Гражданство

Как получить российское гражданство в душанбе: Как получить гражданство РФ гражданину Таджикистана в 2021 году

Опубликовано03.06.197213.08.2021Авторalexxlab

Саму маму и ее сослуживцев начальник (таджик) не хотел отпускать домой с работы, опасаясь за их жизнь, и предлагал переночевать прямо в офисе, пока толпа не схлынет.

Но как женщины (а мама работала в отделе кадров, состоявшем преимущественно из женщин) могли остаться, если в школах и садах их ждали дети, а мобильных телефонов тогда не было? Некоторые вышли из положения следующим образом: в машине, развозившей сотрудников по домам, русских женщин усадили посередине и посоветовали пригнуться, а окружил их мужской состав компании, причем на всех мужчинах, как по команде, появились национальные тюбетейки и чапаны. Жить захочешь — еще и не то появится… Так, прячась, женщины и добрались до дома. Другая мамина коллега, таджичка с крашеными рыжими волосами, заматывалась в платок по самые брови — чтобы случайно прядка не выбилась. За это тоже убить могли.

Из моих же личных воспоминаний остались танки, бэтээры и комендантский час, с наступлением которого родители завешивали окна толстыми одеялами (мы жили на втором этаже, и камень спокойно мог залететь в окно), выключали свет и тихо читали нам сказки при лампе. А когда по улице ехала боевая техника, мы с братом втихаря старались отодвинуть одеяло, чтобы увидеть боевые машины своими глазами.

Именно после этих событий началась первая волна репатриации — особенно среди тех, кто столкнулся с непосредственной угрозой жизни. Часть наших знакомых уехала, и мы потеряли с ними связь на долгие годы: почта не доходила, дозвониться было невозможно, да и телефоны были не у всех. Почту, кстати, могли просто выбрасывать: как рассказывала наша знакомая, когда она ехала в поезде из Таджикистана в Россию, мимо окна вдруг полетели белые конвертики…

Почему мы не уехали? По словам родителей, они все еще надеялись на центральную власть Советского Союза и на ее помощь в разрешении конфликта. Но, как сказал Горбачев, «должна победить мудрость» — так чего же вмешиваться? Мол, местные сами разберутся. Но местные не разобрались. А когда родители это поняли, было уже поздно: денег не стало (старая грустная история о том, как сбережения восемнадцати лет превратились в два «Сникерса»). Да и куда ехать? Родственников в России у нас не было, а со знакомыми, как я упоминала выше, связь практически прервалась.

После февральских событий наступило короткое затишье; однако позже, вместе с распадом СССР, конфликт вышел на новую стадию: столкновения между правительственными кланами, традиционно возглавляемыми ленинабадцами, и исламистской оппозицией, в частности памирцами, переросли в разделение страны на два лагеря. В итоге это вылилось в гражданскую войну кланов, которая сказалась и на отношении таджиков к некоренной части населения.

close

100%

Уже во время этой войны появились открытые лозунги (со стороны оппозиции, кажется, Партии исламского возрождения): «Русские, не уезжайте, будьте нашими рабами». Другие же представители оппозиции, напротив, настаивали на выдворении русских из страны или же их уничтожении.

В некоторых районах Душанбе и на окраинах города находиться было опасно для жизни.

Наша знакомая с семьей уехала после такого случая: в районе, где они жили, толпа ваххабитов ворвалась в дома, где проживали русские, вывезли всех мужчин за город к реке, выстроили на берегу и сказали: «Если завтра в это же время вы еще будете в стране, мы вас привезем сюда же и всех перестреляем». Многие бросали свои квартиры и имущество, уезжали на чем могли, с теми пожитками, которые успевали собрать за ночь. Уезжали в никуда.

Другие, как и мы, оставались, однако в течение нескольких лет ни о какой безопасности не могло идти и речи. Еще один мамин сосед, уже пенсионер, работавший водителем, как-то вечером развез сотрудников по домам и уже направлялся домой, как вдруг его остановили люди с автоматами, вывели из автобуса и расстреляли. Соседку из нашего двора, таджичку, одевавшуюся по-европейски, чуть не вытащили из автобуса — благо он был переполнен, и мужчины в автобусе буквально заслонили ее своими телами, добрый человек накрыл ее мешком. Защитниками выступили таджики же, поэтому нападавшие до нее не добрались.

