Иммиграция в южной корее: Ничего не найдено Emigration Asia Kak Uehat V Yuzhnuyu Koreyu %23I на сайте VisaSam.ru

Эмиграция в Южную Корею: часть 1 | Не сидится

После рассказа о том, как я переехал в 2014 году из Южной Кореи в Санкт-Петербург, обнаружил, что никто на этом сайте не писал о жизни корейском полуострове, и решил восполнить этот пробел в несколько этапов.

Один из вечеров на набережной реки Хан в Сеуле

Введение

В 2009 году я был студентом пятого курса Электротехнического Института. Учеба подходила к концу, и я стал задумываться о том, что меня ждет после ее окончания. Вариантов было немного: поступать в аспирантуру, параллельно работая на кафедре, или получать вторую специальность в СПбГУ, каким-то образом живя хоть и на повышенную, но все равно мизерную стипендию.

Работа на профильных государственных предприятиях отпадала сама собой — на стартовый оклад в 15 тыс. р. в Питере иногороднему можно только выживать. Да и как-то я считал ниже своего достоинства после окончания вуза работать за такие деньги. Может быть и зря, но я не жалею =)

Когда я узнал, что в развитых странах инженеры моей специальности получают минимум $2500 в месяц, то стал искать возможности учебы/работы за границей.

Английский у меня тогда был средненький — еле-еле сдал экзамен FCE — но относительно других «технарей» очень даже ничего.

Странно и очень плохо, что в наших технических вузах так мало времени уделяют английскому, ведь современная наука, в основном, в иностранных журналах публикуется. Мне пришлось позаниматься с репетитором, чтобы быть готовым к интервью на английском при устройстве на работу.

Вариантов бесплатной учебы за рубежом в 2009 было довольно много — я помню программы Erasmus Mundus, двойного диплома с университетом Лаппеэнранты (Финляндия) и стажировки в Аахене (Германия). С поиском работы было сложней, поэтому я как-то сразу решил сначала учиться, а потом уже трудоустраиваться. Среди всех предложений мне больше всего понравилась корейская программа GSP-SNU Самсунга. Суть ее в том, чтобы 2 года учиться в магистратуре Сеульского Национального Университета, а потом 2 года работать в южно-корейском Самсунге. С учетом того что стипендия на время учебы была чуть меньше $1000 (1 млн корейских вон) в месяц, а зарплата соответствовала уровню развитых стран, я решил попробовать поступить.

Процесс от отправки моего резюме до получения окончательного решения занял примерно полгода. За это время я прошел 2 интервью — предварительное с куратором программы в Москве и второе — с профессорами Сеульского Университета. Вспоминая сейчас, как все это было, я думаю, что мне очень повезло, что меня взяли =) Всего в тот год стипендию дали трем русским, двум индусам и одной китаянке. Я был очень рад, что меня взяли, но с другой стороны немного напрягал большой срок программы — как можно подписать контракт на 4 года, если едешь в совершенно незнакомую страну? Это на самом деле большой риск, и я знаю людей, которые не смогли адаптироваться к новым условиям и в итоге уезжали домой. Но я верю, что «не ошибается тот, кто ничего не делает», и «кто ушел и потерялся, тот сотни стоит тех, кто предпочел остаться в стойле».

Насколько я понял, программа GSP-SNU уже закрыта для России, но если очень хочется уехать в Корею учиться, то можно поискать стипендии на сайтах корейских университетов — туда до сих пор охотно берут любых иностранцев, более-менее знающих английский. А если у вас есть желание серьезно учить корейский, можно найти программы по изучению языка в Корее со стипендией. Если хочется работать инженером, то стоит поискать вакансии в Самсунге и LG.

Я совершенно не думал о своем предстоящем переезде в Южную Корею как об эмиграции, скорее, как о приключении. Тем не менее, в Питере у меня ничего не оставалось, кроме друзей-знакомых. С учетом того, что по жилье в Сеуле на первый месяц предоставлялось по программе бесплатно, я взял с собой только посуду и немного одежды, рассчитывая закупить все необходимое уже в Корее.

Прибытие

Если вы покупаете билет на самолет в Сеул — скорее всего, прилетите вы не в Сеул, а в Инчон — от него километров 50 до Сеула без пробок. В Сеуле тоже есть аэропорт, но там приземляются в основном самолеты внутренних рейсов или рейсов из Японии и Китая.

В принципе Инчон является частью Сеульской агломерации, добраться из него в Сеул можно на метро и автобусе, правда, аэропорт находится на острове и от него до метро тоже надо на чем-то добираться.

Поэтому самый оптимальный и вариант — автобус. Можно и на такси, но если по счетчику, то может получиться дороговато. Если ехать в отдаленный район и попасть в пробку, то легко можете накататься на $100. Какой автобус вам нужен, можно разузнать на стойках информации в аэропорту, ну или воспользоваться google maps — там все маршруты хорошо находятся.

Каннам — деловой центр Сеула

Да, учтите, что стандарты сотовой связи в Корее другие, поэтому ваш российский телефон, скорее всего, в Корее не будет работать, если не озаботиться этим перед отъездом и не подключить специальный роуминг. Можно предварительно заказать себе корейскую сим-карту с доставкой в то место, где вы собираетесь остановиться в Корее, можно взять телефон в аренду в аэропорту, — в общем, варианты есть разные, без связи не останетесь. Внутри страны все номера мобильных начинаются на 010, а если звонить на них из другой страны, то на +8210.

Из России в Корею можно попасть не только самолетом, но и на пароме из Владивостока. Паром прибывает в город Сокчо, который находится на восточном побережье корейского полуострова (Инчон на западном). По сути это другой край страны, но до Сеула опять-таки можно доехать на автобусе часа за 4, Южная Корея не очень большая страна =)

Климат

Прилетел я в конце в конце августа — в это время в Корее довольно жарко, до +35. Вообще южнокорейский климат — граница умеренного и субтропического, есть все 4 сезона, чем, кстати, очень гордятся корейцы. Летом влажно и жарко, сезон дождей в июле. Зима холодная и малоснежная, но обязательно один раз за зиму выпадет много-много снега, и случится транспортный коллапс — у корейцев не принято менять летнюю резину на зимнюю, поэтому в снегопад все едут очень медленно и осторожно =) Весной в конце апреля цветет сакура, с которой нужно обязательно сфотографироваться — я считаю, это самое лучшее время для туристической поездки в Корею. Еще очень хорошо осенью — деревья в горах ярко-желто-красные, погода теплая и солнечная, особенно в октябре.

Море теплое с середины мая до конца октября.

Зима в корейских горах

Отдельно стоит упомянуть остров Чеджу на юге страны. Этот остров считается курортным и полностью находится в субтропиках. Там довольно тихо, много отелей, — в целом, отличное место для тех кто любит во время отдыха ничего не делать, валяясь на песчаном пляже у лазурного моря =)

Закат на острове Чеджу

Люди

С корейцами я жил бок-о-бок с рождения, ведь вырос я на Сахалине. Но обрусевшие корейцы и те, которые живут в Южной Корее, имеют мало общего.

Наверное, стоит начать с национальной идеи. Для корейцев после войны, которая закончилась в 1953 году, национальной идеей стало создание счастливого будущего своим детям. Я думаю, наличию этой идеи во многом обязано чудо экономического роста в Южной Корее с 60-х по 90-е. Конечно, сейчас молодые корейцы уже не будут впахивать по 12 часов в сутки за плошку риса и одну только национальную идею, но все равно коллективное сознание до сих пор сильное, и такого как в России, где каждый сам за себя, нет. На мой взгляд, минусом при такой сплоченности является то, что у корейцев не приветствуется индивидуализм в любых проявлениях, например, вы слышали что-нибудь про корейских нобелевских лауреатов? Нет? Правильно, потому что их нет, хотя гениальных ученых в стране хватает.

Отношение к иностранцам у корейцев в целом очень дружелюбное. Когда я только приехал и мог объясняться только на английском, мне понадобилось найти магазин, чтобы купить подушку. Я решил поехать в торговый центр и выписал адрес этого центра, думая, что легко смогу найти нужную улицу. Тут надо сказать, что в Корее нет привычной нам системы обозначения улиц, то есть улиц как таковых нет вообще, есть районы, дороги и жилые массивы с номерами домов, По адресу в Сеуле без навигатора найти что-то нереально, даже не пытайтесь. Если нужен торговый центр, то обычно у него есть название и привязка к какой-либо станции метро. Но я этого всего не знал и пытался спрашивать у корейцев, где находится торговый центр, показывая им адрес, записанный на бумажке.

Один паренек — просто случайный прохожий — потратил целый час, чтобы мне помочь! Мы зашли с ним в компьютерный клуб (смартфонов в 2009 еще было мало), посмотрели карту Сеула, потом он спрашивал других встречных прохожих, звонил кому-то, — в общем, не успокоился, пока не привел меня по адресу =) Сказать, что я был шокирован такой готовностью помочь — это ничего не сказать! И это не единичный случай — в первое время я много раз обращался к корейцам на улице с просьбой подсказать дорогу, и они всегда были максимально отзывчивы, даже если практически не говорили по-английски.

Позже, уже зная на среднем уровне корейский и работая в Самсунге, я спрашивал у своих коллег-корейцев, как они относятся к иностранцам вообще и к русским в частности. Мне говорили, что у них нет каких-либо предубеждений против русских, хотя один человек из Пусана (портовый город на юге Кореи) рассказал, что у него сложилось некое негативное впечатление. И я его понимаю — по рассказам моего отца и деда, которые были моряками и заходили в Пусан, всякого ворья среди русских моряков было много. Кроме того, «русские» улицы в Сеуле и Пусане почему-то очень мрачные и грязные. В кавычках, потому что считаются они русскими, хотя по сути только русскоговорящие — там очень много монголов и узбеков.

Когда я попросил корейцев рассказать, где самое опасное место в Сеуле, они очень долго думали и назвали Итэвон — это район иностранцев. Там рядом американская военная база, поэтому очень много англоговорящего населения. Возможность нормально общаться на английском притягивает других иностранцев, и в итоге район считается относительно небезопасным именно из-за приезжих. Относительно, потому что в Сеуле в целом вообще нет преступности. Я не раз видел подвыпивших кореянок после ночных клубов, ночующих прямо на улице. Никто к ним и пальцем не прикоснется. В Корее вообще очень строго с сексуальными домогательствами — любой физический контакт может расцениваться как sexual harassment, за который могут и в тюрьму посадить. При этом проституция практически легальна. Интересно, что в первые годы после корейской войны, доходы от проституции составляли чуть ли не половину ВВП, сейчас говорят, около 4%.

Корейский язык

Если вы собираетесь работать или учиться в Корее, ну или просто вам интересна корейская культура, то я бы очень рекомендовал учить корейский. Прожить без него вы сможете, но вряд ли с вами будут серьезно считаться — для корейцев вы всегда будете просто иностранцем, какой-то вещью в себе, и обращаться с вами будут как с экзотическим опасным животным в зоопарке, т. е. вежливо, но с соблюдением большой дистанции.

Корейский язык, как мне кажется, учить гораздо легче, чем английский. Одного года интенсивных занятий вполне достаточно, чтобы подняться с нулевого уровня до продвинутого. Конечно, говорить о политике, и общаться на какие-то узко-профессиональные темы вы без словаря не сможете, но на стандартные темы поболтать сможете легко. Корейский язык очень похож на русский принципом чтения слов — буквы соединяются в слоги, а слоги в слова, нет такого как в английском, когда две рядом стоящие буквы дают совершенно новый звук. Исключения есть, но обычно читать на корейском люди учатся очень быстро, быстрее, чем понимать написанное =)

Кстати, было несколько раз стыдно за аэрофлот, который на свои рейсы в Корею сажал какую-то девочку-самоучку, которая по слогам, запинаясь и заикаясь, с жутким акцентом во время полета читала объявления на корейском. Было понятно, что именно читала по бумажке, говорить так невозможно, если понимаешь, что говоришь. Корейцы при этом сначала удивленно переглядывались, а потом хихикали. Лучше бы уж на английском читала.

«Дядя Ваня», корейская постановка

Большинство корейских слов произошли от китайских, но произношение ровное, смысл не зависит от интонации, как в китайском. Когда вы выучите несколько простых фраз на корейском и начнете их использовать, корейцы будут от вас в восторге, поверьте мне, это очень мотивирует учить язык дальше.

Жилье в Сеуле

Мне доводилось жить в разных местах в Корее. Когда я только приехал, жил в небольшой студии возле университета. Такая студия называется one room — очень популярный тип съемного жилья среди холостяков и обеспеченных студентов. Для семьи даже из двух человек места мало, но некоторые корейцы иногда живут там и семьями. Все что там умещается — это полутороспальная кровать и письменный стол. Туалет и ванная совмещены, но ванн я вообще никогда не видел в корейских домах, только в отелях. Обычно есть душевая кабина, а часто просто, как в one room, — отверстие для слива воды в полу и душ.

Иногда бывает еще небольшое пространство для готовки и маленькая плитка, но в моем one room кухни не было. Это было сначала для меня очень непривычно — в России ведь дешевле готовить себе самому, чем питаться в кафе и ресторанах, но в Корее наоборот — дороже выходит закупать продукты и готовить самому, поскольку кафе очень дешевые. Впрочем, их сложно назвать кафе, места, где можно дешево поесть — это скорее столовки, но о еде, пожалуй, расскажу подробней в следующей части. За один месяц съема one room уходило где-то $350, я думаю, сейчас около $450.

Корейская общага вечером

Довольно долго я жил в студенческой общаге, Моими соседями в разное время были индус, кореец и канадец. Могу сказать, что лучших соседей, чем корейцы, сложно найти — они учатся много, возвращаются после учебы поздно и ведут себя очень тихо. Но общагу дают далеко не всем.

Тем, кому не повезло и не хватает денег на one room, приходится жить в кошивоне. Кошивон — это что-то типа тюрьмы для студентов. Представьте себе коридор, по обе стороны которого 20 крохотных комнат (2×1.5 квадратных метра) без окон, отделенных друг от друга картонными перегородками. Разговаривать по телефону, да и просто вслух, в таких комнатах нельзя, потому что за перегородкой все слышно.

Мне довелось несколько месяцев пожить в такой комнатушке, когда мне не дали общагу (из-за того, что я забыл принести копию своего паспорта). Это был незабываемый опыт, фактически я старался только ночевать в кошивоне, а все остальное время проводил на курсах корейского и в лаборатории универа. Один месяц жизни в кошивоне стоил примерно $200 — так дорого, потому что близко к универу, но вообще дешевле кошивона, по-моему, может быть только сауна.

