Отнять нельзя вернуть | Colta.ru
Юрию Федоровичу Орлову
Двадцать пять лет назад, 15 августа 1990 года, в Москве был обнародован Указ Президента СССР Михаила Горбачева № 568 — «Об отмене Указов Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР некоторых лиц, проживающих вне пределов СССР».
В соответствии с тремя содержащимися в нем пунктами объявлялись утратившими силу Указы ПВС СССР о лишении гражданства, принятые в 1966—1988 годах в отношении ряда лиц, проживавших в тот момент вне пределов СССР. Министерству иностранных дел СССР поручалось «довести содержание настоящего Указа до сведения лиц, находящихся вне пределов СССР, в отношении которых отменены ранее принятые Указы Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР, и обеспечить, по их желанию, выдачу паспортов граждан СССР» [1].
К Указу № 568 прилагался список из 21 соответствующего указа, касающегося 23 граждан Советского Союза, которые были принудительно лишены своего гражданства в период с февраля 1966-го по июнь 1988 года.
Большую часть — двенадцать из двадцати трех человек — составляли литераторы и члены их семей. Остальная состояла из физиков, художников и деятелей религиозного возрождения. Был также и один шахматист. Этого не избежать. Но важно было не это. Важно было то, что многие из этих людей были — в своей прежней, советской жизни — диссидентами, правозащитниками, политзаключенными и политссыльными. И покидали они свою родину не по собственной прихоти, но, как правило, в результате жестокого морально-психологического, а то и физического давления, которое оказывал на них правящий в стране тоталитарный режим, не гнушавшийся никакими средствами для того, чтобы заставить замолчать тех из своих критиков, кто молчать не мог и не хотел.
Поскольку среди этих последних больше всего оказалось тех, кто умеет выбирать правильные слова и ставить их в правильном порядке, — то есть писателей, — то именно о них и будет дальнейший рассказ. Хотя и не обо всех из данного списка и не только о людях из именно этого списка.
Александр Солженицын в Кельне, 1974 год. Первая пресс-конференция в ФРГ. Справа- Генрих Белль© Dutch National Archives* * *
12 февраля 1974 года в Москве был арестован
Сообщение о высылке (по советской терминологии: «выдворении») Солженицына из СССР было распространено коммунистической пропагандой на весь мир. При этом информация о лишении писателя советского гражданства не только не скрывалась, но, напротив, всячески выпячивалась: человек, якобы предавший родину, понес за это суровую, но справедливую кару — Родина (с прописной) от него отказалась, исторгла, так сказать, грешника из своего материнского лона. Но вот какая случилась незадача: все знали, что гражданства Солженицына лишили, — но сам указ о лишении так никогда обнародован в печати и не был. По всей видимости, просто забыли в суматохе.
Жена Солженицына Наталия Светлова — вместе со своей матерью, солженицынской тещей Екатериной Фердинандовной, и тремя их с Александром Исаевичем малолетними детьми — покинула Советский Союз полтора месяца спустя, чтобы воссоединиться с находившимся тогда в Швейцарии супругом. Указ о лишении ее советского гражданства датирован 19 октября 1976 года. Он, так же как и в случае с ее мужем, никогда не был в СССР опубликован.
* * *
Михаил Сергеевич отомстил бывшим товарищам, написав и опубликовав переведенную на все основные мировые языки книгу «Номенклатура: господствующий класс Советского Союза» (1980), по которой, как по учебнику, можно было изучать подлинную сущность коммунистического зазеркалья СССР — противоестественным образом устроенного общества, где методично и планомерно изничтожается все живое и подлинное и столь же методично и целенаправленно насаждается все мертвое и фальшивое. В самом зазеркалье за обладание книгой Восленского в 1980-е годы автоматически давали по пять лет строгого режима — тем самым максимально наглядным образом подтверждая справедливость русской народной поговорки, гласящей, что «правда лжецу глаз колет».
* * *
Год 1974-й, когда советский режим впервые прибег к практике принудительного отнятия гражданства [2] и последующей депортации не проявлявшего ни малейшего желания покидать страну человека, стал знаковым в истории эмиграции из СССР по политическим мотивам. Один за другим в течение его Советский Союз покидали виднейшие деятели культуры — писатели, поэты, музыканты. В феврале уехал во Францию
Оказавшись в Париже, Владимир Максимов затеял издавать «толстый» литературный журнал «Континент». Содержание первого же номера максимовского детища кремлевским читателям очень не понравилось, а высказывания его главного редактора о сущности советского режима обозлили так сильно, что, не дожидаясь формального истечения срока действия его паспорта, они в январе 1975 года лишили Максимова гражданства СССР — указом за подписью тогдашнего номинального главы СССР Николая Подгорного. Указ был секретным, то есть для обнародования не предназначенным. Отчего так сделали — совершенно непонятно, но Максимов, вскоре об этом узнавший, не отказал себе в удовольствии всласть поглумиться на тему паранойи секретности, пронизывающей все сферы советского общества.
Виктор Некрасов, вскоре после начала издания «Континента» ставший заместителем главного редактора журнала, был лишен советского подданства только через четыре с половиной года после того, как покинул СССР. Отчего в его случае режим тянул так долго — совершенно непонятно. Надеялись, что пожилой писатель, фронтовик, три десятилетия проведший в «доблестных рядах» КПСС, пожив на презренном Западе, одумается, раскается в ошибках и сам запросится обратно? Маловероятно. Кто такой Некрасов, в Кремле хорошо уяснили еще в хрущевские времена, когда однажды некий ничтожный коммунистический чиновник по фамилии Поликарпов попытался на него наорать, стуча при этом кулаком по столу. В ответ Некрасов так наорал на этого Поликарпова и так стукнул кулаком перед его носом, что у того враз пропало всякое желание вести себя дальше подобным хамским образом. По-видимому, просто забыли. Но потом — в мае 1979-го — вспомнили. И лишили.
* * *
Особенно урожайным на лишения почетного звания «гражданин СССР» выдался год 1978-й.
15 марта из Москвы на весь мир было объявлено о лишении советского гражданства двух всемирно же известных культурных деятелей — супружеской пары
Виолончелист и дирижер Ростропович и оперная певица Вишневская на протяжении многих лет считались властями Советского Союза теми самыми курицами, которые способны нести золотые яйца. То есть — приносить свободно конвертируемую валюту, зарабатывавшуюся ими своим талантом и трудом во время зарубежных гастролей. Валюта советскому режиму всегда была нужна позарез — на подрывную деятельность в странах свободного мира. В Кремле ни на миг не забывали гениального по степени цинизма изречения основателя советской империи Владимира Ульянова, утверждавшего: «Если потребуется, мы продадим капиталистам за золото даже пеньковую веревку, на которой их же потом и повесим!» Поэтому на гастроли Ростроповича и Вишневскую отпускали охотно и без особых проблем. Но — только до тех пор, пока супруги не начали проявлять откровенную нелояльность к режиму: в частности, в конце 1960-х они предоставили крышу над головой уже находившемуся в опале Александру Солженицыну, у которого собственного жилья в Москве не было. Ростропович и Вишневская поселили писателя на своей даче в подмосковном поселке Жуковка, где тот провел самые спокойные месяцы в своей неспокойной жизни в СССР.
Эта инициатива супругов была расценена в Кремле как явная фронда, и отношение к ним резко изменилось. В новых заграничных поездках было отказано. После продолжавшейся в течение нескольких лет полуопалы Ростропович и Вишневская пошли на крайний по тем временам шаг — в марте 1974 года обратились с просьбой о выезде на Запад напрямую к Леониду Брежневу. Советский правитель милостиво снизошел и разрешил им покинуть СССР на длительный срок, без обязательств возвратиться к заранее установленному числу заранее назначенного месяца и года. Беспрецедентная история была оформлена как долгосрочная творческая командировка от Министерства культуры СССР; по-видимому, к данному контракту имелись и секретные дополнительные протоколы, ограничивающие поведение супругов за пределами СССР.
Оказавшись на Западе, Ростропович и Вишневская поначалу вели себя так, что особых претензий к ним в Кремле не предъявляли. Но затем, после того как из андроповского ведомства стали поступать «сигналы» о том, что они перечисляют крупные суммы из получаемых за выступления гонораров на нужды различных «антисоветских и белоэмигрантских подрывных центров и организаций» (под этой формулировкой на Лубянке подразумевалась самая страшная из всех там известных организаций — НТС), — ситуация резко изменилась. И последовал указ.
Мстислав Ростропович и Галина ВишневскаяУзнав о том, что они стали людьми без гражданства, Ростропович и Вишневская были крайне уязвлены. 17 марта 1978 года они распространили свое «Обращение к общественному мнению», в котором попросили всех своих друзей, всех людей доброй воли в этот тяжелый для них час выразить свое отношение к бесчеловечному и незаконному акту лишения их права жить и умереть на своей земле. Ростропович и Вишневская утверждали, что они не занимались и не занимаются политикой ни у себя на родине, ни за рубежом, а отдают свои силы музыке, являющейся их главным и единственным призванием. И заявляли:
«Предъявленные нам формальные обвинения не имеют никакой связи с подлинными мотивами этого решения, которое явилось лишь актом мести за проявленную нами человеческую солидарность по отношению к гонимым людям» [3].
После чего следовал вопрос, являющийся, что называется, риторическим:
«Можно ли нашу артистическую деятельность за рубежом ставить нам в вину и диктаторским росчерком пера лишить нас родины, даже не предоставив нам законного права для оправдания?» [4]
О праве на оправдание музыканты писали и в обнародованном в тот же день крайне резком по тону Открытом письме Брежневу:
«Гражданин Председатель Верховного Совета Союза ССР!
Верховный Совет Союза ССР, который Вы возглавляете, лишил нас советского гражданства. Точнее, Вы лишаете нас возможности жить и умереть на своей земле, на которой мы родились и которой небезуспешно отдали почти полвека нашей жизни, посвящая наш труд и талант своему народу. <…> Предъявленные нам Верховным Советом обвинения являются чистейшим вымыслом. Мы никогда ни в каких антисоветских организациях, как на своей родине, так и за рубежом, не участвовали. Вы не хуже других знаете, что единственной нашей “виной” было то, что мы дали приют в своем доме писателю А. Солженицыну. За это, с Вашей санкции, на нас были обрушены всяческие преследования, пережить которые было для нас невозможно: отмены концертов, запреты гастролей за рубежом, бойкот радио, телевидения, печати, попытка парализовать нашу музыкальную деятельность. <…> Но, видимо, Вам не хватило наших слез на родине, Вы нас и здесь настигли. Теперь Вашим именем “борца за мир и права человека” нас морально расстреливают в спину по сфабрикованному обвинению, лишая нас права вернуться на родину. <…>
Мы не признаем Вашего права на акт насилия над нами, пока нам не будут предъявлены конкретные обвинения и дана возможность законной защиты от этих обвинений.
Мы требуем над нами суда в любом месте СССР, в любое время с одним условием: чтобы этот процесс был открытым.
Мы надеемся, что на это четвертое к Вам обращение Вы откликнетесь, а если нет, то, может быть, хотя бы краска стыда зальет Ваши щеки» [5].
Как гласит молва, в последний момент верный своей хулиганской сущности Ростропович намеревался вычеркнуть в заключительной фразе последнее слово из четырех букв и заменить его другим — из пяти. Но Вишневская отобрала у него карандаш со словами: «Будет, будет! И так уже лет на семь насочиняли…»
* * *
В том же 1978 году в списке лишенных советского гражданства появились еще две знаковые персоны — художник Оскар Рабин и шахматист Виктор Корчной.
Главное прегрешение Рабина против советской власти состояло в том, что он категорически не желал рисовать так, как ему было велено, а рисовал так, как ему хотелось. Но это было еще полбеды. Беда состояла в том, что художник Рабин помимо отклонения от «магистральной линии» советского искусства занимался также «антиобщественной деятельностью» — то есть собирал вокруг себя таких же, как он, «мазильщиков» и устраивал квартирные выставки. А потом окончательно распоясался и вместе с прочими «непризнанными гениями» попытался организовать демонстрацию своей мазни на открытом пространстве — в лесопарке московского района Беляево. Столкнувшись со столь наглой провокацией, на Лубянке решили задавить ее на корню. И задавили — бульдозерами. Цивилизованный мир, услышав о том, что выставленные на дорожках и лужайках парка картины отнимали, давили гусеницами и сжигали в кострах, сначала не поверил. Но когда увидел фотографии «Бульдозерной вставки» — потерял дар речи. Изумление перешло в негодование. Негодование — в протесты. В Кремле этими протестами подтирались — за неимением туалетной бумаги, которая при советской власти стала одним из самых дефицитных товаров. На доносившиеся «из-за бугра» стенания о подавлении в СССР свободы творчества следовал неизменный ответ: «А мы тут никого не держим. Не нравится — катись!» И художники — покатились. В основном в Париж. Там же в конце 1977 года оказался и Оскар Рабин вместе с женой и сыном.
22 июня 1978 года Рабин был приглашен в советское посольство, где ему был зачитан указ о лишении его гражданства СССР — «за действия, порочащие высокое звание» и т.п. Рабин поинтересовался, можно ли получить копию. Нет, ответил посольский чиновник, указа как такового еще нет, он располагает лишь пришедшей из Москвы телеграммой о том, что указ будет подписан. И ведь не соврал — Указ ПВС СССР о лишении Оскара Рабина советского гражданства датирован 23 июня 1978 года.
Оскар Рабин на «бульдозерной выставке»* * *
Пожалуй, ни один другой «отщепенец» не вызывал в Кремле в 1970-е годы такой сильной головной боли, как шахматист Виктор Корчной. По неофициальным сведениям, даже кличка у него в тамошних кабинетах была соответствующая — Геморрой. Из уст в уста передавалась крылатая фраза, приписываемая самому Брежневу: «Родина ему все дала — а ему все мало!» Летом 1976 года, находясь на соревнованиях в Нидерландах, четырехкратный чемпион СССР по шахматам отказался возвращаться на свою советскую родину и перешел на положение невозвращенца. Такой наглости от него там никто не ожидал. Обозлившись не на шутку, кремлевские принялись прессовать оставшуюся в их власти семью Корчного — и посадили в тюрьму его сына Игоря, отказавшегося служить в Советской армии. Самого гроссмейстера, всерьез замахнувшегося на мировую шахматную корону, велено было травить и дискредитировать везде, где только можно, и любыми доступными способами. В том числе, разумеется, и посредством лишения «краснокожей паспортины». Что и произошло указом, подписанным Брежневым 28 декабря 1978 года — наверняка хотел сделать себе приятное по случаю приближающегося Нового года.
* * *
25 декабря 1979 года Советский Союз развязал последнюю в своей истории войну — Афганскую. Она его, в конечном счете, и прихлопнула. Но до этого благословенного момента было еще больше десяти лет: по советским меркам — целая вечность. Пока же стремительно выживавшие из ума кремлевские стариканы недрожащей рукой посылали на смерть своих юных подданных, не понимавших ни что такое «интернациональный долг», про который им бубнят в уши замполиты и агитаторы, ни зачем и для чего им нужно глотать пыль в афганских пустынях и пить зараженную дизентерийной заразой тухлую воду из афганских же арыков. При этом в любой момент из-за ближайшего куста могла прилететь пуля — прямо в лоб.
Всякая война автоматически вызывает в ведущей ее стране ужесточение внутреннего распорядка, ограничение привычных обществу гражданских прав и свобод. В стране же, где никаких прав и свобод отродясь не существовало и никакого гражданского общества и в помине не было, военное положение всегда превращается в реальность, когда становится затруднительно отличить, где именно кончается Малая зона и начинается Большая.
На Лубянку из Кремля была спущена директива: в кратчайшие сроки покончить с диссидентским движением и заткнуть рот всем антисоветчикам, кто еще имеет наглость чирикать. Под второй категорией подразумевались в первую очередь писатели. Таковых к концу 1970-х в СССР было — по пальцам пересчитать, лишние останутся. Первую же строку в этом шорт-листе занимал Василий Аксенов.
Один из организаторов и главный вдохновитель выпуска первого в Советском Союзе свободного от цензуры издания — литературного альманаха «Метрополь», скандал вокруг которого, начавшийся в январе 1979-го, на долгие месяцы взбудоражил советскую окололитературную общественность, — Аксенов только что, за три дня до начала вторжения в Афганистан, заявил о выходе из Союза писателей в знак протеста против последовавшего ранее исключения из него двух других соредакторов «Метрополя» — молодых писателей Виктора Ерофеева и Евгения Попова. Которых сначала исключили, потом пообещали принять обратно, но, как водится, обещания своего не сдержали и тем самым подло обманули.
Пойдя на принцип, Аксенов оказался без средств к существованию. В таких условиях продолжать жить в СССР было невозможно. Писателю ничего не оставалось, как подать прошение о выезде за границу — по приглашению зарубежных университетов, лекции студентам читать. Поскольку в Кремле рады были от него избавиться как можно скорее, то препятствий никаких не чинили. В июле 1980 года 47-летний Василий Аксенов вместе с женой Майей покинул родные края, навряд ли рассчитывая когда-либо в них вернуться. Четыре месяца спустя последовал Указ ПВС СССР о лишении его советского гражданства.
С этим указом случилась какая-то сюрреалистическая чертовщина, не имеющая никакого логического объяснения. Датирован он 20 ноября 1980 года, но по каким-то неведомым причинам с обнародованием его кремлевские товарищи тянули почти два месяца. Наконец опубликовали — 14 января 1981-го. Аксенов же узнал об этом лишь через неделю, оказавшись в зоне досягаемости средств массовой информации, поскольку как раз в те дни путешествовал по американскому Среднему Западу, а никакой мобильной связи в те времена еще не существовало. И считал потом датой, когда он потерял гражданство, именно 21 января. Об этом еще будет рассказано — далее.
Писатели Петр Вайль, Сергей Довлатов и Василий Аксенов. 1980© Наталья Шарымова* * *
За два дня до опубликования указа о лишении гражданства Василия Аксенова Брежнев росчерком пера лишил этого статуса еще двух литераторов — супружескую пару Льва Копелева и Раису Копелеву-Орлову.
Это были убежденные марксисты — из тех, что и на расстрельном полигоне верили в конечную правоту основоположника «самого передового в мире учения» и в неправоту его многочисленных последователей, учение это подло извративших. Копелев, известный также как прототип заключенного Рубина из солженицынского романа «В круге первом», был сторонником так называемого социализма с человеческим лицом. Орлова, на протяжении многих лет состоявшая членом Коммунистической партии, оправдывала свое пребывание тем, что стремится сделать все возможное для «реформирования ее изнутри», и резко полемизировала с теми из диссидентов, кто утверждал, что хорошим коммунистом может быть только мертвый коммунист. Но после Афганистана от последних иллюзий избавились и они. А избавившись — логическим путем оказались в конце 1980 года в Западной Германии, в Кельне. Там их и застало пришедшее из Москвы известие, что обратной дороги — нет.
Раиса Орлова и Лев Копелев© Телеканал Культура* * *
Через месяц после «легальных марксистов» Копелевых в той же Западной Германии оказался писатель Владимир Войнович. Правда, не в Кельне, а в Мюнхене, но там жить тоже оказалось ничего себе.
Этот писатель доставал — или, как выражаются нынешние интернетные троглодиты, троллил — Кремль уже очень давно. Войнович — писатель-сатирик, а писатель-сатирик от всех прочих писателей отличается в первую очередь тем, что обращает внимание прежде всего на всевозможные несуразности и идиотизмы, окружающие его на бытовом уровне, и их описывает. А поскольку повседневная жизнь советского гражданина состояла в основном из одних несуразностей и идиотизмов, почва для творчества у Войновича была богатейшая — знай успевай ее вспахивать остро заточенным карандашом.
Чего только не пытались с ним за эти годы сделать: и выносили выговоры по союзписательской линии, и делали по ней же предупреждения и последние предупреждения, а когда все это не подействовало, из Союза писателей исключили, надеясь, что Войнович окажется без средств к существованию и будет вынужден переквалифицироваться если не в дворники, то хотя бы в лифтеры. Но хитрый Войнович такой радости своим гонителям не доставил. Опубликовав на Западе свой антисоветский роман-анекдот про жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина, он стал неплохо зарабатывать, при этом никаких налогов кремлевским, разумеется, не платил и мог позволить себе жить так, что у иных писателей-«деревенщиков», на него глядючи, скулы сводило от зависти и бессильной ярости. У них постоянно не хватало на водку, а он разъезжал по Москве на собственных «Жигулях».
Тогда на Лубянке не придумали ничего более оригинального, как Войновича отравить. И в мае 1975 года отравили, угостив начиненными какой-то психотропной дрянью типа ЛСД сигаретами. Вероятно, полагали, что у него или с головой начнутся проблемы, или он в измененном состоянии сознания под машину попадет, переходя улицу не там, где положено, а там, где ему вздумается. Но снова просчитались. Ущерб писательскому здоровью им действительно нанести удалось, но он оказался не таким тяжким, как они на то рассчитывали. Войнович же, предав эту криминальную историю гласности, повел себя так, что в случае, если бы он и в самом деле ненароком угодил под сошедший с рельсов трамвай или под стрелу башенного крана, весь цивилизованный мир мгновенно догадался бы о том, кто именно за рулем этого сбрендившего трамвая сидел и кто именно рычагами этого крана двигал.
