероисповедания.Кратко глядя на пример Молдовы через эти переменные, мы можем заметить некоторые существенные пробелы в конвергенции. Огромный компонент местных руководителей не выражает культурной близости в вопросе лаицизма, несмотря на строго светское прошлое. В нем мало, маргинализированных, а иногда и высмеиваемых религиозных меньшинств (особенно за пределами основного городского контекста). Лица, принимающие решения, часто избирательно, как альтернативно, так и стратегически, воспринимают так называемые «западные ценности», такие как индивидуальная автономия, религиозная терпимость и так далее.Для страны также характерен хрупкий сторонний сектор, который сталкивается с повсеместным разочарованием в отношении гражданских институтов и еще более ослаблен геополитической партийной привязанностью. Как уже упоминалось, политические институты явно участвуют в обеспечении центральной роли Православия, также сверх официальных ограничений, установленных правовой системой. Кроме того, как и предполагалось ранее, Молдавская Республика постоянно страдает структурной слабостью. Неоднозначность политических речей о правах человека обычно воспринимается с точки зрения международных организаций (Совет ООН по правам человека, 2012 г.) как признак начавшегося — но продолжающегося — перехода к новой политической модели.Напротив, это кажется признаком консолидированной модели, «не обратной фазы развития, а современного феномена всемирной капиталистической экспансии» (Amin 1994, p. 68). Важность религиозных практик и верований в целом как мощного культурного фактора. Инструмент для определения местного общества и его саморепрезентации представляет собой дальнейшее неизбежное рассмотрение. Эти дискуссии о религиях происходят в приграничном регионе, культурная идентичность которого подвергалась сомнению в недавнем прошлом и продолжает оставаться таковой в настоящее время, стимулируя идеологические конфликты, которые все еще далеки от разрешения.Различные взгляды на молдавскую историю, язык и традиционную идентичность тесно связаны с политическим позиционированием партий, организаций и социальных субъектов, влияя также на темы исследований местных историков, социологов и политологов (Cașu 2000; Moșneaga 2001; Serebrian 2001; Negru 2003; Cuşco and arov 2009; Dungaciu 2009; Gorban 2011), а также несколько недавних исторических монографий, посвященных региону западными учеными (King 2000; Dima 2001; Basciani 2007).Этнокультурные и лингвистические вопросы также являются предметом постоянных спекуляций со стороны различных партий и организаций, что ведет к усилению «этнических идеологических блоков» (Vizitei 1998; Boan 2002) и поляризации напряженности идентичности (Cernencu and Boan 2009; Cazacu and Трифон 2017), которые способствуют общей политической нестабильности. Для молдавских правительств, которые вместе с местными бизнесменами являются основными инициаторами восстановления и финансирования приходов, монастырей и духовных школ, православие представляет собой одну из немногих общих опор в построении истории, языка и самобытности «государства». в котором вопрос Кто такие молдаване? продолжает беспокоить политиков не меньше ученых »(King 2000, p.47). В рамках этого общего сценария конфронтация с рамками прав человека представляет собой задачу не только для молдавских политических деятелей, но также и для Православных церквей как сторонников системы общих убеждений и социальных институтов. Даже Православие, наследник многовековой христианской догматической традиции, основанной на универсальности божественного закона и сакральной природе человека, сегодня испытывает все большее давление, чтобы признать новый альтернативный глобальный дискурс, который требует дальнейшего этического осмысления и повсеместно широкого богословие (Wolterstorff 2012; Giordan and Guglielmi 2017).Как и в прошлом, православные институты сталкиваются с обновленными принципами легитимации своей власти, соответствующими различным моделям социальной сплоченности и иным моделям власти. Эта связь в настоящее время реализуется посредством сравнения с содержанием и практиками, сильно отличающимися от давления и адаптации, с которыми столкнулась советская повестка дня с ее прежней моделью универсальности. Это подтверждает важность, в соответствии с идеей Фуко о дискурсе как структурированной сети власти и знания, придать контекстуализированную основу также анализу религиозных нарративов в этом биполярном местном православном сценарии, в котором права человека представляют собой также новую юридическую и правовую основу. институционализированный дискурсивный режим, новая дисциплинарная модальность власти.

    Исходя из этих предварительных оценок, в последнем абзаце мы кратко рассмотрим, в каких направлениях можно сдвинуть контекстно-зависимый анализ свободы вероисповедания. Мы поместим эту тему на перекресток между ожидаемыми здесь местными социально-политическими условиями, укорененными в динамичной географии властных отношений, и некоторыми переменными, которые возникли в ходе подготовительных этнографических наблюдений, которые указывают на различных локальных уровнях частые ссылки на конкретные темы и значительный уровень шаблонных ответов.Наконец, мы предложим дополнительную область, необходимую для более глубокого изучения местного процесса концептуализации свободы вероисповедания, основываясь на наблюдении за речами и практиками молдавских религиозных деятелей на низовом уровне.