Жизнь в кошивоне

Не удивляйтесь, корейские сауны — это такие комплексы, где можно и попариться, и помыться, и переночевать. По-корейски, такая сауна называется чим-чиль-бан. Кстати, благодаря этим саунам можно совершенно спокойно путешествовать по Корее, не бронируя никаких гостиниц — в любом населенном пункте можно найти чим-чиль-бан, в котором без проблем можно будет переночевать за плату от $5 до $10. Один мой знакомый неделю жил в чим-чиль-бане, пока искал себе съемное жилье в Сеуле =)

Жилье для обеспеченных семей называется «апаты». Как нетрудно догадаться, слово произошло от apartments. Обычно это просторные многокомнатные квартиры с большими лоджиями— мне почему-то часто встречались трех- или четырехкомнатные. В Корее действует 2 схемы аренды. Первая заключается в том, что вы просто платите за месяц, как в России. Так можно снимать one room. По второй схеме вам нужно будет перевести большую сумму денег на счет собственника квартиры, проценты с которой собственник будет забирать себе. Когда вы перестанете снимать жилье, ваш депозит переведут вам обратно. По такой схеме обычно снимают «апаты». Величина депозита за такую квартиру в зависимости от района, новизны дома и метража может варьироваться от $150 000 до $1 000 000. Разумеется, не у каждого корейца есть такая сумма, но банки охотно дают деньги для депозита в кредит под небольшой процент. Речь идет именно о корейцах, потому что за иностранца должен будет кто-то поручиться. Из других видов жилья, пожалуй, можно упомянуть еще pansion — это что-то типа таунхауза, но в городе такое жилье не очень популярно.

Типичный район «апат»

Коммунальные услуги стоят дорого, зимой счет за мою небольшую студию в 25 кв. метров, достигал $350. Обычно в новых домах окна от пола до потолка — это красиво, но зимой холодновато. А отопление во всех корейских домах через подогрев пола. Никаких батарей. Это очень удобно, и еще часто можно регулировать интенсивность подогрева.

Если вы снимете «апаты», вам так же достанется парковочное место либо на подземной парковке, либо просто возле дома. Машин в Корее очень много, поскольку они очень доступны, но о транспорте я расскажу в следующей части.

«Уставшие от бедности». Уехавшие в Южную Корею на заработки и их рассказы

Южная Корея превратилась в пункт назначения для нелегальных трудовых мигрантов из Казахстана. Они занимаются тяжелым физическим трудом на заводах, в шахтах, швейных мастерских, отправляя заработанное на родину. Азаттык записал их истории.

Соглашение о взаимном безвизовом режиме сроком на один месяц, которое открыло казахстанцам путь в эту страну, Нур-Султан и Сеул подписали в 2014 году. По данным МИД на 2018 год, в Южной Корее с целью нелегального заработка находилось около 12 тысяч казахстанцев.

Азаттык пообщался с некоторыми выходцами из Кентау. Жителей этого моногорода в Туркестанской области, как и обитателей многих других населенных пунктов страны, немало среди тех, кто в надежде на лучшую жизнь отправился на Корейский полуостров на заработки.

Cанат, 29 лет: «Есть пенсионеры, майоры и полковники в отставке»

Я приехал как турист в октябре 2017 года. Работаю в этой стране около четырех лет. Если выеду, вернуться будет сложно, поэтому в Казахстан я не езжу. До 2018 года сюда приезжало много людей с юга страны: Кентау, Шымкент, Туркестан, Тараз. Сейчас я встречаю и людей из Костаная, Кокшетау, Аркалыка, Актау, Актобе, Семея, Жезказгана. Но большинство казахстанцев здесь из Алматы и с юга Казахстана.

Есть среди них молодежь с дипломами, пенсионеры старше 65 лет, женщины старше 50 лет, есть майоры и полковники в отставке. Печально видеть людей, которые вроде должны в этом возрасте радоваться внукам, но вынуждены зарабатывать на жизнь. С одной стороны, мы радуемся, когда слышим, что хоть одна казахская семья решила свои финансовые проблемы. Многие давно не были на родине. Мать находившегося здесь мужчины скончалась, но он не смог поехать на похороны. Если выедет, не сможет вернуться.

В Корее доходы намного выше. Здесь за год можно заработать столько, сколько в Казахстане – за два-три года. Желающие найти работу каждый день ходят на «биржу труда» и ждут предложений о поденной работе.

Через «биржу» мужчины могут зарабатывать 85–100 долларов в день, женщины – 50–80 долларов. Если работать на фабрике или заводе, то можно заработать 1 800–2 600 долларов в месяц. Люди пересылают часть своих денег в Казахстан. У большинства – кредиты, которые они выплачивают. Лично я окончил университет в Казахстане, получил специальность инженера-электрика. После учебы работал на юге, получал 65–70 тысяч тенге. Потом работал электриком на ЭКСПО в столице, зарабатывал 140–170 тысяч тенге. Приехал в Корею, потому что заработанного не хватало на жизнь.

Я хочу вернуться в Казахстан и создать семью. Но сейчас точно не могу сказать, когда вернусь. За четыре года в Корее я не подвергался проверке. В этой стране царит дух демократии. Если вы ничего не нарушаете, проверять не будут. Кроме того, корейская молодежь не занимается тяжелым физическим трудом на заводах и фабриках. Многие получают образование и устраиваются на хорошую работу. Вот почему на фабриках и заводах требуются люди для физического труда. Такую работу часто выполняют иностранцы.

Самое сложное для нелегалов – медстрахование. Без визы нет медицинской страховки. А если заболеете, лечение стоит очень дорого. По нашим оценкам, в Корее погибло около 30 казахов. Чтобы отправить тело умершего в страну, нужно не менее семи тысяч долларов…

Кульшат, 56 лет: «Плакала, просила на казахском нанять меня»

Я до сих пор с содроганием вспоминаю дни, проведенные в Южной Корее. Я 30 лет работала бухгалтером в Кентау и потеряла место летом 2019 года. Две дочери учились на платном отделении, у нас был кредит. Зарплаты мужа не хватало. Когда я не смогла вновь трудоустроиться, решила поехать за границу на заработки. Мы заложили свой дом, получили полтора миллиона тенге в кредит. Узнали, что лететь через Ташкент дешевле, поэтому до Сеула добирались через Узбекистан. Я пересекла границу как турист. Там тоже есть свои требования. Они проверили наличие денег и обратный билет. После проверки я оставила себе деньги на первое время, на еду и оплату квартиры, а остальное отправила домой через банк.

Мы покинули Сеул и отправились в небольшую провинцию. Квартиры там дорогие. Сразу работу не нашли. Прошел месяц. Мы пошли на «биржу». Мне больше 50. Работу ищут многие. Корейцы смотрят на возраст и руки человека. Молодые и сильные быстро находят работу. Мои руки мягкие, потому что я не занималась тяжелым физическим трудом. Подержат меня за руку и качают головой, будто говоря «нет». За полмесяца я дважды находила работу на «бирже». Один раз заливали цементные полы три дня, посуду мыла неделю.

Потом собственник квартиры потребовал арендную плату. Платить было нечем, и нас выгнали. Нас было четыре женщины, и мы вчетвером пошли в ближайшую церковь. Ютились в углу подвала церкви. Он был большой и холодный. Была кухня и ванная комната. Все бесплатно. Там жили трудовые мигранты из разных стран. Среди них были выходцы из Казахстана. Все встают рано утром и возвращаются вечером. Один идет работать в теплицу, другой развозит товары, третий – на стройку. Одним словом, все выполняли тяжелую работу. Группами не выходили. Если попадешься на глаза полиции, ждет депортация.

Я жила при церкви, но не могла там питаться. Два дня ходила голодная. На третий день у меня стала подниматься температура. Мы даже не могли вызвать скорую, потому что были нелегалами. Говорили, что скорая помощь к таким не приезжает. Вылечилась благодаря тем немногим лекарствам, которые взяла с собой на всякий случай. Другие женщины купили на свои деньги продукты.

После того, как пришла в себя, снова пошла на «биржу». Когда услышала, что кореянка ищет швею, вцепилась ей в руку. Плакала, просила на казахском нанять меня. Она посмотрела мне в лицо и поняла мою ситуацию. В ее доме была небольшая швейная мастерская. Нас было пять женщин, мы шили матрасы. Пять дней работали, два дня отдыхали.

Потом мы ушли из церкви и сняли комнату в старом, вросшем в землю домике. Хозяйкой была 80-летняя женщина. Она установила множество запретов: не включать свет, не тратить воду. Мы боялись выходить на улицу. Ходили только в магазин за хлебом. Хлеб стоит дорого. Буханка хлеба на наши деньги стоит четыре тысячи тенге. Мы покупали по два-три ломтика в день.

В швейном цехе нам платили по 20 тысяч тенге в день. За 10 дней я заработала на обратный билет в Казахстан и сразу вернулась. Больше в Корею я не поеду…

Жолдасбек: «Как вспомню, сердце разрывается»

В 2016 году двое сыновей отпросились в Южную Корею. На тот момент старшему было 25 лет, младшему – 23 года. Они не смогли найти работу в Кентау и работали в Алматы. Я отговаривал: «У вас есть работа». Мой младший, Бекзат, убеждал: «Отец, позволь нам создать себе условия, пока мы молодые. Все ездят, хорошо зарабатывают».

Они уламывали меня вдвоем, и я согласился. Продал свою старую машину, деньги отдал им. Подумал, что понадобятся. Они уехали вместе. У них были друзья в Сеуле. Те их встретили, устроили. Через два месяца пришло известие, что Бекзат погиб в автокатастрофе…

Как вспомню, сердце разрывается. Авария произошла утром, когда сын ехал на работу. Сын погиб, а везший его водитель, который не справился с управлением, потерял обе ноги… Он не стал избегать ответственности, хотя и получил инвалидность. Принес извинения и помог перевезти тело сына. Мои сыновья всегда были вместе, как ягнята-близнецы. Везти тело Бекзата в страну было сложно. Когда не хватало денег, все люди помогали. Мы похоронили его в Кентау. Старший сын тяжело переживал смерть брата и долго не мог прийти в себя. Сейчас он живет в Алматы…

Алма, 24 года: «Мама хочет вернуться домой»

Я работаю в Южной Корее пять лет. Маму тоже вызвала. После окончания средней школы в 2015 году я не смогла поступить учиться. Да и возможности не было. Мой брат был наемным рабочим. Мама и невестка были безработными. Я убирала, готовила и ухаживала за детьми в одной семье. Так зарабатывала 30 тысяч тенге в месяц. Однажды хозяин дома сказал, что его младшая сестра, проживающая в Южной Корее, не может найти няню для детей. «Заработная плата – 200 тысяч тенге, если вдруг кто работу ищет», – сказал он. Пояснил, что проживание и питание будут бесплатными. Пришла домой, посоветовалась с мамой. На тот момент я стала уставать от бедности. Уговорила маму, невестка согласилась поработать вместо меня. Так решилась уехать.

Документы подготовила за два месяца. В аэропорту меня встретила сестра хозяина. В течение года ухаживала за детьми шести и 10 лет. Когда они решили вернуться на родину, начала искать другую работу. Не хотела возвращаться в Казахстан и переехала на съемную квартиру.

Сейчас живу в небольшом городке в Южной Корее (героиня не захотела уточнять название. – Ред.). В комнате 20 квадратных метров нас – шестеро. Каждый платит по 70 тысяч тенге в месяц. Здесь тяжело работать.

Одно время я работала на металлургическом заводе. Мы не знали языка и изъяснялись жестами. Здесь другие порядки. Нельзя опаздывать ни на минуту. После завтрака складывали в коробку готовые изделия. Стояли на одном месте по четыре часа. На обед давали час. После обеда работали еще четыре часа. Стоял неприятный запах, гул от постоянно работающих станков, от шума закладывало уши…

За последние пять лет я успела поработать в трех разных местах. Сейчас немного изъясняюсь по-корейски. В 2019 году вызвала свою маму. Она пересекла границу как турист. Сейчас мы вместе работаем в небольшом швейном цехе. Помимо расходов на еду и жилье, наш доход составляет 800–900 тысяч тенге в месяц. Мы накопили денег и построили большой дом рядом с нашим маленьким старым домом в Кентау. Накопили денег на покупку квартиры. За пять лет у брата родилось двое детей. Он тоже хотел приехать сюда. Мама не разрешила. Теперь и она хочет вернуться домой. Говорит, что скучает по родине. Южная Корея депортирует нас на пять лет за нелегальную работу. Сейчас раздумываем…

Куат, 50 лет: «Запретили въезд на пять лет»

В 2017 году у моей жены диагностировали рак. Старший сын учился на платном отделении в институте. Младшей дочери было пять лет. В Кентау нет постоянной работы. Зарабатывал частным извозом на своей старой машине, но дохода едва хватало на пропитание. Стало тяжело сводить концы с концами, и хотя у меня есть хроническое заболевание, я решил поехать на заработки в Южную Корею. Продал свою старую машину за миллион тенге посредникам, которые нашли мне место для ночлега и работу. Я поехал в город Пусан. Через неделю начал работать на медном руднике. Работа тяжелая. Следил за специальным оборудованием, при помощи которого вывозили наружу добытую руду. Собирал упавшие на землю фрагменты и закидывал их в устройство. Под землей не хватало воздуха. Стоял неприятный запах. Солнца нет, холодно. Зарплата относительно невысокая.

В провинции, где я работал, было много выходцев из Казахстана. Спрашивали друг у друга о работе. Мужчины в основном работали на заводах и на стройке. Женщины шли на швейное производство, домработницами, занимались сельским хозяйством. Здоровье ухудшалось, поэтому я ушел с месторождения. Там есть своя «биржа труда», и я стал искать поденную работу. Туда обращаются за работой иностранные трудовые мигранты.

Тем, кто знает язык, легче. Они могут договориться с работодателем. Без знания языка выглядишь немым. Стоим и ждем. Когда нет работы, пропадает целый день. Бывали и такие, кто не платил. В этом случае ты не можешь обратиться в полицию, потому что нелегал. Это большой убыток для человека, который уехал за границу на заработки, оставив семью. В результате я снова вернулся на тяжелую, но постоянную работу на месторождении. Пробыл там восемь месяцев. Зарплату каждый месяц отправлял семье. Каждый день говорил с детьми.

Бывали дни, когда я болел и не мог встать. Дети передавали лекарства через людей из Казахстана. Я их пил и возвращался к работе. После того, как почувствовал слабость, стал хуже выглядеть, вернулся в Казахстан. Когда пересекал границу, корейские пограничники поставили в паспорт штамп о депортации. Мне запретили въезд в Корею на пять лет.