Поэтому пришлось просить Войновича убираться из Москвы подобру-поздорову, пока его просят по-хорошему. Иначе придется уезжать по-плохому, и не туда, куда ему предлагают, но туда, куда ему самому совсем не хочется. «Имейте в виду: терпение советской власти кончилось!» — заявил Войновичу гэбист, назвавшийся Богдановым, посетивший писателя в феврале 1980 года.
Поставленный перед выбором — «ехать придется, а куда именно — это уже вам решать», Войнович уложил чемоданы, взял семью — жену Ирину и дочь Ольгу — и 21 декабря 1980 года отбыл через аэропорт «Шереметьево» по привычному всем отъезжающим в те годы с билетом в один конец маршруту.
16 июня следующего, 1981-го, Брежнев лишил писателя Войновича советского гражданства — «за действия, подрывающие престиж и несовместимые с высоким званием» и т.п.
Проводы Войновича у Мессерера, декабрь 1980© Эдуард Гладков* * *
Указ о лишении гражданства Владимира Войновича, подписанный Брежневым, был последним аналогичным документом, завизированным этим генсеком. Вследствие естественных, как принято выражаться в подобных случаях на привычном путинскому мининделу Лаврову языке, причин вскоре настал черед делать это для Юрия Андропова. Этот за пятнадцать месяцев своего правления, вошедшего в историю СССР под емким и вызывающим всем понятные ассоциации термином «андроповщина», воспользовался своим новым правом всего один раз. Но зато какой.
После выдавливания из страны Василия Аксенова, Владимира Войновича и супругов Копелевых, ареста и отправки в концлагерь Леонида Бородина и разгрома устроенного писателями Евгением Поповым и Владимиром Кормером неофициального «Московского клуба беллетристов» — ситуация, по мнению лубянского начальства, была почти полностью взята под контроль. «Почти» — потому что в Москве оставался еще один человек, доставлявший тайной полиции непрекращающуюся головную боль. Звали этого человека Георгий Владимов. Был он автором не только написанных по канонам «социалистического реализма» книг — повести «Большая руда» и романа «Три минуты молчания», но и откровенно антисоветского — так считали литературоведы в штатском — сочинения про караульного лагерного пса по имени Руслан (изданного, разумеется, на Западе) и рассказа «Не обращайте вниманья, маэстро!», разоблачающего методы деятельности КГБ по преследованию неугодных ему граждан. При этом в лубянских коридорах поговаривали, что рассказик этот посвящен персонально Андропову, а что в его подзаголовке значилось «Рассказ для Генриха Белля» — так это не более чем отмазка, придуманная Владимовым для конспирации. Помимо творческих прегрешений Владимов был явным диссидентом, принимал участие в правозащитном движении и был единственным из статусных советских писателей, кто добровольно — по собственной инициативе — из этой организации вышел, не желая находиться в одном союзе с мерзавцами и негодяями типа Грибачева, Михалкова и Софронова.
Пришлось сначала отключить Владимову квартирный телефон, а затем прийти в его квартиру с обыском. А потом и еще с одним. По результатам этих визитов оказалось, что «материала» для возбуждения против литератора дела по обвинению его в «агитации и пропаганде» вполне достаточно, однако, принимая во внимание сопутствующие обстоятельства — прежде всего, всемирную уже известность автора «Верного Руслана», — Владимову порекомендовали убираться туда, где публикуются его «антисоветские пасквили», и не особо тянуть с принятием решения. Иначе придется убираться в противоположном направлении — не в Германию, а в Пермский край. А там для 50-летнего мужчины не самый, как говорят специалисты, подходящий климат.
Владимов думал недолго — и 26 мая 1983 года вместе с женой Натальей Кузнецовой вышел из самолета, приземлившегося в аэропорту Франкфурта-на-Майне.
От момента отъезда Владимова в эмиграцию до момента лишения его гражданства СССР прошло всего 36 дней — срок для такого дела беспрецедентный. Прежде кремлевские терпели хотя бы пару месяцев. Но на сей раз не сдержались. По-видимому, Андропов чувствовал, что отмеренный ему самому срок на исходе, и, как тот еврей из анекдота, торопился продемонстрировать всем, кто в этом сомневался, что хотя он и сильно болен, но в лавке хозяин — именно он, а не кто-нибудь другой.
Георгий Владимов покидает СССР. Шереметьево, 26 мая 1983 года* * *
Лишенные советского гражданства писатели узнавали об изменении своего статуса где придется и реагировали на известие по-разному.
Виктор Некрасов узнал об этом в мае 1979 года, находясь в Японии. Произошло это совершенно случайно — за завтраком в ресторане гостиницы, во время поглощения кофе со свежеиспеченными круассанами:
«Мой друг протягивает мне газету (Japan Times, японская газета на английском языке. — П.М.). Оказывается, мне хватает моего английского, чтобы понять, что в “Ведомостях Верховного Совета СССР” опубликован Указ о лишении меня советского гражданства. <…> Мы, трое русских постояльцев гостиницы “Хокусай” в городе Сакаидэ на острове Шикоку, оторвавшись от кофе и прочих ингредиентов, некоторое время обсуждаем это событие <…>. Ни гнева, ни возмущения, ни огорчения, никакого другого вида эмоций прочитанное мною сообщение агентства Рейтер во мне не вызвало. Впервые узрел я в поступке правителей моей страны некую логику. Человек, позволяющий себе открыто, устно и письменно, осуждать их поступки, не может оставаться гражданином страны, которой они руководят. Он наносит ей, вернее, им вред — его надо отвергнуть. Вполне логично. Я за логику. <…> В моей же жизни акция эта ничего не изменила. Ни в мыслях, ни в поступках, ни в душевном состоянии. Как был я русским, таким и остался, какой бы ни носил в кармане документ» [6].
Реагировать на выходку Брежнева Некрасов не стал. Да и о чем можно было разговаривать с человеком, присвоившим себе право решать, кто достоин, а кто недостоин быть гражданином страны, за которую сам он, в отличие от него, фронтового сапера, дважды тяжело раненного, не пролил ни единой капли крови, но которую всю забрызгал непрерывно вылетающей из-за плохо пригнанных протезов слюной…
Виктор Некрасов, первый день на Западе. Цюрих, 13 сентября 1974 г.© Фото из личного архива В. Кондырева / Предоставлено издательством АСТ* * *
Василий Аксенов узнал о лишении его гражданства СССР 21 января 1981 года, путешествуя на недавно приобретенных американских колесах по Среднему Западу, стремительно переходящему в Запад полный. В этот день, рассекая по хайвэю № 8 из Аризоны в Калифорнию, он был остановлен калифорнийской патрульной полицией и получил повестку в суд — за превышение установленного в штате лимита скорости на шоссе. Поэтому настроение у него в тот вечер было так себе. Но подлянки, как гласит любимая присказка литератора Анатолия Гладилина, никогда не приходят поодиночке — одна норовит прошмыгнуть вслед за другой. К вечеру, добравшись до городка Санта-Моника, где его ждали знакомые, Аксенов убедился в справедливости поговорки своего приятеля — ему сообщили о переданном в новостях сообщении о публикации в Москве указа о лишении его советского гражданства.
После ужина, прогуливаясь по Океанскому бульвару, привыкая к своему новому статусу, Аксенов размышлял:
«Почему госмужи СССР так поступили со мной? Неужто сочинения мои так уж сильно им досадили? Разве я на власть их покушался? Пусть обожрутся они своей властью. <…> А все-таки идеологические дядьки-аппаратчики не книжечки говенненькой меня лишили. Это они <…> постановили родины меня лишить. Лишить меня сорока восьми моих лет, прожитых в России, “казанского сиротства” при живых, загнанных в лагеря родителях, свирепых ночей Магадана, державного течения Невы, московского снега, завивающегося в спираль на Манежной, друзей и читателей, хоть и высосанных идеологической сволочью, но сохранивших к ней презрение» [7].
Лучшим средством против любой ипохондрии является не обязательно татарский, но обязательно сабантуй. В разгар устроенной по случаю приезда русского писателя в солнечную Калифорнию party Аксенова позвали к телефону. Звонили из Нью-Йорка, голос в трубке был писателю хорошо знаком и принадлежал его приятелю Крэйгу Уитни — в прежней аксеновской жизни московскому корреспонденту, в нынешней — заведующему иностранным отделом газеты «Нью-Йорк таймс». Журналисту не терпелось узнать, как чувствует себя его русский друг после полученного известия и не испытывает ли он каких-то особенных эмоций по отношению к тем, кто лишил его родины. «Да пошли бы они все к черту!» — заорал уже успевший смочить горло Аксенов. Уитни захохотал — и утренний выпуск «Нью-Йорк таймс» за 22 января 1981 года вышел с «шапкой»: «Having been informed about the Soviet government’s decision Aksyonov said: “To Hell with them!” [8]» [9]
Два дня спустя Василий Аксенов обнародовал краткое заявление для печати, в котором констатировал, что лишение его гражданства — не что иное, как «очередная акция в той войне, которую ведет идеологический аппарат против российской интеллигенции, в частности против писателей». Решение это, утверждал Аксенов, столь же несправедливо, сколь и бессмысленно, поскольку у писателя нельзя отобрать родину. И подводил черту:
«Я навсегда сохраню верность своей стране и своей культуре. Однако должен признаться, что, произнося слово “Россия”, я не имею в виду наших бездарных гонителей. Именно они находятся за пределами всякого гражданства» [10].
* * *
Владимира Войновича известие о лишении гражданства настигло в его собственном доме в баварской деревне Штокдорф близ Мюнхена, где он поселился после вынужденной эмиграции из Советского Союза. 16 июня 1981 года ему позвонил сотрудник «Радио Свобода» Марио Корти и сообщил, что только что получен текст соответствующего Указа ПВС СССР. Писатель отреагировал на сообщение эмоционально:
«Я, конечно, знал, что рано или поздно это произойдет. Больше того, думал, что если они меня гражданства не лишат, это будет выглядеть подозрительно. В любом случае не собирался очень сильно по этому поводу переживать. В чем бы меня ни обвиняли, как бы ни оскорбляли, я никогда это близко к сердцу не принимал. <…> А тут почувствовал такую невероятную обиду, что первый раз захотелось заплакать» [11].
Но плакать Войнович не стал. Вместо этого он сел за стол и написал открытое письмо Брежневу, в котором заявил:
«Господин Брежнев,
Вы мою деятельность оценили незаслуженно высоко. Я не подрывал престиж советского государства. У советского государства благодаря усилиям его руководителей и Вашему личному вкладу никакого престижа нет. Поэтому по справедливости Вам следовало бы лишить гражданства себя самого.
Я Вашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой. Юридически он противозаконен, а фактически я как был русским писателем и гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее.
Будучи умеренным оптимистом, я не сомневаюсь, что в недолгом времени все Ваши указы, лишающие нашу бедную родину ее культурного достояния, будут отменены. Моего оптимизма, однако, недостаточно для веры в столь же скорую ликвидацию бумажного дефицита. И моим читателям придется сдавать в макулатуру по двадцать килограммов Ваших сочинений, чтобы получить талон на одну книгу о солдате Чонкине» [12].
Тон разосланного Войновичем по редакциям западных газет и журналов, а также и «радиоголосов» письма смутил начальство некоторых из них. Писателю позвонили с «Голоса Америки» и принялись канючить — быть может, можно как-то смягчить, а то знаете, уважаемый Владимир Николаевич, это как-то не того, все-таки сам Брежнев, а не конь в пальто… «Незачем! — отрезал классик антисоветского антисоциалистического реализма. — Передавайте как есть». И — передавали, куда ж им деться.
Много лет спустя, обращаясь памятью к этому важному эпизоду из своей весьма богатой различными событиями биографии, Войнович вспоминал:
«В том письме я не просто издевался над Брежневым, а выразил свою серьезную уверенность в том, что Брежнев, Андропов и все руководство ЦК КПСС подрывают престиж и сами устои советского государства и что книги Брежнева превратятся в макулатуру. Кстати, это произошло гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Брежнев умер в ноябре 1982 года, а уже меньше чем через год на Франкфуртской книжной ярмарке в советском павильоне не было ни одной книги Брежнева, зато хорошо было представлено литературное творчество Андропова. В следующем году писателя Андропова сменил писатель Черненко, а еще через год и этот канул в Лету» [13].
Еще через три с половиной года роман Владимира Войновича о солдате Иване Чонкине был опубликован в СССР в журнале «Юность», выходящем в ту благословенную пору тиражом в 3 100 000 копий.
* * *
О возвращении ранее отнятого те из писателей, кто до этого момента дожил, узнали практически одновременно. Но отреагировали, как и подобает писателям, по-разному.
Василий Аксенов, уже почти десять лет проживший в США, высказался осторожно:
«В течение долгого времени она (Россия. — П.М.) была для меня чем-то вроде литературного материала. Живая связь становилась все слабее и слабее. Все эти годы я чувствовал быстрый процесс отдаления от текущей русской жизни, но, как ни странно, было приближение культуры, которая становилась все ближе и дороже мне. Но сейчас, когда открылись границы <…> я иногда думаю о возможности делить свое время между Америкой и Россией, может быть, даже на равные части. <…> Я уже не буду чувствовать себя врагом этого государства» [14].
А Владимир Войнович со свойственным ему прагматизмом заметил, что лично ему одного факта восстановления в гражданстве совершенно недостаточно:
«Что значит — “восстановили гражданство”? Мне нужно не только гражданство, но и гражданские права. Кем я вернусь, в качестве кого и куда? Я был разорен. У меня там нет даже крыши над головой. Должны быть созданы реальные условия для возвращения. Тогда я вернусь» [15].
Виктор Некрасов не сказал ничего. Он не мог ничего сказать — по причине того, что вот уже почти три года пребывал в том мире, из которого сообщения в этот доходят обычно посредством блюдечка, перемещающегося под пальцами страждущих получить информацию по расчерченному буквами и цифрами кругу. Да его и не было в списке «возвращенцев».
* * *
К концу андроповщины, пришедшемуся на тот самый 1984-й, отношения между заправилами советского тоталитарного режима и его подданными напоминали отношения пластилиновых персонажей из мультфильма Яна Шванкмайера «Смерть сталинизма в Богемии».
10 июля 1984 года в Милане на специально для этой цели собранной пресс-конференции советский кинорежиссер Андрей Тарковский, в течение последних двух лет проживавший и работавший в Италии, заявил о своем нежелании возвращаться в Советский Союз до тех пор, пока там будет подавляться свобода творчества и свирепствовать коммунистическая цензура. Кремлевские старцы пришли в дикую ярость и на следующий же день нанесли ответный удар — указом за подписью Константина Черненко о лишении советского гражданства… театрального режиссера Юрия Любимова. Который так же, как и Тарковский, на вполне легальных основаниях выехал из СССР на Запад, чтобы работать по контракту в Италии и в Великобритании, и точно так же, как и тот, не спешил возвращаться обратно, время от времени позволяя себя делать весьма едкие замечания относительно того кошмара, который творился у него на родине. Самого Тарковского советская геронтократия лишить звания «гражданин СССР» так и не решилась. По каким соображениям — бог весть. Но умер Тарковский через два года в Париже, формально оставаясь советским подданным. Юрию же Любимову отнятое у него гражданство было возвращено одним из самых первых, раньше, чем многим прочим культурным деятелям, — еще в мае 1989 года, по личному приказу Михаила Горбачева.
Пресс-конференция Тарковского в Милане, 1984* * *
Многие люди, не владеющие информацией, отчего-то считают, что позорная практика лишения уроженцев СССР советского гражданства умерла сама собой одновременно с приходом к власти в Кремле Горбачева и объявлением им политики «гласности и перестройки». Это не что иное, как заблуждение. Поскольку в течение первых трех лет его шестилетнего правления эта практика не только не была отменена, но напротив — цвела, как говорится, буйным цветом. Жертвами ее, правда, в основном оказывались уже не писатели, а диссиденты и политзаключенные — им, Горбачевым, помилованные, но такого его милосердия не оценившие и от своих прежних антисоветских убеждений отказываться не желавшие. Но не только они одни.
Первым испытал ее на себе художник-нонконформист и общественный деятель Игорь Шелковский. Он был лишен советского гражданства 22 августа 1985 года указом за подписью тогдашнего председателя Президиума Верховного Совета СССР Андрея Громыко — как водится, «за деятельность, порочащую высокое звание…» и т.п. Порочащая высокое звание деятельность гражданина Шелковского состояла в том, что, оказавшись за девять лет до этого во Франции и поселившись в Париже, он занялся изданием русскоязычного журнала «А — Я», посвященного советскому неофициальному искусству. Журнал Шелковского освещал творчество в первую очередь тех самых художников-нонконформистов, которых еще Никита Сергеевич во время приснопамятного своего визита на выставку в Манеже 1 декабря 1962 года, потрясая сжатыми кулаками и брызгая слюной, именовал «пидорасами» и грозился каждому из них желающему выдать бесплатный билет в одну сторону — до государственной границы СССР. За прошедшие с тех пор годы ровным счетом ничего по отношению к таким художникам со стороны советского режима не изменилось, разве что их стали не только обзывать малопочтенными словами, но и давить их картины бульдозерами и поджигать им мастерские. Все это делалось с одной конкретной целью: принудить «мазильщиков» добровольно явиться в ОВИР за когда-то обещанным им советским лидером билетом и проваливать к чертовой матери на все четыре стороны. Точнее, не на четыре, а на одну — ту самую, на которой приземляются самолеты, курсирующие по маршруту Москва — Вена. По своей воле издатель Шелковский отказываться от полученного им по факту рождения (пришедшегося на 1937 год) гражданства не хотел, а за шесть лет своей подвижнической издательской деятельности кремлевских изрядно разозлил. Вот и лишили.
* * *
Следующим в списке «лишенцев» оказался один из самых известных и в СССР, и во всем цивилизованном мире советских диссидентов — ученый-физик, председатель Московской Хельсинкской группы Юрий Орлов. Арестованный еще в феврале 1977 года, Орлов с тех пор находился в тюрьмах и концлагерях, а после истечения тюремно-лагерного срока в 1984 году был отправлен в ссылку в Якутию. Требования о немедленном освобождении Орлова, регулярно поступавшие в Кремль от правительственных и общественных организаций Запада, в течение всего этого времени советскими властями игнорировались. В Кремле Орлова очень не любили и наверняка надеялись, что он не выдержит жестоких бытовых и климатических условий и из ссылки не вернется. Но в это время как раз началось резкое падение цен на нефть, а вдобавок ко всему в США был арестован агент КГБ Геннадий Захаров, имевший наглость шпионить без дипломатического прикрытия. Захарову светило лет тридцать американской тюрьмы — это, конечно, не Якутия, но приятного тоже не особо много. И хотя Лубянка подсуетилась и тут же — для паритета — арестовала в Москве американского журналиста российского происхождения Николаса Данилоффа, работавшего начальником московского корреспондентского пункта журнала US News and World Report, пришлось Кремлю идти на попятный и менять и политссыльного Орлова, и обвиненного в шпионаже Данилоффа на своего провалившегося агента. 2 октября 1986 года Орлов был лишен гражданства и два дня спустя депортирован за пределы СССР.
Юрий Орлов, 1975© из собрания Сахаровского центра* * *
В мае 1987 года настал черед стать лицами без гражданства для еще одной супружеской пары — Ирины Ратушинской и Игоря Геращенко.
Ратушинская, киевская поэтесса, сочиняла стихи с ярко выраженным христианским и плохо скрытым антисоветским подтекстом. Печаталась, как водится, за пределами своей социалистической родины. За это 28-летняя поэтесса была в сентябре 1982 года арестована, обвинена в «антисоветской агитации и пропаганде» и в марте 1983-го получила семь лет строгого режима с отбыванием в концлагере в Мордовии.
Семь лет — за стишки? Женщине? Такое даже по андроповским временам представлялось чем-то совершенно сюрреалистическим. Запад, как и положено, взвыл — сразу и на полных оборотах. «Мистер Андропов, вам не стыдно?!» — патетически вопрошали представители «прогрессивной общественности». «Жизнь — только миг, — ухмылялся сквозь очки в тонкой золотой оправе шеф КГБ. — Небытие — навеки…» И, переставая улыбаться, зловеще добавлял: «Кружится во Вселенной шар земной, живут и исчезают человеки…» Генерал-полковник ГБ сам был стихотворцем — и, как всякий непризнанный гений, терпеть не мог всех прочих поэтов. Особенно тех, кто более талантлив и умеет находить яркие и запоминающиеся рифмы.
Освободили Ратушинскую уже при Горбачеве, в начале октября 1986-го, одной из первых в стране из числа политзаключенных. Помиловали великодушно. И позволили отбыть вместе с мужем за границу — на три месяца, для поправки подорванного на мордовских харчах здоровья. Оказавшись на Западе, супруги активно включились в правозащитную деятельность и отказались возвращаться туда, откуда приехали, до тех пор, пока там происходит то, что происходит с 1917 года. Пришлось лишать их гражданства — «за действия, несовместимые…» и т.п. 14 мая 1987 года Андрей Громыко подписал соответствующий Указ ПВС СССР — и супруги Ратушинская и Геращенко превратились в лиц без гражданства.