Естественно, далеко не все таджики были настроены агрессивно — только радикальные представители оппозиции и те отморозки, которым было все равно, в кого стрелять (впрочем, их было немало). Мы с соседями (в основном таджиками) жили дружно, общались семьями, они присматривали за нашей квартирой, когда мы были на даче, и за квартирой нашей русской соседки, которая много лет прожила в России, прежде чем вернуться и продать свое жилье — иначе его могли легко занять, таких случаев хватало.

На работе особых конфликтов не было ни у мамы, ни у папы. Разве что можно вспомнить один случай. Мама работала на таксомоторном предприятии начальником отдела кадров, поэтому через ее отдел проходили все сотрудники компании, в том числе сторонники оппозиции. И вот один сотрудник (как потом выяснилось, вооруженный автоматом) заявил, что русские должны поддерживать их партию, мол, нынешняя власть плохая. На что мама возразила, что неплохо бы им сначала между собой разобраться, прежде чем русских приплетать. Слово за слово — из кабинета незаметно выскользнули все, а мама просидела пару часов под дулом автомата. Несколько лет спустя, уже после войны, она встретила этого сотрудника в городе. Он извинился перед ней, объясняя все тем, что их обманули: мы-то, мол, думали, что оппозиция выступала за дело Аллаха, а оказалось, что это такие же рвущиеся к власти негодяи. Бог простит, ответила мама; нам все равно один путь остался — в Россию.

Ну а пока мы жили в Таджикистане, и в условиях экономического распада всем оставшимся приходилось выкручиваться. Заводы либо перестали функционировать, либо сильно сократили производство, а в Таджикистане заводов было немало.

Многие банки во время войны были попросту разграблены; да что уж говорить — даже животные из зоопарка исчезли, предполагаю, что пошли на мясо.

Многие люди, оставшиеся без работы, подались в челночную торговлю. Папа работал главным метрологом на кабельном заводе, однако, когда метрологию отдали кооперативам, ее, по сути, не стало. Тогда он ушел электриком на ювелирный завод. Это нас выручило. Отец стал ювелиром-самоучкой — и притом хорошим ювелиром. Заказы сразу пошли, сарафанное радио сработало; тем и кормились.

Мама в те годы вынуждена была уйти по семейным обстоятельствам: тяжело заболели мой брат и бабушка. Кроме того, она лично отводила нас в школу и забирала после уроков — и так начали поступать многие родители, поскольку далеко не каждый в то время решался отпускать детей в одиночку. Мы бунтовали, конечно. Но сейчас я смотрю на ситуацию с другой стороны и прекрасно понимаю, почему нас вплоть до шестого класса водили за ручку.

Когда мы начали ходить в школу самостоятельно, нам пришлось регулярно сталкиваться с «кишлачными». Так мы называли диковатых подростков и молодых людей, которые на улицах вели себя агрессивно при встрече с русскими. Как правило, они недавно переехали в Душанбе из деревень и кишлаков. Эти ребята никогда не нападали один на один; нормальным считалось соотношение от пяти человек к двум защищающимся. Иногда столкновения носили случайный характер; но одно время нас с братом подкарауливала одна и та же компания в одном и том же районе. После того как они выяснили, что мы умеем драться (мы оба еще в пятом классе начали серьезно заниматься единоборствами), они уже и впятером не нападали: просто кидали камушками с нужной дистанции.

Когда я стала постарше, мне пришлось драться еще чаще — некоторые таджики просто не могли пройти мимо.

Но поскольку от девчонки никаких подвохов не ожидали, приставали обычно поодиночке, максимум вдвоем.

И тут добрую службу мне сослужили кольца, которые папа давал мне поносить, — а точнее, вставка (ограненный камень) и острый каст (оправа камня) у них. Собственно, они выполняли роль кастетов: в ответ на наглые приставания я без предисловий била прямо в лицо — а потом уже можно было убегать, ибо противник еще минуту находился в состоянии шока. Другого способа я не видела. Это очень утомляло: представьте себе, постоянно находиться начеку, быть готовой в любой момент нанести удар.