Моя жена, как оказалось, копила деньги, заработанные мной в Корее, не потратила ни копейки. Через восемь месяцев мы купили такую же старую машину, какая у меня была прежде, и купили участок земли на окраине Алматы на оставшиеся 3,3 миллиона тенге. Построили небольшой трехкомнатный дом. Сейчас двое моих детей, которые учатся, живут в этом доме. Я наелся хлеба и мяса, о которых мечтал, и выздоровел. Прошло четыре года, как я вернулся. За это время я так и не нашел постоянную работу в Кентау. Через год подойдет к концу срок действия запрета на въезд, и я хочу снова уехать в Корею.

«Иммиграция — главный способ добиться экономического роста». О мигрантах в Южной Корее

Рекордная продолжительность жизни и демографическая яма привели Южную Корею к ситуации, в которой министр экономики и финансов Квон О-гю заявляет, что стране нужно больше мигрантов.

Оригинал взят у tttkkk в тихиие но суровые слова старого бюрократа

Я не раз писал о специфическом (спокойном) отношении корейцев к иммиграции, которое – скажу цинично – во многом вызвано тем, что интересы коренного населения и приезжих пока редко сталкиваются. Приезжие не претендуют ни на кусок от социального пирога, ни на места «солидного» среднего класса, ни даже на тот низкоквалифицированный труд, которым хотят заниматься сами (южные) корейцы – безработица в Корее в р-не 2%, так что…Тем не менее, интересная иллюстрация. Квон О-гю (권오규/ 權五奎), бывший первый вице-премьер у Но Му-хёна и по совместительству министр экономики и финансов, то есть совсем никак не хрен с горы, написал в январском номере относительно малоизвестного, но хорошего журнала ChinaIndia Plus (несмотря на название, журнал этот выходит на корейском языке в Сеуле и посвящен современной Восточной Азии) статью о проблемах иммиграции – точнее о том, как иммиграция жизненно нужна Корее. Статья эта именуется «Иммиграция – главный способ добиться экономического роста: необходима политика по привлечению 350-400 тысяч мигрантов в год на протяжении последующего десятилетия» (для коллег: 이민, 성장 동력 창출의 핵심수단: 10년간 年 35만~40만 명 수용 정책 필요).

Написано тезисно – сразу видно, что бюрократ, привыкший писать бумаги в современном стиле. Тезисы примерно такие.

• Перспективы экономического положения Кореи незавидные, и главная причина – надвигающийся демографический кризис. Поддержание тех рекордных темпов роста, к которым корейцы привыкли за полвека, невозможно из-за начинающегося сокращения населения и его старения (результат сочетания рекордно низкой рождаемости и рекордно высокой продолжительности жизни). С 2016 г. начинается сокращение абсолютной численности населения трудоспособных возрастов.


• Расчёты на объединение с Севером нереальны. Во-первых, неизвестно, когда оно произойдёт, и вообще, позволит ли Китай Корее объединиться (именно так сказано). Во-вторых и главных, объединение для экономики станет сильнейшим ударом, а не спасением. Вытягивание нищего Севера до минимально приемлемого уровня съест гигантские суммы.


• Главный способ отсрочить кризис на неопределённое будущее – поощрение иммиграции. Корея должна пойти по пути таких стран как Австралия, Швеция, Испания, в которых иммигранты составляют более 10% населения.


• Нынешняя численность проживающих в Корее иммигрантов – 1 миллион 600 тысяч человек – недостаточна. Для выправления ситуации необходимо привлекать по 350-400 тысяч новых мигрантов ежегодно.


• Нужно создать Министерство иммиграции и сделать иммиграционную политику важной задачей правительства. Чётко понимать, кто нужен, а кто – нет. Брать тех, кто нужен, то есть молодых, энергичных, работоспособных, как особо квалифицированных, так и максимально дешёвых неквалифицированных (прямо говорит, что нужно больше домработниц, нянь и сиделок из Яньбяня и Филиппин, чтобы сбить цены на труд прислуги и высвободить образованных кореянок для квалифицированной работы вне дома).   Подчёркивает, что свои не пострадают: всё равно корейцы ни за какие деньги на такую работу не пойдут.


• Не слишком играть в мультикультурализм, не допускать создания стабильных замкнутых общин и иммигрантских гетто, способствовать ассимиляции (последнего слова Квон О-гю всё-таки избегает). Корея исторически – не иммигрантское общество, а страна корейской культуры, и таковой ей должно и оставаться.


• Гражданство давать выборочно, в первую очередь — квалифицированным мигрантам (при этом Квон О-гю признаёт, что они как раз особо не рвутся в граждане Кореи – и кратко, но правильно и цинично объясняет, почему именно). Малоквалифицированным – только при условии овладения языком, сдачи тестов на знание всего корейского и т.п., и при жёстком контроле.

Не знаю, что по этому поводу и сказать – посему промолчу. Но откровенность и умение говорить без ужимок и пропагандонства – качество, редкое в наше (увы!) довольно лицемерное время.

почему Юго-Восточная Азия недооценена — Миграция на vc.

ru

Александр Ставонин — Senior Engineer в компании Motional, последние 6 лет провёл в Юго-Восточной Азии, в Сингапуре. Как устроена жизнь в этом городе-государстве? Спойлер: по словам нашего героя — прекрасно, но есть и неоднозначные моменты.

9978 просмотров

У Александра богатый опыт переездов: жил и работал в Киргизии, Казахстане, России, Таиланде, Южной Корее. Чем крошка-страна лучше городов Европы? Правы ли рейтинги, помещая Сингапур в пятёрку самых дорогих мест для проживания? И как проходят интервью в технологическом хабе Юго-Восточной Азии? Рассказывает Александр.

Почему Сингапур?

Всем привет! Я работаю разработчиком уже лет 17. Люблю крупные компании — за плечами Лаборатория Касперского, Samsung, Autodesk. Переехал в Сингапур после туристической поездки — очень им проникся. Вообще люблю большие города, саму Азию и тёплый климат — по-моему, это однозначно плюсы страны.

Мы с женой оказались здесь не потому, что задались целью во что бы то ни стало переехать. Скорее было желание посмотреть мир: оба любим путешествовать. А если работодатель перевозит за свой счёт — почему бы не переехать?

Первый раз уехали на полгода в Таиланд в 2008 году, просто потому что устали от Москвы — уволились и рванули в Азию. Всё оказалось очень легко, и дальше пошло по накатанной: вернулись домой, уехали в Южную Корею, опять в Москву — и дальше в Сингапур. Прошлой весной мы попытались вернуться в Россию, был и билет на самолёт, и предложение работы от крупной компании. Но рейсы отменили по понятным причинам, пришлось адаптироваться и искать новую работу.

Азиатские страны выбираем осознанно: как направления для переезда Европа и Америка не очень нравятся. Хотя бы потому, что в Европе — посредственный сервис, грязно, банально не найти туалет на улице: некомфортно.

В Америке часто бывал по работе. Нью-Йорк — да, это круто. Но Сан-Франциско и его окрестности, на мой взгляд, переоценены: кругом мусор, бомжи — место на любителя, как мне кажется.

У нас в России не понимают, что такое настоящая Азия. Для большинства это курорты Тая, типа Пхукета. Но Пхукет и Бангкок — два разных мира по внешнему виду, образу жизни, быту и рабочим процессам. А если вспомнить Куала-Лумпур, Сингапур, Сеул, Тайбей — на их фоне города Европы и Америки просто выглядят отсталыми. Темпы развития Азии сумасшедшие, всё стремительно меняется: если посмотреть, что происходит сейчас и что было 10 лет назад — просто небо и земля.

Ездили в ЮАР дважды — всё благодаря жизни в Сингапуре. Это мыс Доброй Надежды — мечта детства на него залезть

Одна из знакомых русских иммигрантов, которая успела пожить ещё и в Германии и Канаде, поделилась мыслями про переезд: в Европе мы гастарбайтеры, а в Азии — экспаты. Согласен, разница очень заметна, быть «понаеханным» в Азии достаточно комфортно. Когда спрашивают, чувствую ли себя здесь чужим, не очень понимаю, что значит «чужой»? А в Европе чувствуешь себя «своим»? Сложности с интеграцией возникают в любой стране, а дальше всё зависит от того, насколько тебе лично нужно и хочется интегрироваться.

В Сингапуре с адаптацией не так плохо, это в Корее встроиться в общество не получится от слова совсем. Да и возникает вопрос: оно тебе надо? Скорее всего, и самому не захочется: пока жил полтора года в Сувоне, что в 30 минутах езды от Сеула, в конце контракта уже считал дни до его окончания. В качестве опыта проживания в другой стране — это было любопытно и крайне полезно. Но любая коммуникация в Корее идёт по другим принципам, страна как другая планета.

Например, общались с коллегами в нерабочее время и они поинтересовались, кем работает жена. Все местные были ошарашены фактом, что супруга — юрист. Спрашивали, как так вообще вышло, что она со мной связалась. В Корее это не реалистичная ситуация, такой брак просто невозможен: юрист, как и к примеру врач, находятся значительно выше разработчика по социальной лестнице.

Другой пример: моего начальника повысили, и он ходил грустный и подавленный. Рассказал, что теперь он вынужден переехать в другой район — из-за повышения статуса, оставаться в старом нельзя, так не принято. Вместе с ростом карьеры нужно искать более крутое жильё. Только оно расположено от офиса дальше, и аренда выше, а прибавка к зарплате вместе с должностью пришла небольшая — поэтому фактически они теряет в чистом доходе.

О чём стоит знать до переезда в Сингапур

Все цены ниже приводятся в сингапурских долларах: SGD. Для перевода в USD надо умножить на ~ 0.75, курс относительно USD стабильный.

Нам с женой в Сингапуре скорее нравится, но, разумеется, это очень индивидуально, и страна для переезда подойдёт не всем. Я бы выделил такие сложности:

• Образование детей — мероприятие недешёвое. Это касается тех, кто планирует задержаться в стране надолго. В Сингапуре два типа школ: государственные и частные. В государственные в первую очередь попадают дети граждан и Permanent Residents (PR), экспатам достанутся оставшиеся места. Если ребёнок не вундеркинд, чтобы попасть в государственную школу, где придётся столкнуться с огромным конкурсом на место, то остаются только частные школы. А на частные школы будет уходить много денег: они дорогие, в среднем 30,000 SGD в год. Подробнее про плюсы и минусы PR говорим ниже.
• Не всем климат покажется комфортным. Тут довольно жарко, днем 30–33° C, ночью — 26–30° C при влажности 80–90% .
• Машины очень дорогие из-за заградительных пошлин, и их содержание не менее дорогое. Машина уровня Короллы обойдется в 120К, её парковка в городе — ещё 3–20 долларов в час, а месячный абонемент на парковку будет около 150–200. Компенсируется тем, что ехать на машине банально некуда, общественный транспорт очень хороший, а такси дешёвое — 10–20 SGD.
• Медицина дорогая. Поэтому если у вас плохое здоровье, этот фактор нужно учитывать. Про медицину ниже.

Как искать работу

Всё просто: вакансии искать на LinkedIn. Ищут много фронт- и бэкенда. Крайне популярны Java, Go, JavaScript, бывает интересное на C++, потому что есть много вакансий в области робототехники и HFT.

Тут есть R&D у довольно большого количества разных проектов: много банков и HFT, есть Grab и GoJek — сильно более развитые аналоги Убера, имеют собственные платежные системы и кучу другого функционала, Lazada — местный Амазон, Ubisoft — которые пилят Assassin’s Creed, Acronis, Autodesk, ByteDance, Tencent, Motional, Bosch и куча компаний поменьше, ну и конечно, гора стартапов. Присутствует FAANG, но активно разработкой не занимается, хотя позиции иногда проскакивают.

Компании условно можно разделить на китайские, американские и местные. В китайских стоит ожидать жёсткой иерархии с 996 в качестве вишенки на торте. В американских — типичная американская рабочая культура, она много где описана, ничего нового не расскажу. В местных будет что-то посередине. Сам я работаю исключительно в американских компаниях. Мог бы устроиться в местную, но вот в китайскую — точно не сунусь ни ногой. Как понять, что за стиль работы у компании? Смотрите, где находится штаб-квартира.

На мой взгляд, собеседования отличаются от типичных российских — сравниваю с впечатлениями знакомых разработчиков и с теми временами, когда сам искал работу.

Все российские интервью обычно сводились к теории, разговорам, иногда тестам на листочке. В Сингапуре обязательно будет либо тестовое задание (встречается нечасто), либо решение задач в онлайн-среде для программирования типа LeetCode, либо и то, и другое по очереди. Некоторые дают тестовые задания домой — например, в моей компании предпочитают такой вариант.

Тестовое задание до первичного собеседования с рекрутером — типичная практика в Сингапуре. Присылаешь резюме, а в ответ — отбивка: сначала завершите тест, потом будем говорить.

В Сингапур, как и в США, пытаются переехать очень много людей, часто они низкого профессионального уровня, поэтому такой процесс — по большому счёту, попытка защититься от наплыва неквалифицированных специалистов. Максимум, что позволит себе рекрутер — позвонит на 3 минуты сказать, что нужно пройти отбор по хард скиллам — без решённого задания разговаривать с кандидатом никто не будет.

Практика очень некомфортная, и сначала я недолюбливал эту особенность сингапурского найма. До тех пор, пока мы сами не потратили кучу времени впустую на отбор кандидатов. И в итоге пришли к тому же методу: сначала шлёшь кандидату задание, а потом решаешь, позвать его на собеседование или нет.

Многие компании перевозят и сейчас, в ковидные времена. В Motional точно нанимают и перевозят людей из разных стран даже сейчас.

Сколько будет получать разработчик и сколько — отдавать налогами

Уровень оплаты на собеседованиях стараются не говорить, всячески увиливают, но вилку всегда можно оценить тут. Это сайт правительства, где вакансии обязаны быть размещены вместе с вилкой, если компания хочет нанять экспата — идея в том, чтобы местные тоже могли подать резюме на эту позицию.

Комфортный уровень жизни начинается от 10,000 долларов в месяц. Тут это типичная зарплата свежепонахавшего разработчика уровня сеньор. Для уровней ниже — не знаю 🙂

Обязательные расходы на двоих:

• аренда 2.5–3.5 тысяч долларов,
• 1,000 долларов на питание, одежду, транспорт и всякие мелочи.

Всё остальное зависит от индивидуальных фантазий и потребностей.

Минимальный порог зарплаты для получения рабочей визы — 4,500 SGD для одиночек и 6,000 SGD для тех, кто с семьёй. Но за такие деньги едва ли кто-то решится переезжать. При этом сам по себе Сингапур — не дорогой для проживания, хотя и постоянно попадает в рейтинги городов с самой высокой стоимостью жизни. Это справедливо, только если учитывать расходы на личный автомобиль. Но, как я говорил, он и не понадобится: общественный транспорт отличный, за 10–20долларов на такси можно доехать в почти любую точку города.