    4. Границы, идентичность и альтернативные общества. Некоторые предварительные размышления о местных дебатах о свободе вероисповедания

    Как уже указывалось, дебаты о свободе вероисповедания тесно взаимосвязаны с социальной ролью православия в этом постсоветском контексте.Уже упоминались четкие связи в отношении процессов социальной реконфигурации в этом регионе; геополитика в институциональных отношениях, управление «биполярной» религиозной гегемонией со стороны религиозных и политических деятелей, повторная адаптация православных верований к новым идеологиям и социальным моделям, общий смысл православия в повседневной жизни молдавских граждан и верующих. Еще одно важное последствие этого сдвига заключается в подходе к выступлениям о правах человека также через структуру институтов, не связанных с правами человека.Первый элемент, который возникает при наблюдении, в данном случае религиозного деятеля на местном уровне, проистекает из особой дуополистической молдавской панорамы, которая требует сравнительного межправославного подхода и ставит тему границ в центр местных дебатов. Религия (Panainte 2006; Curanović 2012). Идеологическое и политическое позиционирование двух канонических православных митрополий Молдовы неодинаково. С одной стороны, у нас есть румынская православная митрополия, основанная в 1990-х годах в связи с провозглашением независимости от Советского Союза, вскоре монополизированная движением, просившим, а затем провалившим присоединение к Румынии.Занимаясь своей позицией меньшинства на местном уровне, они обычно отражают в своем более широком позиционировании колебания Патриархата, к которому они принадлежат, с моделью сотрудничества между Православием и политикой, колеблющейся от жесткого румынского национализма до попыток расширить симфонию до наднациональный европейский уровень (Leustean 2018). Сохраняя традиционалистскую позицию, не только в вопросах гендера и семьи, но и в политическом богословии, духовенство БПЦ неоднократно ссылалось на религиозную свободу как на право человека, более того, критикуя свое современное состояние как наследие христианства. Советское время.Хотя они приняты в их дискурсе, они также продемонстрировали понимание того, как судебные суды могут играть активную роль в решении таких социальных вопросов. Прагматический подход к «судебному закреплению религиозной свободы» (Richardson 2015) использовался духовенством не только для получения юридического признания, но и, например, для решения вопросов, связанных с повторным приобретением прав собственности на бывшее экспроприированное имение. Если взглянуть на эти заявления с политической точки зрения, обращение к дискурсу о правах человека, похоже, подкрепляется просьбой к Европе «поставить сапоги на землю» и навязать свое влияние на своей восточной границе.С другой стороны, мажоритарная митрополия Кишинэу позиционирует себя как «Церковь молдаван», но при этом строго связана с Москвой. Эта принадлежность, которая, как мы видели, не является просто юрисдикционной, оправдана идеей славянской православной вежливости, которая ставит универсальность «Третьего Рима» как гарантию для всех славянских церквей. Их религиозное позиционирование прав человека как нормативного дискурса имеет некоторое интересное соответствие с российской внешней политикой, в которой дискурс прав человека часто изображается как «идеологическая дымовая завеса» (Mälksoo 2014).Согласно этой «романтично-реалистической интерпретации» прав человека, согласно определению Морозова (2002), дискурс о правах человека — это не более чем «троянский конь», предлагаемый Западом с целью поощрения центробежных тенденций, подрыва общества и т. Д. препятствуют его внутренней устойчивости. Следуя точке зрения, которую мы уже могли проследить до напряженности и разногласий, проявленных во время холодной войны, но не редкость также среди многих других западных критических ученых, права человека будут интерпретироваться «не более чем как прикрытие для« реальных »политических целей западные лидеры »(Морозов 2002, с.18). С геополитической точки зрения, этот нарратив осуждения находит свое политическое оправдание в риске «НАТО-экспансионизма» в Восточной Европе, основанном на представлении о том, что западный военный аппарат будет основывать свою способность влиять на глобальную политику на этических предположениях ( Ратти 2009). Часто упоминается роль, которую дискурс о правах человека сыграл в этом смысле через трагические последствия «военного гуманизма», когда произошел распад Югославии. Этот рассказ подтверждается многими примерами и местными дебатами, в том числе среди молдавских священников и местных верующих.Во время некоторых интервью на него ссылались при упоминании политической и все более религиозной напряженности в соседней Украине, а также, наряду с возобновлением румынского национализма, как частичное оправдание отделения Приднестровья, даже если часто оно сопровождалось более разочарованным отношением. Таким образом, проблематичное заявление о идентичности, которое имеет тенденцию приравнивать молдавское гражданство и православную веру, имеет некоторую инструментальную связь с критикой дискурса о правах человека как выражения «морального империализма» после холодной войны (Hernández-Truyol 2002).В то же время, по сравнению с тем, что связано с румынским патриархатом, отношение этих священников и епископов к советской эпохе обычно более многогранно и противоречиво, они осуждают атеистическую культурную политику и демонстрируют во время интервью даже ностальгические нотки. Связанные с более распространенной точкой зрения религиозных деятелей, озабоченность по поводу прав человека — и религиозной свободы среди них — часто включается в процесс секьюритизации идентичности. Противодействие избранным элементам дискурса о правах человека усилит нарративы, сосредоточенные на границах между «нами» и «ими»: православные ценности будут призваны как альтернативная культурная традиция, на которой построено единство православного сообщества.Следуя этой позиции, «некоторые права человека могут рассматриваться как ересь», как утверждает Патриарх Кирилл (Долгов, 2016). Таким образом, этот краткий обзор показал, как эта экклезиологическая двуличность охватывает не только роль церквей как региональных субъектов, но и их влияние как геополитических агентов мягкой силы, отражающих и выстраивающих политические границы на местном уровне. Ортодоксальные дискурсы об идентичности, как и политический, колеблются между румынской моделью европейской интеграции и нео-традиционалистской российской моделью, которая, как заявил, среди прочего, Берджесс, «хотя и стремилась достичь западного уровня жизни, но не достигла цели». теперь думают о себе просто как о юных европейцах »(Burgess 2017, стр.19). Если молдавское «западное предложение» не отвергает сильную националистическую идентификацию, основанную на православии, продвигающую румынство как мажоритарную и доминирующую идентичность этого приграничного многоэтнического региона, «славянские» молдавские верующие получат из Москвы призыв к лояльности и разделению общей альтернативы. цивилизационные ценности, глубоко укоренившиеся и охраняемые христианским православием (Суслов, 2015; Мунтяну, 2015). Неудивительно, что даже в самое последнее время различные политические деятели подчеркивали свое доверие к МПЦ в плане окончательного преодоления напряженности с Приднестровьем.Наряду с отмеченными здесь несоответствиями, очень важная общность между обоими институтами заключается в том, что оба определяют себя как национальные церкви, поощряя широкое использование нарративов идентичности. В течение последних трех десятилетий православие в целом занялось реконструкцией — если не изобретением — постсоветской молдавской национальной традиции, основанной в основном на религии. Эта религиозная традиция — это новое открытие, сделанное молодым духовенством, частично еще находящимся в процессе институционализации, и верующими, которые в течение десятилетий имели только частную религиозность, ограниченную домашними ритуалами и немногими праздниками.После десятилетий полунепрерывной передачи традиция, известная своим богословским консерватизмом, также «в значительной степени была заново изобретена в процессе реконструкции Церкви» (Rousselet 2013, p. 11) в диалоге с вопросами, поднятыми текущими местными и глобальными социальная динамика. Национальная идентичность представляет собой постоянную тему, создаваемую и воспроизводимую как метрополиями, и тесно связанную, как уже отмечалось, с вопросом свободы вероисповедания. Для религиозных деятелей из обоих православных институтов Православие представляет и защищает традиционную культуру, с четким подтверждением того, что гармония в христианском сообществе важнее религиозной свободы.Осуждая упадок моральных устоев и хрупкость новых социальных активов, обычно упоминая также политическую коррупцию, православные доктринальные предложения будут основаны на верности общей традиционной памяти, основанной на религии отцов и адресованной не только религиозным людям. практикующих, но также и всей православной нации с ее людьми в симфоническом общении с телом Церкви (Иларион, 2010; Стэнилоэ, 2001).