* * *
И месяца не прошло, как гражданства СССР был лишен еще один недавний советский политзаключенный — Анатолий Корягин. Анатолий Иванович Корягин, будучи по профессии психиатром, в конце 1970-х — начале 1980-х годов приложил много усилий для разоблачения позорной практики использования в СССР психиатрии в карательно-политических целях — для объявления инакомыслящих психбольными. Соответственно его деятельность была у Лубянки как кость в горле. Ему и угрожали, и пытались договориться «по-хорошему» — чтобы он перестал вставлять КГБ палки в колеса; ничего не помогало. Пришлось Корягина в феврале 1981 года арестовать и в июне того же года на основании поставленного в тюрьме диагноза — «всеобъемлющая деформация личности под воздействием стойких антисоветских убеждений» — назначить ему лечение в виде семи лет заключения строгого режима с последующей ссылкой на пять лет. Из выписанных ему семи лет Корягин отсидел шесть — в Чистопольской тюрьме КГБ, в условиях, когда один день шел за три в обычном лагере. Был помилован при Горбачеве в числе многих иных политзаключенных, освобождавшихся в ту пору «в связи с изменением внутриполитической ситуации». Выехал на Запад, где стал со всеми подробностями рассказывать о том, что творится в советских застенках. Призывал ни в коем случае не верить коммунистам на слово, что бы те ни обещали свободному миру. Пришлось лишать гражданства. Что и было сделано 11 июня 1987 года.
* * *
Последним в списке-приложении к Указу Президента СССР от 15 августа 1990 года значится Указ ПВС СССР от 3 июня 1988 года, на основании которого советского гражданства был лишен украинский писатель Микола Руденко — диссидент, активист Хельсинкского движения в СССР, десять лет (1977—1987) проведший за свою деятельность в советских тюрьмах, лагерях и в ссылке. Освободившись в феврале 1987 года по помилованию, Руденко, как и многие вышедшие тогда на волю диссиденты, вскоре покинул Советский Союз. На Западе, по мнению кремлевских, вел себя излишне вызывающе, разглагольствовал о какой-то «вильной Украине без совдепов и бильшовиков». Терпеть подобную наглость не было никакой возможности. Громыко подписал.
* * *
В том же 1988 году позорной практике лишения уроженцев СССР положенного им по факту рождения гражданства пришел конец. Случилось это после еще одной истории, о которой ни в 1990-м, ни позднее в Кремле не очень любили вспоминать. История же эта называется — депортация Паруйра Айрикяна.
38-летний армянский националист, с конца 1960-х годов многолетний советский политзаключенный, Айрикян был одним из тех, кто стоял у истоков зародившегося в начале 1988 года в Армении массового движения за самоопределение Нагорного Карабаха, освобождение его от азербайджанской оккупации и восстановление единой и неделимой Армении под флагом республики 1918 года. Подобная деятельность для имперского руководства в Кремле была пострашнее многих прочих. Разгромив возникший в Ереване «Карабахский комитет», гэбисты принялись методично давить все очаги армянского сепаратизма, распихивая его лидеров по тюрьмам. Айрикяна, представлявшего, по их мнению, особую опасность, было решено выслать — не только из Армении, но и из СССР.
Однако в этом плане с самого начала образовалось слабое звено. Ни одна страна из числа цивилизованных не желала давать Москве согласие на то, чтобы принять депортируемого армянского националиста на своей территории. Кремлевские оказались в тупике: что делать? Не выбрасывать же его над какой-нибудь Бельгией или Голландией из самолета с парашютом, в самом деле… Решение было найдено и стало не только оригинальным, но и единственным во всей годами вырабатывавшейся практике: Айрикяна депортировали не на Запад, а на Юг. Не в Европу или в Америку, но — в Африку. Точнее — в Эфиопию, где местная прокремлевская марионетка — кровавый царек по имени Менгисту, десятилетиями ведший войну против собственного народа, в обмен на пару-другую танков готов был выполнить любую прихоть своих советских хозяев.
Гэбисты запихнули Айрикяна в самолет, доставили в Эфиопию и приказали выметаться и идти на все четыре стороны. Когда совершенно обалдевший от открывшегося в иллюминатор вида Айрикян наотрез отказался это делать и потребовал объяснений — выволокли по трапу и бросили на бетон. После чего залезли обратно в самолет, развернулись и улетели. А он остался лежать. На взлетно-посадочной полосе. В Африке.
История с депортацией Паруйра Айрикяна вызвала во всем мире такую волну негодования, что в Кремле решили больше подобными выходками не заниматься. Тем более что она все равно ни к чему не привела: пришедший в себя Айрикян сориентировался на местности, понял, куда надо идти, — и в конце года, преодолев отделявшее его от родины расстояние, снова был в Ереване. Второй раз высылать его не стали — советскому режиму было уже не до Айрикянов.
* * *
Прошло более четверти века. Советского Союза давным-давно нет и никогда больше не будет. Но из истории человеческой цивилизации XX века его никуда не деть — ни его самого, ни тех, кто его создал, им заправлял, от его имени вертел судьбами миллионов людей, чья единственная вина состояла в том, что им не повезло в нем родиться, казнил их и миловал, посылал на лесоповал и на убой на фронтах Второй мировой и прочих, им же самим развязанных, войн. Навсегда ушла в историю и практика лишения его правительством гражданства тех из их подданных, которые мешали им жить и которых они по тем или иным причинам не удосужились своевременно уничтожить.
Многих из тех, о ком мною было рассказано или хотя бы упомянуто, уже нет в этом мире.
На знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в пригороде Парижа покоятся Александр Галич, Андрей Тарковский, Виктор Некрасов, Владимир Максимов.
В Германии скончались Раиса Орлова, Лев Копелев и Михаил Восленский. Там же привелось умереть и Георгию Владимову, но похоронен он на кладбище в писательском поселке Переделкино — неподалеку от Пастернака.
Василий Аксенов, прожив американский период своей жизни, перебрался во Францию и делил последние годы между Биаррицем и Москвой. В Москве его и застигла катастрофа, следствием которой стала еще одна знаковая писательская могила на Ваганьковском кладбище.
В России завершились жизни Мстислава Ростроповича, Галины Вишневской и Юрия Любимова. Здесь же завершил свой земной путь лауреат Нобелевской премии по литературе Александр Солженицын.
Удостоенный звания Героя Украины Микола Руденко умер в Киеве.
Но многие по-прежнему живы, и не только живы, но и, слава Богу, здоровы. Хотя почти все они являются людьми весьма пожилыми.
76-летняя Наталия Дмитриевна Солженицына (Светлова) живет в Москве, где занимается делами, связанными прежде всего с творческим наследием ее покойного супруга.
Там же, в Москве, живет 82-летний писатель Владимир Войнович, которого покойный ныне муж Наталии Солженицыной именовал печатно «русским Рабле» и которого, как утверждают злые языки, сам «русский Рабле» иногда называет — про себя — Симычем. Небось врут, как всегда.
В России же живут 61-летняя поэтесса и писательница Ирина Ратушинская и 76-летний врач-психиатр Анатолий Иванович Корягин.
Художники-нонконформисты — 77-летний Игорь Шелковский и 87-летний Оскар Рабин живут в Париже. 84-летний шахматист Виктор Корчной — в Швейцарии.
Юрий Орлов, 2014Но самым — если это определение в данном случае приемлемо — «матерым» из всех бывших «лишенцев» является, несомненно, бывший советский диссидент и ученый, ставший также и писателем-мемуаристом, — Юрий Орлов. Проживающему ныне в США Юрию Орлову только что — прямо вчера — исполнился девяносто один год.
Не будучи с ним знакомым и никогда в жизни не встречавшись — я тем не менее считаю себя вправе, воспользовавшись случаем, посвятить это сочинение именно ему, Юрию Орлову. Поскольку в том, что я вообще имею возможность все это писать, пребывая не по ту, а по эту сторону Атлантики, огромная заслуга принадлежит персонально Орлову и таким, как он.
Доброго Вам здоровья, Юрий Федорович.
[1] Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990, № 34, ст. 652.
[2] Оба предшествовавших «казусу Солженицына» случая были лишением гражданства вдогонку — и писатель Валерий Тарсис в1966 г., и юрист и публицист Валерий Чалидзе в1972 г. были лишены гражданства СССР уже после их выезда из Советского Союза. И уезжали они оттуда не через Лефортовскую тюрьму.
[3] Цит. по: Лишение гражданства М. Ростроповича и Г. Вишневской // Континент. 1978. № 16. Специальное приложение. С. 3.
[4] Там же.
[5] Там же. С. 4—6.
[6] Некрасов Виктор. Из дальних странствий возвратясь… // Время и мы (Тель-Авив). 1980. № 49. С. 33—34.
[7] Аксенов Василий. В поисках Грустного Бэби. — М., 1991. С. 49—50.
[8] Узнав о лишении его правительством СССР гражданства, Аксенов заявил: «Да и хрен-то с ним!» (англ.)
[9] Аксенов Василий. В поисках Грустного Бэби. — М., 1991. С. 50.
[10] Аксенов Василий. Заявление для прессы // Континент (Париж). 1981. № 27. С. 446.
[11] Войнович Владимир. Автопортрет. Роман моей жизни. — М., 2010.
[12] Там же.
[13] Там же.
[14] Глэд Джон. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. — М., 1991. С. 82.
[15] Там же. С. 103—104.
Понравился материал? Помоги сайту!
Подписывайтесь на наши обновления
Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней
Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен
RSS-поток новостей COLTA.RU
При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
Верховный суд Карелии признал законным лишение россиянина единственного гражданства
Верховный суд Карелии отказался пересматривать решение о лишении единственного гражданства 52-летнего жителя республики Алексея Новикова. Он был лишён российского паспорта после обвинения в попытке примкнуть к террористической группировке «Исламское государство». МВД постановило, что таким образом он не выполнил взятое на себя обязательство не нарушать российскую Конституцию.
О решении суда во вторник сообщила «Новая газета». Новиков родился в 1969 году в городе Сумы в Украинской ССР, в 1987 году переехал в Калининград, а затем в Петрозаводск. После распада СССР он не менял советский паспорт, так как не видел в этом необходимости. Первое после распада СССР, российское гражданство он получил только в 2005 году. В 2017 году был осуждён за попытку присоединиться к террористической организации и в августе 2019 года вышел на свободу.
В апреле 2020 года главное управление МВД по Москве приняло решение лишить Новикова российского паспорта. В пояснении УМВД Петрозаводска говорится, что наказание по террористической статье приравнивается к сообщению заведомо ложных сведений при получении гражданства. Будущие россияне обязываются соблюдать Конституцию и законодательство РФ.
Поправки о возможности лишения гражданства осуждённых по террористическим статьям вступили в силу в 2017 году, Новиков был задержан в 2016-м. Он отрицает своё желание примкнуть к ИГ, заявляя, что явку с повинной сотрудники ФСБ выбили из него пытками. Конституция запрещает лишать гражданства россиян помимо их воли, но в марте Верховный суд России подтвердил, что эта статья не распространяется на «отмену решения о приёме в гражданство».
Ранее чиновники уже конфисковали у Новикова российский паспорт и загранпаспорт. От него требуют уехать на Украину. Украинского гражданства у него нет, без документов он не может пересечь границу.
Больше новостей Радио Свобода в видеосюжете:
«Это кара». За что жителя Карелии лишили российского гражданства
МВД Карелии лишило гражданства России местного жителя Алексея Новикова. По версии полиции, Новиков, осужденный ранее за попытку примкнуть к террористам, много лет назад предоставил недостоверные сведения при получении российского паспорта и поэтому не может быть гражданином России. Как выяснил корреспондент сайта Север.Реалии, Новиков должен покинуть Россию, где у него семья, но ехать ему некуда: другого гражданства, как и вообще документов, у него нет.
В 2015 году Алексей Новиков из Петрозаводска отправился на своей машине на Украину. На выезде из города его задержали сотрудники ФСБ: стреляли из автоматов по машине, уложили лицом в асфальт. По их версии, перед ними находился опасный преступник, планировавший примкнуть к «Исламскому государству» (ИГ, запрещенная в России организация). Следователи утверждали, что Новиков собирался через Украину пробраться в Турцию, а оттуда – к боевикам: якобы террористы ИГ создают свое государство по типу коммунистического, и, поскольку Новиков любил коммунизм, то он и решил принять ислам и вступить в ИГ.
Сам Новиков не отрицает, что интересовался мусульманской культурой и событиями в Сирии, но примыкать в террористам не собирался, а на Украину поехал в гости к родителям.
Паспорт гражданина СССР– В 2015 году начались события в Сирии, я тогда политикой интересовался. Смотрел репортажи, изучал тему, и меня ислам зацепил. Стал мусульманином, совершал намаз. Что касается ИГ, мне казалось, будто они строят СССР. Казни их я не поддерживал, но мне нравилось мироустройство. Проводил глобальные аналогии с революцией 1917 года, – рассказал Новиков Север.Реалии. Свои соображения по поводу ИГ он высказывал в социальных сетях и в переписке с друзьями. Один из товарищей Новикова счел этот интерес подозрительным и сообщил в органы.
При задержании сотрудники ФСБ не нашли у Новикова ничего незаконного. В уголовном деле фигурируют штаны защитного цвета: следователи посчитали, что это «военно-тактические брюки» для ведения боев. Также силовики вытряхнули на сиденье машины автомобильную аптечку и сфотографировали ее содержимое: таким образом хотели доказать, что Новиков вез террористам медикаменты.
В деле есть явка с повинной Новикова. Он утверждает, что написал ее под пытками. По его словам, его несколько часов пытали электрошокером. Однако жалобы на пытки, подкрепленные медицинским заключением, суд и следователи оставили без внимания.
Весной 2017 года Алексей Новиков получил четыре года колонии за попытку присоединиться к террористической организации (затем, после апелляции и декриминализации одной из статей, срок уменьшился до трех лет). На свободу, с учетом времени нахождения в СИЗО, он вышел 23 августа 2019 года, а в мае 2020-го неожиданно для себя перестал быть гражданином России. О чем узнал не сразу.
Из СССР в Россию и обратноАлексей Новиков родился в украинском городе Сумы, но еще до распада Советского Союза уехал в Калининград, затем – в Москву, потом – в Петрозаводск, где женился. Все это время Новиков жил по советскому паспорту.
– Спокойно жил и работал. Считал себя гражданином СССР: мне же всю жизнь говорили про коммунизм, про комсомол. Служил в советской армии, приносил присягу Советскому Союзу. Просто так это не исчезло… Прописка имелась, у полиции никогда претензий не было: останавливали, смотрели на штамп в паспорте, вопросов не возникало, – рассказывает Новиков.
В 2004 году Новиков стал гражданином России. Поменять документы решил, чтобы выезжать за границу. В статусе гражданина РФ Новиков и отсидел свой срок «за попытку присоединиться к террористической организации». Но полтора месяца назад, в мае 2020 года, это гражданство у него отняли.
– Меня вызвали в УФМС. Предложили отдать паспорт, сказали, что его изымают. Мотивировали тем, что я подал ложные сведения при приеме на гражданство. А именно – обязался не нарушать Конституцию Российской Федерации. И вот нарушил ее, и теперь меня лишают гражданства, – говорит Новиков.
Ольга ПодоплеловаСанкция лишения гражданства появилась в Федеральном законе «О гражданстве» осенью 2017 года. Юрист правозащитной организации «Русь сидящая» Ольга Подоплелова объясняет, что судимость по преступлениям террористической направленности, которая есть у Новикова, государство расценивает именно как предоставление заведомо ложных сведений. Но, по словам защиты Новикова, приговор ему вынесли за несколько месяцев до вступления этой нормы в законную силу.
– В судебном заседании представитель МВД привел свою трактовку: есть ложные сведения, которые устанавливаются до получения гражданства, а есть те, которые устанавливаются уже после совершения преступления. Но это чисто субъективное понимание, мы считаем его неправильным, – рассказывает коллега Подоплеловой юрист Анастасия Сиротина.
Кроме российского, другого гражданства у Новикова нет. И теперь он должен покинуть Россию, но куда ему ехать и какая страна его примет, совершенно неясно.
– На территории России он легально находиться не может. Получить здесь вид на жительство, разрешение на временное пребывание – тоже. Единственный выход – выехать из страны, но и этого он сделать не может, потому что документы у него изъяли, – поясняет Ольга Подоплелова.
Анастасия СиротинаЮристы полагают, что действия полиции нарушают международные стандарты в сфере защиты права на гражданство, а заодно и Конституцию Российской Федерации.
– Ч. 3 ст. 6 Конституции говорит о том, что лишение человека гражданства не допускается. И судя по тому, что мы услышали в судебном заседании, сами органы МВД воспринимают лишение гражданства как некую кару, некую санкцию, – поясняют юристы.
Применение к Новикову нормы, которая появилась после вынесения приговора, – еще одно грубое нарушение и буквы, и духа закона, полагают юристы. В России закон не имеет обратной силы, и это тоже прописано в Конституции (ст. 54).
Начать жизнь с нуляВ полиции рассчитывают, что Новиков отправится на Украину, откуда он родом. Но с этой страной его ничего не связывает, и неясно, готовы ли украинские власти принять его.
– Представитель МВД сообщил, что они направили в консульство Украины какое-то уведомление. То есть они сделали Алексея человеком без гражданства, не дождавшись, пока он получит гражданство Украины. А давать ему гражданство Украина и не обязана, – объясняет Сиротина.
Уехать из России в какое-либо другое государство Новиков не может не только по правовым основаниям, но и по житейским. Вся его жизнь связана с Россией, здесь его семья, жена, а за границей нет никого – мать умерла в августе 2019 года, спустя пять дней после выхода сына из колонии. Тогда он даже не смог поехать на похороны – находился под административным надзором, куда его поместили за «злостное нарушение» правил колонии.
– Я был в шоке, когда мне сказали о лишении гражданства, – вспоминает Новиков. – Еще в лагере были разговоры, что вот, принят такой закон, но на тебя он не подействует, потому что приговор был раньше. Так что я знал про эту санкцию, но не ожидал, что ее применят против меня. Все встало с ног на голову. Надо ехать на Украину, начинать жизнь заново.
Алексей НовиковЧтобы начать жизнь с нуля, нужны деньги. А где их взять? После колонии, вернувшись в Петрозаводск, он смог устроиться только дворником.
– Сложно найти работу с судимостью. Плюс ко всему, я нахожусь в списке Росфинмониторинга. Я не могут иметь счета, даже обыкновенную дебетовую карту не могу завести. Так что зарплату мне платят наличными, – говорит Новиков. (В список экстремистов и террористов Росфинмониторинга попадают люди, привлеченные к ответственности по соответствующим статьям. Предполагается, что такие граждане могут финансировать экстремистские организации (со своих зарплатных карт в том числе), поэтому их счета блокируют. – СР).
Что касается Алексея Новикова, владеть банковскими картами он сможет лишь через несколько лет: из перечня его исключат только после снятия судимости. Что ему делать сейчас, Алексей не знает.
– Мне сказали: возвращайтесь в тот статус, в котором вы были до получения российского гражданства. Я говорю: верните мне советский паспорт. На это мне сказали, что он давно уничтожен, – объясняет он.
– В МВД утверждают, что Алексею выдадут документы, устанавливающие его личность, – это справка, которую готовит МВД. При этом говорится, что Новиков может заново обратиться с заявлением о выдаче гражданства! В чем тогда смысл этой эпопеи, не очень понятно. То есть это действительно кара, – считает Ольга Подоплелова.
В конце июня Петрозаводский городской суд отказался удовлетворить иск Новикова к полиции и вернуть ему гражданство. Это решение Новиков будет обжаловать. И пока оно не вступит в силу, по закону он может жить в России.
Солженицын угадал намерение властей и нашел выход
Выдающийся русский мыслитель и писатель Александр Исаевич Солженицын пятьдесят лет назад должен был бы получить присужденную ему Нобелевскую премию по литературе. Поехать на вручение из СССР ему поехать было не суждено, а позже указом Президиума Верховного Совета СССР Солженицын был лишен советского гражданства и насильно вывезен на Запад. Так в 1974 году началась вынужденная эмиграция. Это была цена завета, которому Солженицын следовал всю жизнь: «жить не по лжи». Вернуться в Россию Солженицын смог лишь спустя 20 лет.
«Вот это тот самый фрак, в котором Александр Исаевич получил Нобелевскую премию. Этот фрак был пошит в ноябре 1974 года в Цюрихе. Александр Исаевич надел этот фрак единственный раз в жизни – на премию», – рассказывает Дарья Топилина, ответственный хранитель музейных предметов музея-квартиры Александра Солженицына.
Нобелевская премия по литературе была присуждена Александру Солженицыну 8 октября 1970 года. В Доме русского зарубежья в Москве подготовили выставку, посвященную этой дате. Но из-за карантинных ограничений ее открытие пришлось перенести на январь.
В Советском Союзе присуждение Нобелевской премии Солженицыну произвело эффект разорвавшейся бомбы. Многие искренне радовались всемирному признанию яркого и честного русского писателя. Однако власти и официальная литературная общественность решение Шведской академии встретили в штыки. В ЦК КПСС была разработана целая программа по дискредитации нобелевского лауреата. Председатель КГБ СССР Юрий Андропов лично докладывал партийному руководству не только о ходе кампании по шельмованию писателя, но и о тех представителях творческой интеллигенции, которые осмелились не согласиться с линией партии.