Налоги в Сингапуре — это на самом деле просто. Налоговая система прогрессивная, ставка начинает быстро расти после дохода 200,000 SGD в год. Но растёт только для того, что превышает сумму.

В принципе типичный годовой доход программиста колеблется между 120–220 тыс. в год, с него эффективная ставка будет 8–12% , можно округлить до 10%. Именно эффективная — с какой-то суммы заплатишь по максимальной ставке — 18% . Все компании — с исключениями не сталкивался — платят раз в год премию 10–15% годового дохода, бывают RSU, но совсем не такие впечатляющие, как в Долине. Поэтому зарплату, о которой договариваетесь, можно рассматривать как чистый доход, налог будет покрыт за счёт премии.

С налогом ты сам, фактически, ничего не делаешь — бумажной волокиты ноль. Работодатель подаёт информацию о твоём доходе в налоговую службу, налоговая служба присылает СМС, что нужно заплатить налог, после этого остаётся зайти на сайт — там указана сумма. Открываешь приложение банка, переводишь деньги — всё, готово.

Что требуется для переезда

Что нужно сделать — найти работодателя. Рабочая виза делается за 2–4 недели. Из документовпонадобятся только загранпаспорт и перевод диплома, плюс заполнить анкету на 4–5 страниц.Подавать документы на визу компания будет самостоятельно.

Для работы супруга/супруги придётся получить рабочую визу по аналогичному процессу. Наличие рабочей визы у одного из супругов не даёт второму права работать.

Из языков нужно знать только английский. Акценты бывают сильные, чем менее образованный человек, тем сильнее акцент. Есть такая штука как синглиш, это невозможно описать, это надо слышать:

Из позитивных моментов — с синглишем столкнёшься разве что на фудкорте или в автомастерской.

Где искать жильё

Есть два типа аренды.

HDB (Housing and Development Board) — государственное жильё, в таком обитает около 80% населения Сингапура. HDB можно сравнить с российской застройкой эконом-, иногда бизнес-класса, но с 3–5 спальнями. Идея в том, что в такой квартире живут несколько поколений вместе — практика довольно распространенная в китайской культуре.

Проходя мимо HDB эконом-класса 🙂

Есть кондо — в них живут оставшиеся 20% . Сравнить не с чем, в РФ такого банально не строят. Кондо — изолированная территория с бассейнами, сауной, спортзалом, барбекюшницами, теннисными кортами, баскетбольной площадкой, парковкой, детской площадкой, многофункциональной комнатой для собраний и другими радостями жизни.

Вид из окна на придомовую территорию

Экспаты обычно живут в кондо, в среднем это 2.5–3.5 тыс. долларов за квартиру с 2–3 спальням, совсем в центре будет 3.5–6.5 тысяч, но само собой есть опции и за 15 тысяч. Цена зависит от того, как далеко оно располагается от центра и насколько новое: в старом жить не понтово, и кондо сильно теряет в цене за первые 5–10 лет после постройки. В аренду входит 1–2 парковочных места вне зависимости от того, есть ли машина или мотоцикл.

Как обстоят дела с медициной — три уровня

• GP (General Practitioner) — это терапевт, его задача — выдать таблеток и не пустить вас дальше. Если идти к GP, которого часто посещают иностранцы (рядом с офисными зданиями, к примеру), то он выпишет направление к специалисту по первой просьбе. Если врач занимается в основном местными, то направления сразу не даст, даже если попросить — сначала попробует сам лечить. Направление даст на второй визит, как поймёт, что не справляется. Часто GP достаточно, он с ходу готов отсыпать антибиотиков для наиболее распространённых проблем.
• Специалист. Никак препятствий попасть к специалисту сразу нет. Но страховая не оплатит его посещение, если нет направления от GP или если это не повторный визит. Сам приём обойдется в ~150 SGD.
• Следующий уровень — госпитали. Сюда уже строго по направлению специалиста или в случае острой необходимости — в emergency. Цены относительно России высокие, средней сложности операция плюс 3–4 дня реабилитации в госпитале обойдутся в 25–30 тысяч.

Страховка оплачивается работодателем. Обычно работает по принципу оплаты до определенной суммы — кроме GP и базовых анализов по назначению GP: это на 100% покрывается.

Типичные суммы годового покрытия: 100% покрытие GP в любом количестве, до 3 тысяч долларов на специалистов + исследования типа МРТ, и до 25–35 тысяч на госпитализацию. Таким образом, можно один раз в год что-то более-менее серьёзное вылечить за счет страховки, дальше платишь сам.

Медицина хорошая, экстренная медицина — очень хорошая. Попасть на прием к GP гарантированно можно сегодня, к специалисту — обычно сегодня-завтра, в худшем случае — послезавтра. На планирование операции надо закладывать неделю и больше. А emergency — как и следует из названия — «вот прямо сейчас».

Долгосрочные перспективы проживания в стране

Оставаться на ПМЖ можно, но есть последствия.

Появятся дополнительные страховые отчисления на сумму 1,200 долларов — это возможный максимум. Сумма отчислений колеблется в зависимости от дохода, но максимум выплат начинается с зарплаты в ~7,000 долларов в месяц, которые вернут, если отказаться от PR (Permanent Resident).

Для получения гражданства надо сначала стать PR, пожить с ним какое-то время, отказаться от всех остальных своих гражданств и податься на сингапурское. Я не подавался пока на PR, потому что не видел в этом смысла. Может, подамся, мир времен ковида стал довольно безумен, а Сингапур тянет на островок спокойствия.

Плюсы и минусы Permanent Resident (PR)

• В общем случае, PR платят отчисления в медицинский и пенсионные фонды (1,200 SGD), работодатели добавляют столько же, и этой суммой можно пользоваться для оплаты медуслуг при соблюдении ряда правил. Но некоторые работодатели, если ты не PR и не гражданин, предлагают открыть инвестиционный аккаунт, с которого нельзя снять деньги, пока работаешь в компании. Сотрудник кладёт туда 1,200 SGD, и они сверху столько же. Но это относительно редкая схема.
• Если увольняют человека без PR, у него есть только месяц, чтобы найти работу или уехать из страны. Резиденты могут искать новое место столько времени, сколько потребуется.
• Все дети мужского пола PR обязаны служить в армии. Моё личное отношение к ней двоякое. Судя по рассказам, современная служба в Сингапуре больше похожа на пионерлагерь: раз в неделю проводятся опросы, насколько новобранцы довольны жизнью и всё ли им хватает, а кто-то из местных недавно возмущался в духе «почему нашим детям в армии не дают салями». Про дедовщину не слышал ни разу. Забавно, но это хороший вариант для нетворкинга — тут, как в Швейцарии, все равны, откосить невозможно: рядом с тобой может служить сын мэра. Из минусов — тратится на службу два года, а потом ещё на сборы ездить.

В общем, поэтому большинство экспатов не парится и PR не оформляет, выгоды оно не приносит почти никакой. С оформлением интересно: набор документов простой, как для визы. Заполняешь анкету, прикладываешь выписку со счёта в банке, просишь дать PR. Его могут выдать через 4 месяца после подачи заявления, а могут и через 2 года отказать — и причину не объяснить. Знаю людей, которые подавались по 4–5 раз, и всё безрезультатно.

С интеграцией всё хорошо, если вы не ксенофоб. У меня есть приятели китайцы и индийцы, отношения дружеские: близкое общение, взаимопомощь, если что-то пошло не так. Знаю ребят из бывших республик СССР, кто тут нашел себе пару и обзавёлся семьей. В общем случае ментальность типичного россиянина и китайца относительно близка. В крайнем случае, ближе, чем того же россиянина и американца.

Впечатления от переезда в Сингапур

Жизнь тут — спокойная, стабильная. Развлечения в околокитайском мире — всегда про торговые центры и потребление. Забежал что-то купить в ТЦ, натыкаешься на праздно слоняющиеся толпы. Есть хорошие парки, можно пойти на море.

Историческая и современные части города переплетаются довольно тесно

Локдауна как такового нет, в отличие от большинства стран, но нужно обязательно носить маски во всех общественных местах. И главное — маски реально носят все, не выполнять требования правительства — слишком дорого. Первый раз поймают — 300 SGD штрафа, второй раз — 10,000 SGD и/или полгода тюрьмы. Пару раз в начале карантина такие случаи были — теперь все ходят в масках. При этом въезд и выезд из страны ограничены, туристов нет, отдохнуть в отпуск никто и никуда не едет.

Из-за больших денежных штрафов тут все строго соблюдают законы — и паркуются аккуратно, и аккуратно по дорогам ездят. Например, за год-два можно набрать ограниченное количество штрафов из-за серьёзных нарушений. На минуточку, очень серьёзным нарушением считается превышение скорости на 20 км/ч: взыщут 150–200 долларов. Если критическое количество штрафных баллов набрано — отзывают права.

Любое граффити согласовано, иногда доходит до довольно абсурдных ситуаций когда «граффити» сначала распечатывают, а потом приклеивают. Это рисунок на стене ресторана в исторической части города.

До ковида мы весело разъезжали по миру, а сейчас всё довольно рутинно. Путешествовать было удобно, потому что Сингапур крупный хаб, и, как следствие, билеты стоят копейки. У нас было около 10 туристических поездок в год, объехали полмира. Типичный отпуск — 20 дней, плюс рождественская неделя за счёт работодателя, куча государственных выходных — так что отпуска хватало.

Жить тут совершенно безопасно, в самом плохом районе города с очень маленькой вероятностью могут украсть кошелёк или утащить велосипед. Но если такое случится, полиция будет всерьёз заниматься кражей и, скорее всего, вернёт утраченное.

Бонус: что попробовать, если окажетесь в Сингапуре

В Сингапуре 85% — это китайцы, поэтому много китайской кухни. Моё любимое — чили краб, это именно что местное сингапурское блюдо. Несмотря на то что в названии есть «чили», она не очень острая, но очень вкусная. И максимально традиционная: тут, когда только прилетаешь, в зоне выдачи багажа тебя гигантские красные крабины встречают.

На последнем, 33 этаже одного из самых «понтовых» бизнес-зданий Сингапура находится прекрасная пивоварня с демократичными ценами. Да, они именно варят пиво на месте, можно записаться на экскурсию!

Итого

• Основной вывод: тепло, снега нет, а ощущение стабильности есть.
• Сингапур — не большой город, а маленькая страна. Это очень важный момент, потому что деревня и «деревенский менталитет» зачастую присутствуют. Внешним видом делового центра обманываться не стоит.
• По сравнению с Москвой или Питером — культурная жизнь крайне скудная. Ничего похожего на Большой, Третьяковку, Винзавод, Галерею братьев Люмьер нет и ожидать не надо.
• Поначалу удивляет, что уровень сервиса в госучреждениях Сингапура невероятно высокий: несравненно выше того, к которому мы привыкли в Москве. А вот в частных компаниях он ниже привычного московского.

По статистике g-mate, минимум 30–50% работодателей готовы рассматривать удаленку, а релокейт среди локаций на второй месте по популярности. И надоевший всем коронавирус — не препятствие: за время пандемии и в России, и за рубежом наём ускорился в 3 раза.

Готова ли Южная Корея смириться с мигрантами, чтобы повысить рождаемость в стране — Клуб «Валдай»

Другим способом натурализации является, конечно же, принятие корейского гражданства через брак. В последние пару десятилетий южнокорейские мужчины довольно часто вступают в браки с иностранками – доля таких «международных браков» в общем числе заключаемых в Корее брачных союзов сейчас достигает 8–10%. Однако в большинстве случаев так поступают жители бедных (по южнокорейским меркам) деревень в юго-восточной части страны. Поскольку значительная часть местных женщин мигрировала из этих деревень в города, оставив крестьян без невест, тем приходиться вступать в браки с иностранками – в основном жительницами стран Юго-Восточной Азии и Китая. Именно эти вьетнамские «жёны на заказ» и составляют большинство тех иностранцев, которые принимают южнокорейское гражданство.

Показательно, что Южная Корея фактически не принимает политических беженцев. С 1992 года и по настоящее время в Южной Корее право на политическое убежище получили 522 человека, хотя соответствующие заявления за эти годы подали более 12 тысяч кандидатов.

Казалось бы, из всего вышеописанного можно прийти к очень простому выводу: южнокорейцы являются «расистами и ксенофобами», поэтому боятся, что в стране появятся иностранные мигранты. Это замечание, однако, во многих отношениях неверно. Дело в том, что социологические опросы достаточно ясно показывают: южнокорейцы, в общем, совсем не против того, чтобы в стране на постоянной основе жили и даже принимали южнокорейское гражданство выходцы из иных стран. Проблема заключается в том, что южнокорейское общество готово принимать тех иностранцев, которые особо переезжать в Корею не рвутся, и в то же время весьма скептически, а то и враждебно, относится к представителям тех групп, которые, скорее всего, с удовольствием бы в Южную Корею переехали.

Чтобы убедиться в этом, можно, например, посмотреть результаты исследования, которое было проведено под эгидой южнокорейского Управления статистики в 2019 году. Опираясь на достаточно большой опыт аналогичных исследований во всём мире, социологи попытались измерить уровень «социального дистанцирования», которое отделяет корейцев от представителей тех или иных групп мигрантов. Результаты этого исследования могут вызвать некоторое удивление у тех, кому мало приходилось сталкиваться с южнокорейской ситуацией, но едва ли они удивят тех, кому в Южной Корее приходилось жить и работать.

Исследование Управления статистики однозначно показывает, что южнокорейцы в наименьшей степени чувствуют отчуждение по отношению к жителям Северной Америки (то есть, проще говоря, американцам). Жителей США за своих готовы принять примерно в два раза больше людей, чем, скажем, китайцев. На втором месте по степени их принятия южнокорейским обществом находятся жители Западной Европы, которые по этому субъективному показателю чуть-чуть отстали от американцев. Третье и четвёртое места, уже с довольно заметным отставанием от лидеров, заняли японцы и тайваньцы, то есть представители народов, которые и в расово-антропологическом, и в культурном отношении, казалось бы, наиболее близки к жителям Южной Кореи. Иначе говоря, житель современной Южной Кореи склонен считать японца или тайваньца несколько большим чужаком, чем француза или особенно американца.