    Утверждения культурной специфики в этих нарративах идентичности влияют на подход к правам человека в целом, обогащая сложность предыдущей геополитической интерпретации.Внутренние дебаты о молдавской идентичности открывают более широкое понимание «политики прав человека», которую необходимо признать и проанализировать с точки зрения способности влиять и формировать, как это делают религии, индивидуальные отношения, культурные модели и социальные особенности. конфигурации. Хотя права человека «как идеология» часто подвергаются критике, их содержание обсуждается как с теологической, так и с практической точки зрения, обычно не в рамках той лексики, которая связана с институциональным дискурсом прав человека.Юридическое разделение между церковью и государством, например, единодушно принимается священниками, когда это предполагается на юридическом уровне, также потому, что это считается, как мы уже видели среди политических партий, правильным ответом. Точно так же индивидуальная свобода совести редко имеет негативный оттенок, несмотря, например, на четкое историческое заявление опрошенного местного епископа, который заявил, что «свобода не принесла много хорошего». Тем не менее, приписывание православию роли морального источника коллективности является консолидированным и широко распространенным мнением.В разительное противоречие с советским прошлым теологические позиции, занимаемые церквями, входят в публичную сферу и регулярно оказывают влияние на социальные вопросы и законотворческие процессы, с православными экспертами, с которыми консультируются, особенно при рассмотрении вопросов, связанных с моральным измерением общественной жизни, в образование, здоровье, пол и семья.

    Сильный упор на традиционную идентичность напрямую связан с идеей общественной морали и социальной безопасности. Как следствие, несмотря на небольшое количество официальных документов или импровизированных деклараций, посвященных в большинстве случаев сохранению за счет адаптации консервативной политической теологии, совместимой с либеральными парадигмами, религиозные дебаты о свободе вероисповедания в основном осуществляются в диалоге с другими темами.Это могло бы быть связано, например, с отношением к религиозным меньшинствам, к защите культурного наследия и образованию детей или к спорам о том, как относиться к измерению индивидуальной свободы, несмотря на христианское понимание общества (Кирилл 2011). Среди некоторых религиозных деятелей позиции, занимаемые по этим темам, придерживаются поразительно консервативной повестки дня. Например, ранее упомянутый епископ Бельцкий известен своей приверженностью борьбе за реализацию прав ЛГБТК.Во время дебатов о принятии закона о равенстве — в то время как Синод МПЦ официально определял этот закон как покушение на традиции и христианскую общественную мораль (Молдавская православная церковь, 2013 г.) — он даже пожаловался, что этот закон «принесет пользу геям». возможность работать в центре переливания крови ».