Хотя война закончилась в 1997 году, боевики оставались в городе чуть ли не до последнего. По городу ходило много историй, как девушек затаскивают в машины и увозят в неизвестном направлении. Сама я столкнулась со следующим: гостя летом у бабушки на окраине города, где в 1999 году было уже вполне тихо, я возвращалась с реки по дороге. Меня нагнала машина с двумя парнями: молчаливым водителем и боевиком (в форме, с автоматом, как положено), который открыл дверь со своей стороны и начал предлагать знакомство. Тут уж, разумеется, «кастет» бы не помог; поэтому пришлось его забалтывать, пока не дошла до своего переулка, а там дело техники: ускользнуть и захлопнуть железные ворота.

Отголоски войны преследовали до начала нулевых. Вот трагическая история моего одноклассника: играя на улице, он нашел запал от мины (этого добра тогда было как грязи). Мальчишеское любопытство взяло верх над осторожностью, и дома он решил разобрать интересную штуковину. Исход летальный.

Все эти события тоже послужили одним из решающих толчков, побудивших родителей к переезду: мы перешли в одиннадцатый класс, надо было задумываться о будущем, об университетском образовании, о последующей работе. Да и хотелось уже пожить немного спокойнее, без постоянного внутреннего напряжения и внешних угроз.

Кроме того, произошли события 11 сентября 2001 года и родители попросту опасались, что американцы начнут бомбить Афганистан, а какой-нибудь «томагавк» случайно прилетит не туда, как шальная пуля.

До Афганистана же от нас рукой было подать.

К счастью, к тому времени российское гражданство у нас уже было на руках. Получить его пытались в три этапа, последний из которых оказался успешным. Однако они заслуживают того, чтобы описать их отдельно. Этап первый связан с началом гражданской войны. Тогда многие русские обратились к послу России в Таджикистане Мечеславу Сенкевичу с просьбой помочь получить гражданство и покинуть страну, на что в ответ услышали: «Вас же тут не убивают». Как будто нужно было дождаться штабелей из трупов! Как тогда решался вопрос с этим послом, расскажу на примере маминой подруги. Она работала в организации, управляющей магазином на первом этаже дома, где находилась квартира посла. Сотрудники магазина по заказу посла носили ему на дом водку. Мамина подруга передала через этих сотрудников свой паспорт с вложенной купюрой. Так что гражданство она получила без личного присутствия. По-другому тогда гражданство, возможно, получить и удавалось, но я про эти случаи не слышала.

close

100%

Этап второй начался через несколько лет. В 1996 году все-таки удалось подать на гражданство и даже его получить — проблема была в другом: у нас попросту не было денег на пошлину, чтобы забрать готовую «корочку». В посольстве нам пообещали, что все сохранится в базе, и когда появятся деньги, мы сможем забрать документы. Но когда деньги появились, из базы почему-то все исчезло. Может быть, потому что сменился посол. Или потому что нас по-прежнему не хотели видеть гражданами России. Или только госпошлины было недостаточно.

Этап третий. В 1999 году пенсионерам начали оформлять гражданство без очереди. Бабушка воспользовалась возможностью, потом мама — как ее дочь, потом муж и дети — как семья… Многолетний процесс закончился — по крайней мере, на территории Таджикистана.

Итак, осенью 2001 года мы наконец «созрели» уезжать в Россию. Но тогда американцы начали бомбить талибов (организация запрещена в России), и гражданские самолеты через Таджикистан не летали, а поезда не ходили. Был только один выход — военные самолеты. Через мамину коллегу, муж которой служил в 201-й дивизии, российской базе в Таджикистане, организовали посадку в военный транспортник. Получилось это только со второй попытки: первый самолет был переполнен, поскольку контрактники уезжали, офицеры увозили свои семьи в связи с опасной ситуацией.

Пограничный контроль прошли по уже упомянутому методу: купюру в паспорт — и вот вам печать.

Это был наш с братом первый полет — пять часов мы тряслись на узкой деревянной скамье, в духотище и турбулентности (как раз попали в «афганец» — пыльную бурю), зажатые людьми и огромными челночными сумками со всех сторон. Из пожитков у нас было три сумки, по одной на каждого — весь наш багаж и все наше богатство на ближайший год в России. Летели в неизвестность. Приземлились на Чкаловском аэродроме под Москвой.