С другой стороны, наибольший уровень субъективного отторжения, по данным этого же исследования, южнокорейцы испытывают по отношению к китайцам и жителям стран Юго-Восточной Азии – то есть как раз к тем группам, которые с наибольшей вероятностью могут стать поставщиками постоянных мигрантов. Несмотря на, казалось бы, и культурное, и расово-антропологическое сходство с Китаем, именно китайцы являются для корейцев объектом наибольшего недоверия и отчуждения. При этом важно, что уровень этого отчуждения (или, как говорят авторы исследования, «социального дистанцирования») по отношению к выходцам из Китая за период с 2008 года по 2018 год вырос, в то время как по отношению ко всем остальным иностранцам этот показатель снизился.

Всё это показывает, что южнокорейцы в принципе хотели бы, чтобы к ним на постоянное жительство переселялись высококвалифицированные выходцы из стран развитого мира – в первую очередь из США и Европы, на худой конец – из Японии и Тайваня. Именно этот подход отражён в существующем законодательстве по вопросам натурализации, которое, как мы уже говорили, делает натурализацию достаточно простой (или, по крайней мере, доступной) процедурой для людей с постоянными высокими доходами и высоким уровнем образования.

Однако понятно, что именно эти люди не слишком рвутся в Южную Корею. Останавливает их множество факторов – и проблемы со школьным образованием (образование на английском стоит астрономических денег, а корейское образование закрывает дорогу в иностранные вузы), и общий стиль жизни (далеко не все представители американского среднего класса готовы жить в пресловутых «человейниках» в 25–40 этажей), и серьёзные проблемы с коммуникацией (вопреки распространённому мнению подавляющее большинство корейцев по-английски практически не говорит).

С другой стороны, выходцы из стран ЮВА и Китая – если они только не являются девушками из этих стран, сочетавшимися браком с бедными южнокорейскими крестьянами, – не воспринимаются южнокорейским обществом как желательные мигранты. Это отражает определённое высокомерие, с которым в Южной Корее, как и во многих других конфуцианских обществах, относятся к бедным странам. Последних там склонны воспринимать как «коллективных неудачников», а в конфуцианстве в целом принято считать, что неудачника высшие силы наказывают за некое серьёзное внутреннее несовершенство – здесь существует немалая разница с христианским отношением к этим вопросам.

Некоторую роль играет также и подозрительное отношение к любым чужакам, которое сформировалось в Корее на протяжении тех примерно полутора тысяч лет, когда она была едва ли ни самым мононациональным обществом мира. Действительно, по меньшей мере со времён Объединённой Силла (конец первого тысячелетия нашей эры) и до конца XIX века на территории Кореи не было практически никаких национальных меньшинств, никаких инонациональных общин. В этом смысле Корея была ещё более мононациональной страной, чем Япония, на территории которой всё-таки имелась айнская община, причём до какого-то момента – достаточно значительная.

Готовы ли южнокорейское население и южнокорейская элита признать, что в нынешней ситуации стране необходимо начать принимать долговременных мигрантов? Готовы ли они смириться с китайцами или вьетнамцами, которые живут рядом с ними? Вопрос этот пока остаётся открытым. Однако ясно, что падение рождаемости в лучшем случае удастся притормозить, но ни в коем случае не повернуть вспять. Это означает, что рано или поздно какие-то меры принимать всё-таки придётся – что бы об этом ни думали сами корейцы.  

Трудовая миграция из Казахстана в Южную Корею: слухи и факты

В последнее время значительный резонанс в СМИ и социальных сетях получила тема трудовой миграции из Казахстана в Республику Корея. Многие оценки ситуации при этом носят резко негативный, даже панический характер, основываясь на ряде поверхностных суждений. В этой связи, чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Корее Бакыт Дюсенбаев освятил ключевые аспекты вопроса, передает Liter.kz.

Международная миграция является глобальным феноменом, имеющим различные причины. Как отмечено в «Докладе о миграции в мире 2020» Международной организации по миграции (МОМ), в настоящее время количество международных мигрантов достигает почти 272 миллиона человек во всем мире, при этом почти две трети из них являются трудовыми мигрантами. Крупнейшие коридоры миграции пролегают из развивающихся стран в страны с более развитой экономикой.

По мере дальнейшего развития международного сотрудничества и упрощения транспортно-коммуникационных возможностей, миграционные потоки в мире будут только увеличиваться. Многие государства, включая развитые страны, являются как принимающей стороной (реципиентом), так и донором миграционных потоков.

Казахстан не является исключением, принимая трудовых мигрантов из соседних государств, и, одновременно, граждане нашей страны в поисках более высокооплачиваемой работы выезжают в другие страны. То же самое можно сказать о самой Республике Корея, большое число граждан которой проживают в США, Японии, Канаде, не имея вида на жительство. Как видим, мотивом трудовой является поиск лучших условий и более высокой оплаты труда.

В 2014 году вступило в силу соглашение о безвизовом режиме между Казахстаном и Южной Кореей. В соответствии с ним граждане двух государств освобождаются от визовых требований сроком до 30 дней, если их поездка связана с туристической, частной, деловой, культурной или медицинской целью. При этом для трудоустройства, учебы, постоянного проживания по-прежнему требуется виза соответствующей категории.

В период с 2014 года по 2019 год число казахстанцев, посетивших Республику Корея, более чем удвоилось, с 20 тысяч до 44 тысяч человек в год. В семь раз увеличилось количество зарегистрированных и постоянно проживающих в Южной Корее граждан нашей страны, с 3 тысяч до 22 тысяч человек. Многие наши соотечественники получили доступ к лечению особо сложных заболеваний в лучших диагностических центрах и других медицинских учреждениях Южной Кореи.

Важно отметить, что из всех стран СНГ только Казахстан и Российская Федерация подписали такие соглашения с Республикой Корея, что свидетельствует о высоком уровне двусторонних отношений.

Вместе с тем, значительное число граждан Казахстана, официально декларируя туристическую цель поездки, реальной целью преследуют дальнейшее трудоустройство в Республике Корея, в нарушение миграционного законодательства нелегально оставаясь в стране по истечении разрешённого срока пребывания. В настоящее время южнокорейская сторона с учетом пандемии COVID-19 в одностороннем порядке приостановила действие данного соглашения.

Как было уже отмечено, соглашение было рассчитано на поощрение дальнейших гуманитарных, культурных и деловых обменов между двумя странами. К сожалению, часть казахстанских граждан воспринимает его как «лазейку» для проникновения в Южную Корею с целью дальнейшего нелегального трудоустройства.

По данным иммиграционной службы Республики Корея, по состоянию на 31 декабря 2020 года в стране нелегально пребывает 8 902 гражданина Казахстана. Максимальных показателей это число достигло в период перед началом пандемии COVID-19 и составляло около 12 тысяч человек. В основном, трудовые мигранты из Казахстана работают в промышленном, сельскохозяйственном секторах, а также в сфере услуг.

Содействие в нелегальном трудоустройстве оказывают агенты специальные посредники («брокеры»), преимущественно выходцы из СНГ. Деятельность данных посредников, зарабатывающих на этом значительные средства, осуществляется практически открыто, что как представляется должно стать предметом пристального внимания соответствующих служб.

Высокая концентрация незаконно трудящихся граждан влечёт за собой рост не только административных правонарушений, но и уголовных. Нелегальное положение трудовых мигрантов в Республике Корея способствует их более тесному вовлечению в различные неформальные группы, складывающиеся по признакам землячества, религиозной и национальной идентичности. Нередко они склонны к участию в хулиганстве, массовых драках, вымогательстве и других преступлениях, в том числе и особо тяжких. Часто подобные случаи получают негативный резонанс в местных СМИ, что наносит ущерб имиджу Казахстана. В настоящее время под следствием в Южной Корее находится 23 казахстанца, в местах лишения свободы – 19. При задержании отдельные граждане отказывается воспользоваться своим правом проинформировать об этом наше Посольство, руководствуясь местным законом «О защите личных данных». Нередко и сами нелегалы становятся жертвами противоправных действий.

Особое беспокойство вызывает количество смертей соотечественников в Республике Корея, третья часть которых составляют трудовые мигранты (производственные травмы, ДТП, суициды, обострение хронических заболеваний, убийства и т. п.). Так в 2019 году скончалось 43 человека, из них нелегалов – 15, в 2020 году – 36, из них нелегалов – 17. За первый квартал 2021 года из Южной Кореи в Казахстан отправлено 5 тел умерших, из них 2 человека проживали здесь незаконно. При этом возвращение тела стоит 8–9 тысяч долл. США. Посольство и МИД Казахстана вынуждены решать и этот вопрос, так как родственники нередко отказываются оплачивать расходы.

К сожалению, несмотря на всяческое содействие нашим гражданам в решении возникающих у них проблем, через СМИ и социальные сети искусственно создается негативный резонанс в казахстанском обществе с обвинениями в «бездействии» со стороны консульских служб государства.

Необходимо отметить, что проблема трудовой миграции, в том числе нелегальной, в целом, достаточно остро стоит в Республике Корея и является фактором значительной социальной напряженности. По состоянию на 2020 год на территории страны незаконно находилось более 320 тысяч иностранцев, из них граждан Таиланда более 138 тысяч (29% от общего количества), Китая – 71 тысяча (20%), Вьетнама – 42 тысячи (около 12%), Монголии – 16 тысяч (4,4%), Филиппин – 13 тысяч (3,6%), России – 11 тысяч (3%), Казахстана – около 9 тысяч (2,8%), Индонезии – 8 тысяч, Узбекистана и Камбоджи – по 6 тысяч.

Правительство Южной Кореи предпринимает меры по сокращению числа нелегальных мигрантов, включая ужесточение процедур при пересечении госграницы в аэропортах, рейды по выявлению нарушителей. В частности, в 2019 году число не допущенных в международных аэропортах и отправленных обратно в Казахстан наших граждан составило около 5 тысяч человек. По данным иммиграционной службы Республики Корея, в 2020 году за нарушение правил пребывания в стране было депортировано в Казахстан около 1500 человек. Периодически правительством организуется «амнистия» или «зелёный коридор», в рамках которой нелегалам предоставляется право добровольно покинуть страну без выплаты штрафных санкций.

Безусловно, работа без официального контракта является нарушением закона и сопряжена с физическим трудом, с отсутствием государственной медицинской страховки. Необходимо четко представлять, что без соответствующих документов можно рассчитывать только на тяжёлый физический, неквалифицированный труд.

В Южной Корее для легального трудоустройства иностранцев действует «Система трудовых разрешений» (СТР) или Employment Permit System (EPS), которая была запущена в 2004 году для развивающихся стран с низкими доходами.

По данной системе визы выдаются гражданам стран, с которыми Южная Корея подписала соответствующие двусторонние соглашения. К ним относятся 16 государств: Китай, Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Индонезия, Шри-Ланка, Монголия, Узбекистан, Камбоджа, Бангладеш, Пакистан, Непал, Мьянма, Кыргызстан, Восточный Тимор, Лаос. Указанные соглашения в основном были подписаны в период 2004–2008 годов.

По мнению южнокорейского правительства, в настоящее время СТР устарела и не решает проблему нелегальной трудовой миграции. Новые соглашения в настоящее время не подписываются. Квоты, предоставляемые по этим соглашениям, не соответствуют спросу, и во многих случаях по окончанию официального контракта работники пытаются остаться в стране уже как нелегалы. Ежегодно в рамках уже подписанных 16 соглашений в Корею заезжают 55–58 тысяч работников, что в среднем составляет 3,5 тысячи человек на страну. В настоящее время в Сеуле ищут альтернативные варианты решения проблемы.

В связи с ростом числа казахстанцев, стремящихся получить работу в Южной Корее, вопрос упорядочения трудовой миграции является постоянным предметом для обсуждения в ходе двусторонних переговоров, визитов, политических и консульских консультаций. Предложение о заключении соглашения по СТР между Казахстаном и Южной Кореей также неоднократно озвучивалось казахстанской стороной и в настоящее время изучается корейскими партнерами. Здесь требуется совместная работа профильных министерств двух стран, отвечающих за вопросы труда и миграции.

Рассматривалась возможность участия в «Программе по привлечению иностранной рабочей силы на сезонные работы в сфере сельского хозяйства и рыболовства». Данная программа действует с 2015 года только на уровне органов местного управления, где приглашающей стороной выступают администрации регионов, городов и районов. По результатам направленных официальных запросов, на сегодня ни один из регионов Южной Кореи не выразил заинтересованности в приглашении сезонных рабочих из Казахстана. Проведенный анализ показал, наличие ряда объективных причин.

Во-первых, для программы требуются работники в области рыболовства и рисоводства, поэтому регионы приглашают граждан стран Юго-Восточной Азии, среди которых более распространены соответствующие навыки. Наши граждане в основной массе пытаются устроиться на строительные, ремонтно-монтажные, производственные и промышленные объекты, а также в сфере услуг.

Во-вторых, это ограниченность во времени, разрешается пребывание в стране на 90 дней один раз в год. Граждане Казахстана стремятся обеспечить себя круглогодичным заработком.

В-третьих, это ограничение по возрасту. Для участия в программе отбираются лица от 30 до 50 лет, тогда как большую часть приезжающих на заработки из Казахстана составляют лица от 20 до 30 лет.

В-четвертых, в рамках программы из каждой страны привлекаются максимум несколько сотен человек в год. Кроме того, правительства, направляющие своих граждан в Южную Корею на работу, должны обеспечить механизм их гарантированного возвращения. В случае, если количество нарушений миграционного законодательства превысит 10% от общего числа прибывших граждан конкретной страны, то программа прекращает свое действие.

Для Министерства иностранных дел и Посольства Казахстана в Республике Корея защита интересов и прав граждан нашей страны является ключевым приоритетом. Консульский отдел Посольства работает практически в круглосуточном режиме без выходных, находясь в постоянном контакте с соотечественниками, включая нелегально находящихся на территории страны. Сотрудники Посольства не оставляют без внимания ни одно обращение, выезжая в аэропорт, в провинции, полицейские участки, тюрьмы, клиники и т.д. Необходимо иметь в виду, что на территории Южной Кореи в настоящее время постоянно проживают более 30 тысяч граждан Казахстана, включая незаконно находящихся в стране, что предполагает большой объём консульских действий при ограниченных людских ресурсах.

В целом, вопрос нелегальной миграции требует совместного решения соответствующих органов Казахстана и Южной Кореи.

Нелегальная миграция не должна стать фактором, влияющим на действие безвизового режима для взаимных поездок граждан двух стран.

Трудовая миграция: ждёт ли Узбекистан будущее Японии или Южной Кореи

К примеру, по поручению президента Узбекистана тела погибших за рубежом сограждан бесплатная доставка на родину для погребения. Расходы на эту дорогостоющую процедуру берет на себя Фонд поддержки трудовых мигрантов.