    В этой попытке контекстуализировать концепцию религиозной свободы, тема социального обеспечения представляет собой третью тематическую область, которая явно возникла в ходе этого подготовительного, продолжающегося исследования.В этой связи мы хотели бы подчеркнуть последний актуальный вопрос, который до сих пор частично не упоминался. Рост православия в Молдове связан, прежде всего, с его ролью в восстановлении общественного строя, центральным местом его ритуалов в расширении возможностей индивидуальной деятельности, через широко распространенное чувство принадлежности к сообществу верующих, через эффективность приходов в восстановлении постсоветского общества. Несмотря на расплывчатость и неопределенность конкретного разделения между религиозными и государственными акторами, социальные роли, которые берет на себя Православие, в первую очередь связаны с неэффективностью политических институтов, а диалектически — с отсутствием политики.Роль и эффективность православия в молдавском контексте в основном лежит вопреки государству и за его пределами, действуя в пространствах, оставленных формальным политическим контролем над территорией. Православные приходы создают новые пространства для адаптации, особенно там, где граждане считают государственное управление неуместным или неэффективным, или где политические институты сознательно не имеют никакой воли к регулированию. Обычно местные религиозные деятели разделяют с верующими политическое разочарование и уход в неформальные практики, которые широко распространены среди граждан Молдовы.

    Антропологическое наблюдение за православными общинами, сосредоточенное на низовом уровне, показывает, что эти «религиозные ответы» обычно считаются далеко выходящими за рамки юридического дискурса. После распада Советского Союза, пока влияние прав человека проявлялось с новой силой — в виде принципов, институциональных структур и практики, молдаване испытывали на себе последствия резкого перехода к глобальной рыночной экономике в сочетании с глубоким ослаблением. политического контроля над экономикой и обществом.Несмотря на то, что стандарты прав человека воспринимаются как инструменты потенциального расширения прав и возможностей, они считаются частью многоуровневого административного пространства, созданного взаимодействующими структурами власти, включая рыночные силы, что в течение 1990-х годов привело к драматическому разрушению всех социальных структур. Таким образом, права человека, и в том числе свобода вероисповедания, будут связаны с широко распространенным критическим отношением к политике, которое переходит от ироничного безразличия к антагонизму. Как показывают некоторые интервью, одним из следствий этого является то, что религиозная свобода, когда она воспринимается как противодействие религиозной идентичности, также рассматривается как подрыв этой хрупкой попытки создать новые формы политической организации и социальной принадлежности.

    Для многих молдаван их страна по-прежнему характеризуется экономической нестабильностью, социальной раздробленностью и общим чувством незащищенности. Местная роль Православия и религиозных явлений в целом, кажется, предлагает верующим возможность отреагировать на этот сценарий, выходя не только за пределы пространства святилища, где молитвы и коллективные ритуалы создают пространства взаимного признания и предлагают обновленное воплощенное чувство безопасности, но также за пределами геополитического и институционального взаимного инструментализма, который осуществляется между религиозными и правительственными игроками.Православные церкви, особенно на уровне местного сообщества, несмотря на богословие, сосредоточенное на литургии, участвуют в тех неформальных пространствах и практиках, которые стали настолько важными в постсоветских явлениях замены, пересмотра и изменения местного управления (Polese 2016). . Священники становятся не только столпом общего общего чувства религиозной и традиционной принадлежности, но и главными действующими лицами контекста, в котором стирается различие между гражданином и верующим. Через приходы неформальность также проникает в формальные социальные институты.Например, в экономической и символической сети, созданной за алтарями, новые главные действующие лица общественной жизни страны, начиная с местных бизнесменов, благословляются как основатели храма и сторонники религиозной деятельности, и поэтому признаются законными производителями и воспроизводители общества в целом. Следует отметить, что этот «религиозный ответ», даже если он глубоко укоренен в сильном и расплывчатом чувстве религиозности, далеко не единодушно считается эффективным и этичным.Хотя многие респонденты указали, насколько важна для них религия, социальный авторитет священников не вызывает сомнений даже в деревнях возле бывших колхозов, где обычно приходы сегодня представляют собой единственное социальное пространство, посвященное коллективу. В некоторых случаях православные институты могут казаться одновременно гарантией общественного порядка и в то же время считаться коррумпированными и ориентированными на прибыль организациями, к которым относятся с тем же недоверием, которое мы упоминали в отношении политических институтов.Несмотря на это, нынешняя трансформация политики, которую православные общины способствуют реализации, открывает наиболее существенное несоответствие между институциональным дискурсом прав человека и его социальным восприятием. Объективная виртуальность религиозной свободы как закона кажется далекой от интерсубъективной реальности прав, измерения, в котором право на религиозную свободу может показаться несущественным или даже конкурирующим с религиозной попыткой ответить на вопросы социальной незащищенности.Широко распространенное ощущение отсутствия ссылок и контроля над общественной жизнью в этом смысле оказывает огромное влияние как на молдавский социальный сценарий, так и на местную концептуализацию религиозной свободы. В то время как свобода вероисповедания как право человека является выражением дискурса, основанного на растущей совокупности предикатов человечности и гражданства, которые Балибар (2004) должным образом поместил в основу политической современности, молдавские православные общины стали главными действующими лицами. широко распространенный микросоциальный процесс адаптации к кризису современного гражданства.Они развивают практики и дискурсы, которые обходят парадигматический процедурный подход законов, а также бестелесную нейтральность прав, воссоединяя принадлежность с верой.

    Приднестровье: перспективы решения

    1 Чарльз Кинг, Молдаване. Румыния, Россия и политика культуры , Hoover Institution Press, Стэнфорд, 2000, стр. 97-185.

    2 Эрика Дейли, Права человека в Молдове: Бурный Днестр , Хьюман Райтс Вотч, 1993.

    3 Чарльз Кинг, Молдаване. Румыния, Россия и политика культуры , Hoover Institution Press, Стэнфорд, 2000, стр. 135.