«Солженицын получил множество поздравлений как от деятелей культуры, так и от простых читателей. В частности, знаменитейшее письмо Мстислава Ростроповича, которое он отправил главным редакторам всех центральных советских газет. Это письмо с такой очень яростной поддержкой Солженицына. Оно широко разошлось в самиздате и стало таким фактором отечественной культуры. Здесь у нас экземпляр самого Солженицына, который Ростропович надписал своей рукой: «Дорогой, любимый друг Саня! Я горд тем, что заслужил право быть рядом с тобой. Всегда твой, Слава», – отметила Галина Тюрина, заведующая отделом по изучению наследия Солженицына Дома русского зарубежья им. А. Солженицына.
Пик травли Солженицына пришелся на 1974 год, когда он был арестован, лишен советского гражданства и насильно, под конвоем, выслан из страны. Только после этого он смог получить из рук шведского короля заслуженную награду. Ее он никогда не оценивал как свой личный успех. Уже в первой ответной телеграмме Шведской академии в 1970 году он напишет: «В присуждении Нобелевской премии вижу дань русской литературе и нашей трудной истории». А в письме Твардовскому скажет еще пронзительнее: «У меня сердце щемит за всех русских, кто достоин был этой премии, но так и умер, не получив».
Позже он сам выдвинет на Нобелевскую премию писателя Набокова и упрекнет академию за то, что она пропустила такие имена, как Толстой, Чехов, Булгаков и Ахматова.
«Вот эту медаль Александр Исаевич получил в 1974 году, а должен был получить в 1970-м. Вот она с тех пор живет в нашем доме. Замечательная медаль, которая дается лауреатам по литературе. Поэт сидит и записывает песни, которые вдохновлены музой. И по диску – строка из «Энеиды» Вергилия, где написано: «Для тех, кто украсил жизнь, создав искусство». А здесь внизу – Александр Солженицын и латинскими буквами-цифрами: 1970 год. А это диплом. Тоже Александра Исаевича. Диплом замечательный, потому что их рисовал 40 лет подряд один и тот же художник. Тогда ведь были художники, которые читали сначала книги, которые они иллюстрируют. Этот диплом изготовлен в одном экземпляре, нарисовано это и написано на пергаменте, все, естественно, вручную. Никакого принта тут нет. У ног – вязовое бревно. Матрена со своей козой. А это «Один день Ивана Денисовича». Несколько иллюстраций», – рассказала Наталия Солженицына, президент Фонда А. Солженицына.
Наталия Солженицына навсегда запомнила ту необыкновенно долгую овацию, которой зал приветствовал русского лауреата. «Там хлопала вся сцена: и физики, и химики – все. И академики, и король в том числе. Он стоял, – вспоминает она. – Это было незабываемо. Вот это чувство, что они не ему только хлопают, а всей этой России, которая хочет быть свободной, которая хочет, чтобы сказанное слово было допущено».
Долгие аплодисменты были не единственным нарушением строгого протокола нобелевской церемонии. В виде исключения организаторы разрешили Солженицыну не надевать бабочку.
«Он даже фрак-то с трудом надел. Ну, уж это невозможно было не надеть. Они так и сказали: «Бабочка, уж как хотите, но чтобы была белая грудь и фрак». Фрак ему сшили в Цюрихе, – сказала Солженицына. – А бабочка.. Он как-то чувствовал, что это уж очень буржуазно, как-то очень формально».
По словам Наталии Солженицыной, единственной причиной, по которой в 1970 году Александр Исаевич не поехал в Стокгольм, было опасение, что власти закроют ему обратный въезд на родину. Как выяснилось позже, именно это они и собирались сделать.
В 1972 году секретарь Шведской академии Карл Гиров выразил готовность лично привезти нобелевские знаки в Москву. Правда, шведское посольство, испугавшись реакции советских властей, проводить церемонию на своей территории отказалось. Но Солженицын нашел выход.
«Он сказал: раз в шведском посольстве публично нельзя, то мы можем в своей квартире принять премию, она человек 40 вместит, в тесноте, да не в обиде. Как-нибудь примем», – вспоминает Наталия Солженицына.
Писатель лично составил список гостей. Был куплен праздничный сервиз, приготовлены самодельные пригласительные билеты со схемой, как найти квартиру. Торжество решено было приурочить к православной Пасхе.
«Это должно было быть 9 апреля 1972 года, а 4 апреля мы получили телеграмму от Гирова из Стокгольма. И вот он пишет: «К сожалению, сейчас мне визу не дают. Крепко жму вашу руку. Гиров». Я, честно сказать, вздохнула с облегчением. Потому что очень трудно принять такое число гостей и как-то всех угостить, и я очень волновалась, как это все пройдет», – призналась Солженицына.
Сумев сорвать вручение нобелевских знаков в Москве, власти все же не смогли помешать Солженицыну в том же 1972 году написать и переправить заграницу нобелевскую лекцию. В ней он пророчески укажет на грядущие опасности нового века, в том числе на все более наглеющий и агрессивный мировой терроризм: «Бесы Достоевского – казалось, провинциальная кошмарная фантазия прошлого века – на наших глазах расползаются по всему миру, в такие страны, где и вообразить их не могли, и вот угонами самолетов, захватами заложников, взрывами и пожарами последних лет сигналят о своей решимости сотрясти и уничтожить цивилизацию. Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом».
Александр Исаевич Солженицын прожил 90 лет. Пройдя через войну, сталинские лагеря, ссылку и вынужденную разлуку с родиной, он всегда сохранял верность принципу, который озвучил в нобелевской лекции русской поговоркой: «Одно слово правды весь мир перетянет». Вернувшись в Россию в середине 90-х, он станет живым и бесстрашным голосом народной совести, таким, каким он и должен быть у настоящего художника по меткому замечанию Пушкина: » И неподкупный голос мой был эхо русского народа».
«Мы повторили множество ошибок, как неправильно использовать полученную свободу. То есть сразу же от момента, как нам ее предоставили – гласность, свободу – мы сразу стали использовать ее неверно, разрушая сами себя и свою страну. Вот тот оттенок, оттенок бесшабашной разнузданности и распущенности, который сегодня царит в экономике, в разворовке народного достояния, в падении жизненного уровня масс, в торжестве наглой кучки воров, он уже приобрел не такой характер, как в «Красном колесе». Мне пришлось в Госдуме напомнить, что ни один из министров Временного правительства, при всей их слабости, при всей их неопытности политической, банкротстве, ни один не был вор, и ни один не был казнокрад и взяточник», – говорил Солженицын.
Александр Исаевич Солженицын скончался в 2008 году и был похоронен в некрополе московского Донского монастыря. В последние годы жизни он с тревогой размышлял о будущем России. Сегодня многие его слова звучат как завет и предупреждение потомкам. Он писал: «Если в нации иссякли духовные силы, никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит».
Солженицына, Наталия Дмитриевна — ПЕРСОНА ТАСС
Родилась 22 июля 1939 г. в Москве.
Урожденная — Светлова. Ее отец, Дмитрий Великородный, пропал без вести на фронте в 1941 г. Мать, Екатерина Светлова, выпускница Московского авиационного института, в 1949 г. второй раз вышла замуж за статистика Давида Жака. Дед Наталии Солженицыной по материнской линии, Фердинанд Светлов (Шёнфельд, 1884-1943), был членом партии эсеров-максималистов, в 1919 г. перешел к большевикам. В 1920-1930-х гг. занимал партийные должности, работал в ТАСС, газетах «Экономическая жизнь» и «Известия». В 1938 г. был репрессирован, скончался в заключении.
В 1962 г. Наталия Солженицына окончила механико-математический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, позднее – его аспирантуру.
В 1960-х гг. работала на мехмате МГУ в лаборатории математической статистики, которой заведовал академик Андрей Колмогоров.
В 1968 г. познакомилась с писателем Александром Солженицыным. В 1973 г. вступила с ним в официальный брак. С конца 1960-х гг. была секретарем и помощником писателя, редактором его произведений, составителем собраний сочинений.
В феврале 1974 г. за публикацию за рубежом историко-публицистической работы «Архипелаг ГУЛАГ» Александр Солженицын был арестован, лишен советского гражданства и выслан из СССР в Европу. Наталия Солженицына с помощью иностранных корреспондентов и дипломатов организовала вывоз за границу писательского архива мужа. Затем выехала к Александру Солженицыну вместе с детьми и своей матерью. 19 октября 1976 г. она была лишена советского гражданства указом Президиума Верховного Совета СССР.
В 1974-1976 гг. семья Солженицыных жила в эмиграции в Цюрихе (Швейцария), в 1976-1994 гг. – в г. Кавендиш (штат Вермонт, США).
С 1974 г. Наталия Солженицына возглавляет Русский общественный фонд помощи преследуемым и их семьям (был сформирован из гонораров за издания «Архипелага ГУЛАГ» по всему миру, оказывал материальную помощь политзаключенным в СССР и их семьям). В 1992 г. фонд (с 1998 г. — Русский общественный фонд Александра Солженицына) перенес свою деятельность в Россию. В настоящее время занимается издательской деятельностью, оказывает помощь пострадавшим от репрессий советского периода. Наталия Солженицына является президентом организации.
15 августа 1990 г. указом президента СССР Михаила Горбачева Александру и Наталии Солженицыным было возвращено советское гражданство.
В 1994 г. супруги вернулись в Россию. С 1998 г. Наталия Солженицына входит в жюри Литературной премии Александра Солженицына.
По данным «Спарк-Интерфакс», является совладельцем (доля 51%) издательства «Русский путь» (Москва).
С 2007 г. – редактор-составитель полного собрания сочинений Александра Солженицына в 30 томах (по состоянию на декабрь 2018 г. был издан 21 том).
После смерти Александра Солженицына в 2008 г. его супруга продолжает участвовать во многих проектах, начатых при жизни писателя, в частности, в работе Дома Русского Зарубежья им. А. Солженицына. Она также является главным распорядителем его литературного и историко-документального наследия.
С ноября 2018 г. — член Совета при президенте РФ по культуре и искусству.
Также является членом попечительского совета благотворительного фонда Олега Дерипаски «Вольное дело», членом совета Фонда «Увековечения памяти жертв политических репрессий» (Фонд Памяти).
Награждена орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2015), Святой великомученицы Екатерины (2019).
В начале 1960-х гг. состояла в браке с математиком Андреем Тюриным, у них был сын Дмитрий (1962-1994).
В браке с Александром Солженицыным родились трое сыновей. Ермолай (род. 1970) — старший партнер международной консалтинговой компании McKinsey, руководитель направления по горно-металлургической отрасли в Европе, СНГ, на Ближнем Востоке и в Африке. Игнат (род. 1972) — пианист и дирижер, главный дирижер Камерного оркестра Филадельфии (США). Степан (род. 1973) — генеральный директор ООО «Сибирская генерирующая компания».
Православная христианка.
«Пошли вон» или «Снова здравствуйте»? За что в СССР лишали гражданства
https://radiosputnik.ria.ru/20200315/1568554072.html
«Пошли вон» или «Снова здравствуйте»? За что в СССР лишали гражданства
«Пошли вон» или «Снова здравствуйте»? За что в СССР лишали гражданства — Радио Sputnik, 16.03.2020
«Пошли вон» или «Снова здравствуйте»? За что в СССР лишали гражданства
Радио Sputnik, 16.03.2020
2020-03-15T03:00
2020-03-15T03:00
2020-03-16T12:45
авторы
музыка
подкасты – радио sputnik
большой театр
кпсс
леонид брежнев
галина вишневская
тихон хренников
ссср
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn24.img.ria.ru/images/147458/17/1474581778_0:504:2640:1988_1920x0_80_0_0_a90861ad90eeaae51edd0e894a5175ff.jpg
«Пошли вон» или «Снова здравствуйте»? За что в СССР лишали гражданства
Она смотрела телевизор. Вдруг увидела на экране себя и мужа. Крикнула вглубь их парижской квартиры: «Слава, скорей сюда!..» 15 марта 1978 года певица Галина Вишневская и виолончелист Мстислав Ростропович узнали из теленовостей: они больше не советские граждане.
audio/mpeg
Она смотрела телевизор. Вдруг увидела на экране себя и мужа. Крикнула вглубь их парижской квартиры: «Слава, скорей сюда!..» 15 марта 1978 года певица Галина Вишневская и виолончелист Мстислав Ростропович узнали из теленовостей: они больше не советские граждане.»Идеологические перерожденцы» играли на Западе для «белоэмигрантских организаций». Чего только не писали советские газеты о тех, кого «еще вчера» превозносили до небес. Ростропович и Вишневская уехали в 1974-м. Их «концертная командировка» стала, по сути, вынужденной эмиграцией. Мировая слава против рюмки водкиДо 1972 года ведущая солистка Большого театра и лучший профессор Московской консерватории были, как говорили завистники, «в полном шоколаде». Все изменилось, когда пара подружилась с опальным и чуть ли не подпольным писателем Александром Солженицыным и даже пригласила его жить и работать у себя на даче. Более того, Мстислав Ростропович написал открытое письмо в защиту Солженицына на имя самого генсека ЦК КПСС – Леонида Брежнева. Вишневскую не тронули, а Ростроповичу запретили зарубежные гастроли, вытеснили его со столичных концертных площадок и даже выступления в провинции под разными предлогами отменяли. Перед феноменальным виолончелистом-виртуозом открывалась только одна перспектива: «рюмка водки на столе». Если бы он не уехал. Но он уехал и стал едва ли не самой популярной из всех мировых знаменитостей. Так откуда нас еще выгнали?..Лишение гражданства Ростроповича и Вишневской было абсолютно законным. Президиум Верховного совета СССР имел право сделать это в двух случаях (ст. 18 «Закона о гражданстве СССР»). Один случай прямо касался музыкантов, напомнил историк Евгений Спицын: Финал истории известен – Ростропович и Вишневская приехали в Россию. Этому очень помогло письмо в Верховный Совет СССР с просьбой вернуть супругам советское гражданство. Письмо подписали самые крупные музыканты, и с их мнением посчитались. На советском дворе уже дул ветер перемен, разворачивалась горбачевская перестройка, и в конце концов двух выдающихся исполнителей восстановили во всех правах. Разбираясь, в чем именно их восстанавливали, супруги узнали, что были лишены всех государственных наград, что в музыкальных магазинах запрещалось продавать пластинки с их записями. А когда глава Союза композиторов СССР Тихон Хренников восстановил в членстве Мстислава Ростроповича, тот заметил: «Так меня еще и из Союза композиторов выгоняли? Не знал!..» Автор Ольга Бугрова, Радио SputnikРадио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен.
ссср
Радио Sputnik
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2020
Ольга Бугрова
https://cdn23.img.ria.ru/images/148082/96/1480829647_824:0:4104:3280_100x100_80_0_0_447bde49812d8b9587b0515a05203f38.jpg
Ольга Бугрова
https://cdn23.img.ria.ru/images/148082/96/1480829647_824:0:4104:3280_100x100_80_0_0_447bde49812d8b9587b0515a05203f38.jpg
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Sputnik
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn23.img.ria.ru/images/147458/17/1474581778_0:69:2640:2048_1920x0_80_0_0_3968494188b359fabc50a46b889bc18e.jpgРадио Sputnik
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Ольга Бугрова
https://cdn23.img.ria.ru/images/148082/96/1480829647_824:0:4104:3280_100x100_80_0_0_447bde49812d8b9587b0515a05203f38.jpg
музыка, подкасты – радио sputnik, большой театр, кпсс, леонид брежнев, галина вишневская, тихон хренников, ссср, общество
Она смотрела телевизор. Вдруг увидела на экране себя и мужа. Крикнула вглубь их парижской квартиры: «Слава, скорей сюда!..» 15 марта 1978 года певица Галина Вишневская и виолончелист Мстислав Ростропович узнали из теленовостей: они больше не советские граждане.
«Идеологические перерожденцы» играли на Западе для «белоэмигрантских организаций». Чего только не писали советские газеты о тех, кого «еще вчера» превозносили до небес. Ростропович и Вишневская уехали в 1974-м. Их «концертная командировка» стала, по сути, вынужденной эмиграцией.
Мировая слава против рюмки водки
До 1972 года ведущая солистка Большого театра и лучший профессор Московской консерватории были, как говорили завистники, «в полном шоколаде». Все изменилось, когда пара подружилась с опальным и чуть ли не подпольным писателем Александром Солженицыным и даже пригласила его жить и работать у себя на даче. Более того, Мстислав Ростропович написал открытое письмо в защиту Солженицына на имя самого генсека ЦК КПСС – Леонида Брежнева. Вишневскую не тронули, а Ростроповичу запретили зарубежные гастроли, вытеснили его со столичных концертных площадок и даже выступления в провинции под разными предлогами отменяли. Перед феноменальным виолончелистом-виртуозом открывалась только одна перспектива: «рюмка водки на столе». Если бы он не уехал. Но он уехал и стал едва ли не самой популярной из всех мировых знаменитостей.
Так откуда нас еще выгнали?..
Лишение гражданства Ростроповича и Вишневской было абсолютно законным. Президиум Верховного совета СССР имел право сделать это в двух случаях (ст. 18 «Закона о гражданстве СССР»). Один случай прямо касался музыкантов, напомнил историк Евгений Спицын:
«Ряд заявлений, которые Ростропович и Вишневская сделали за рубежом, рассматривались как «нанесение ущерба престижу советского государства». Инициатором решения против них выступил председатель КГБ СССР Юрий Андропов. Он часто выступал с подобными предложениями. Было ли это как-то связано с его особыми планами на будущее или нет, но то, что именно по инициативе Андропова и во времена Брежнева был очень серьезный наезд на творческую интеллигенцию, совершенно очевидно».
Финал истории известен – Ростропович и Вишневская приехали в Россию. Этому очень помогло письмо в Верховный Совет СССР с просьбой вернуть супругам советское гражданство. Письмо подписали самые крупные музыканты, и с их мнением посчитались. На советском дворе уже дул ветер перемен, разворачивалась горбачевская перестройка, и в конце концов двух выдающихся исполнителей восстановили во всех правах. Разбираясь, в чем именно их восстанавливали, супруги узнали, что были лишены всех государственных наград, что в музыкальных магазинах запрещалось продавать пластинки с их записями. А когда глава Союза композиторов СССР Тихон Хренников восстановил в членстве Мстислава Ростроповича, тот заметил: «Так меня еще и из Союза композиторов выгоняли? Не знал!..»
Автор Ольга Бугрова, Радио Sputnik
Радио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен.Писатель-гражданин. Жизнь и творчество А. И. Солженицына
На площадке Мраморной лестницы открылась выставка «Писатель-гражданин. Жизнь и творчество А. И. Солженицына (1918—2008). Зарубежный период», приуроченная к 100-летию Александра Исаевича Солженицына. В экспозицию вошли материалы из фондов Российской государственной библиотеки.
В 2018 году отмечается 100-летний юбилей со дня рождения всемирно известного писателя Александра Исаевича Солженицына. Сейчас перипетии судьбы Александра Исаевича известны всем — благодаря изданиям его произведений. Выставка, открывшаяся в пространстве Мраморной лестницы, рассказывает о зарубежном периоде жизни писателя, который пришелся на 1974—1994 годы.
Уезжал Александр Исаевич Солженицын не по своей воле. К высылке привели многолетняя неприязнь властей к свободному выражению мнения писателя об окружающей действительности, его чувство собственного достоинства, его твёрдое убеждение, что «главные направления своей жизни всё-таки выбираем мы сами». После выхода «Архипелага ГУЛАГ» на заседании ЦК КПСС обсуждались два варианта — арест и ссылка или высылка из страны. Арест лауреата Нобелевской премии очень сильно ударил бы по имиджу СССР. Выслать опального писателя предложил Юрий Владимирович Андропов. 12 февраля 1974 года Солженицын был арестован, обвинён в измене Родине и лишён советского гражданства. 13 февраля он был выслан из СССР.
Вот как Солженицын писал о первой встрече с зарубежными журналистами в книге автобиографических очерков «Бодался телёнок с дубом»: «Всю жизнь я мучился невозможностью громко говорить правду. Вся жизнь моя состояла в прорезании к этой открытой публичной правде. И вот, наконец, я стал свободен как никогда, без топора над головою, и десятки микрофонов крупнейших всемирных агентств были протянуты к моему рту — говори! и даже неестественно не говорить! сейчас можно сделать самые важные заявления — и их разнесут, разнесут, разнесут — …А внутри меня что-то пресеклось. От быстроты пересадки, не успел даже в себе разобраться, не то что подготовиться говорить? И это. Но больше — вдруг показалось малодостойно: браниться из безопасности, там говорить, где и все говорят, где дозволено. И вышло из меня само: — Я — достаточно говорил, пока был в Советском Союзе. А теперь — помолчу».
Разумеется, это «помолчу» относилось только к общению с прессой. Журналисты получили сенсацию, но, не имея достаточной информации, щедро добавляли к фактам домыслы. Травля писателя разворачивалась не только в СССР, но и за рубежом. Александр Исаевич принял для себя решение, что вступать в полемику с каждым бесполезно. Нужно делать своё дело — заниматься литературной работой.