Помимо этого, только в 2018 году из-за рубежа были возвращены домой 4 3 тысячи узбекистанцев, оказавшиеся в трудной ситуации. Из них 4 141 человек находились в Центрах временного содержания, 144 – оказались без средств к существованию.

За 10 месяцев 2020 года в Узбекистан были доставлены тела 568 граждан, скончавшихся за границей. Из них 546 человек — из РФ, остальные — из Турции, Казахстана, Йемена, Ливана и других стран.

В Россию, но не только – куда едут работать узбекистанцы

По-прежнему РФ в лидерах по числу мигрантов из Узбекистана. Также много граждан республики приезжает в Казахстан, Корею, Турцию и Европу. До 2018 года организованная трудовая миграция осуществлялась только в Южную Корею и Россию, а сейчас в списке уже 15 государств. Во многом это заслуга частного сектора.

По межправительственным соглашениям в основном люди едут в Казахстан, Россию, Турцию, ОАЭ, Японию, Корею. Недавно появилась возможность трудоустройства и в Саудовской Аравии. Также есть договора и с польскими работодателями.

Оставшиеся в республике семьи мигрантов также не остаются без поддержки. При необходимости они обеспечиваются жильем на льготных условиях, при сложных жизненных ситуациях им оказывается материальная помощь.

Вернувшимся на родину гражданам также помогают найти работу. Для желающих открыть свое дело предусмотрен льготный кредит в размере 10 БРВ – около 2 миллионов сумов.

Пенсия для мигранта – как не остаться без денег в старости

В Узбекистане есть две системы пенсионного обеспечения: пенсия и пособие

Если у гражданина не хватает трудового стажа для получения минимальной пенсии за выслугу лет, но он достиг пенсионного возраста — ему назначают пособие. Сегодня размере 315 тысяч сумов.

Южная Корея | migrationpolicy.org

Ресурс страны — Южная Корея

• Население ……………………………………… ……………………. 51715162 (оценка на июль 2021 г.)
• Темпы прироста населения …………………………………….. ……………….. 0,26% (оценка на 2021 год)
• Рождаемость ……………………………………… …….. 6,89 рождений на 1000 населения (оценка на 2021 год)
• Смертность ……………………………………… … 6,96 смертей на 1000 населения (оценка на 2021 год)
• Скорость чистой миграции …………………………. 2,65 мигрантов / 1000 населения (оценка на 2021 год)
• Этнические группы ……………………………………… ………………………………… однородный

CIA World Factbook

Столкнувшись с нехваткой рабочей силы в ключевых секторах экономики, Южная Корея в последние десятилетия осторожно продвигалась в направлении приема большего числа рабочих, хотя и на временной основе.Его система разрешений на трудоустройство, запущенная в 2003 году, заслужила международное признание за наведение порядка и законности иммиграции в стране, хотя в этом обзоре страны еще предстоит решить ряд проблем.

Недавняя активность

Примерно 1 миллион корейских иммигрантов — подавляющее большинство из Южной Кореи — проживали в Соединенных Штатах в 2017 году.Корейские иммигранты, как правило, высокообразованы и занимают высокое социально-экономическое положение. Получите последние данные об этом населении, включая потоки во времени, географическое распределение, занятость и многое другое, в этом обзоре.

Столкнувшись с нехваткой рабочей силы в ключевых секторах экономики, Южная Корея в последние десятилетия осторожно продвигалась в направлении приема большего числа рабочих, хотя и на временной основе. Его система разрешений на трудоустройство, запущенная в 2003 году, заслужила международное признание за наведение порядка и законности иммиграции в стране, хотя в этом обзоре страны еще предстоит решить ряд проблем.

Приблизительно 1 миллион корейских иммигрантов (преимущественно из Южной Кореи) проживал в Соединенных Штатах в 2015 году, что составляет 2,4 процента иммигрантского населения США. В то время как ранние волны состояли в основном из неквалифицированных рабочих и их семей, современная корейская иммиграция может похвастаться высоким социально-экономическим положением, и корейцы обычно считаются одной из наиболее успешных групп иммигрантов.

Поскольку многие страны Восточной Азии сталкиваются с неблагоприятными демографическими сдвигами в виде старения населения, низкой рождаемости и сокращения рабочей силы, правительства в 2016 году продолжали рассматривать иммиграцию в качестве потенциального политического решения.Однако традиция культурной однородности и настороженности среди населения по поводу увеличения иммиграции побуждает разработчиков политики очень маленькими шагами проверять воду.

Чувствительные к тому, что слишком много посторонних, процветающие азиатские страны обычно полагались на программы временных рабочих — с ограниченными правами для мигрантов — чтобы заполнить пробелы на своих рынках труда. Сингапур с его исторически разнообразным населением является главным исключением, поскольку он рассматривает мигрантов как демографическую необходимость и привлекает высококвалифицированных мигрантов.

Пак Янг-бомж из университета Хансун описывает реакцию Южной Кореи на временный спрос на рабочую силу и ее подход к интеграции северокорейских беженцев.

Цунео Акаха из Монтерейского института международных исследований изучает новые модели миграции в Северной Корее, Китае, России и Японии.

Пандемия COVID-19 резко ограничила трансграничную мобильность в 2020 году, затронув путешественников и мигрантов по всему миру.В этом отчете представлен первый в своем роде анализ многих тысяч ограничений на поездки и закрытия границ, введенных правительствами для сдерживания распространения вируса. В нем исследуется, как эта политика развивалась, варьировалась в разных странах и регионах, и что эти тенденции могут означать для будущего международного движения.

Во всем мире правительства пытаются решить, как бороться с пандемией COVID-19, а также справляются с экономическими последствиями политики, направленной на прекращение распространения вируса.Глобальная миграция резко сократилась на фоне закрытия границ и ограничений на поездки. Это размышление подводит итоги политических мер реагирования на пандемию на данный момент, а также проблем (и некоторых возможностей) на горизонте для миграционных систем, рынков труда и интеграции вновь прибывших.

Новая иммиграционная политика может стать решением проблемы сокращения численности населения Южной Кореи: NPR

Южная Корея стоит перед выбором: разрешить иммиграцию или пережить демографический спад.В стране много мигрантов, которые трудятся на фермах и в рыболовстве, но им по-прежнему трудно стать гражданами.

LULU GARCIA-NAVARRO, ХОЗЯИН:

Население Южной Кореи впервые начало сокращаться в прошлом году. Это предзнаменование грядущих событий. Как и люди в других странах с развитой экономикой, южнокорейцы рожают меньше детей, и их общество стареет. Как сообщает Энтони Кун из NPR, одним из решений могло бы стать расширение иммиграции, а для этого потребовались бы изменения в том, как относятся к некорейским рабочим и относятся к ним.

ЭНТОНИ КУН, УРОВЕНЬ: Сельскохозяйственные угодья вокруг города Мирьян на юго-востоке страны обрабатываются в основном мигрантами. Местная молодежь не интересуется этой работой. Активист Ким И Чан ходит с фермы на ферму, чтобы помочь некоторым камбоджийским мигрантам. На своей первой остановке рабочий Куонг Срей Либ обвиняет своих работодателей в обмане.

КУОНГ СРЕЙ ЛИБ: (Через переводчика) Я много работаю, и это больно. Но мне платят очень мало. Я также работал на сына моего работодателя, его друзей и других людей, имена которых я даже не знаю.

(КРОССТАЛК)

КУН: Фермеры не приветствуют Кима. Юн Сан Чжин представляет группу фермеров, нанимающих мигрантов. Он обвиняет активистов в том, что они пришли сюда, чтобы раздуть волнения.

ЮН САН-ЧЖИН: (через переводчика) Когда трудовые органы приехали для проверки, рабочие не сказали, что они должны выполнять какую-либо неоплачиваемую работу. Но они объединяются с этими активистами, чтобы воспользоваться трудностями фермеров и принести пользу себе. Мы не причинили им вреда.

КУН: Куонг садится в автобус с активистами, которые попытаются помочь ей найти другую работу. Затем автобус направляется к другой ферме, где другой камбоджийский мигрант, Кхен Срей Нуон, жил в сарае внутри теплицы. Теплица завалена ящиками с перцем и клубникой, которые она собирает и упаковывает.

KHEN SREY NUON: (Через переводчика) Вода здесь зимой замерзает. В моей комнате тоже обычно холодно. В нем трудно жить. Мой работодатель дает мне питьевую воду, но она не такая чистая, поэтому мне приходится покупать свою.

КУН: Хен тоже решает бросить работу и уйти с активистами. Она кладет несколько вещей в чемодан и откатывает его в автобус. После того, как мы посетим третью ферму и соберем третьего мигранта, я начинаю понимать, что пытается сделать активистка Ким И Чан.

Мне кажется, вы сегодня делаете три дела. Вы помогаете этим работникам выбраться из затруднительного положения и двигаться дальше. Вы даете понять фермерам, работодателям, что у этих людей есть права, и они не могут обращаться с ними так, как хотят.И, наконец, вы обращаете внимание на эту проблему. Это в основном правильно?

КИМ И-ЧАН: Да. Ага.

(ЗВУК ПРОТЕСТА)

НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ: (говорят не на английском языке).

КУН: Активисты и мигранты держат транспаранты и вывески и проводят акцию протеста, требуя соблюдения своих прав, на дороге, проходящей между рядами теплиц. В декабре камбоджийский рабочий-мигрант был найден мертвым в теплице, где она жила. После этого правительство прекратило выдачу разрешений на работу работодателям, размещавшим рабочих в теплицах.Но Ким И Чан говорит, что система Южной Кореи по-прежнему настроена против мигрантов и по сути является формой современного рабства.

КИМ: (через переводчика) Условия работы плохие, работодатели нарушают закон. Но им все же удалось удержать своих рабочих. Рабочие кусают пулю и остаются, потому что они обеспокоены и угрожают, что, если они уйдут, они могут стать нелегальными иммигрантами.

КУН: Чун Ки Сон — эксперт по миграции в Сеульском национальном университете.По ее словам, демографические тенденции показывают, что Южная Корея приближается к критической точке.

ЧУНГ КИ-СЕОН: (через переводчика) Примерный возраст людей, работающих на полях сейчас, составляет более 70 лет. И когда они достигнут 75 лет или старше, им будет трудно оставаться в рабочей силе.

КУН: Мигрантам, работающим в Южной Корее, очень сложно получить гражданство. Чанг утверждает, что правительство знает, что общественное мнение против массовой иммиграции, но демографические данные не оставляют ему выбора.Так что они разрешают иммиграцию, но не называют это так.

ЧУНГ: (через переводчика) Хотя мы называем это иностранной политикой, в ней есть все составляющие иммиграционной политики. Политика в отношении иностранцев включает меры по интеграции и признанию иммигрантов членами общества, либо гражданами, либо постоянными жителями.

КУН: Чанг говорит, что пандемия заставила южнокорейцев лучше понять суровые условия для мигрантов, которые трудятся на своих фермах, но по-прежнему остаются для них невидимыми.

Энтони Кун, NPR News, Мирьянг, Южная Корея.

Авторские права © 2021 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.

стенограмм NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR. Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться.Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.

С возрастом рабочей силы Южная Корея все больше зависит от трудовых мигрантов: NPR

Камбоджийская мигрантка на ферме стоит у теплицы, где она выращивает овощи, в Мирьянге, Южная Корея. Энтони Кун / NPR скрыть подпись

переключить подпись Энтони Кун / NPR

Камбоджийский рабочий-мигрант на ферме стоит у теплицы, где она выращивает овощи, в Мирьянге, Южная Корея.

Энтони Кун / NPR

Автобус южнокорейского активиста за права трудящихся Ким И Чана нетрудно заметить, поскольку он курсирует по сельским дорогам города Мирьян на южной оконечности Корейского полуострова.

Это единственный автобус с надписью на корейском и кхмерском языках со словами «Автобус-мигрант сельскохозяйственных рабочих», курсирующий по узким дорогам между фермерскими деревнями и длинными рядами теплиц.

Кхмеры нацелены на камбоджийских мигрантов, которым Ким помогал недавно.Южнокорейская молодежь в этой области больше не заинтересована в возделывании земли.

Камбоджа — второй по величине источник рабочих-мигрантов в Южной Корее после Китая. Более 32 500 камбоджийцев находятся в стране по непрофессиональным рабочим визам, в основном занимаясь физическим трудом на фермах, фабриках и рыболовстве. Около 222 500 таких обладателей визы находятся в Южной Корее.

В настоящее время страна позволяет мигрантам восполнять нехватку рабочей силы, но вскоре ей, возможно, придется разрешить более активную иммиграцию, чтобы способствовать ее стареющему и сокращающемуся населению.

Ким останавливается на фермах и забирает мигрантов, недовольных условиями труда. Он помогает им найти новую работу на других фермах и в процессе обращает внимание на условия, с которыми они сталкиваются, включая неоплачиваемую сверхурочную работу, временные жилища и отсутствие перерывов в работе. Некоторые также жалуются на отсутствие конфиденциальности и нежелательный физический контакт со стороны работодателей.

Ким говорит, что нарушение прав трудящихся-мигрантов трудно изменить, потому что иммиграционная система Южной Кореи настроена против них.

«Условия труда плохие, работодатели нарушают закон, но им все равно удается держаться за своих работников», — говорит он. «Рабочие кусают пулю и остаются, потому что их предупреждают и угрожают, что, если они уйдут, они могут стать нелегальными иммигрантами».

Проблема прав рабочих-мигрантов выходит далеко за рамки сельского хозяйства. Население страны начало сокращаться впервые в прошлом году, и перспектива стареющего общества нависает над будущим Южной Кореи.

Неся транспарант с надписью «Мы не деревенские рабы», камбоджийские фермерские рабочие-мигранты и южнокорейские активисты за права трудящихся протестуют против несправедливых условий труда в Мирьянге, Южная Корея. Энтони Кун / NPR скрыть подпись

переключить подпись Энтони Кун / NPR

Неся транспарант с надписью «Мы не деревенские рабы», камбоджийские фермерские рабочие-мигранты и южнокорейские активисты за права трудящихся протестуют против несправедливых условий труда в Мирьянге, Южная Корея.

Энтони Кун / NPR

Чунг Ки Сон, эксперт по миграции из Сеульского национального университета, говорит, что Южная Корея принимает мигрантов, потому что ей необходимо пополнять свой штат в сельском хозяйстве, рыболовстве, строительстве и обрабатывающей промышленности, а не устранять демографический дисбаланс.

Она прогнозирует, что ситуация изменится в течение следующего десятилетия, когда страна достигнет поворотного момента, который потребует изменения политики.

«Примерный возраст [корейцев], работающих на полях, сейчас составляет более 70 лет», — говорит она. «И когда им исполнится 75 лет и старше, им будет трудно оставаться на рынке труда».