    4 Михай Грибинча, Российская политика в отношении военных баз: Грузия и Молдова , Орадя, 2001, с. 157.

    5 Эрика Дейли, Права человека в Молдове: Бурный Днестр , Хьюман Райтс Вотч, 1993, с. 16.

    6 Михай Грибинча, Российская политика в отношении военных баз: Грузия и Молдова , Орадя, 2001, стр.181–192.

    7 По состоянию на 1992 год четверо граждан Молдовы, которые воевали на стороне Кишинева во время войны, были заключены в Тирасполе после «суда» в советском стиле. Двое из них до сих пор находятся в заключении. В 2004 году Европейский суд по правам человека осудил Россию за незаконное заключение и потребовал их немедленного освобождения.

    8 Стивен Ропер, Федерализация и принятие конституции как инструмент разрешения конфликтов , Демократизация, том 12, выпуск 4, осень 2004 г.

    9 Джон Левенхардт, ОБСЕ, Молдова и российская дипломатия в 2003 г. , Журнал коммунистических исследований и переходной политики, Том 20, выпуск 4, декабрь 2004 г.

    10 RFE / RL, 25 ноября 2003 г.

    11 Молдавская сторона утверждала, что последняя форма документа, представленного на подпись, не была согласованной ранее, в то время как Россия отклонила такое обвинение. Локальные конфликты: «Рука Москвы» не получила поддержки со стороны России, Defense & Security, 7 декабря 2005 г.

    12 Джон Левенхардт, ОБСЕ, Молдова и российская дипломатия в 2003 г., Журнал коммунистических исследований и переходной политики, том 20, выпуск 4, декабрь 2004 г.

    13 То же было в 2004 и 2005 годах.

    14 Коммюнике Стамбульского саммита НАТО (http://www.nato.int/docu/pr/2004/p04-096e.htm).

    15 Дело Илашку и других против Республики Молдова и Российской Федерации (www.coe.int). По словам Европейского суда по правам человека, «власти Российской Федерации способствовали как в военном, так и политическом плане созданию сепаратистского режима в регионе Приднестровья, который является частью территории Республики Молдова» и « даже после соглашения о прекращении огня от 21 июля 1992 г. Российская Федерация продолжала оказывать военную, политическую и экономическую поддержку сепаратистскому режиму […], тем самым позволяя ему выжить, укрепляя себя и получая определенную степень автономии по отношению к а- vis Молдова.”

    16 Считается, что после изменения внешней политики Молдова более активно принимает во внимание рекомендации Совета Европы, и оценивается общее улучшение ситуации с соблюдением прав человека.

    17 Кишинев и Тирасполь, плюс Россия, Украина и ОБСЕ в качестве посредников.

    18 Владимир Сокор, Unedifying Debut to 5 + 2 Negotiations on Moldova, Eurasia Daily Monitor, 1 ноября 2005 г.

    19 Приднестровье против асимметричной федерации с Молдовой , Еженедельные новости ИТАР-ТАСС, 19 июля 2005 г.

    20 Кишинев, Тирасполь плюс Россия, Украина и ОБСЕ.

    21 Интерфакс, 23 мая 2006 г.

    22 Справочная информация о миссии ЕС по приграничной помощи Молдове и Украине, , по состоянию на январь 2007 г. , http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cmsUpload/051129Ukraine_back_separate.pdf.

    23 Владимир Сокор, Москва против международного правопорядка в Приднестровье , Eurasia Daily Monitor, 9 марта 2006 г.

    24 Аналогичная мера была направлена ​​на экспорт грузинского вина на российский рынок.

    25 Rusia la zi Информационное агентство, 23 июня 2006 г.

    26 Владимир Сокор, Молдова может последовать примеру Грузии в отношении российских «миротворческих» войск , Eurasia Daily Monitor, 15 мая 2006 г.

    27 Владимир Сокор, Предложение о преобразовании российской «миротворческой деятельности» в Молдове , Eurasia Daily Monitor, 30 мая 2006 г.

    28 Economist Intelligence Unit, Country Report Moldova , май 2006 г. (www.eiu.com). По состоянию на 2007 г.

    29 ZIUA, 18 июля 2006 г. (www.ziua.ro). По состоянию на 2007 г.

    30 Владимир Сокор, Москва о Косово: есть пирог и есть его, Eurasia Daily Monitor, 6 февраля 2006 г.

    31 ЗИУА, 22 июля 2006 г. (www.ziua.ro).

    32 ЗИУА, 28 июня 2006 г.

    33 Кишинев, Тирасполь приветствуют украинский план, но поселение остается далеким, Радио Свобода, 18 мая 2005 г.34 Moldpres, 27 июня 2006 г.

    34 Moldpres , 27 июня 2

    35 Интерфакс, 26 июня 2006 г.

    36 Проблемы Москвы, Тирасполь, оборона и безопасность, 3 февраля 1999 г.

    37 Еженедельные новости ИТАР-ТАСС, 31 мая 2006 г.

    38 Владимир Сокор, Правительство Orange Two может решить проблему Приднестровья, Eurasia Daily Monitor, 29 июня 2006 г.

    39 Владимир Сокор, Orange Two Правительство может ответить на вызов Приднестровья, Eurasia Daily Monitor, 29 июня 2006 г.

    40 Итоговый документ на Конференции по рассмотрению действия ДОВСЕ не принят, Еженедельные новости ИТАР-ТАСС, 3 июня 2006 г.