В годы эмиграции Александр Исаевич Солженицын много и продуктивно писал. Шла работа над эпопеей «Красное колесо», над мемуарами «Бодался телёнок с дубом», в которых Александр Исаевич старался максимально точно зафиксировать то, что с ним происходило. Важной частью деятельности стала работа над собранием сочинений писателя: книги, выходящие в самиздатовской редакции, переписанные от руки или перепечатанные на машинке, теряли какие-то фрагменты или приобретали новые — бывает трудно удержаться и не вставить в чужое произведение несколько собственных строк. Наталья Дмитриевна Солженицына работала над текстами собрания сочинений, выверяя их и возвращая к оригинальному виду, готовя к публикации в авторской редакции.
Благодаря Александру Солженицыну увидел свет мощный корпус изданий, связанных с публикацией русских архивов, — Всероссийская Мемуарная Библиотека. Основанная им книжная серия начала выходить в Париже, а с 1996 года стала издаваться в России.
Возвращению писателя в Россию предшествовали события, без которых сам он считал своё возвращение невозможным: издание «Архипелага ГУЛАГ» и написанного в изгнании «Красного колеса», прекращение возбуждённого в 1974 году против Солженицына дела об измене родине за отсутствием состава преступления. Ранее в книге «Бодался телёнок с дубом» Александр Исаевич написал: «Я верил, что лучшие времена будут и даже суждено мне до них дожить, что ещё наступит время полной публичности».
Выставка максимально полно показывает деятельность Александра Исаевича Солженицына в эмиграции. В неё вошли и собрание сочинений, и «Красное колесо», и книги Всероссийской Мемуарной Библиотеки. На витринах выставки — и интервью, которые давал Солженицын в этот период, и статьи, показывающие, как разворачивалась травля писателя, и конструктивная критика его произведений. В экспозицию вошёл большой спектр критико-биографических изданий о нём — книги из фондов РГБ, изданные в период жизни писателя за рубежом.
Советский закон и убийство JFK
Далее следует гостевой пост Питера Рудика, директора Центра глобальных правовых исследований Юридической библиотеки Конгресса США и специалиста по иностранному праву, охватывающего юрисдикции России и бывшего Советского Союза.
Минск, ул. Коммунистическая, 4: Доходный дом в Минске, Беларусь, где жил Ли Харви Освальд. (Источник: пользователь Flickr Александр Кузнецов.)
В недавнем интервью NPR библиотекарь Конгресса д-р.Джеймс Х. Биллингтон сказал, что «убийство президента Кеннеди повлияло на всех нас как ужасная общая человеческая трагедия». Эта трагедия повлияла на многих людей по всему миру, но стрельба в Далласе вызвала особый резонанс в Беларуси. Эта бывшая советская республика имеет долгую историю политических убийств и подозрительных автомобильных аварий со смертельным исходом, в которых участвовали ее популярные лидеры. Кроме того, с января 1960 года по май 1962 года убийца президента Кеннеди Ли Харви Освальд жил и работал в столице Беларуси Минске.Там он женился и безуспешно ходатайствовал о гражданстве.
Хотя связи Освальда с посольством США в СССР по поводу проблем с паспортом были тщательно задокументированы Комиссией Уоррена, его петиции к советским властям менее известны. В 2010 году Архив национальной безопасности опубликовал копию его заявления о предоставлении советского гражданства, которая была найдена в его досье КГБ. Согласно петиции, он подал заявление о приеме в советское гражданство сразу после прибытия в Советский Союз в октябре 1959 года.В то время случаи, когда иностранцы просили разрешения остаться в Советском Союзе, были чрезвычайно редкими, и не было реального юридического механизма для разрешения таких ситуаций.
Основным законом, который применялся в этих случаях, был Закон о советском гражданстве 1938 года. Этот 24-строчный документ содержал только одно предложение, касающееся иностранцев, и в нем говорилось, что иностранцы могут обращаться в Президиум Верховного Совета СССР (в то время высший законодательный орган страны) с просьбой о приеме в советское гражданство.Одновременно Закон разрешал людям запрашивать гражданство в законодательном органе одной из республик, в которых проживает физическое лицо. В законе не сказано, нужно ли подавать петиции в оба учреждения или это может быть одно из них, и что делать в случае конфликта. Я не видел никакой информации, свидетельствующей о том, что, получив первоначальный отказ от советских федеральных властей, Освальд подал заявление на получение гражданства в республике, где он проживал. Вероятно, он правильно понимал, что такая петиция будет бесполезной, потому что деятельность советских государственных учреждений была хорошо скоординирована и, независимо от того, что говорилось в законе, решения принимались аппаратчиками коммунистической партии и сотрудниками тайной полиции (КГБ).
Недавно рассекреченный документ, выпущенный руководством Коммунистической партии в 1947 году, предписывал создание при федеральном правительстве исполнительной власти Бюро выезда и въезда из семи человек. Это бюро, в которое входили руководители крупных спецслужб, должно было принимать все решения относительно допуска иностранных граждан в Советский Союз. Несмотря на то, что Министерство иностранных дел официально было главным правительственным учреждением, которому поручено заниматься иностранцами и их проблемами, этот секретный документ определял роль Министерства иностранных дел как поставщика информации для бюро принятия решений.Похоже, что Освальд не представлял интереса или пользы для советских спецслужб, и это было причиной отказа в его просьбе о предоставлении гражданства. Эта версия событий упоминалась в книге 1993 года Паспорт убийства, , написанной советским разведчиком, встречавшимся с Освальдом.
Отсутствие четких юридических правил для получения советского гражданства не позволило Освальду натурализоваться в Беларуси, что привело к попытке самоубийства и его возможному возвращению в Соединенные Штаты.Ему разрешили остаться в Советском Союзе только как лицу без гражданства под защитой Красного Креста. Если бы он стал натурализованным советским гражданином, он был бы вынужден отказаться от своего американского гражданства и почти наверняка не смог бы покинуть Советский Союз после этого. Позже отсутствие у него советского гражданства помешало ему вернуться в СССР в 1963 году, когда он за два месяца до убийства обратился в советское посольство в Мексике с просьбой о въездной визе в СССР.В этом запросе было отказано, поскольку незадолго до этого правительство СССР издало официальное постановление о порядке допуска иностранцев в страну. Постановление вводило период ожидания от трех до четырех месяцев для получения въездных виз и предписывало, чтобы визы выдавались только по месту постоянного проживания заявителя. Также требовались многочисленные подтверждающие документы. Постановление допускало некоторые исключения при «уникальных обстоятельствах», но, вероятно, консульский офицер, который встречался с Освальдом в Мексике, не считал его случай уникальным и рекомендовал ему вернуться в Соединенные Штаты.
Если бы с советскими законами было легче справиться, возможно, Ли Харви Освальд поехал бы в Минск, а не в Даллас, в октябре 1963 года.
Международные отношения США, 1948 год, Восточная Европа; Советский Союз, Том IV
861.111 / 2–1448
Посол в Советском Союзе (Смит) при Государственном секретаре
ограниченный№198
Москва, 14 февраля, 1948.
Посол имеет честь, со ссылкой на предыдущие сообщения в отношении выдачи советских выездных виз советским женам Граждане США, приложите копию записки посольства № C – 112 из 14 февраля 1948 г. в Министерство иностранных дел СССР1 с запросом информации. о влиянии некоторых изменений в советском гражданстве законы, предложенные Секретарем Президиума Верховного Совет в недавнем выступлении имел бы статус Советского жены американских граждан.
Нота посольства по этому поводу была вызвана докладом Секретарь Президиума Верховного Совета СССР депутат А. Ф. Горкин, как опубликовано в «Правде» 5 февраля, 1948 г. об утверждении постановлений Президиума Верховный Совет. Г-н Горкин сделал следующее заявление. соединение: «Президиум далее предлагает утвердить Постановление Верховного Совета СССР от 15 февраля 1947 г. «О Запрещение браков между гражданами СССР и Иностранцы.’В связи с опубликованием этого указа необходимо признать недействительной статью 5 Закона «О Гражданство Союза Советских Социалистических Республик ». В этой статье в нем говорится, что брак гражданина или гражданки СССР с лицо, не имеющее гражданства СССР, не влечет изменения в гражданстве ».
Информационные бюллетени, опубликованные в «Правде» на 5 февраля 1948 г. сообщается о ратификации 4 февраля двумя палаты Верховного Совета постановления Президиума о запрет на заключение брака между гражданами СССР и иностранцы.
В связи с заявлением г-на Горкина по статье 5 Закона о гражданстве СССР, соответствующая часть [Страница 813] этого закона, который был принят Верховный Совет от 19 августа 1938 г.2 выглядит следующим образом: «Статья 5. Брак гражданина СССР, мужчины или женщины, с лицо, не являющееся гражданином СССР, не влечет изменения в гражданство.”
Вероятно, что предложение о признании недействительной статьи 5 Закон о гражданстве представляет собой усилие со стороны законодательной органы, чтобы привести существующие правила гражданства в соответствие с положения указа от 15 февраля 1947 г., запрещающего брак советских граждан с иностранцами, и это считается очень маловероятно, что удаление статьи 5 повлечет за собой лишить советских жен американских граждан их советских гражданство.Однако нельзя игнорировать возможность того, что признание недействительным этого раздела закона о гражданстве может иметь целью сделать возможным для Советского правительства изящно уйти в отставку бывшая бескомпромиссная позиция в вопросе о предоставлении разрешение советским женам иностранцев выехать из СССР. Статья 5 была выделена для особого упоминания в отчете Секретарь президиума и публиковалась в «Правде», что можно рассматривать как повод для доверия к последнему. точки зрения, поскольку незначительные законодательные вопросы этого типа обычно обрабатывались в Советском Союзе без какой-либо огласки.
Предполагается, что посольство Великобритании планирует подойти к Министерство иностранных дел по той же схеме, что и нота посольства № С-112 от 14 февраля 1948 г., хотя официальные лица Великобритании Посольство не оптимистично настроено в отношении возможности благоприятного результат в результате такого действия.
Положение евреев в Советском Союзе
За последнюю четверть века просвещенное общественное мнение во всем мире стало очень чутко относиться к меньшинствам как к барометру нравственной порядочности и социального здравомыслия.Ужасающие события этого периода привлекли особое внимание к символическому и актуальному положению еврейского меньшинства. В этом свете положение евреев в Советском Союзе заслуживает особого внимания.
Положение советских евреев можно понять прежде всего в рамках советской национальной политики. Эта политика, отраженная в директивах коммунистической партии, советской конституции и публичном праве, основана на идеологическом признании концепции национального самоопределения и на юридическом признании права всех национальностей в пределах советских границ на культурную свободу.Настоящая советская политика по отношению к евреям явно нарушает эти принципы. Это равносильно политике дискриминации, поскольку она лишает евреев таких этнокультурных прав, которые обычно предоставляются всем другим советским национальностям.
Советский Союз официально признает евреев национальностью. В удостоверяющих личность документах, которые имеют все советские граждане (внутренний «паспорт»), евреи должны указывать свою национальность как «еврейскую» (еврей), так же как другие национальности, такие как русские, украинцы, грузины и другие, должны указывать свою.Так, в официальных отчетах переписи населения СССР 1959 г., опубликованных в «Правде» 4 февраля 1960 г., евреи числятся среди официальных национальностей. Во всех предыдущих переписях от граждан требовалось предоставить в виде внутреннего паспорта подтверждение своей принадлежности к той или иной национальности. В 1959 году им впервые разрешили добровольно участвовать в волонтерской деятельности без доказательств той национальности, с которой они решили идентифицировать себя. Несмотря на предоставленную евреям возможность «пройти», 2 268 000 человек указали свою национальность как евреи (есть основания полагать, что их общее число приближается к 3 000 000).
советских евреев составляют 1,09 процента населения, но они занимают гораздо более значительное место, чем предполагает эта цифра. Из значительно более чем 100 представителей различных советских национальностей евреи занимают одиннадцатое место по численности. Подавляющее большинство из них проживает в трех самых густонаселенных союзных республиках: 38 процентов в Российской республике, 37 процентов на Украине, 7 процентов в Белоруссии; но нет ни одной республики СССР, где не было бы еврейских общин. И важным отражением их чувства идентичности после нескольких десятилетий прямой и косвенной насильственной ассимиляции является то, что 472000 (20.8%) в качестве родного языка назвали идиш — традиционный язык речи и литературы восточноевропейских евреев.
Евреи также рассматриваются, во вторую очередь, как религиозная группа. Это усложняет их статус и делает его еще более опасным. Хотя их уникальный двойственный характер является естественным следствием еврейской истории и традиций, он создает для них необычные трудности в советских условиях. Нападение на еврейскую религию, например, неизбежно будет воспринято как евреями, так и неевреями как нападение на еврейскую национальность в целом — на евреев как таковых.И их все чаще стали считать инопланетной группой на земле, где они проживали более тысячи лет.
Их уязвимость усугубляется тем фактом, что, в отличие от большинства других советских национальностей, у которых есть свои географические территории, евреи широко рассеяны по стране. Они также являются единственной советской национальностью, большинство населения которой проживает за пределами СССР. Поскольку советское еврейское меньшинство имеет исторические и традиционные связи культуры, религии и семьи с еврейскими общинами всего мира за пределами коммунистического блока, оно подлежит даже большее подозрение.
Советские евреи особенно чувствительны к своему уязвимому положению, потому что их память о том, что они сами называют «черными годами» — последних пяти лет правления Сталина, когда его террор принял злобную и откровенно антисемитскую форму — не стерта. Одна из причин, по которой они не забыли, заключается в том, что советская политика по отношению к евреям и иудаизму остается практически неизменной с 1948 года — за жизненно важным исключением, конечно, что террор ушел. И они не менее остро осведомлены о том, что из всех преступлений Сталина, перечисленных премьер-министром Хрущевым и его коллегами на ХХ и Двадцать втором съездах К.P.S.U., его преступления против евреев остались в полном молчании.
Значение советской политики по отношению к евреям было ярко подчеркнуто в сентябре 1961 года после публикации стихотворения «Бабий Яр» в «Литературной газете», органе Союза советских писателей. Стихотворение верного коммуниста Евгения Евтушенко — одного из самых популярных молодых советских поэтов — произвело фурор. Это суровое обвинение в антисемитизме как в историческом плане, так и в качестве аспекта современного советского общества.В первой строке поэт протестует против того, что до сих пор нет памятника десяткам тысяч еврейских мучеников, убитых нацистами в 1941 году в Бабьем Яру, долине на окраине Киева. Это явное отражение того факта, что советские власти постоянно хранили молчание о природе, масштабах и даже о самом существовании уникальной еврейской трагедии во время Второй мировой войны. Евтушенко, хотя и не сам еврей, отождествляет себя в своем стихотворении с преследуемым еврейством на протяжении всей истории.Таким образом, он указывает на существование исторического еврейского народа, который отрицается советской доктриной, и еврейской истории, которую советская политика препятствует изучению евреями.
Евтушенко не единственный, кто отражает настроение и чувствительность грамотного молодого советского поколения. Существует целая «подпольная» литература, которая переходит из рук в руки среди университетской и литературной молодежи, и одним из частых ее лейтмотивов является изолированное и неблагополучное советское еврейство. В этом, как и в их общих поисках очищенного идеализма, Евтушенко и его соратники находятся в главном русле благородных традиций либеральной русской интеллигенции от Пушкина до Толстого и Горького.
II
Евреи — единственная национальность, лишенная основных культурных прав, предоставляемых всем остальным в СССР. Эти права были недавно подтверждены не менее авторитетным источником, чем новая Программа партии, принятая двадцать вторым съездом в октябре 1961 г .: «Коммунистическая партия гарантирует каждому гражданину СССР полную свободу говорить, воспитывать и обучать своих детей на любом языке, исключая все привилегии, ограничения или принуждение в использовании того или иного языка.«
До 1948 года евреям было разрешено вести культурную жизнь на их родном языке, идише (хотя иврит был запрещен), в большом количестве: газеты, издательства, тысячи книг, различные литературные журналы, профессиональные репертуарные театры и драматические школы, литературные и культурные исследовательские институты, сеть школ и другие средства сохранения еврейских культурных ценностей, хотя и в коммунистической форме. В 1948 г. (а в некоторых случаях во время чисток 1937–1939 гг.) Был принудительно закрыт целый ряд учреждений.
Никаких принципиальных изменений в этой политике культурной депривации не произошло, несмотря на смерть Сталина и постепенное ослабление тирании, до 1959 года. С тех пор было опубликовано в общей сложности шесть книг на идиш — давно умерших писателей. (По состоянию на ноябрь 1962 года ни один из них не был опубликован.) Они были выпущены тиражами по 30 000 экземпляров, в основном для иностранного потребления, но те экземпляры, которые были доступны евреям в СССР, были быстро и быстро раскуплены.
Эти шесть книг следует сравнить с возможностями, предоставленными многим этническим группам, намного меньшим, чем у советских евреев, и которые не обладают такой древней, непрерывной и богатой культурой.Приведем два ярких примера. Марийцы и якуты — две крошечные примитивные азиатские группы, насчитывающие соответственно 504 000 и 236 000 человек. Только в 1961 году советские типографии выпустили 62 книги для марийцев и 144 книги для якутов на их родных языках.
Советский еврейский театр когда-то считался одной из гордостей советских художественных достижений. Сегодня существует лишь горстка любительских театральных коллективов, состоящих из еврейских рабочих, объединенных в нерабочее время и существующих на маргинальной основе; нет даже такой группы в Москве или Ленинграде, двух главных центрах советского еврейства, общая численность которых составляет почти миллион человек.
Осенью 1961 года, впервые с 1948 года, литературный журнал на идише «Советиш Хаймланд» начал выходить раз в два месяца. Хотя это и приветствуется, это не более чем исключение, подтверждающее правило. Но вместе с полудюжиной скудных книг на идиш (и «концертами» драматических чтений на идиш и народных песен, которые были разрешены и которые в последние годы посещали миллионы евреев) он представляет собой молчаливое отрицание — повторное утверждение Советского Союза о том, что советские евреи потеряли интерес к своей культуре.Такому положению дел следует снова противопоставить прессу марийцев и якутов. У первых 17 газет, у вторых — 28.
Частым советским объяснением отсутствия культурных учреждений для евреев является то, что евреи так сильно рассеяны. Однако это опровергается тем фактом, что крошечные меньшинства, такие как чеченцы (418 000), осетины (410 000) и коми (431 000), не имеют своей собственной территории, но имеют свои собственные газеты и литературу на своих языках, и школы, где преподают их языки.Таджикское меньшинство в Узбекистане (312 000 из 8 106 000 населения республики) имеет такие же права и институты, как и поляки в Белой России (539 000 из 8 055 000).
Евреям запрещены не только школы. [I] Им даже не разрешают уроки идиша или иврита в общеобразовательных школах; ни, в этом отношении, уроки русского языка (сопоставимые с образованием в воскресной школе в Соединенных Штатах) по еврейской истории и культуре. Советским евреям также не разрешается контактировать по чисто еврейским культурным вопросам с еврейскими учреждениями за границей.
III
Все религии в СССР существуют очень ненадежно в контексте официальной антирелигиозной идеологии и пропаганды. Однако во многих фундаментальных аспектах иудаизм подвергается уникальной дискриминации. Еврейским общинам не разрешается ни один вариант права, которым пользуются другие, поддерживать общенациональные федерации или другие центральные организации, через которые регулируются религиозные функции, удовлетворяются религиозные потребности, укрепляются религиозные убеждения и укрепляется связь между общинами.Раввины и руководители синагог не имеют ничего общего со Священным синодом Русской православной церкви, Всесоюзным советом евангельских христиан-баптистов, Национальным духовным собранием Армянской церкви, лютеранскими церквями Латвии и Эстонии или Управлением мусульман. для Средней Азии и Казахстана.
Этим церквям разрешен широкий спектр религиозных издательств, издательств и бумажных принадлежностей. Так, русская православная версия Библии была переиздана в 1957 году тиражом 50 000 экземпляров.В 1958 году баптисты опубликовали 10 000 экземпляров протестантской Библии на русском языке. В том же году Управления мусульман в Уфе и Ташкенте выпустили Корана тиражом 4 000 и 5 000 экземпляров соответственно. А в мае 1962 года Управление мусульман Средней Азии выпустило еще одно новое издание. Следует отметить, что эти издания Корана составлены на арабском языке — языке, на котором советские мусульмане не говорят, но который используется для изучения религии и других религиозных функций. Это сопоставимо со статусом иврита там.
В иудаизме не разрешено никаких публикаций и публикаций. С 1917 года еврейская Библия для евреев не публиковалась. (Не разрешен и русский перевод еврейской версии Ветхого Завета). Изучение иврита было запрещено даже в религиозных целях. С начала 1920-х годов в печати не было ни одной еврейской религиозной книги любого другого типа. Напротив, молитвенники доступны для других деноминаций в относительно большом количестве: в 1956 году баптистам было разрешено опубликовать 25 000 гимнов; Лютеранская церковь Латвии выпустила 1500 экземпляров псалтыря и в настоящее время готовит новое издание своего сборника гимнов за 1954 год.Религиозные календари, незаменимые путеводители по религиозным праздникам и памятным датам, находятся в свободном доступе. Разрешены также другие виды религиозных публикаций. Русская Православная Церковь издает Журнал Московского Патриархата, свой официальный ежемесячный орган. Он также опубликовал сборники проповедей и несколько ежегодников. Всесоюзный совет баптистов издает раз в два месяца «Братское обозрение».