Но мигрантам, работающим в Южной Корее, очень сложно получить гражданство. Чанг говорит, что правительство знает, что общественное мнение против массовой иммиграции. В 2018 году отчет об идеальном уровне иммиграции в будущем показал, что 42% южнокорейцев выступают за сохранение текущего уровня, а 32% — за снижение.Только 19% поддержали повышение.

Корея долгое время считала себя однородной культурой, а не нацией иммигрантов или мультикультурным обществом. В 2019 году всего 3,4% населения составляли иностранцы. Но демографические данные не оставляют правительству другого выбора, кроме как разрешить больше иммиграции, утверждает Чанг, хотя оно и не называет свою политику так.

«Хотя мы называем это« иностранной »политикой, в ней есть все составляющие иммиграционной политики», — говорит Чанг. «Политика в отношении иностранцев предусматривает меры по интеграции и признанию иммигрантов членами общества, либо гражданами, либо постоянными жителями.»

Пандемия перекрыла приток тысяч законно нанятых рабочих-мигрантов из Юго-Восточной Азии и таких далеких стран, как Пакистан и Узбекистан. По словам Чунга, в прошлом году в страну должны были прибыть 5000 новых сезонных рабочих, которые должны были проработать 90 дней или меньше. Но ни один из них не смог войти.

В результате, говорит Чанг, «фермы в основном полагаются на нелегальных иммигрантов, которые восполняют от 80% до 90% этой нехватки». В стране более 392 000 рабочих без документов.

Пандемия заставляет южнокорейцев лучше осознавать суровые условия для мигрантов, которые трудятся на своих фермах, говорит Чанг.

В декабре прошлого года случай камбоджийской мигрантки, умершей в теплице, в которой она жила, привлекло внимание к этой проблеме. В ответ власти прекратили выдачу разрешений на работу работодателям, которые размещали своих рабочих в теплицах и других самодельных жилищах.

Но практика продолжается. Ким, активистка, останавливается, чтобы забрать камбоджийского мигранта, который все еще живет в теплице, покрытой виниловой пленкой.Кхен Срей Нуон жил в теплице до того, как были изданы новые правила. Ее работодатель утверждает, что предлагал ей жилье в другом месте, но она отказалась. Тем не менее, она кажется недовольной своим жизненным положением.

Коробки с клубникой и перцем, которые она собирает и упаковывает, стоят возле импровизированной спальни. Ее ванная и кухня находятся в отдельных навесах снаружи.

Активисты по трудовым правам помогают камбоджийской сельскохозяйственной рабочей-мигранту вывезти ее вещи из ее дома в Мирьянге, Южная Корея.Активисты помогают мигрантам, которые жалуются на плохое обращение, найти новую работу. Энтони Кун / NPR скрыть подпись

переключить подпись Энтони Кун / NPR

Активисты-правозащитники помогают камбоджийскому рабочему-мигранту с фермы вывезти ее вещи из ее дома в Мирьянге, Южная Корея.Активисты помогают мигрантам, которые жалуются на плохое обращение, найти новую работу.

Энтони Кун / NPR

«Зимой здесь вода замерзает», — говорит она. «В моей комнате тоже обычно холодно. В ней трудно жить. Мой работодатель дает мне питьевую воду, но она не такая чистая, поэтому мне приходится покупать свою».

На другой ферме камбоджийская мигрантка Куонг Срей Либ говорит Ким, что ее работодатели обманывают ее, требуя от нее работать на своих родственников и друзей, что не указано в ее трудовом договоре.

«Я много работаю, и это больно, но мне очень мало платят», — жалуется она. «Я также работал на сына моего работодателя и его друзей, а также на других, чьих имен я даже не знаю».

Но работодатели говорят, что работа на родственников — часть реальности жизни на семейных фермах. Они обвиняют профсоюзных активистов, в том числе Кима, в разжигании проблем и подрыве, как они утверждают, в целом гармоничных отношений между мигрантами и их работодателями.

«Когда трудовые органы прибыли на инспекцию, рабочие не сказали, что они должны выполнять какую-либо неоплачиваемую работу», — говорит Юн Сан Чжин, представляющий группу местных фермеров, нанимающих рабочих-мигрантов.«Но они объединяются с этими активистами, чтобы воспользоваться трудностями фермеров и принести пользу себе. Мы не причинили им никакого вреда».

Се Ын Гонг из NPR внес свой вклад в этот отчет в Сеуле.

Что влияет на восприятие иммиграции в Южной Корее? — The Diplomat

Реклама

Южная Корея исторически не была основным направлением иммиграции. Даже сегодня наибольшее внимание приковано к 30 000+ прибывшим из Северной Кореи с 1998 года.Между тем, снижение рождаемости в Южной Корее демонстрирует потребность в иммиграции, будь то этнически корейцы или нет. Этническим корейцам в регионе часто предоставлялись визовые льготы, но они изо всех сил пытались интегрироваться, в то время как «смешанные» жители сталкивались с социальной и институциональной дискриминацией. По мере медленного роста иммиграции некорейцев, терпимость к мультикультурализму отстает и подвергается дальнейшему анализу, а дискриминация и враждебность к иммигрантам по-прежнему являются обычным явлением.

Поскольку это исторически однородное в этническом отношении государство с менее чем 5 процентами населения иммигрантов, оставалось предположение, что общественность предпочитает иммиграцию этнических корейцев.Тем не менее, несколько исследований напрямую выявили, существуют ли предпочтения среди этнических корейских групп. Например, в 2016 году Шан Э. Ха, Су Джин Чо и Чон-Хан Кан обнаружили, что южнокорейцы предпочитают северных корейцев этническим корейцам из Китая ( Joseonjok ). Этнические корейцы на территории бывшего Советского Союза ( Koryo-saram ), которые были насильственно переселены Сталиным из корейской приграничной зоны и которые начали возвращаться в Южную Корею в 1990-х годах, также сталкиваются с дискриминацией и отчуждением.К тем чосонджок, которые обычно поддерживали свой корейский язык, южнокорейцы относились более справедливо, чем к корё-сарам , в основном из Узбекистана, которые часто не поддерживали этот язык.

Точно так же, в значительной степени разрозненные и неофициальные данные свидетельствуют о том, что южнокорейцы обеспокоены иммиграцией некорейцев как из других регионов Азии, так и с Ближнего Востока, в частности. Несмотря на то, что число прибывающих из Северной Кореи увеличилось после голода 1990-х годов, и в этом году заметно сократилось, до половины иммигрантов из Южной Кореи составляют китайские граждане, в большинстве своем этнические китайцы, но также включают этнических корейцев, изначально проживающих рядом с Севером. Корейская граница.Южная Корея также привлекает многих других, таких как выходцы из Юго-Восточной Азии, которые приходят как иностранные невесты сельским рабочим и как экономические мигранты для так называемой трехмерной работы (грязной, опасной и трудной).

Многие опасения по поводу экономической иммиграции в Южной Корее параллельны общественным опасениям, наблюдаемым в других развитых странах. Однако в последнее время Южная Корея также стала местом назначения для соискателей убежища. Бирманцы, прибывшие с 1990-х годов, попали в ловушку смены категорий мигрантов и беженцев.Кроме того, прибытие просителей убежища из Йемена, по всей видимости, разожгло скрытую исламофобию и разожгло утверждения о том, что прибывшие были просто экономическими мигрантами и угрозой безопасности корейских женщин, при этом более 700000 человек подписали электронную петицию президенту Мун Чжэ Ину против предоставления беженца статус. Лица, ищущие убежища из Африки, испытывают аналогичную враждебность. Ограниченные сравнительные исследования показывают, что большинство южнокорейцев не поддерживает принятие некорейских и особенно мусульманских беженцев, особенно по сравнению с принятием северокорейцев.Между тем, ограниченные данные свидетельствуют о том, что иммиграция из европейских и других западных стран не вызывает таких же опасений, возможно, из-за предположений, что такая миграция является краткосрочной и часто в областях с высоким спросом (например, преподавание английского языка).

Мы хотели напрямую проверить, в какой степени южнокорейское общество дифференцируется между группами иммигрантов, и, в частности, в какой степени различные этнические корейские иммигрантские группы в целом или отдельные этнические иммигранты предпочтительнее неэтнических корейских иммигрантов.Кроме того, мы хотели выяснить, могут ли южнокорейцы просто не решаться поддерживать иммиграцию любого рода.

Вам понравилась эта статья? Нажмите здесь, чтобы подписаться на полный доступ. Всего 5 долларов в месяц.

Чтобы решить эти проблемы, мы опросили 1200 южнокорейцев в период с 9 по 18 сентября с помощью веб-опроса, проведенного Macromill Embrain, с использованием квотной выборки по регионам и полу. Мы случайным образом назначили респондентам одну из восьми подсказок для оценки по пятибалльной шкале (категорически не согласен — полностью согласен).

Запросы были:

«Правительство Южной Кореи должно поощрять…

Версия 1:«… этнических корейцев, живущих за границей, переезжать в Южную Корею »

Версия 2:«… Северные корейцы переезжают в Южную Корею ».

Версия 3: «… этнические корейцы из Китая переезжают в Южную Корею».

Версия 4: «… этнические корейцы из Средней Азии и России переезжают в Южную Корею».

Версия 5. «… европейцы переезжают в Южную Корею».

Версия 6: «… выходцы из Юго-Восточной Азии переезжают в Южную Корею.»

Версия 7:«… африканцы переезжают в Южную Корею ».

Версия 8: «… жители Ближнего Востока переезжают в Южную Корею».

Diplomat Brief

Еженедельный информационный бюллетень

N

Получите краткую информацию об истории недели и разработке историй для просмотра в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Получите информационный бюллетень

Реклама

Начиная с этнических корейцев, мы обнаруживаем, что недифференцированное сообщение (версия 1) вызывает больше противодействия (42,28 процента), чем поддержки (19.46 процентов). Это предполагает, возможно, признание ограничений того, что может принять Южная Корея, даже если этническая идентичность остается сильной. Среди трех дифференцированных этнических корейских групп менее 30% согласны с тем, что южнокорейцы должны поощрять иммиграцию.

Группа южнокорейцев, наименее склонных к переезду в Южную Корею, — это этнические корейцы из Китая (59,59 процента), за которыми следуют северные корейцы (50,32 процента). Одним из возможных объяснений этого может быть то, что северокорейцы получают государственную помощь после перехода в Южную Корею, и поэтому обычно рассматриваются как экономическое бремя для страны.Этнических корейцев из Китая, скорее всего, считают экономическими мигрантами, а не беженцами. Более того, неодобрение корейско-китайской иммиграции может быть частично вызвано вспышкой COVID-19, которая вызвала рост синофобии во всем мире.

Интересно, что приведенный выше рисунок показывает, что южные корейцы, скорее всего, согласятся с поощрением этнических корейцев из Средней Азии или России из всех упомянутых этнических корейцев. Это особенно интересно, если учесть огромную разницу в обращении между корейцами из Центральной Азии и северными корейцами, поскольку последним автоматически предоставляется гражданство.Эти данные, возможно, предполагают, что южнокорейцы более симпатизируют принудительной миграции этнических корейцев при Сталине и особым трудностям, с которыми они сталкиваются при получении гражданства в Южной Корее. Однако даже здесь только 24,16% респондентов согласились с тем, что этнических корейцев из Средней Азии и России следует поощрять к иммиграции.

Еще меньше вероятность того, что южнокорейцы согласились бы с поощрением неэтнических корейцев переехать в Южную Корею. В частности, 62,92 процента либо не согласны, либо категорически не согласны с призывом африканцев переехать в Южную Корею, при этом большинство не поддерживает поощрение Ближнего Востока (54.6 процентов), либо миграция из Юго-Восточной Азии (56,38 процента).

Напротив, европейцы, похоже, являются исключением из взглядов на неэтнических корейцев, и только 30,46 процента южнокорейцев не согласны с поощрением их иммиграции. Из всех групп европейская иммиграция была единственной группой, в которой большинство респондентов (52,98 процента) заявили, что они не возражают и не согласны с поощрением иммиграции. Примечательно, что больше людей поддержали призыв европейцев к иммиграции в Южную Корею, чем аналогичный призыв этнических корейцев из Китая или Северной Кореи.Это не только предполагает пределы общей этнической идентичности, но и предполагает восприятие экономического бремени этих этнических групп по сравнению с иммиграцией из более экономически благополучных европейских стран.

Сравнивая обе цифры, мы видим, что южнокорейцы в целом более приветливы по отношению к этническим корейцам, но не в значительной степени, при этом большинство респондентов не решаются поощрять иммиграцию какой-либо группы. Это предполагает, что факторы, выходящие за рамки этнической идентичности, возможно, экономическое бремя, играют решающую роль.

Вам понравилась эта статья? Нажмите здесь, чтобы подписаться на полный доступ. Всего 5 долларов в месяц.

Предыдущие исследования показали, что восприятие различается в зависимости от демографических групп: молодые южнокорейцы более склонны принимать иммигрантов независимо от их этнической принадлежности, а мужчины несколько более благосклонны, чем женщины. Мы использовали отдельные статистические модели для поддержки каждой иммиграционной версии по основным демографическим факторам (пол, возраст, образование, семейный доход), а также политической идеологии и гордости за то, что они корейцы.Мы находим, что возраст положительно соответствует большей поддержке только в версиях 1, 3 и 4, но ни в одной из неэтичных корейских моделей. Удивительно, но переменная этнической гордости была статистически значимой только в Версии 1. Другими словами, респонденты, гордящиеся тем, что они корейцы, больше поддерживали иммиграцию этнических корейцев, но это не привело к большей поддержке определенных этнических корейских групп.

Эти результаты имеют явные последствия для жизни южнокорейцев и южнокорейских иммигрантов.Во-первых, несмотря на общую этническую принадлежность и зачастую культурные обычаи, южнокорейцы не решаются принять идею о том, что все этнические группы должны жить в одном государстве. Частично это может быть связано с экономическим бременем иммиграции этнических корейцев из региона, но также может косвенно указывать на то, что общественное мнение об общей идентичности слабее, чем могли предположить сторонние наблюдатели. Во-вторых, полученные данные свидетельствуют не только об иммиграции из более бедных районов и, возможно, о возможном увеличении числа лиц, ищущих убежища, прибывающих в Южную Корею, но и об иммиграции в целом.

В целом нерешительность общества в отношении поддержки иммиграции может частично объяснять ограниченные попытки правительства продвигать менее ограничительные иммиграционные законы или программы, которые помогают тем, кто уже находится в стране. То, что южнокорейцы редко взаимодействуют с иммигрантскими сообществами, вероятно, усугубляет эту проблему. Без усилий по поощрению таких контактов Южная Корея может продолжать бороться за поощрение интеграции иммигрантов в общество.