    41 Выступление на тринадцатой встрече Совета министров Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Николас Бернс, заместитель секретаря по политическим вопросам (www.state.gov).

    42 Владимир Сокор, Предложение о преобразовании российской «миротворческой деятельности» в Молдове, Eurasia Daily Monitor, 30 мая 2006 г.

    43 ЕС никогда не пойдет на риск прекращения своей миссии после, например, решения Тирасполя или Москвы.Поэтому сначала он будет добиваться получения недвусмысленного мандата.

    44 Еженедельник ИТАР-ТАСС, 4 октября 2005 г.

    Как мы манипулируем, когда не можем контекстуализировать?

    Точность информации часто зависит не только от сбалансированности источников, объективности и беспристрастности. Упущение, преднамеренное или по незнанию, а также неспособность обосновать или предоставить контекст, который абсолютно необходим для понимания некоторой информации, процесса или факта, иногда может повредить точности журналистского продукта больше, чем любая другая ошибка.Это тематическое исследование покажет, как в отсутствие контекста новость или статья могут привести к манипулированию общественным мнением или даже к продвижению человека или группы, которые на самом деле этого ожидают.

    1 апреля 2014 г. несколько СМИ (noi.md, ipn.md, tv7.md, hotnews.md, independent.md, abcnews.md, mediafax.ro, tribuna.md, newsmoldova.md, ziare.com, 24h.md) опубликовала новость о письме, направленном президенту России Владимиру Путину губернатором южной автономии Молдовы, Гагауз-Ери Михаилом Формузалом и председателем Народного собрания региона Дмитрием Константиновым, в котором оба официальных лица попросил российского лидера упростить процедуру для граждан Молдовы, желающих получить российское гражданство.

    Первое рассмотрение этой новости показывает, что подавляющее большинство игнорировало контекст, в котором был сделан вышеупомянутый запрос, и это определяет неправильное понимание событий. Контекст заключается в том, что Российская Дума в настоящее время рассматривает целый пакет законопроектов (четыре проекта), которые направлены именно на эту цель — упрощение процедур для граждан соседних стран, желающих получить российское гражданство, особенно для граждан бывшего Советского Союза. республик, для которых русский язык является основным языком общения и которые готовы переехать в Россию ( Радио Свободная Европа, сообщило об этих законопроектах 21.03.2014 / «Быстрое гражданство для русской национальности», см. Ссылку: http://www.europalibera.org/content/article/25305384.html, а также в интервью 24.03.2014 / «Александр Калинин: закон, касающийся только граждан. кто хочет переехать в Россию », http://www.europalibera.org/content/article/25307204.html). Основным условием, помимо знания русского языка, подтвержденного сдачей экзамена, является отказ от другого гражданства (гражданства).

    Сообщение на телеканале TV7 : «Формузал просит Путина предложить российское гражданство молдаванам, работающим в России» (http: // tv7.md / ro / politic / formuzal-il-roaga-pe-putin-sa-ofere-cetatenie-rusa-moldovenilor-care-muncesc-in-rusia /), полностью игнорирует это совпадение намерений Российской Федерации по обеспечению быстрого гражданство для тех, кто желает переехать в Россию и отказаться от своего другого гражданства (гражданства) и обращение лидера Гагаузии. В сообщении говорится лишь о следующем: «Лидер Гагаузии Михаил Формузал и председатель Народного собрания Дмитрий Константинов направили открытое письмо президенту России Владимиру Путину с просьбой об упрощении процедуры для граждан Молдовы, желающих получить российское гражданство.Согласно информации, опубликованной на официальном сайте администрации Гагаузии, запрос был сделан в контексте новых правил, установленных для мигрантов, работающих в России. Представители Гагаузии считают, что российское гражданство позволит молдаванам воспользоваться социальными гарантиями, предоставляемыми этой страной. Лидеры гагаузов мотивируют необходимость упрощения процедур для молдаван, работающих в России и ищущих российское гражданство, тем фактом, что они могут внести свой вклад в экономическое развитие российского государства и, таким образом, стать уважаемыми членами российского общества.
    Без информации, упомянутой ранее, репортер фактически подразумевает, что два гагаузских чиновника проявляют заботу о жителях автономии, которые работали в России в качестве мигрантов и в настоящее время не могут этого сделать из-за установления для них более строгих правил. Фактически предполагается, что единственным решением для них является получение гражданства в более короткие сроки, что это решение было найдено в Комрате, и если Россия действительно упростит процедуру, читатель может легко прийти к выводу, что это происходит из-за на запрос, отправленный из Комрата.Таким образом, Михаил Формузал станет популярным, и потенциальные бенефициары только позже узнают, что они могут использовать это решение для неограниченной работы в России, только если они откажутся от гражданства своей страны. Еще важнее то, что без необходимого контекста этот журналистский продукт может сделать необоснованные выводы о цели упрощенной процедуры для лиц, ищущих российское гражданство. Таким образом, потребители информации могут почувствовать, что Россия (и косвенно лидер гагаузии Михаил Формузал) руководствуется в этой акции заботой о гражданах Молдовы, потерявших работу в России.Фактически, сама Россия признает, что этим действием она хочет привлечь высококвалифицированных специалистов (на самом деле это цель языкового тестирования). Кроме того, возможно, что Россия также стремится увеличить количество владельцев российских паспортов в тех областях, где она желает сохранить свое влияние, поскольку предлог, который она обычно использует, пытаясь увеличить это влияние, последним примером является аннексия Крыма, это защита прав граждан России на этих территориях.