Евреи не удостоились таких прерогатив. До 1958 года сидур (субботний молитвенник на иврите) не печатался.В том году изданием дореволюционного сидура было выпущено 3000 экземпляров сидура — смехотворно маленькая цифра для сотен тысяч религиозных евреев, чьи молитвенники изорваны и изношены. Никакое издание специальных молитвенников, которые евреи используют во время своих праздников и крупных праздников, запрещено. Что касается календарей, евреям приходилось полагаться на сфотографированные копии рукописных календарей, которые тайком передавались из рук в руки.
Более тонкая, но более жесткая форма дискриминации стала результатом запрета на иврит.Русский православный, баптистский, лютеранский, грузинский или армянский верующий не ограничен в своем участии в религиозных службах, поскольку они проводятся на его родном разговорном языке. Но полувековой запрет на иврит лишил евреев, получивших образование при советском режиме, возможности осмыслить свои синагогальные услуги. Приходят тысячи — и они должны стоять немыми и немыми.
Другие крупные церковные органы имеют право производить различные религиозные предметы и ритуальные предметы, такие как церковные сосуды, облачения, свечи, бусы, распятия и иконы.Массовая продажа таких изделий, особенно свечей, является важным источником церковного дохода. Но изготовление таких незаменимых религиозных предметов, как таллис (молитвенная шаль) и тфилин (филактерии), евреям запрещено.
Краткий статистический анализ показывает, в какой степени верующим служат церкви и священники, синагоги и раввины. На 40 000 000 русских православных приходится около 20 000 церквей и 35 000 священников (не считая тех, что в 69 монастырях и женских монастырях).Это составляет одно место поклонения на каждые 2000 верующих и одного священника на каждые 1100 верующих. На 3 000 000 баптистов (включая женщин и детей, связанных членством в семье) приходится примерно 6 000 приходов и пасторов, что составляет одно место поклонения и одно служение на каждые 500 верующих. Лютеранские церкви Латвии и Эстонии насчитывают 100 церквей и 150 пасторов для примерно 350 000 прихожан — примерно одна церковь на 3500 верующих и один служитель на 2300 человек.Напротив, существует около 60 или 70 синагог и раввинов для почти 1 000 000 верующих евреев, что составляет одну синагогу и одного раввина на каждые 15 000–16 000 верующих евреев.
Большинство религиозных групп также имеют учебные заведения для подготовки мужчин к священству. У русских православных есть две академии и пять семинарий; У мусульман есть медресе, где обучаются их муллы. Кроме того, довольно многим мусульманским духовным ученикам было разрешено продолжить учебу в богословской семинарии в Каире.Молодые баптистские семинаристы посещали духовные школы в Великобритании и Канаде. Такие программы выполняют двойную функцию: поддержание духовных контактов с единоверцами за рубежом и повышение качества религиозного образования дома.
До 1957 года у религиозных евреев не было институтов для обучения раввинов. В том же году была создана ешива (раввинская академия) как пристройка к Большой синагоге в Москве. С тех пор ровно двое мужчин были рукоположены в раввины, ни один из которых не выполнял функции руководителя синагоги.Из 13 студентов в ешиве до апреля 1962 года II были старше 40 лет, а это означает, что было сделано очень мало средств для замены раввинов, работающих в настоящее время в СССР, которым всем от семидесяти до восьмидесятилетнего возраста. Это контрастирует с «акцентом на молодежь» для русских православных семинаристов. Таким образом, еврейская община лишается необходимого религиозного руководства.
Самое серьезное ограничение было наложено на ешиву в апреле 1962 года, когда большинству студентов, выходцев из восточных еврейских общин Грузии и Дагестана, запретили возобновить учебу в Москве на том основании, что у них нет необходимых вид на жительство в столице, которая страдает от нехватки жилья.Осталось всего четыре студента в учебном заведении, которое превратилось в практически пустую оболочку. За последние пять лет ни одному еврейскому семинаристу не разрешили продолжить учебу в зарубежных еврейских учебных заведениях.
В дополнение к своим прерогативам дома, другие советские церковные органы пользуются привилегией регулярных и постоянных связей с единоверцами за границей, что несоизмеримо важно для их морального духа. С 1956 года состоялись многочисленные обменные визиты религиозных делегаций — русских православных, баптистов и мусульман — между У.С.С.Р. и Западная Европа, США и Ближний Восток. Советские мусульмане в течение многих лет были связаны со Всемирным конгрессом мусульман. В конце октября 1962 года национальная конференция мусульманских лидеров, собравшаяся в Ташкенте, была уполномочена создать постоянный отдел международных отношений со штаб-квартирой в Москве, который будет выступать от имени всех мусульманских советов в стране. А за последний год Всемирный совет церквей (протестантский) принял полноправное членство Русской православной церкви и пяти других крупных советских церковных органов: Грузинской и Армянской церквей, баптистов и лютеранских церквей Латвии и Эстония.
Ни одной еврейской религиозной делегации из СССР никогда не разрешалось посещать религиозные учреждения за рубежом. Также синагогам в Советском Союзе не разрешается иметь какие-либо официальные контакты, постоянные связи или институциональные отношения с еврейскими религиозными, общинами или раввинскими организациями за пределами своей страны.
Процесс истощения и давления на иудаизм и еврейские религиозные учреждения и практикующих систематически усиливается с середины 1961 года.В июне и июле того же года были свергнуты президенты синагог в шести крупных провинциальных городах. В тот же период шесть мирских религиозных лидеров в Москве и Ленинграде были тайно арестованы. В сентябре 1961 года, по случаю Высоких еврейских праздников, власти приказали построить в Большой Московской синагоге специальную лоджию для размещения сотрудников посольства Израиля, которые приезжали на богослужения, чтобы лучше не допустить тысяч евреев, которые пришли в синагогу от своих собратьев-евреев из-за границы.В октябре 1961 года руководители Москвы и Ленинграда были тайно судимы и признаны виновными в предполагаемом шпионаже и приговорены к длительным срокам тюремного заключения. В январе 1962 года центральная профсоюзная газета «Труд» опубликовала печально известную статью, в которой этих набожных религиозных евреев изображали как агентов израильских шпионов, которые, в свою очередь, были описаны как инструменты американской разведки.
17 марта 1962 года раввин Московской синагоги Иуда Лейб Левин объявил, что публичное выпечка и продажа мацы (пресного хлеба, необходимого для соблюдения Пасхи) будут запрещены.Это был первый случай в советской истории, когда по всей стране был введен полный запрет на мацу. Запрет был фактически частью более широкой официальной попытки разрушить связи между советскими евреями и традиционными корнями иудаизма, имеющими национально-историческое значение. Поскольку Пасха — древний праздник, знаменующий освобождение евреев от египетского рабства и становление их религиозным народом, этот праздник подвергается особенно яростным нападкам в советской прессе.Это связано с «сионистской идеологией», государством Израиль, шовинизмом и так далее. Пропаганда доходит до того, что клеймит еврейские религиозные праздники, и в частности Пасху, подрывными. «Иудаизм убивает любовь к Советской Родине» — это лозунг из типичной статьи в прессе.
Все это составляет систематическую политику истощения религиозных евреев и их религиозных обрядов. Синагоги — единственные оставшиеся учреждения в СССР, которые все еще воплощают в себе остатки традиционных еврейских ценностей и где евреи все еще могут формально собираться как евреи.Очевидно, что цель этой политики состоит в том, чтобы запугать и атомизировать советское еврейство, изолировать его как от своего прошлого, так и от его собратьев в других частях мира, уничтожить его специфически еврейский дух.
IV
Эта политика культурных и религиозных репрессий проводится в напряженной атмосфере яростной кампании в прессе против иудаизма. Отсюда образ еврея возникает в традиционных антисемитских стереотипах. Большинство статей появляется в провинциальной прессе — в крупных городах, часто в столицах различных республик, прежде всего Российской Республики, Украины и Белоруссии.Это регионы, где проживает основная часть советского еврейства и где «народный» антисемитизм все еще широко распространен и носит эндемический характер.
Исследование десятка таких публикаций показывает, что следующие темы повторяются неоднократно:
Наиболее явно возникает стереотип, согласно которому евреи поклоняются деньгам. Раввины и мирские руководители синагог постоянно изображаются вымогающими деньги у верующих в якобы религиозных целях, а на самом деле их цель — сбивать собственные гнезда.Таким образом, будь то религиозная служба или какой-то древний обряд, все это осуществляется религиозными деятелями, которые «на самом деле» воры-стяжатели.
Иудаизм постоянно очерняется. Все его обряды высмеиваются в манере, которая резко контрастирует с хвастовством Советского Союза религиозной терпимостью. Обрезание, например, самым грубым образом осуждается как варварский и нездоровый ритуал: «Священники синагоги приносят обычную жертву своему Богу Иегове.«
Пьянство в синагоге — еще одна любимая тема. Скандальные негодяи, которые кладут в карман деньги, невинно пожертвованные верующими, показаны как преданные алкоголики, сбивающие с толку свои молитвы под воздействием алкоголя. Цитируется, что лидер похоронного общества синагоги сказал: «В выпивку — я верю; в Бога — я не верю».
Утверждается, что в синагоге часто происходят драки, неизменно из-за раздела незаконно полученной прибыли от религиозных «спекуляций». Газеты «называют имена» религиозных «неверных лидеров», предположительно причастных к этому, и часто называют их адреса и государственные должности, если таковые имеются.
В этих статьях евреи часто используются для того, чтобы информировать своих собратьев-евреев и осуждать иудаизм. Многие статьи подписаны евреями; некоторые содержат отречение от своей религиозной веры, как правило, пожилыми мужчинами.
Излюбленным приемом писателей является выделение особого внимания взрослым детям пожилых религиозных евреев. Их обычно называют и отмечают их общественные должности (учитель, инженер, медсестра и т. Д.), А также их места работы и, при необходимости, членство в партии.Таким образом, не только родители, но и предположительно лояльные, нерелигиозные коммунистические дети подвергаются публичной ругани в не очень тонкой попытке подвергнуть их социальному шантажу.
Пропагандистские нападения на частные молитвенные собрания также часты. Поскольку многие синагоги по всей стране закрыты, евреи стали собираться в домах друг друга для молитв. Такие собрания не одобряются, они даже являются несанкционированными, и их регулярно разгоняют, а их участников предупреждают и даже наказывают.В статьях перечислены те, кто организует и посещает такие молитвенные собрания.
Возможно, самой зловещей из всех тем является последовательное изображение принципов и практикующих сторонников традиционного иудаизма как потенциально или фактически подрывных. Типичны следующие отсылки: «Еврейские клерикалы и буржуазные националисты служат засыпкой для мельниц наших классовых врагов, отвлекают рабочих от их классовых и коммунистических интересов и ослабляют их сознание шовинистическим ядом». «Традиции, поддерживаемые синагогой, вредны вдвойне.Прежде всего, они способствуют увековечиванию ложного религиозного мировоззрения. Во-вторых, они служат орудием пропаганды чуждых нам буржуазных политических взглядов ».
Это необходимо противопоставить постановлению ЦК Коммунистической партии, подписанному премьер-министром Хрущевым 10 ноября 1954 года и повторенному в «Правде» 21 августа 1959 года: «Не следует забывать, что есть граждане, которые хотя активно участвуют в жизни страны и честно выполняют свой гражданский долг, тем не менее остаются под влиянием различных религиозных убеждений.К ним партия уже требовала и всегда будет требовать тактичного, внимательного отношения. Особенно глупо подвергать их политическим подозрениям из-за их религиозных убеждений ».
Эти стандарты были явно нарушены в отношении евреев и иудаизма. В Советском Союзе официальный атеизм затрагивает все религиозные группы; но только в отношении евреев и иудаизма тема отсутствия патриотизма, нелояльности и подрывной деятельности вводится в пропаганду.Когда религия русского православного, армянского православного, грузинского православного, баптиста или мусульманина подвергается нападкам в прессе, он тем самым не подвергается политическим подозрениям, и он не чувствует, что его лояльность оспаривается как член данной национальности. или как советский гражданин. Точно так же масса неверующих русских, армян, грузин или узбеков не чувствует себя причастной, когда религиозные представители их национальности видят, что их религия подвергается нападкам в официальной пропаганде.
Но с евреями все иначе. Из-за стойкости «народного» антисемитизма, тонко поощряемого сверху, нападение на религиозного еврея и отображение еврейского образа в традиционных антисемитских стереотипах даже нерелигиозным евреем воспринимается как некое вовлечение и его самого. . И он не сильно ошибается, полагая, что многие из его нееврейских соседей понимают это таким же образом. Поэтому неудивительно, что при отсутствии последовательной просветительской кампании против антисемитизма, какой проводился во времена Ленина, нападение на еврейскую религию будет воспринято как евреями, так и неевреями как нападение на вся еврейская группа.
В
В такой атмосфере неудивительно, что евреи подвергаются тонкой политике дискриминации в сфере занятости, образования и других сферах общественной жизни. Эту политику можно резюмировать фразой, которую, возможно, апокрифически, но тем не менее удачно приписываемой высокопоставленному советскому лидеру: «Не нанимайте, не увольняйте, не продвигайте».
Несколько особенно одаренных или выдающихся евреев все еще можно найти в советском руководстве. Многие занимают должности среднего звена в профессиональной, культурной и экономической жизни.Но практически все сталкиваются с серьезными дискриминационными мерами в ключевых «чувствительных к безопасности» сферах общественной жизни. Средством для этого исключения, осуществляемого незаметно и неформально, является указание гражданства во внутреннем паспорте. Таким образом, евреи практически исчезли с ответственных постов на дипломатической службе и, за редким исключением, в вооруженных силах. Это резко контрастирует с ситуацией, сложившейся с 1917 г. до конца 1930-х гг. Доля в высшем образовании, науке, профессиях и политической жизни также снижается в течение многих лет.Ключом к снижению является система квот на гражданство при приеме в вузы. Значительный объем свидетельств указывает на существование numerus clausus для евреев в университетах и, в некоторых случаях, numerus nullus. Это объясняет снижение еврейского представительства в важной деятельности.
Степень упадка высшего образования отражается в том факте, что сегодня евреи составляют 3,1 процента всех студентов высших учебных заведений по сравнению с 13,5 процентами в 1935 году.За этот 27-летний период доля евреев в населении уменьшилась всего с 1,6 до 1,1 процента. Невозможно объяснить этот резкий спад в стране с растущей экономикой и растущими возможностями, кроме как дискриминацией.
Даже нынешние 3,1% — это искаженная цифра, поскольку не учитываются два решающих фактора. Во-первых, категория «высшее образование», как это дано в советской статистике, объединяет как университеты, так и многие другие типы специализированных академий, таких как педагогические школы, музыкальные консерватории и институты журналистики.Евреи занимают сильную позицию по отношению к последним типам, и этот факт искусственно увеличивает общую сумму, уравновешивая гораздо более низкую долю евреев в университетах как таковых. Во-вторых, по оценкам, 90 процентов советских евреев урбанизированы. Большинство университетов расположены в крупных городах и набирают свои студенты из детей городской интеллигенции, в которой евреи традиционно занимали лидирующие позиции. Чтобы получить более точную оценку представленности евреев в высших учебных заведениях по отношению к населению, еврейскую пропорцию необходимо сравнивать не с процентом евреев в общей численности населения данной республики, а с процентом евреев в городе. университетский район.
Что касается профессий, уменьшение доли евреев было настолько же политическим, насколько признали сами премьер Хрущев и министр культуры Фурцева. (Делая такие признания, они сослались на необходимость освободить место для «нашей собственной интеллигенции» — явно выражая свое мнение о том, что евреи не являются настоящими коренными народами.) В целом, доля нееврейских национальностей среди профессионалов была растет очень быстро, а у евреев — гораздо медленнее.Например, с 1955 года количество русских и украинцев в науке увеличилось на 40 процентов, евреев — на 25 процентов. В 1955 г. евреи составляли 11% советских ученых; эта цифра составляла 10,2 процента к 1958 году и 9,8 процента к 1960 году. Даже эта цифра обманчиво высока, поскольку включает в себя значительное количество представителей старшего поколения, имевших гораздо более свободный доступ к университетам и профессиям в 20-х и 30-х годах. Очевидно, что именно еврейская молодежь больше всего пострадала от снижения этого показателя; они действительно должны быть очень хорошими, даже чтобы поступить в университеты, и им становится все труднее поступать по специальности.
Исчезновение евреев с руководящих постов в политической жизни было поразительным и драматичным. Советские представители пытались опровергнуть этот факт, недавно отметив, что 7623 еврея были избраны в местные Советы по всей стране. Это кажется впечатляющим, пока не станет ясно, что по состоянию на 1960 год было избрано более 1 800 000 таких местных депутатов. Таким образом, «большое» количество евреев составляет менее половины процента. Более того, во всех, кроме одного из Верховных Советов 15 республик, количество евреев намного ниже их доли в населении.
Когда этот образец дискриминации связан с другими аспектами советской политики по отношению к евреям, становится ясно, что они считаются группой риска для безопасности, подозреваемой в фактической или потенциальной нелояльности, в существенной чуждости.
VI
Многие нюансы той же модели враждебности были обнаружены в массированной кампании, которая велась все более ожесточенно в последние несколько лет против широко распространенных экономических злоупотреблений, которые так характерны для многих в советской жизни. Ряд указов, начиная с мая 1961 года, предусматривал смертную казнь за такие преступления, как хищение государственного имущества, валютные спекуляции и взяточничество.Власти не пытались скрыть свою озабоченность этими действиями или тем фактом, что в них участвует огромное количество населения. Основные заявления ведущих официальных лиц действительно дали картину страны, пронизанной коррупцией, по иронии судьбы, «капиталистического» характера. Все органы партии, комсомол, государство, пресса и другие крупные учреждения были задействованы в кампании против нее. Ключевую роль играет тайная полиция, один из последних оплотов сталинизма.И общественность в целом усиленно призывают к бдительности, со всеми оттенками бдительности.
Хотя цель кампании не может быть антиеврейской, нет никаких сомнений в том, что она имела антиеврейские последствия и последствия, о которых власти — и тайная полиция — не могут не знать.
Таким образом, советская пресса особенно освещала те судебные процессы, которые привели к смертным приговорам (часто сопровождаемым отказом в праве на обжалование).На сегодняшний день было зарегистрировано 36 таких испытаний в 26 разных городах. На этих процессах смертные приговоры были вынесены 70 лицам, из которых 42 (а возможно, 45) — евреи. В ряде случаев еврейская религиозная принадлежность некоторых из виновных была явно обозначена: синагога изображалась как место незаконных сделок, религиозные евреи насмешливо описывались как поклонники денег, раввин изображался как их сообщник, их семейные связи в Израиле и США.В общем, евреи представлены как люди, «чей единственный Бог — Золото», которые порхают сквозь бездны экономики, хитро манипулируют наивными нееврейскими чиновниками, охотятся на честных советских рабочих и лишают их их вотчин. Их изображают инициаторами и вдохновителями преступных заговоров; неевреи изображаются в первую очередь как получатели взяток и как сообщники.
Зловещее значение этой огласки очевидно. Он информирует условного советского читателя о том, что правительство считает, что крошечная еврейская община, составляющая немногим более одного процента населения, несет ответственность почти за две трети, а в некоторых областях и за 100 процентов экономических преступлений, требующих смертной казни. .Обостряются антисемитские настроения. Из многих городов приходят сообщения о ворчании в очереди за продуктами: «Евреи несут ответственность за нехватку еды». Западные путешественники, находившиеся в Вильно во время и сразу после крупного экономического судебного процесса в феврале 1962 года, когда все восемь обвиняемых были евреями, четверо из них приговорены к смертной казни и четыре длительных тюремных срока, сообщили, что власти мобилизовали все население для участия в том, что было повсеместно называется «еврейский показательный процесс». Можно представить себе атмосферу страха в еврейских общинах.
VII
В общем, советская политика ставит евреев в неразрывные тиски. Им не разрешается ни ассимилироваться, ни жить полноценной еврейской жизнью, ни эмигрировать (как многие хотели бы) в Израиль или любое другое место, где они могли бы жить свободно как евреи. Эта политика, в свою очередь, проистекает из доктринальных противоречий, поддерживаемых традиционными антиеврейскими настроениями. С одной стороны, власти хотят, чтобы евреи ассимилировались; с другой стороны, они иррационально опасаются полного проникновения советской жизни, подразумевающей ассимиляцию.Таким образом, евреи официально признаны как национальность, как религиозная группа, как равные граждане, но в то же время лишены своих национальных и религиозных прав как группа и полного равенства как личности.
Хотя евреи считаются представителями советской национальности, официальная доктрина последовательно отрицала существование исторического еврейского народа как единого целого, а официальная практика всегда стремилась отговорить советских евреев от ощущения себя членами этого образования во всем мире.
Таким образом, советская политика в целом сводится к духовному удушению — к лишению советских евреев естественного права знать еврейское прошлое и участвовать в еврейском настоящем. А без прошлого и настоящего будущее действительно ненадежно.
[i] Хотя советский закон разрешает любым десяти родителям, которые просят его, организовать обучение своих детей на их родном языке, еврейские родители по понятным причинам не хотели воспользоваться этим положением.