Дальше начинается уже другая история поиска нашего места в новой стране, на исторической родине, воссоединение семьи, адаптация, выживание и жизнь. Стоит, пожалуй, упомянуть то, что гражданство наше многострадальное проверяли почти семь месяцев, из-за чего мама даже работать не могла. Но к окончанию школы все же успели. Гораздо сложнее пришлось тем русским, кто пытался получить гражданство уже в России. А моя история дальше была благополучной: я поступила на филфак МГУ им. Ломоносова, окончила его, и сейчас у меня хорошо оплачиваемая работа, я много путешествую. Есть планы следующим летом отправиться в Таджикистан в Фанские горы. Если, конечно, к этому времени там снова не начнется гражданская война.

Власти Таджикистана и Афганистана развеивают страхи о безопасности границы

Власти Таджикистана и Афганистана развеивают страхи о том, что вывод войск НАТО в конце года создаст угрозы безопасности для общей границы между этими странами.

Правительство Таджикистана долго пыталось контролировать движение через границу с Афганистаном протяженностью 1300 километров, но этим попыткам препятствует труднопреодолимая местность, недостаток финансирования и повсеместная коррупция.

Торговля наркотиками уже сейчас является дестабилизирующей силой в Центральной Азии, а таджикская граница является одним из маршрутов транспортировки афганского героина в Кыргызстан и далее в Казахстан и Россию.

Также существует обеспокоенность угрозой, которую представляют исламские боевики. Хотя многие аналитики согласны с тем, что амбиции движения «Талибан» ограничены Афганистаном, но есть другие группы, которые считаются риском для стабильности в регионе. По словам экспертов, боевики из Центральной Азии на севере Афганистана могут использовать отъезд войск НАТО в свои страны, финансируя операции посредством наркотрафика.

Основное беспокойство вызывает Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое заполонило Кыргызстан и Узбекистан в 1999 и 2000 годах перед тем, как перебазироваться на северо-запад Пакистана после того, как режим Талибан был свергнут вторжением США в 2001 году.

В прошлом году появились сообщения о том, что боевики из этой группы собрались у границы с Таджикистаном, и ИДУ и Талибан взяли на себя общую ответственность за ряд терактов в Афганистане. (См. Угрозы для Центральной Азии после 2014 года.)

Некоторые жители из приграничных районов Таджикистана говорят, что боятся за будущее.

«Я боюсь, потому что сейчас, как мы видим, граница не слишком закрыта, — говорит Малика Хафизова из юго-западного Шуробадского района Таджикистана. — А когда граница не на замке, в нашу страну могут проникнуть террористические группы, и это может привести к неспокойствию. И без того сейчас мы уже видим, как со стороны Афганистана к нам через границу иногда проникают какие-то незаконные группы и устраивают перестрелку на таджикской стороне».

Люди по обе стороны границы, участвующие в торговле наркотиками и Хафизова отметили распространенное явление, когда в заложники брали местных таджиков и конфисковали скот до тех пор, пока не будут возвращены долги, связанные с наркоторговлей.

УГРОЗЫ БЕЗОПАСНОСТИ

В марте Европейский союз и правительство Японии организовали конференцию в Душанбе по методам улучшения пограничного контроля, приграничному сотрудничеству и мерам противодействия наркоторговле с участием Таджикистана и Афганистана.

Эркин Таджибаев, представитель проекта «Управление границ в северном Афганистане», финансируемом ЕС и реализуемом Программой развития ООН, рассказал в интервью IWPR, что международное сообщество озабочено будущими угрозами терроризма, наркотрафика, организованной преступности и коррупции.

«Вывод сил коалиции уже начал реализовываться поэтапно, — говорит он. — Войска коалиции уходят и передают свои функции местным афганским властям. Пока я не вижу особых угроз для Таджикистана, поскольку сейчас в Афганистане предстоят выборы нового президента. И, исходя из того, кто придет к власти, там предстоит борьба за сферы влияния».

Подчеркнув долгосрочную проблему исламистских мятежников, он добавил: «Опасность для Таджикистана кроется в проникновении на территорию страны тех группировок, которые сейчас базируются в Афганистане. Это, собственно, те, кто ушел от нас [из Центральной Азии] на ту сторону, боевики ИДУ, Аль-Каиды».

По его словам, граница безопасна, хотя местность усложняет контроль.

«Собственно со стороны Таджикистана граница, как охранялась, так и охраняется. Все те погранзаставы, которые были тогда, когда их охраняли российские пограничники, остались и действуют. Некоторые заставы отремонтированы и переоснащены новым оборудованием. Трудности охраны представляют сложные горные рельефы, которые невозможно отследить».

Таджикский пограничник, пожелавший остаться неназванным, рассказал IWPR, что большинство проблемных участков границы проходят в Шуробадском направлении, в районе Хамадони и Пянджа — все относительно низменные рельефы на реке Пяндж/Амударья, которая образует границу.

«Но боеспособность наших пограничников высока. Мы готовы отразить любое нападение», — добавил он.

Дальше на восток граница между двумя Бадахшанскими областями Таджикистана и Афганистана проходит по более гористой местности и уже многие годы ее трудно контролировать. Муродхусейн Алиёров, руководитель Бадахшанского отделения Агентства по контролю за наркотиками Таджикистана, сообщил IWPR в 2011 году, что местность в Ишкашимском районе, в частности, стала основным маршрутом для контрабандистов героина из Афганистана. (О недавнем инцидент, связанном с наркотрафиком в Бадахшане см. в статье Unrest Subsides in Southeast Tajikistan.)

На западе проходит узбекско-таджикская граница, состоящая из равнинной полупустыни. В Узбекистане более сильные силы безопасности, чем в Таджикистане, но страны не сотрудничают по вопросам пограничного контроля. (См. Узбекистан в стороне от коллективой безопасности.)

В конце мая Вашингтон отметил, что, несмотря на то, что боевые действия завершатся в декабре 2014 года, около 10 тысяч американских солдат останутся в Афганистане.

Алиакбар Абдуллаев, таджикский сотрудник правоохранительных органов в отставке, рассказал в интервью IWPR, что это обнадеживающая новость.

«Как вытекает из последних заявлений президента США Барака Обамы, в текущем году они не намерены выводить войска коалиции из Афганистана. И пока там будет присутствовать эта сила, будет присутствовать и противовес Талибан, — говорит он. — Однако, в случае, если войска западной коалиции покинут территорию Афганистана, то те террористические организации, чьи лагеря базируются в северном Пакистане, движения Талибан, Исламское движение Узбекистана и другие, которые очень агрессивные, и у которых давно стоит целью создание Исламского Халифата, в том числе и на территории Центральной Азии, то это создаст, конечно, опасности и угрозы для всех соседних стран Центральной Азии».

«Грандиозные планы по созданию Халифата, если выведут войск а НАТО, и в Афганистане не сложится мирный процесс, могут представлять опасность для наших стран. Потому что, как мы знаем, все эти террористические организации, звенья одной цепи и хорошо финансируются», — продолжил он.

РИСКИ БЕЗОПАСНОСТИ «ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ»

Однако некоторые жители приграничных районов настаивают на том, что они не обеспокоены будущим выводом войск НАТО из Афганистана.

«Я как житель приграничного района Таджикистана не чувствую никаких угроз и опасностей. Потому что и до того, как в Афганистан пришли американцы, мы жили бок о бок с ними [афганцами] спокойно, — говорит Худоназар Навджувонов, проживающий в Рушанском районе восточной Горно-Бадахшанской области Таджикистана. — И теперь, когда они уйдут, я уверен, ничего не будет. Я был свидетелем, когда несколько лет у власти были Талибы, мы никаких угроз и опасностей не видели от них. Наоборот тогда все было спокойней. Оборот наркотиков был меньше, а с приходом американцев наркотрафик увеличился».

Азим Дилбаров, житель Дарвазского района Бадахшана, тоже не беспокоится.

«Нет, я не боюсь. По нескольким ясным причинам. Первая причина, потому что на протяжении всей истории ни разу не было никакого нападения с юга на таджикскую границу. И всегда эта сторона была убежищем для таджикских народов, особенно на протяжении последних 100 лет», — сказал он, ссылаясь на беженцев из Афганистана во время гражданской войны 1992-1997 годов.

«Второе — сегодня сам Афганистан … имеет силу и мощь защитить собственные границы от разного рода экстремистских групп».

Риски безопасности, которые могут наступить вслед за выводом войск, долгое время обсуждаются российскими СМИ, которые особо подчеркивают уязвимость стран Центральной Азии, граничащих с Афганистаном.

Москва не желает, чтобы США возглавили международные мероприятия против наркоторговли, чувствуя, что ее близкие связи с государствами Центральной Азии означают, что она стоит перед большей угрозой от наркотрафика и поэтому должна сама возглавить борьбу с наркотиками.

Однако, по словам Дилбарова, догадки СМИ об угрозах вывода войск НАТО ничем не обоснованы.

«А те прогнозы, которые делают разные СМИ о последствиях вывода НАТОвских сил, что якобы имеются угрозы безопасности Таджикистану, это дело рук тех сил, которые хотят реализовать в Таджикистане свои планы и помешать нашей независимости», — говорит он.

Сославшись на натянутые отношения с соседним Узбекистаном, он добавил: «Нам нужно опасаться нападения не с юга, а с запада».

Некоторые наблюдатели утверждают, что официальные лица Таджикистана в прошлом преувеличивали возможные угрозы, в надежде увеличить получение военной помощи от России, США и международных организаций.

«Честно говоря, в ту пропаганду, которую ведут некоторые СМИ и силовые структуры, что, якобы, с выводом войск НАТО из Афганистана будет хуже в Таджикистане, существуют какие-то опасности, я не верю, — говорит Абдунаим Солехов, житель приграничного Пянджского района. — Думаю, эти слухи специально распускаются определенными кругами, которые хотят показать опасность всему миру и особенно тем донорским организациям на Западе, которые финансируют борьбу против терроризма и экстремизма и каждый год выделяют на это большие суммы. Возможно, таким образом, они хотят получить эти средства. Посмотрите, когда Талибан несколько лет были у власти, они ни разу никогда не совершили никакого нападения на нас, таджиков. Не было ни одной атаки на нашу границу».

На практическом уровне, Саъди Кадамов из Кумсангирского района утверждает, что местные проблемы Афганистана сдержат любые другие проблемы.

«Опасности не чувствую, потому что после вывода войск НАТО из Афганистана они [воюющие группировки в Афганистане] какое-то время будут разбираться между собой. Будут усиливаться конфликты между национальностями, и им будет не до нападений на чужие территории. Частично сохраняется опасность нападений экстремистских группировок, таких как ИДУ, но в целом, никакой тревоги я не ощущаю».

Со своей стороны официальные лица Афганистана заявили, что сами могут обеспечить безопасность со своей стороны границы.

Мохаммад Заман Мамазай, начальник полиции северных зон афганской границы, принявший участие в душанбинской конференции, рассказал в интервью IWPR, что ситуация в районах, находящихся к югу от таджикской границы, стабильно спокойная.

«Здесь никогда не было никаких серьезных боевых столкновений, — говорит он. — Но даже если возникнет такая опасность, я заверяю своих таджикских братьев, что наших собственных сил вполне хватит, чтобы предотвратить любой незаконный переход этой границы».

Сафир Мохаммад Сапаи, пресс-секретарь пограничных сил Афганистана, рассказал IWPR, что обеспокоенность безопасностью является лишь пропагандой.

«Пограничные войска хорошо обеспечены и наши силы хорошо оснащены и обучены за прошедшие десять лет, поэтому мы можем обеспечить безопасность на всех границах нашей страны. Обеспокоенность Таджикистана не целесообразна», — сказал он.

По словам Сапаи, иногда возникают проблемы, но они исходят с таджикской стороны границы, и афганские силы безупречно отвечают на такие инциденты.

«Мы арестовывали террористов, имеющих таджикское, узбекское и чеченское [т.е. российское] гражданство, и они пересекали таджикскую границу с Афганистаном», — говорит он.

Саед Сарвар Хуссаини, пресс-секретарь губернатора провинции Кундуз, согласился с тем, что обеспокоенность Таджикистана необоснованна.

«Выход иностранных сил не повлияет на нас, — заявил он IWPR. — Уже год как афганские силы взяли на себя ответственность за безопасность на границе. С момента передачи контроля безопасность в провинции становится лучше. Даже когда в провинции присутствовали зарубежные войска, афганцы отвечали за безопасность границы, поскольку иностранцы не вмешивались в эту сферу».

«Мы хотим уверить соседние страны в том, что они не столкнутся с проблемами с афганской стороны, — добавил он. — Мы хотим получить от них взаимные гарантии».

Посольство России в Душанбе, Таджикистан

Посольство России в Душанбе, Таджикистан

• Адрес105 / 1, Гостиница Октябрьская, пр. Рудаки, Душанбе, 734001
• Город Душанбе
• Электронная почта [электронная почта защищена]
• Факс + 992 372211-085
• Телефон www.rusembassy.tajnet.com

На этой карте показано местонахождение Посольства России в Душанбе, Таджикистан

Внести правки для