    Мы обнаружили, что новости по этой теме, опубликованные большинством других СМИ, имеют ту же проблему. Но наиболее неуместным, вероятно, является новость, опубликованная 24h.md (http://24h.md/ro/news/la-rugamintea-bascanului-mihail-formuzal-rusia-ar-putea-simplifica-procedura-de-acordare -a-cetateniei-pentru-locuitorii-autonomiei-gagauze-137400 /). Он гласит: «По просьбе лидера Гагаузии Михаила Формузала Россия может УПРОСТИТЬ процедуру для жителей Гагаузии, ищущих гражданство.Ошибка в том, что эта формулировка наводит на мысль о том, что упрощение процедуры для лиц, ищущих российское гражданство, на самом деле определяется действиями гагаузского лидера. Таким образом, если это произойдет, то это будет результат этого действия — абсолютно неверный вывод.

    Сообщение на сайте hotnews.md (http://hotnews.md/articles/view.hot?id=24936) «Член правительства просит Москву предоставить гражданам Молдовы российское гражданство» является хорошим примером новостей. Во-первых, в нем подчеркивается качество гагаузского лидера как члена правительства — важная деталь в контексте этой информации, о которой потребители информации не должны были знать.Когда член правительства страны просит другую страну предоставить гражданство по упрощенной процедуре гражданам своей страны, это должно быть представлено как таковое.

    Кроме того, новость содержит необходимую контекстную информацию, о которой мы упоминали ранее: «Письмо двух гагаузских чиновников, один из которых (Михаил Формузал) является членом правительства Молдовы, было отправлено в то время, когда российский парламент рассматривает законопроект о предоставлении российского гражданства по упрощенной процедуре для граждан некоторых бывших советских территорий.Законопроект требует, чтобы заявители отказались от гражданства своей страны ». Также приветствуется включение текста письма, так как таким образом информация становится достоверной. Кроме того, усилия журналиста были потрачены, как рекомендовалось, на поиск информации, а не на чрезмерное освещение письма.

    В заключение следует отметить, что в новостях, опубликованных большинством молдавских СМИ, сообщение было искажено, не содержалось важной справочной информации, а только содержалось сообщение, которое манипулировало общественным мнением.

    Произошло ли это из-за непрофессионализма или умышленно, обе ситуации одинаково опасны для предоставления потребителям сбалансированной и беспристрастной информации.

    Пример из практики был подготовлен в рамках проекта « Повышение медиаграмотности среди граждан Молдовы », реализуемого ЦНЖ при финансовой поддержке Посольства США в Молдове . Исследование не обязательно отражает мнение спонсора.

    Виза в Индию из Москвы Россия, Туристическая виза в Индию из Москвы Россия, Деловая виза в Индию из Москвы Россия

    Визовый центр Индии в Москве возобновит работу по подаче заявлений с 09:00 до 13:00, прием заявителей будет осуществляться только в понедельник, среду и пятницу с 3 ноября 2020 года для Москвы и 10 ноября 2020 года для Санкт-Петербурга, у которых есть записались на прием онлайн для следующих категорий:

    Принимать заявления на получение визы от граждан России или законных резидентов этих стран для следующих категорий виз в рамках консульской разграничения Посольства Индии в Москве и CGI, Санкт-Петербург.Санкт-Петербург

    • 1. Деловой
    • 2. Работа
    • 3. Запись
    • 4. Студенты
    • 5. Транзит
    • 6. Медицинский
    • 7. Конференция
    • 8. Исследования

    При работе в Визовых центрах Индии в Москве и Санкт-Петербурге вас убедительно просят придерживаться самых высоких стандартов здоровья и безопасности, основанных на рекомендациях Всемирной организации здравоохранения и местных органов здравоохранения: вам необходимо самостоятельно раскрыть симптомы COVID-19, пройти температурный скрининг на входе в VAC с использованием бесконтактного оборудования, надеть соответствующую маску и перчатки .Вас бесконтактно проверит службой безопасности ВАК. Если у вас есть симптомы COVID-19, НЕ посещайте наш VAC. Кандидатам без маски и перчаток и заявителям с повышением температуры выше 37 градусов вход в помещение не будет. Поскольку VAC не может быть переполнен, вас могут попросить подождать за пределами VAC. Во время ожидания внутри соблюдайте социальную дистанцию ​​1,5 — 2 метра. Только один человек будет авторизован на каждые 8 ​​м². Внутри Центра будет разрешено ограниченное количество посетителей.

    Сообщаем, что время приема будет перенесено на более позднюю дату на случай, если у вас появятся какие-либо симптомы COVID-19. Мы предлагаем вам заранее подготовить заявку и все необходимые документы, чтобы избежать ожидания в VAC

    .

    Защита здоровья соискателей и наших сотрудников в это время имеет первостепенное значение. Мы следуем рекомендациям органов здравоохранения и государственных органов и внедрили передовые методы, чтобы свести к минимуму возможное воздействие соискателей и сотрудников.По этим причинам заявителей просят не приходить дважды в наши помещения; Ваши паспорта могут быть возвращены курьерской службой по минимальной цене.