Погрузка…
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.
30 лет безгражданства в бывшем Советском Союзе
Прошло почти три десятилетия с момента официального распада Советского Союза и последующего провозглашения независимости пятнадцатью государствами. Советское гражданство перестало существовать, и большинство бывших советских республик приняли свои собственные законы о гражданстве, однако распад СССР — одно из событий недавней истории, которое привело к массовому безгражданству.
В Украине около 35 000 человек остались без гражданства (или находились под угрозой безгражданства), и почти вдвое больше этого числа остались без гражданства или под угрозой безгражданства в России.
Поскольку бывшие советские государства использовали разные подходы к получению или утрате гражданства, а также из-за многочисленных недостатков и противоречий в законах этих государств, некоторые лица и целые группы людей, которые никогда не обменивали свои советские паспорта на паспорта вновь образованных государство по тем или иным причинам стало уязвимым и, в конечном итоге, апатридом.
Кто являются лицами без гражданства в бывшем Советском Союзе?
Наиболее уязвимые с точки зрения безгражданства люди в странах бывшего Советского Союза принадлежат к этническим меньшинствам. Например, большинство лезгин, проживающих в густонаселенных районах Азербайджана, граничащих с Дагестаном, не смогли вовремя (к 2005 г.) обменять свои советские паспорта. Это сделало невозможным получение заграничных паспортов или общение с родственниками, проживающими по другую сторону границы в Дагестане.
Многие проблемы связаны со старыми советскими паспортами, которые считались действительными в течение разного периода времени в различных новых государствах после обретения ими независимости. В Азербайджане его можно было обменять, например, до 2005 года. В Украине крайний срок был первоначально установлен на 1 июля 2002 года, затем до 1 сентября 2002 года, 1 декабря 2004 года и, наконец, 1 января 2005 года. Но далеко не все жители Украины, как и в других странах бывшего Советского Союза, обменивали свои паспорта до срок.
Это часто происходило из-за незнания процесса обмена паспортов и последствий жизни с недействительным бывшим советским паспортом, а также из-за отсутствия желания обменять паспорт по идеологическим причинам, среди прочего. Таким образом, люди, не обменявшие советские паспорта до установленной законом даты, оказались без действующего документа, удостоверяющего личность, и без каких-либо подтверждений гражданства.
В отчете CF «Право на защиту» и АДЦ «Мемориал» приводятся отчеты о пострадавших, например, об Анне Лакатош и Аладаре Форкош.Они родились в Украине в семье рома, в настоящее время проживающих без документов в Российской Федерации. После их задержания в ожидании административного высылки за отсутствие документов, удостоверяющих личность, они обратились в Европейский суд по правам человека в 2010 году (Лакатош и другие против России). При содействии АДЦ «Мемориал» дело выиграли. Однако почти 10 лет спустя они остаются без гражданства и документов.
Сколько лиц без гражданства?
Согласно опубликованным данным, количество лиц без гражданства в России сокращается, но все еще остается высоким: по данным российской переписи населения 2010 г., в стране насчитывалось более 178 000 лиц без гражданства, в то время как данные УВКБ ООН показывают, что в стране насчитывалось 113 474 человека без гражданства. 2014 г., 14 82 148 в 2017 г. и 75 679 на начало 2019 г.
Нет сомнений в том, что реальное количество лиц без гражданства в России намного больше.
Согласно оценкам УВКБ ООН на основе официальных данных, в 2017 году в Украине проживало 35 294 человека без гражданства или риска безгражданства, 10 в то время как в отчете ОБСЕ за 2017 год говорится, что только 78 процентов жителей Украины иметь документы, удостоверяющие личность.
Стоит отметить, что с 2014 года количество лиц, которым грозит безгражданство, значительно увеличилось из-за военного конфликта между Россией и Украиной.В восточных частях Украины, захваченных пророссийскими вооруженными формированиями, 57% всех новорожденных за последние пять лет не получили украинских свидетельств о рождении и не имеют надлежащей регистрации рождения.
Кроме того, некоторые жители оккупированных территорий, потерявшие паспорта, не могут подтвердить свое украинское гражданство, поскольку власти не имеют доступа к архивам, расположенным на оккупированной территории, чтобы проверить, действительно ли паспорт был выдан ранее. Другие, живущие за границей и желающие вернуться, сталкиваются с аналогичной проблемой, если потеряли свой паспорт.
Какое решение?
Большинство лиц без гражданства имеют основания для приобретения, скажем, российского или украинского гражданства на основании их территориального происхождения, но формализация или недоступность процедуры для этого и недостатки соответствующих законов обеих стран ставят лиц без гражданства в ловушку. правовой тупик на их пути к гражданству. Для них решение может быть простым, хотя им по-прежнему требуется юридическая помощь, чтобы обратиться в суд для получения паспорта.
Для тех, кто не имеет права на получение гражданства, единственным вариантом будет пройти определение безгражданства, но эта процедура не существует во многих постсоветских странах, включая Россию и Украину. У многих до сих пор отсутствует эффективная процедура легализации лиц без гражданства, которые без действительных документов, удостоверяющих личность, не только лишены доступа к реализации своих прав, но также подвергаются судебному преследованию за нарушение миграционного законодательства стран, в которых они находятся.
Россия не выполнила стратегические решения Европейского суда по правам человека (в первую очередь, дело Ким против России, 2015 г.) и важнейшее решение Конституционного суда России (дело Ноэ Мсхиладзе, 2017 г.), которое могло бы существенно повлиять на ситуацию. улучшить положение лиц без гражданства в России. Несмотря на то, что два года назад МВД России разработало законопроект, предусматривающий, что лицам без гражданства будут выдаваться документы, удостоверяющие личность, дающие им право проживания в России, право работать без лицензий и разрешений на работу, а также возможность для бывших советских граждан. о приобретении гражданства РФ по упрощенной процедуре, пока нет информации о том, что этот законопроект находится на рассмотрении Госдумы.
Несмотря на многие десятилетия, прошедшие с момента распада СССР, многие страны бывшего Советского Союза до сих пор не смогли решить проблему с документацией или решить вопросы, связанные с гражданством, которые возникли после распада СССР. Это означает, что теперь безгражданство передается новому поколению. Сколько еще десятилетий потребуется, чтобы искоренить безгражданство в регионе?
Восстановление гражданства Румынии
«Это не гражданин Думитреску из [молдавского города] Кагула решил потерять [румынское] гражданство, это Сталин решил за него.”
Президент Румынии Траян Бэсеску
После падения коммунистического режима Румыния приняла правовые положения, касающиеся облегченного повторного приобретения гражданства бывшими гражданами и их потомками. В соответствии с законом о гражданстве 1991 года бывшие граждане, «лишившиеся гражданства против их воли или по другим причинам, не вменяемым им», могут снова получить румынское гражданство без необходимости отказываться от другого гражданства или поселиться в стране.Эти положения были направлены на восстановление румынского гражданства, в частности, бывших граждан и их потомков, которые населяли территории, утраченные Румынией в 1940 году, а именно Бессарабию, ныне Республика Молдова, Северную Буковину и Южную Бессарабию, ныне являющуюся частью Украины. Эта политика вызвала серьезную критику со стороны различных внутренних и внешних заинтересованных сторон, включая возможных бенефициаров, правительства соседних стран и европейских политиков. В дебатах о восстановлении румынского гражданства, по-видимому, преобладают откровенно страстные аргументы и поиск сенсаций, что затемняет сложные цели и последствия этой политики.В этом коротком отрывке я указываю на различные оправдания этой политики и подчеркиваю некоторые из ее основных последствий.
Устранение исторической несправедливости
Официальное оправдание облегчения доступа к гражданству для лиц, утративших румынское гражданство «против их воли или по другим причинам, не вменяемым им», в основном сформулировано на языке правосудия. Посткоммунистическое государство взяло на себя обязанность восстановить румынское гражданство, хотя и по индивидуальному запросу, всем тем, кто был несправедливо лишен статуса гражданства.После распада Советского Союза Румыния осудила пакт Молотова-Риббентропа, но не выдвинула территориальных претензий в отношении провинций, потерянных во время войны. Вместо того чтобы оспаривать границы, Румыния приняла положения о льготном повторном приобретении гражданства бывшими гражданами и их потомками, большинство из которых продолжали жить на ее бывших территориях.
Согласно одной из интерпретаций, люди, живущие на бывших территориях, на самом деле никогда не теряли румынского гражданства.Аннексия Бессарабии, Южной Бессарабии и Северной Буковины была следствием секретного соглашения между Сталиным и Гитлером о разделе Восточной Европы на сферы влияния. Утверждается, что поскольку аннексия Бессарабии Советским Союзом в 1940 году была незаконной, последующее навязывание советского гражданства людям, живущим в Бессарабии, также было незаконным. Однако изменение территории было признано Парижскими мирными договорами 1947 года. Румынские граждане, проживающие на территориях, аннексированных Советским Союзом, утратили свое гражданство, когда им было предоставлено советское гражданство, в силу того факта, что в то время румынское законодательство не допускало двойного гражданство.[i]
Скрытый национализм
Румынские лидеры часто утверждали, что закон о гражданстве не продвигает этнонационалистические концепции нации. В отличие от законов о гражданстве других государств региона, таких как Болгария, Хорватия и Венгрия, румынские положения о восстановлении гражданства не нацелены на бывших граждан в соответствии с их этническим происхождением. В соответствии с законом о гражданстве 1991 года все бывшие граждане (и потомки) могли подавать заявление о восстановлении гражданства независимо от их этнической принадлежности.Это в равной степени относится к этническим румынам и болгарам из Кадрилатера, татарам, евреям или немцам, которые эмигрировали из Румынии до или после установления коммунистического режима. По той же причине положения о восстановлении не применяются к этническим румынам, которые никогда не были румынскими гражданами, потому что они жили на территориях, которые никогда не принадлежали Румынии, например, валахи из Сербии или аромуны из Албании. В 2012 году десять румынских депутатов предложили закон, предусматривающий облегченный доступ к румынскому гражданству для всех членов румынской диаспоры, как это определено в Законе о поддержке, оказываемой румынам отовсюду (2007).Предложение было отклонено, поскольку, в отличие от действующего закона о гражданстве, оно отделяло требование об упрощенном приобретении гражданства от факта предыдущей формальной связи с государством.
Несмотря на тщательную обертку политики гражданства в гражданской одежде, мы все же можем проследить определенные этнонационалистические соображения. Во-первых, с самого начала было очевидно, что, помимо отправления правосудия в отношении отдельных лиц, положения о восстановлении гражданства также служат националистической цели воссоздания национального сообщества докоммунистического государства.Во-вторых, в 2003 году Румыния ввела требование о владении румынским языком, что можно рассматривать как показатель этнической избирательности. Однако это требование было снято в 2009 году. Наконец, более поздняя перефразировка положений о восстановлении означает националистическую концепцию членства. Поправки, внесенные в закон о гражданстве в 2009-2010 годах, ограничили привилегию упрощенного повторного приобретения гражданства бывшими гражданами по рождению. Статья 11 (1) переизданного закона о румынском гражданстве (2010) предусматривает, что процедура повторного приобретения касается «лиц , которые получили румынское гражданство при рождении или в результате усыновления и которые утратили его по причинам, не вменяемым им, или у которых гражданство было отозвано. против их воли, а также против их потомков до третьей степени »(курсив мой).
Новые поправки касаются конституционного принципа, согласно которому румынское гражданство, приобретенное по рождению, не может быть потеряно недобровольно. Применение этого принципа к вопросу о повторном приобретении породило версию ретроспективы ius sanguinis , в которой (только) потомки бывших граждан по рождению имеют право требовать гражданства. Обоснование, основанное на обязанности исправить несправедливое лишение, сохраняется, но новая интерпретация проводит различие между «настоящими» (бывшими) гражданами, то есть гражданами по рождению, и другими (бывшими) гражданами.Например, потомки натурализованных румынских граждан, которые родились после того, как их родители потеряли румынское гражданство «по причинам, не вменяемым им, или у которых гражданство было изъято против их воли», не имеют права на повторное приобретение после 2009 года, хотя они могли претендовать на это. между 1991 и 2009 годами. Новый акцент на гражданстве по праву рождения предполагает националистическую концепцию членства, которая отмечает унаследованные и органические связи между людьми и государством.
Региональные ссоры
Румынская политика восстановления гражданства, хотя и сформулирована в общих чертах, в основном касается людей, проживающих на соседних территориях, которые ранее принадлежали румынскому государству.По этой причине Украина и Молдова обвинили Румынию в ревизионизме. Украина охарактеризовала румынскую политику восстановления гражданства как «мягкую реализацию идеи« Великой Румынии »». Тот факт, что Украина не принимает двойное гражданство, также означает, что граждане Украины, которые принимают румынское гражданство, рискуют потерять украинское гражданство. Несмотря на недавнее улучшение отношений между Румынией и Украиной, «раздача» румынских паспортов украинским гражданам по-прежнему рассматривается украинскими властями как «недружественный шаг».
Отношения между Румынией и Молдовой были особенно напряженными во время смены коммунистических правительств в Молдове (2001-2009). Коммунисты активно продвигали молдаванство как официальную публичную идентичность Молдовы, чтобы противодействовать прорумынским тенденциям. Закон о молдавском гражданстве 2000 года требовал от Министерства иностранных дел выявлять и лишать гражданства всех лиц, имеющих двойное гражданство, тем самым угрожая прорумынским политикам, которые, как предполагалось, получили румынское гражданство.Даже после того, как Молдова официально приняла двойное гражданство, права двойного гражданства были ограничены запретом занимать политические должности. Запрет был снят только после того, как Европейский суд по правам человека постановил, что эта практика нарушает права человека.
После политических волнений в Молдове весной 2009 года правительство Румынии решило ускорить процесс восстановления гражданства. Коммунистическое правительство Молдовы в ответ ввело визы для румынских граждан (с апреля по сентябрь 2009 г.), тем самым нарушив соглашение с ЕС о безвизовом режиме для граждан ЕС.Румынско-молдавские отношения улучшились после разрешения молдавского политического кризиса. В рамках стратегии улучшения процесса восстановления гражданства Румыния расширила сеть своих консульств в Молдове. В 2009 году две страны подписали Соглашение о торговле людьми через небольшие границы, а в 2010 году — давно назревший пограничный договор.
Вопросы гражданства также играют роль в отношениях между Румынией и Венгрией. В данном случае, однако, обычно Румыния реагирует на политику Венгрии.Например, в 2001 году Венгрия приняла закон, предоставляющий особый статус и различные льготы венгерским этническим группам за пределами Венгрии. После резкой критики со стороны Румынии и Словакии и вмешательства Венецианской комиссии Совета Европы в закон были внесены поправки в 2003 году. Совсем недавно, в 2010 году, Венгрия внесла поправки в свой закон о гражданстве, чтобы разрешить приобретение гражданства лицами венгерского происхождения. проживающие за пределами Венгрии. Закон вызвал бурную реакцию в странах со значительными венгерскими меньшинствами, таких как Словакия и Украина.Удивительно, но эта инициатива не вызвала протеста в Румынии. Такое необычное отношение может быть объяснено ключевой ролью, которую главная венгерская партия в Румынии, Демократический альянс венгров в Румынии (UDMR), играла в румынском парламенте.
Иммиграционные проблемы ЕС
Во время подготовки к вступлению Румынии в Европейский Союз правительство создало дополнительные препятствия для процесса восстановления гражданства. После присоединения Румынии к ЕС в 2007 году ряд правовых и административных мер возродили эту политику.В этом контексте панические новости о миллионе молдавских мигрантов, въезжающих в ЕС по румынским паспортам, получили широкое распространение в западной прессе.
Европейская критика была вызвана серией скандалов, связанных с незаконными действиями и коррупцией в процессе восстановления гражданства. В 2012 году было проведено крупномасштабное расследование по обвинению в мошенничестве с получением румынского гражданства, в результате которого были осуждены несколько должностных лиц Национального управления по делам гражданства, Министерства юстиции и мэрии Бухареста.Расследование выявило сложную незаконную сеть посредников, которые способствовали получению гражданства или визы на жительство. Например, было обнаружено, что один-единственный собственник квартиры в Бухаресте зарегистрировал за определенную плату 3600 арендаторов, все из Республики Молдова.
Тем не менее, опасения по поводу большого числа людей, которые повторно получают румынское гражданство, кажутся преувеличенными. Согласно исследованию, спонсируемому Институтом «Открытое общество», с 1991 по 2011 год только 226 507 человек официально подали заявки на получение румынского гражданства в рамках упрощенной процедуры.[ii] Можно утверждать, что политика румынского гражданства является прекрасным предлогом для отсрочки полной интеграции Румынии в ЕС. По словам французского министра по делам ЕС Пьера Леллуша, «распространение румынских паспортов за пределами их границы» является одной из проблем, препятствующих присоединению Румынии к Шенгенской зоне ». Такая позиция резко контрастирует с расслабленным отношением к другим европейским случаям упрощенного получения гражданства. Например, по оценкам, Италия предоставила гражданство более миллиона человек за границей всего за двенадцать лет (1998-2010).Не потому ли, что итальянские потомки, скорее, будут «цивилизованными» людьми, а не «серийными преступниками» и членами криминальных группировок из Молдовы?
Внутренняя политика
Демократическая политика в идеале предполагает территориальное сообщество, члены которого устанавливают законы и связаны ими. С этой точки зрения инициативы по предоставлению гражданства людям, которые не являются резидентами страны и, следовательно, не полностью подчиняются ее законам, кажутся проблематичными.
В Румынии граждане-нерезиденты пользуются правом голоса на национальных выборах и национальных референдумах.В последние годы право голоса нерезидентов является спорным вопросом. Хотя большинство политических партий поддерживают политику восстановления гражданства, вполне вероятно, что действующий президент Траян Бэсеску получил наибольшую выгоду от этой политики. Увеличение числа повторных приобретений после 2007 г. было расценено как результат избирательной стратегии. Бэсеску выиграл второй тур президентских выборов 2009 года с небольшим отрывом (71 000 голосов), заручившись подавляющей поддержкой избирателей из-за границы.В 2012 году, после референдума об импичменте президенту, избирательный статус и право голоса нерезидентов стали предметом обсуждения. Спорный вопрос заключался в том, следует ли включать румынских граждан, проживающих за границей, в избирательный кворум для оценки действительности референдума. В пылу дебатов несколько политиков заявили, что избирательные права нерезидентов должны быть полностью отменены. Например, Крин Антонеску — лидер Национал-либеральной партии и временный президент во время приостановления полномочий Бэсеску, утверждал, что право голоса должно быть более строго связано с подчинением закону и налогообложению.
Критическая реакция на внешние привилегии и гражданство выглядит скорее как выражение разочарования результатами выборов, чем принципиальная позиция. Фактически, румынские политические лидеры в целом одобрили политику восстановления гражданства. Например, во время кампании по референдуму 2012 года приостановленный президент посетил Кишинев и подтвердил свою поддержку политики восстановления. Вскоре после этого Виктор Понта — премьер-министр и главный соперник Бэсеску — посетил столицу Молдовы и выразил свою поддержку той же политики.По словам Понта, «предоставление румынского гражданства жителям Молдовы — наш исторический долг».
Румынская политика восстановления гражданства бывшим гражданам имеет смешанные оправдания и сложные последствия. Ссылаясь на моральное обязательство государства исправить исторические ошибки, посткоммунистические лидеры попытались воссоздать довоенное национальное сообщество, вернув гражданство людям, оставшимся за границами после Второй мировой войны. Это вызвало критическую реакцию со стороны соседних стран, где проживают бывшие румынские граждане, особенно Украины и Молдовы.Хотя официальные лица настаивали на том, что эта политика не была продиктована идеалами этнонационалистов, недавние поправки, ограничивающие право на восстановление гражданства для бывших граждан по рождению, предполагают националистическую концепцию гражданства, которая определяется в первую очередь с точки зрения органических связей, установленных в результате рождения.
[i] Константин Иордачи, 2012 «Восстановление румынского гражданства в исторической перспективе: от восстановления государственного гражданства к примату статуса гражданства, полученного при рождении», в C.Иордачи (ред.) Восстановление румынского гражданства Исторические, сравнительные и прикладные перспективы , Бухарест: Curtea Veche, 310-95, 339.
Как я помог Александру Солженицыну переправить его Нобелевскую лекцию из СССР
Стига Фредриксона *
Как я помог Александру Солженицыну переправить его Нобелевскую лекцию из СССР
Спорная Нобелевская премия
Когда в 1970 году Александру Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе, он уже был изгоем в своей родной стране, Советском Союзе.После романа «Один день из жизни Ивана Денисовича» и нескольких рассказов ему не разрешили ничего опубликовать. Он был исключен из Союза писателей, а преследования со стороны Коммунистической партии и КГБ, Комитета государственной безопасности, изолировали его и подвергли осуждению со стороны официальных СМИ.
Нобелевская премия дала своим врагам больше боеприпасов. Говорят, что Солженицын был вознагражден за свои «антисоветские сочинения». Он решил не ехать в Стокгольм в декабре 1970 года для получения премии.Он опасался, что его лишат советского гражданства и не смогут вернуться, если он поедет в Стокгольм. Он не мог представить себя отрезанным от России, где втайне писал несколько новых произведений. А в Москве его новая жена Наталья ждала первенца.
Какое-то время говорили о передаче Солженицыну Нобелевской премии в посольстве Швеции в Москве. Однако условия, которые поставили шведский посол Гуннар Ярринг и шведское правительство во главе с Улофом Пальме, были неприемлемы для Солженицына.Шведы предложили частную сделку. Они исключили публичную церемонию, открытую для всех друзей и других гостей, которых хотел пригласить Солженицын, и публичную лекцию Солженицына. Лауреат ответил, что условия являются «оскорблением самой Нобелевской премии», и поинтересовался, является ли премия «чем-то, чего стоит стыдиться, чем-то, что нужно скрывать от людей». Этот опыт оставил Солженицына глубоким чувством унижения, как из-за снисходительного отношения к нему, когда он дважды посещал посольство за советом, так и из-за трусливого обращения с церемонией награждения в посольстве.
Профиль лауреата. Александр Солженицын, декабрь 1974 г., в Стокгольме на вручении Нобелевской премии.
Иностранный корреспондент в Москве
Я приехал в Москву в начале 1972 года, чтобы работать корреспондентом TT, Шведского информационного агентства и информационных агентств в Финляндии, Дании и Норвегии. Мы с женой Ингрид переехали в квартиру в подворье для иностранцев на Кутузовском проспекте, где одна комната использовалась как мой кабинет. Я изучал русский язык в Шведской военной языковой школе.
Вскоре по приезде мне сообщили из Стокгольма, что Шведская академия планирует организовать церемонию в Москве. Бессменный секретарь Карл Рагнар Геров должен был передать Премию Солженицыну в квартире его новой жены. Информация поступила от моего редактора TT, Ханса Бьеркегрена, который также был шведским переводчиком Солженицына. Поэтому для Академии было естественным обратиться к Бьеркегрену с вопросом о практических приготовлениях семьи Солженицыных к церемонии.Бьеркегрен передал мне вопрос — и тогдашнее секретное обращение Солженицына. Я пошел в квартиру Натальи — самому Солженицыну было отказано в регистрации в качестве жителя в Москве — на улице Горького и встретил ее и ее мужа Александра Исаевича. Затем я невинными словами передал послание в Стокгольм.
Церемония награждения была запланирована на 9 апреля 1972 года, в православное пасхальное воскресенье. Но Карлу Рагнару Герову было отказано в визе для поездки в Москву, и Солженицыну пришлось отменить церемонию.В гневном письме, которое он опубликовал для печати, Солженицын просил Шведскую академию «сохранить Нобелевские знаки отличия на неопределенный срок».
«Если я сам не проживу достаточно долго, я поручаю доставить их своему сыну», — сказал он. Но он все еще был полон решимости прочитать свою Нобелевскую лекцию в Стокгольме.
Нобелевская лекция с радостью прибывает в Стокгольм
Во время нашей встречи в квартире Натальи мы с Солженицыным договорились, что попробуем встретиться еще раз, в подземном переходе на Белорусском вокзале.В расширенной версии своих литературных воспоминаний «Дуб и теленок», опубликованной в Москве в 1996 году, Солженицын описывает эту встречу:
«У меня в кармане была пленка с текстом Нобелевской речи. Нам не удалось найти другого способа отправить его, и снова его пунктом назначения была Швеция. Я стоял на незаметном месте; он и его жена Ингрид шли, шагая под руку: я последовал за нами, сохраняя между нами промежуток, а Аля пошла за мной, предварительно некоторое время наблюдая за нами с другого места, чтобы убедиться, что никто не преследует нас.Все обошлось, мы их догнали и вчетвером неторопливо двинулись по Ленинградскому проспекту. Во время разговора я спросил Стига, снимет ли он фильм, и он согласился. Сдал в темном дворе. Народная мудрость гласит, что увидеть беременную женщину означает, что ваши планы сбудутся. Ну, у нас их было двое, обе наши жены были беременны ».
В тот вечер в конце апреля 1972 года началась моя карьера секретного курьера в Солженицын. Это продлилось почти два года, пока Солженицын не был арестован и выслан в ссылку в феврале 1974 года.За это время у меня было около двадцати тайных встреч с ним, когда он передавал материалы, предназначенные для Запада, в то время как я передавал ему письма, отправленные ему в основном его адвокатом Фрицем Хибом из Цюриха. Пару раз Ингрид встречалась, кроме того, с Натальей. Они гуляли по бульвару со своими детскими колясками, а когда они наклонились, чтобы посмотреть на младенцев, они также обменялись небольшими пакетами.
Когда я вернулся в квартиру после той первой встречи, я посмотрел на то, что мне дал Солженицын.Он сфотографировал рукопись своей Нобелевской лекции; Я получил девять черно-белых негативов, завернутых в бумажный конверт. Я взял небольшой транзисторный радиоприемник, открутил заднюю часть, вынул батарейки, а в пустое место положил негативы. Я разрезал негативы на полоски, завернул их в полиэтилен и поместил рулон в пустой тюбик таблеток от головной боли. Оловянная трубка прекрасно вписалась в аккумуляторный отсек. Я положил радио в свой чемодан и сел на поезд в Хельсинки, чтобы пообщаться с моими редакторами.На границе все прошло гладко, и в Хельсинки я мог сказать своему редактору Гансу Бьеркегрену: «У меня для вас почта из Москвы».
Мы решили ехать в Стокгольм, где читали Нобелевскую лекцию Шведской академии. Лекция была опубликована в шведской и международной прессе в августе 1972 года и напечатана в публикации Нобелевского фонда Les Prix Nobel 1971. Это был очень мощный текст, который произвел фурор, когда он вышел, и его цитировали во всем мире. .Это был первый случай, когда Солженицын упомянул и озвучил название «Архипелаг ГУЛАГ», где, по его словам, «мне было суждено выжить, в то время как другие — возможно, с большим даром и сильнее, чем я — погибли».
Моя работа секретным курьером Солженицына
Успешное чтение Нобелевской лекции побудило Солженицына поручить мне новые миссии. Я достал еще кое-что для него лично, но вскоре решил, что мне нужно найти другой способ.Становилось слишком опасно! Я рисковал оказаться на пограничном переходе раньше, чем позже, к тому же я выезжал из Москвы всего пару раз в год. Объем «почты» от Солженицына и обратно быстро увеличивался. Обратился в посольство Норвегии в Москве. Они разрешили мне использовать свою дипломатическую почту для доставки Солженицына, поскольку считали меня, шведа, норвежским корреспондентом, представляющим норвежское информационное агентство. Я никогда не удосужился спросить шведское посольство, они не разрешили шведским корреспондентам послать через них даже личное письмо.Норвежцы, конечно, были полностью проинформированы о содержании писем и конвертов, которые я им доставлял, как и мои редакторы информационных агентств, которые были проинформированы о моих тайных встречах с Солженицыным.
Солженицын назвал этот канал ГНР, Великий Северный Путь. Он нежно описал наши тайные встречи в своих мемуарах:
«Постепенно я осознал, что эти встречи были мне необходимы. Я не мог без них жить. Как я мог существовать девять лет без каких-либо прямых личных контактов с кем-либо с Запада? Это дало мне беспрецедентную степень маневренности и быстрые средства доставки материалов за границу; каждый раз, когда мы встречались, всегда было что-то, что нужно было отправить или что-то передавалось мне.Были небольшие рулоны пленки, новые работы и новые варианты уже имеющихся ».
Почему я сказал да тем апрельским вечером, когда Солженицын спросил меня, могу ли я выпустить его Нобелевскую лекцию? Почему я решил стать его секретным курьером? Я много раз размышлял над этими вопросами, но в то время, когда это произошло, я не думаю, что это потребовало много размышлений с моей стороны. Я чувствовал, что у меня нет особого выбора. Это было захватывающе, что он спросил меня, и я почувствовал, что, если я могу ему помочь, я хочу это сделать.Он был так изолирован, так преследован. Он вел единоличную борьбу против подавляющего врага с огромными ресурсами тоталитарного государства в его решимости заставить его замолчать. Я приехал из страны, где мы воспринимаем наши права человека как должное и где, например, право на личную переписку является естественным явлением. Если бы я мог помочь ему пользоваться хотя бы небольшой частью наших привилегий, я чувствовал, что это мой долг. Но я вовсе не отрицаю, что меня двигало еще и сильное чувство приключений.Он был самым почитаемым, самым желанным среди диссидентов для интервью иностранными корреспондентами в Москве, и в течение почти двух лет у меня был этот эксклюзивный доступ к нему. Он также человек с сильным обаянием и харизмой. На протяжении всей своей карьеры очевидно, что ему удавалось находить друзей, чтобы они ему помогали. Он не тот человек, которому вы легко скажете или .
Стиг Фредриксон и Александр Солженицын, Пасха 1984 года. К тому времени лауреат находился в изгнании в Вермонте, США.
С другой стороны, я не согласился стать секретным курьером Солженицына, чтобы потом иметь хорошую историю.Важно подчеркнуть, что пока это продолжалось и позже, я думал, что никогда не смогу рассказать свою историю. Четыре с половиной года, которые мы прожили в Москве, совершенно не подготовили меня к тому, что произошло в 1991 году. Мы пережили сильное монолитное государство, в котором Коммунистическая партия, КГБ и военные, казалось, могли контролировать советское общество. Я ожидал, что Советский Союз будет существовать при моей жизни, и поэтому было невозможно раскрыть мои тайные отношения с Солженицыным. Все участники должны были быть защищены.Возможно, подумал я, после того, как мы вернулись в Стокгольм, мне следует записать то, через что прошли мы с Ингрид, задокументировать это и вложить в запечатанный конверт на будущее.
Став курьером Солженицына, я также отказался от своей роли иностранного корреспондента в Москве. Журналист должен освещать события, а не сам становиться актером и создавать события. Мое решение этой дилеммы заключалось в том, чтобы мои информационные агентства никогда не пропускали ни одной новости, в которой фигурировал Солженицын.Но я решил, по согласованию со Стокгольмом, что у меня никогда не будет первых эксклюзивных новостей о нем. На практике это означало, что, когда я встретил Солженицына, и он дал мне новое заявление, протестующее против того или иного в советском государстве, я сначала передал его одному из моих коллег, обычно информационному агентству, например AP или Reuters. Они раздавали «быстрые» новостные телеграммы, TT также выдавал короткую версию на шведском, но они знали, что я поставлю более длинную версию истории примерно через час.Таким образом, мои агентства тоже получали бы новости о Солженицыне от своего корреспондента в Москве, но не самую первую короткую версию. Иметь «эксклюзив» с Солженицыным было слишком опасно; это раскрыло бы меня как прямого источника заявлений Солженицына, и это поставило бы под угрозу будущее «GNR». Отсутствие сенсации с участием Солженицына было той ценой, которую я решил заплатить, чтобы продолжить работу в качестве «курьера Александра».
Как мы обманули КГБ
Почему нас не поймали? У меня нет убедительного ответа.Нам противостоял самый грозный соперник. Я всегда думал, что если бы был хоть один советский гражданин, над которым КГБ должен был бы полностью контролировать, это был бы Александр Солженицын. В те годы его, вероятно, считали «врагом Советского Союза номер один». Я знал, что Солженицын принял тщательно продуманные меры предосторожности, когда встречался со мной вечером. Он садился в электричку из подмосковной деревни, где остановился в гараже на даче Мстислава Ростроповича.Он выходил из поезда, садился на другой, а затем переходил в метро, где мог ехать часами, меняя поезда и платформы, пока не убедил себя, что за ним никто не следит. Я покидал нашу квартиру в загородном доме для иностранцев либо на машине, либо пешком и гулял час или два, прежде чем встретить его. И, полагаю, помогло то, что я никогда публично не ассоциировал себя с Солженицыным в своих репортажах. Но все же, учитывая огромные ресурсы, которыми располагает КГБ для наблюдения, как мы могли остаться незамеченными? Много позже, в 1993 году, когда Александр Исаевич дал согласие на первое длинное интервью для шведского телевидения, я спросил его: «Почему нам это сошло с рук?»
Он ответил, что «даже в самой совершенной организации есть негодяи.Они скучали по нам. Кроме того, мы были хитрыми ».
После распада Советского Союза и открытия архивов я попытался выяснить, много ли вообще о нас известно КГБ. Я спросил Вадима Бакатина, который стал главой КГБ после переворота против Горбачева в августе 1991 года. Бакатин сказал мне, что Горбачев просил его, вероятно, осенью 1991 года, узнать, что хранится в архивах КГБ о преследовании Солженицына. После внутреннего обыска Бакатин вернулся с печальной новостью о том, что ничего не найдено.Бакатин обнаружил постановление от июля 1990 года об уничтожении всех материалов о Солженицыне. Бакатин рассказал мне, что было сожжено 105 томов о Солженицыне в архивах КГБ, которых хватило бы на небольшой грузовик. Его объяснение состояло в том, что летом 1990 года руководство КГБ видело, как демократизация и реформы продвигались к ним с огромной скоростью, и решило стереть все следы преследований самого известного критика Советского Союза. Никто не собирался нести ответственность.
В истории моих тайных встреч с Солженицыным есть элементы шпионского триллера.Нам пришлось действовать как секретные агенты. Но в отличие от романов все было правдой. Между нами никогда ничего не записывалось, все договоренности о времени и месте встреч держались в голове. У нас были альтернативные даты и резервные даты для альтернативных, если что-то не позволяло одному из нас явиться. Я также подумал о возможности того, что ему может понадобиться срочная встреча со мной; Обычно между встречами оставалось несколько недель. Я предложил ему позвонить мне по телефону в офисе рано утром до того, как мой советский секретарь приедет в девять.Но разве телефон не прослушивался? Да, но я сказал Солженицыну, чтобы он сделал вид, что сделал неправильный звонок. Позвоните на мой номер и спросите: «Здравствуйте, это химчистка?» или «Это служба доставки на дом Гастронома?» В Москве все время звонили неправильно, это происходило почти ежедневно, а когда это случалось, вы просто говорили: «Вы ошиблись номером» и бросали трубку. Если бы Солженицын мне позвонил неправильно, КГБ не отреагировал. Но я сразу узнал бы его голос, даже если бы он попросил только химчистку, и это было бы сигналом.Это означало, что что-то случилось, и нам нужно было сразу встретиться.
Издание «Архипелаг ГУЛАГ»
Звонок пришел однажды утром в начале сентября 1973 года. К тому времени мы перешли с Белорусского вокзала на Киевский вокзал и улицы вокруг него, а также встречались пару раз утром, среди бела дня. Это дало мне возможность впервые сфотографировать Солженицына. Но после звонка будильника мы встретились в тот вечер.
Солженицын тогда сказал мне, что КГБ получил копию рукописи «Архипелага ГУЛАГ». Он написал это тайно и проследил, чтобы копии рукописи уже были на Западе. Люди были заняты переводом на английский, французский и немецкий языки, но Солженицын планировал подождать, пока он не будет опубликован. Он также спрятал копии рукописи с верными друзьями в Советском Союзе. У женщины в Ленинграде был один экземпляр. Она закопала его в землю, но каким-то образом КГБ узнал.Они допрашивали ее днями и ночами, пока она не призналась, где это спрятала. Затем ее отпустили, но она пошла домой и повесилась. Она чувствовала, что обманула доверие Солженицына к ней.
Краткое исследование Лауреата, сделанное автором во время одной из тайных встреч на Киевском вокзале, июнь 1973 года.
Теперь Солженицын опасался, что КГБ воспользуется рукописью, чтобы как-то его дискредитировать. Он решил действовать перед ними. Он дал мне письмо с приказом ускорить перевод и как можно скорее издать первый том «Архипелага ГУЛАГ» в нескольких странах Запада, а также в Париже также на русском языке.Он также дал мне пресс-релиз, небольшое машинописное заявление, в котором рассказал о существовании до сих пор неизвестной книги, «документального исследования в нескольких томах о советских лагерях в 1918-1956 годах, основанного на свидетельствах более чем 200 человек, которые в разное время бывали в лагерях ».
«Архипелаг ГУЛАГ» начал выходить в конце 1973 года, тоже в Швеции. Ханс Бьоркегрен был одним из переводчиков, имевших ранний доступ к рукописи. Это стало сенсацией во всем мире, и Солженицын навсегда изменил отношение не в последнюю очередь интеллектуалов Западной Европы к Советскому Союзу.Что было самым разрушительным, так это то, что он доказал, что трудовые лагеря были результатом решения Ленина, основателя Советского Союза, а не уклонения, совершенного Сталиным.
После нескольких недель негативных международных репортажей в адрес Советского Союза власти решили действовать. Моя последняя тайная встреча с Солженицыным была 14 января 1974 года. В тот день партийная газета « Правда» напечатала яростное нападение на Солженицына и назвала его «предателем». Солженицын поразил меня своим спокойствием и уравновешенностью, хотя он был в эпицентре урагана.«Он был такой веселый, что не читал сегодня Правды », — писал я позже. «Как он может так радоваться, как он может шутить и смеяться, проявлять такое самообладание, он был убежден, что они еще не приняли решение наверху» о том, что с ним делать.
Но 12 февраля 1974 года Александр Солженицын был задержан в квартире Натальи на улице Горького. На следующий день его лишили советского гражданства, посадили в самолет в Западную Германию и отправили в ссылку, которая продлилась до лета 1994 года.
Он вернулся в Россию после 18 лет в Вермонте, США. С тех пор он живет со своей семьей в доме в небольшой деревне Троицкое-Лыково, в получасе езды к западу от Москвы. 10 декабря 1974 года он наконец получил свои Нобелевские знаки отличия на традиционной церемонии вручения премии в Стокгольме.
Мы с Александром Исаевичем запланировали следующую встречу на 14 февраля, через два дня после его ареста. Когда я сейчас просматриваю свои записи, я вижу, что планировал накормить его, среди прочего, детским питанием на той встрече.На момент ареста Солженицына у него и Натальи было трое маленьких сыновей. Через шесть недель семья могла покинуть Москву и воссоединиться с Александром Исаевичем в Цюрихе.
Александр Солженицын и трое его сыновей, 1974, верхом на лошади, превращенной в камень.
Солженицын и я поддерживаем нашу личную дружбу, хотя вскоре после того, как он был отправлен в ссылку, мы обнаружили, что у нас были серьезные политические разногласия, не в последнюю очередь в отношении Запада. В сентябре 2004 года, после того как я опубликовал свою книгу «Курьер Александра» * , я смог передать ему копию, когда навещал его в Москве.Он был заметно постарел физически, и когда я показал ему его книгу, которую купил в московском книжном магазине, он написал в ней:
«Дорогой Стиг, на этой, может быть, нашей последней встрече — в неизменной благодарной памяти».
Александр Солженицын
* Опубликовано на шведском языке. «Александр Курир: Ett journalistliv i skuggan av det kalla kriget», Карлссон Бокфёрлаг, Стокгольм, 2004.
Стиг Фредриксон освещал и комментировал зарубежные новости для шведского телевидения ( SVT ) более 25 лет.Проработав несколько лет корреспондентом в Москве, он работал на национальном шведском радио в качестве иностранного репортера, освещающего в основном Восточную Европу. В 1979 году он стал редактором зарубежных новостей в программе новостей «Aktuellt» SVT , и с тех пор работает с ними. В течение четырех лет в 1980-х годах он был корреспондентом в Вашингтоне, округ Колумбия, США, а с 1993-2001 гг. — главным редактором «Aktuellt».
Стиг Фредриксон был приглашен на год в качестве приглашенного профессора журналистики в Гетеборгский университет, Швеция (2001–2002 годы).В настоящее время он также является президентом Шведского национального пресс-клуба ( Publicistklubben ), основанного в 1874 году.
Впервые опубликовано 22 февраля 2006 г.
Для цитирования этого раздела
MLA style: Как я помог Александру Солженицыну переправить его Нобелевскую лекцию из СССР. NobelPrize.org. Нобелевская премия AB 2021. Ср. 21 июля 2021 г.
меньшинств, лишенных права голоса в Латвии —
Случай с Латвией является крайним примером очень серьезных проблем, вызванных ограничительным критерием для приобретения гражданства в большинстве независимых государств, входивших в состав бывшего Советского Союза.Не имея официальных данных, мы раскрываем данные решения Европейской комиссии в ответ на заявку Латвии о присоединении, опубликованную в июне 1997 года.
Меньшинства в Латвии составляют около 44% населения страны. Из них почти 30% — русские и значительные группы граждан из других независимых государств бывшего СССР, из них более 4% — белорусы и почти такой же процент украинцев. 28% всего населения страны не имеют латвийского гражданства, и большинство из них не имеют гражданства.
Закон от августа 1994 года, который регулирует получение гражданства, устанавливает строгие возрастные требования (гражданство может подаваться только в определенное время, в зависимости от возраста) и экзамен на знание языка, истории, учебных заведений и даже латышского языка. гимн. С момента начала процесса национализации до публикации отчета едва ли пять тысяч человек владели им, а около шестисот восьмидесяти пяти тысяч — нет.
Чтобы свести к минимуму негативное суждение о последствиях этого очень ограничительного закона, утверждаются некоторые мнимые преимущества тех, кто не имеет латвийского гражданства: они не обязаны проходить военную службу, и им легче путешествовать по стране.