Объявление

Тимоти С.Рич — адъюнкт-профессор политологии Университета Западного Кентукки и директор Международной лаборатории общественного мнения (IPOL). Его исследования сосредоточены на общественном мнении и электоральной политике с акцентом на восточноазиатские демократии.

Кэролайн Брейггеманн с отличием занимается исследованием международных отношений и китайского языка в Университете Западного Кентукки.

Кейтлин Бизон — недавний выпускник с отличием в Западном Кентукки со степенью бакалавра международных отношений и экономики.

Майкл Кинг — недавний выпускник Университета Западного Кентукки и стипендиат Гилмана 2018 года со степенью бакалавра в области международных отношений, политологии и азиатских религий и культур.

Как переехать в Южную Корею — Руководство по иммиграции для экспатов

Южная Корея: приходите на основное блюдо, но оставайтесь на гарниры

Заинтересованы в переезде в Южную Корею? Это наш простой иммиграционный справочник Южной Кореи, содержащий всю информацию, необходимую для начала работы.От получения визы до поиска работы и (в конечном итоге) гражданства — все здесь. Читать дальше!

Южная Корея: краткие сведения

• Население страны составляет ~ 51,5 миллиона человек.
• Южная Корея с гордостью поддерживает свои богатые культурные корни — это видно по ее фестивалям и торжествам.
• Южная Корея расположена среди трех грозных соседей : Китая, Японии и печально известной Северной Кореи.Окруженный Желтым морем на западе, Корейским проливом на юге и Японским (Корейским) морем справа, его покрытые соснами горы и обширные рисовые поля создают живописные поездки по сельской местности, особенно осенью.
• За последние шестьдесят лет Южная Корея расцвела благодаря удивительному году выздоровления из своего бурного прошлого. Его постоянный союзник, США, в значительной степени способствовали его победе в гражданской борьбе, завершившейся в 1953 году, победе, которая принесла им независимость от Северной Кореи.Отношения любви и ненависти между Северной и Южной Кореей продолжают свой непредсказуемый цикл дружеской терпимости к открытой вражде.
• Столица, Сеул, является одновременно законодательной столицей и крупнейшим городом.
• Гордое корейское наследие пронизывает все аспекты современной жизни, и уважительное следование традиционным обычаям по-прежнему широко соблюдается как в формальной, так и в неформальной обстановке. Известно, что корейцев гордятся , трудолюбивы и патриотичны .

Практическая информация

• Валюта: Южнокорейская вона (KRW)
• Разговорные языки: в основном Корейский (английский является вторым языком).
• Основные религии: буддисты (23%), протестанты (18%), католики (11%). 46% не являются аффилированными (без религии).
• Основные расы: 99% азиаты (корейцы). Южная Корея — одна из самых однородных в этническом отношении стран в мире.
• Крупнейшие города: Сеул, Пусан, Инчхон и Тэгу.
• Климат: очень жаркое, влажное и влажное лето (с мая по август) и очень холодная снежная зима (с ноября по март) ненадолго прерываются цветочной весной (март / апрель) и великолепной осенью (сентябрь / октябрь). ).

Зачем переезжать в Южную Корею

• Высокий уровень жизни в Южной Корее — большая привлекательность. Бедность — не обычное явление, поскольку нуждающимся семьям доступны адекватные государственные ресурсы. Среднестатистический гражданин может позволить себе машину, смартфон (или два), модную одежду и достойные развлечения.
• современная инфраструктура и фантастическая общественная транспортная система делают жизнь в Южной Корее еще более привлекательной. Общественный транспорт чистый, эффективный, пунктуальный и безопасный — пассажиры могут выбирать из недорогих вариантов, которые вместе позволяют легко перемещаться в любой уголок страны.
• новейшие технологии в изобилии. Южная Корея просто любит новые технологии — от полностью автоматизированных систем домашней безопасности до хорошо поддерживаемой индустрии онлайн-покупок.
• Образование — главный приоритет по всей стране, и правительство вкладывает значительные ресурсы в этот сектор. Считается, что достижение высоких результатов в образовании важно не только для ребенка, но и для чести его семьи.
• Уровень преступности очень низкий , а мелкие преступления практически отсутствуют (даже в центре крупных городов).
• Южная Корея имеет не менее десяти объектов всемирного наследия ЮНЕСКО и может похвастаться захватывающим разнообразием достопримечательностей и интересных мест для изучения.

Эмигранты знают, что настоящее веселье в Корее начинается после захода солнца — будьте готовы к ночам, наполненным соджу.

Причины не переезжать в Южную Корею

Примечание: это распространенные жалобы экспатов, которые могут не относиться к вам.

• Одно из положительных качеств Южной Кореи — это постоянное внимание к образованию . У этого также есть отрицательная сторона, которая может удерживать иностранцев от комфортного освоения корейского образа жизни. Принцип, согласно которому престижное образование является ключом к успеху, сильно влияет на жизнь молодых людей.На Западе часто утверждают, что всестороннее образование необходимо для оптимального развития ребенка; который включает в себя устойчивый баланс между учебой, спортом, культурой, музыкой, а также временем для игр (вы не найдете этого же чувства в корейской культуре).
• С 50 миллионами человек в пространстве размером с Кентукки неизбежно возникнет небольшая перегрузка . Очереди и пробки — от скоростных автомагистралей до оживленных метро Сеула — являются частью повседневной жизни.
• интенсивная работа культура может быть неприятно. Южнокорейцы работают очень много часов. Во многих офисах ожидается, что сотрудники останутся там до ухода босса (и / или пойдут пить с коллегами и менеджерами до поздней ночи).
• вездесущие грохоты с севера удерживают многих от посещения Южной Кореи. Однако, если не считать периодических ссор между правящими лидерами, истерики ядерных масштабов едва ли признаются большинством южнокорейцев.По большей части жизнь не утихает (хотя военные учения — обычное дело).

Получение визы и поиск работы

• Рабочую визу для Южной Кореи получить довольно просто, особенно с подписанным трудовым договором. Продление визы также простое.
• Примеры виз, доступных для посетителей, не являющихся корейцами, включают:
  1. F-5,6 Иммиграционная виза для постоянного проживания и брака
  2. Корпоративная инвестиционная виза D-8
  3. C-2,3,4 Визы для временной работы, бизнеса и учебы (краткосрочная)
  4. Рабочая виза H-2 (краткосрочная)
  5. E-2 Виза для преподавания английского языка (1 год)
• Официальные иммиграционные сайты содержат подробную и актуальную информацию обо всех классах виз ( см. « Дополнительная литература и ресурсы » ниже)

ПМЖ и гражданство

• ПМЖ : это общеизвестно сложно получить.Чтобы иметь право на участие, многим придется выйти замуж за гражданина или вложить крупную сумму денег (5 миллионов долларов США или более).
• Примечание: если у вас кореец крови (например, вы американец корейского происхождения), вы сразу получаете право на постоянное проживание (статус F-4). Короче говоря, весь процесс будет намного проще, если вы покажете, что вы этнический кореец.
• Получение гражданства (натурализация): подать заявление на натурализацию можно после 5 лет проживания подряд в Южной Корее.Некоторые из требований включают сдачу тестов на знание корейского языка, демонстрацию ваших знаний о корейской культуре и доказательство того, что вы внесли значительный вклад в южнокорейское общество.

Начало бизнеса в Южной Корее

• Правительство подчеркивает необходимость иностранных инвестиций и внедрило политику, которая помогает иностранным владельцам бизнеса обходить строгие правовые и финансовые правила. Эти льготы включают налоговые льготы и финансовую поддержку (включая денежные гранты).
• Начало любого бизнеса в Корее может быть трудным для предпринимателей, ранее не имевших связей с Южной Кореей. Многим иностранным владельцам бизнеса, не имеющим супружеских или семейных связей с Кореей, приходилось полагаться на молчаливых партнеров или предварительную корейскую собственность.
• Культурные Различия на рабочем месте бросаются в глаза при сравнении корейской деловой культуры с западными или ближневосточными бизнес-обычаями:
  • Культура сильно ориентирована на статус .Любая потеря репутации считается постыдной и должна быть исправлена ​​или проигнорирована. Эта культура, основанная на уважении, часто приводит к долгим встречам, которые могут закончиться без окончательного заключения или соглашения.
  • Договорные обязательства считаются руководящими принципами, уступающими по приоритету поддержанию безупречной репутации. Таким образом, важно надлежащим образом подчеркнуть желаемые сроки и условия до заключения какого-либо соглашения.
  • Из-за природы «нисходящей» культуры , начальников никогда не допрашивают и не привлекают к ответственности подчиненные, а для достижения сотрудниками карьерного роста часто требуется выполнять действия в соответствии с инструкциями, оставляя в стороне семейные или личные дела. обязательства.
• Примечание: несмотря на то, что в Южной Корее уделяется повышенное внимание изучению английского языка, деловые операции по-прежнему проводятся преимущественно на корейском языке, хотя использование переводчика является обычным явлением.

Рекомендуемая литература и ресурсы

Обязательно к прочтению всем, кто хочет переехать в Корею

---

СМОТРИ ТАКЖЕ:

Как переехать в Южную Корею: полное руководство по переезду

Переезд

Независимо от того, переезжаете ли вы за границу впервые или переезжали несколько раз раньше, этот процесс вызывает много вопросов.Наше полное руководство по переезду развеет ваши сомнения на этом пути, от начальной подготовки до того, как договориться о пакете переезда, мы поможем вам ПЕРЕЙТИ! подготовлены ключевые ответы.

Переехать в Южную Корею проще, чем некоторые думают. В то время как соседние страны, такие как Япония и Китай, имеют строгие импортные требования, Корея обычно разрешает ввозить большинство предметов домашнего обихода и товаров, если они ранее использовались и предназначены для личного пользования. Если вы покупаете что-то новенькое перед поездкой в ​​Корею, обязательно удалите все бирки.

При отправке предметов домашнего обихода в Южную Корею важно, чтобы они были доставлены в течение шести месяцев после вашего въезда в страну. Если они прибывают по истечении шести месяцев, с вас будет взиматься пошлина. Это касается даже ввоза автомобилей: если автомобиль прибывает в течение шести месяцев, вам не нужно будет платить пошлину. Тем не менее, экспаты должны иметь в виду, что японские автомобили не могут ввозиться в Южную Корею.

Эмигранты, переезжающие в Южную Корею с домашними животными, будут рады узнать, что обязательного карантина нет.Если ваш питомец из страны, которая считается «свободной от бешенства», карантин потребуется только в том случае, если питомцу недавно не делали прививку от бешенства или если его имплантированный микрочип не может быть прочитан. Тем не менее, животные из стран, где бешенство более распространено, должны будут пройти анализ крови, а также двенадцать часов карантина. Это потребуется независимо от того, было ли животное недавно вакцинировано против бешенства.

Как насчет прививок, необходимых вам и вашей семье для поездки в Южную Корею? К счастью, Южная Корея — довольно безопасная и чистая страна, где даже водопроводную воду можно пить.Прочтите этот раздел, чтобы узнать больше, чтобы вы и ваша семья были полностью готовы к международному путешествию в эту захватывающую страну на полуострове.

Прочитать руководство

Меняющиеся иммиграционные тенденции окрашивают приемную «Минари» в Южной Корее

ФОТОГРАФИЯ ФАЙЛА: Общий вид жилых комплексов в Сеуле, Южная Корея, 7 августа 2020 г. REUTERS / Kim Hong-Ji / File Photo

Душевная история корейского иммигранта «Минари» нашел отклик у многих американцев азиатского происхождения, но для некоторых в Южной Корее фильм представил слишком устаревший взгляд на иммиграцию в Соединенные Штаты.

Фильм «Минари», снятый американцем корейского происхождения и снятый в США, был номинирован на шесть премий Оскар, в том числе за лучший фильм, лучшего режиссера и лучшую женскую роль второго плана за Юн Ю Чжун, что стало первым историческим событием для корейского актера.

Выпущенный в разгар пандемии фильм с корейскими элементами и его номинации на Оскар помогли ему добиться коммерческого успеха в Южной Корее, где фильм собрал 7 миллионов долларов из 11 миллионов мировых кассовых сборов по сравнению с 2 миллионами долларов от показы в США, по данным IMDb.

В «Минари» рассказ о несчастной фермерской семье иммигрантов в сельском Арканзасе в 1980-х годах высветил период расцвета иммиграции из Южной Кореи в Соединенные Штаты. Однако сегодня эта сказка становится все более чуждой многим южнокорейцам, особенно молодым людям.

«Это правда, что люди меньше интересуются« Минари »из-за его темы, так как в наши дни в Америку иммигрируют в основном богатые люди», — сказала 35-летняя учительница, назвавшая только свою фамилию, Чон.

По оценкам, около 350 000 корейцев иммигрировали в Соединенные Штаты в 1980-х годах после либерализации зарубежных поездок и учебы. По данным министерства иностранных дел Южной Кореи, годовой показатель достиг пика в 1986 году и составил 30 500 человек, но в 2000-х годах он снизился до 8 000, а затем — примерно до 4 000 после того, как Вашингтон ужесточил пограничный контроль после терактов 11 сентября 2001 года.

По данным министерства, большинство новых корейских иммигрантов в США приезжают в поисках работы или удовлетворяют инвестиционные потребности в размере почти миллиона долларов.

Расовая напряженность, подчеркнутая недавней стрельбой в Атланте, в результате которой были убиты четыре корейца, а также большое количество случаев коронавируса и смертей в Соединенных Штатах также омрачили идею проживания там, сказал Пак Су Хуи. 69 лет, которая сказала, что у нее есть родственники в США.

Пак сказала, что фильм напомнил о невзгодах, которые пережили ее родственники после переезда в США в начале 1990-х годов. Но ее внучка-подросток думала иначе.

«Они уехали, надеясь на лучшую жизнь, потому что у них здесь не все было хорошо, и они многое пережили в первые дни, включая расовую дискриминацию и семейные споры», — сказала она. «Но когда мы вместе смотрели фильм, моя внучка просто завидовала, говоря, что не все могут пойти туда».

«Минари» — второй фильм за столько лет, вошедший в историю на церемонии вручения премии «Оскар» благодаря связям с Кореей после того, как южнокорейский «Паразит» штурмом взял награду 2020 года, получив шесть номинаций и четыре победы, в том числе: Лучшая картина.«

Он привлек более 10 миллионов зрителей в южнокорейских кинотеатрах в течение двух месяцев после его выхода в 2019 году, став одним из самых просматриваемых фильмов в истории Кореи.

No related posts.