    Уважаемые соискатели,
    Это означает, что компетентные органы правительства Индии ввели следующие ограничения на выдачу виз, связанные с COVID-19.
    a) Все существующие визы, за исключением дипломатических, официальных, виз для работы в ООН / международных организаций, визы для работы и проектные визы, приостановлены до 15 апреля 2020 года.
    б) Любой иностранный гражданин, который намеревается поехать в Индию по веским причинам, может связаться с ближайшим индийским представительством.
    В связи с вышеизложенным просим не принимать заявления на визу в IVAC до получения дополнительной информации по этому вопросу.

    Визовый сбор (1 октября 2018 г.)

    В рамках дальнейшей либерализации, упрощения и рационализации визового режима в Индии для облегчения более широкого передвижения и взаимодействия между людьми двух стран гражданам России могут быть предоставлены многократные, туристические и деловые визы сроком до 5 лет. при запуске биометрической регистрации.

    Посольство Индии в Москве также информирует о том, что сбор за оформление визы для граждан Российской Федерации и визовый сбор для остальных национальностей были скорректированы с учетом действующих обменных курсов. Новые ставки сборов за визовые услуги для всех типов виз для граждан России:

    1. Разовая заявка — 2749 / —
    руб. 2.Двойной въезд — 6184 рубля / —
    руб. 3. Множественный въезд — 8246 / —

    руб.

    Новые ставки вступают в силу с 01 октября 2018 года. . Правительство взимает плату @ Russian ICWF — 207 рублей / -, а плата за услуги Аутсорсингового агентства останется прежней до дальнейшего уведомления.

    24 X 7 ТУРИСТИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ (РУССКИЙ): 1800111363/1363 (БЕСПЛАТНО)

    Электронная туристическая виза доступна для граждан следующих стран / территорий: —
    Албания, Андорра, Ангилья, Антигуа и Барбуда, Аргентина, Армения, Аруба, Австралия, Австрия, Азербайджан, Багамы, Барбадос, Бельгия, Белиз, Боливия, Босния и Герцеговина, Ботсвана, Бразилия, Бруней, британский субъект и Коло, Болгария, Камбоджа , Канада, Кабо-Верде, Каймановы острова, Чили, Китай, Китай — САР Гонконг, Китай — САР Макао, Колумбия, Коморские острова, Острова Кука, Коста-Рика, Кот-д’Ивуар, Хорватия, Куба, Чешская Республика, Дания, Джибути, Доминика , Доминиканская Республика, Восточный Тимор, Эквадор, Сальвадор, Эритрея, Эстония, Фиджи, Финляндия, Франция, Габон, Гамбия, Грузия, Германия, Гана, Греция, Гренада, Гватемала, Гвинея, Гайана, Гаити, Гондурас, Венгрия, Исландия, Индонезия, Ирландия, Израиль, Италия, Ямайка, Япония, Иордания, Кения, Кирибати, Лаос, Латвия, Лесото, Либерия, Лихтенштейн, Литва, Люксембург, Мадагаскар, Малави, Малайзия, Мальта, Маршалловы острова, Маврикий, Мексика, Микронезия, Молдова , Монако, Монголия, Черногория, Монтсеррат, Мозамбик, Мьянма, Намибия, Науру, Нидерланды, Ne w Зеландия, Никарагуа, остров Ниуэ, Норвегия, Оман, Палау, Палестина, Панама, Папуа-Новая Гвинея, Парагвай, Перу, Филиппины, Польша, Португалия, Республика Корея, Республика Македония, Румыния, Россия, Сент-Кристофер и Невис, Сент Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Самоа, Сан-Марино, Сенегал, Сербия, Сейшельские острова, Сингапур, Словакия, Словения, Соломоновы острова, Словацкая Республика, Южная Африка, Испания, Шри-Ланка, Суринам, Свазиленд, Швеция, Швейцария, Тайвань, Таджикистан , Танзания, Таиланд, Тонга, Тринидад и Тобаго, острова Теркс и Кайкос, Тувалу, ОАЭ, Украина, Великобритания, Уругвай, США, Узбекистан, Вануату, Ватикан-Святой Престол, Венесуэла, Вьетнам, Замбия и Зимбабве.

    Обращение ЕАМ к паспорту Сева Дивас

    Final_PoA_Jun12.indd

    % PDF-1.6 % 1300 0 объект > эндобдж 1981 0 объект > поток application / pdf

  • Final_PoA_Jun12.indd
  • блетры
  • 2012-06-28T10: 32: 51 + 02: 00PScript5.dll Версия 5.22012-07-30T15: 50: 02 + 02: 002012-07-30T15: 50: 02 + 02: 00 Acrobat Distiller 8.0.0 (Windows) uuid: 0c4f74e9-9086-418a-a69d-a77962c99044uuid: 8449a572-3e77-4bbf-b87c-1b81352db0ee конечный поток эндобдж 1327 0 объект > / Кодировка >>>>> эндобдж 1252 0 объект > эндобдж 1838 0 объект > эндобдж 1249 0 объект > эндобдж 1250 0 объект > эндобдж 1927 0 объект > эндобдж 1839 0 объект > эндобдж 1918 0 объект > эндобдж 1919 0 объект > эндобдж 1920 0 объект > эндобдж 1921 0 объект > эндобдж 1922 0 объект > эндобдж 1923 0 объект > эндобдж 1924 0 объект > эндобдж 1925 0 объект > эндобдж 1926 0 объект > эндобдж 1841 0 объект > эндобдж 1881 0 объект > эндобдж 1883 0 объект > эндобдж 1884 0 объект

    .

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *