За двойное гражданство штраф в казахстане: УЖЕСТОЧЕНА ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАЛИЧИЕ ДВОЙНОГО ГРАЖДАНСТВА — Сайт телеканала «Kókshe»

Министр иностранных дел Кайрат Абдрахманов заявил 29 мая, что у него есть информация о примерно 170 этнических казахах, «испытывающих трудности» в Китае, в том числе 12, которые стали гражданами Казахстана в рамках ускоренной программы гражданства Астаны для этнических казахов из других стран.

Муж Сауытбая, Уали Ислам, и двое их детей стали гражданами Казахстана в рамках этой программы в 2017 году после бегства из Китая в прошлом году, когда власти расширили свои репрессии в отношении мусульманских меньшинств.

Сауытбай, Абзал Куспан, отметила, что она была задержана агентами Комитета национальной безопасности Казахстана (КНБ) только после того, как Китай выдал ордер на ее арест.

Куспан сообщил РСЕ / РС после слушаний 23 июля, что прокурор не ответил на его просьбу о сделке, по которой Саутыбай примет наказание по казахстанскому законодательству — до одного года лишения свободы и штраф в размере 6000 долларов — до тех пор, пока она не депортирована.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев также не ответил на письмо мужа Саутбая с просьбой предоставить ей политическое убежище.

Куспан говорит, что это плохо для ее будущего, тем более что Саутыбай является гражданином Китая, а не Казахстана.

Но он сказал, что удовлетворен тем, что судья по делу учитывает правовые доводы защиты, и судебное разбирательство проводится в соответствии с принципами верховенства закона.

«Мы не говорим, что она не совершила преступления, нарушив государственную границу с использованием фальшивых документов», — сказала Куспан. «Мы признали это в суде и готовы принять наказание.Мы говорим: «Не возвращайте ее Китаю». Если они все-таки отправят ее обратно, она просто исчезнет ».

Куспан также отметила, что Казахстан подписал международные соглашения о защите политических прав и предотвращении пыток, которые могут удержать ее в Казахстане.

«Смертная казнь — это все, что ее ждет, если она вернется», — сказал он RFE / RL. «В таком случае вы абсолютно не можете передать ее правительству на территории, где ее ждет смерть. Эти международные соглашения имеют приоритет над нашим юридическим кодексом и нашими национальными законами.«

Сауытбай сообщила суду, что она не могла поехать в Казахстан со своей семьей в 2016 году, потому что у нее как государственного служащего казахского происхождения конфисковали паспорт, чтобы предотвратить ее побег.

Она говорит, что ее проблемы в Китае начались после того, как тамошние власти узнали, что ее семья получила казахстанское гражданство. По ее словам, это заставило ее въехать в Казахстан с поддельными документами.

«Китайская полиция притесняла меня, предупреждая:« Ты не поедешь в Казахстан.Вашему мужу и детям необходимо отказаться от казахстанского гражданства и приехать сюда. Иначе тебя судят и отправят в лагерь ». Но если бы они вернулись, то попали бы в тюрьму », — сказал Сауытбай.

Написано в Праге Роном Синовицем с дополнительными репортажами корреспондентов казахстанской службы Радио Свобода Асылхана Мамашулы в Жаркенте и Нуртай Лахана в Алматы.

7. Отношения с Россией и Китаем

Два гигантских соседа Казахстана неизбежно играют большую роль во внешней политике.Современные проблемы включают российскую «мягкую силу», отношение Китая к этническим казахам в Синьцзяне и совместимость региональных интеграционных проектов.

С момента обретения независимости в 1991 году налаживание хороших отношений с Россией и Китаем было в центре внешней политики Казахстана. Эта традиция, похоже, будет продолжена: во внешней политике на 2014–2020 годы приоритетом является союз с Россией, а также всеобъемлющее стратегическое партнерство с Китаем. Кажется, что все вовлеченные стороны довольны этим треугольным расположением.Они говорят о взаимовыгодном сотрудничестве и хотят связать свои проекты развития и интеграции.

Однако за фасадом стратегического добрососедства скрываются напряженность и потенциальные трещины. При оценке последствий для Казахстана в этой главе анализируются три уровня внешнеполитического взаимодействия: двусторонние отношения, региональная динамика в Евразии и глобальная система. Что касается политики на двустороннем уровне, анализ фокусируется на проблемах, связанных с этническими меньшинствами и построением нации, в частности, на вопросах, касающихся русского меньшинства в Казахстане, последствиях российской «мягкой силы» в стране и обращении с ними. этнического казахского меньшинства в Китае.На региональном уровне рассматривается развитие экономической интеграции, а именно Евразийский экономический союз (ЕАЭС) под руководством России, экономический пояс Шелкового пути Китая (ЭПШП) и Инициатива один пояс, один путь (BRI). Наконец, на системном уровне в главе анализируется и сравнивается, как Китай, Россия и Казахстан по-разному относятся к мировому порядку, его нормам и институтам. События на всех трех уровнях, вероятно, повлияют — и будут затронуты — разворачивающейся и непредсказуемой сменой власти в Казахстане.

Растущий вызов русского меньшинства

В разной степени русское меньшинство в Казахстане всегда было важным вопросом для правительства. В период независимости существование этого меньшинства в Казахстане воспринималось как экзистенциальный вызов. Согласно переписи 1989 года, этнические русские насчитывали 6,2 миллиона человек, что составляло 37,8 процента населения (почти равняется 39,7 процента доле, приходящейся на этнических казахов). Этнические русские составляли преобладающую группу в северных регионах Казахстана, и это вызывало сильные опасения сепаратизма.

Такие опасения подогревали националистические голоса в России. Они варьировались от почитаемого писателя Александра Солженицына, который призывал к возвращению России «южной Сибири» и «южного Урала», до менее респектабельного, но очень популярного сторонника «обновленной Российской империи» Владимира Жириновского, возглавлявшего его Либерально-демократическая партия России к победе на выборах в Государственную Думу 1993 года в России.

В этих сложных условиях руководство Казахстана приняло тщательно выверенный подход.Он принял Россию как своего ближайшего союзника и партнера и очень старался сохранить единое экономическое пространство. Несмотря на то, что Казахстан был болезненно вытеснен из рублевой зоны в 1993 году, президент Нурсултан Назарбаев оставался приверженным экономическим отношениям и в 1994 году предложил создать Евразийский союз. После этого он последовательно продолжал поддерживать евразийскую интеграцию. Его позиция по этому вопросу лишила Москву стимулов к враждебному подходу к Казахстану и создала более комфортные условия для большого русского меньшинства в стране.

Чтобы приспособиться к растущему казахскому национализму, правительство приступило к «казахизации» общественной жизни. Этнические казахи получили лучший доступ к властным и авторитетным позициям как в политике, так и на государственной службе

В то же время внутри страны правительство подчеркнуло важность межнационального согласия. Это требовало тонкой политики. С одной стороны, чтобы приспособиться к растущему казахстанскому национализму, правительство приступило к «казахизации» общественной жизни.Этнические казахи получили лучший доступ к властным и авторитетным позициям как в политике, так и на государственной службе. С другой стороны, правительство закрепило принцип недискриминации в своем законодательстве и строго запретило «разжигание межнациональной розни» (правонарушение, которое правоохранительные органы толкуют очень широко). Чтобы приспособиться к неказахскому и «русифицированному» казахскому населению, конституция 1995 года сделала русский язык официальным языком межнационального общения, оговорив, что он будет «использоваться наравне с казахским языком в государственных органах и органах местного самоуправления. самоуправление ».

Та же конституция запрещает двойное гражданство, вынуждая представителей русского меньшинства выбирать между Казахстаном и Россией. Руководство Казахстана также подавляло политические движения по всем направлениям, в том числе популярные и способные русские, славянские и казачьи, чтобы обеспечить политическую консолидацию. Важно отметить, что и Русская православная церковь, и российское правительство поддержали распространение и кооптирование этих движений со стороны правительства Казахстана.

Постепенно страх отступил, что Москва будет использовать этнических русских для фрагментации Казахстана или в качестве рычага для проведения своей собственной политики.Это уступило место терпеливым ожиданиям наступающего «демографического превосходства» этнических казахов в стране. Это затишье было прервано в 2008 году, когда разразилась война между Россией и Грузией, когда Россия официально признала независимость сепаратистских регионов Южной Осетии и Абхазии. Еще больший шок последовал в 2014 году с аннексией Крыма и «гибридной войной», которую Россия вела на Украине. Хотя действия России в Грузии вызвали тревогу, украинский кризис особенно тревожил Казахстан из-за значительных параллелей между отношениями между Россией и Украиной и отношениями между Россией и Казахстаном.Например, у Казахстана был такой же набор договоров о добрососедских отношениях с Россией, что и у Украины.

Эти события возродили опасения как среди казахов, так и среди казахстанских русских. Первые опасались, что этнические русские будут действовать в качестве «пятой колонны», как это произошло на востоке Украины; последние опасались, что их будут воспринимать как агентов и агентов враждебной иностранной державы. Похоже, это способствовало росту миграции: 25000 этнических русских покинули страну в 2016 году, а 27000 — в 2017 году.Некоторые российские семьи не только были мотивированы опасениями по поводу геополитической ситуации, но и решили переехать из-за обострения проблем со средним образованием после изменений в политике, которые включали поспешное введение обучения на трех языках.

Отставка Назарбаева 19 марта 2019 года, казалось, знаменовала начало нового периода в истории Казахстана. Новый президент Касым-Жомарт Токаев пообещал продолжать всю существующую политику правительства.Однако конфигурация власти неизбежно изменится, поскольку система, в основе которой лежал Назарбаев, не может существовать без него в качестве президента. Это может привести к усилению конкуренции в публичной политике и росту националистического популизма, а также может вызвать беспокойство как для меньшинств, так и для страны в целом.

Обеспокоенность «мягкой силой» России

Правительство Казахстана серьезно обеспокоено возможностями Москвы и возможным намерением использовать электронные СМИ и интернет-ресурсы для манипулирования политическими процессами или дестабилизации страны

За последние несколько лет опасения по поводу русского меньшинства уступили место опасениям по поводу «мягкой силы» России, то есть ее культурного и идеологического влияния.Высокий уровень «русификации» Казахстана в 1991 году рассматривался как вызов полному суверенитету и праву независимости. В то же время была признана роль русского языка как проводника современности, науки и познания мира; а также признание его незаменимости в качестве языка управления (наравне с казахским) для нового независимого Казахстана, как это предусмотрено в конституции страны.

Однако за последнее десятилетие использование Россией методов «информационной войны» внесло зловещий поворот в традиционные опасения по поводу идентичности.Правительство Казахстана очень обеспокоено способностью и возможным намерением Москвы использовать электронные СМИ и интернет-ресурсы для манипулирования политическими процессами в Казахстане или даже для дестабилизации страны в целом. Дмитрий Горенбург, эксперт по военной политике России, разделяет эти опасения. Он считает, что если к власти в Казахстане придет антироссийское правительство, вероятная реакция России будет подрывной: она будет стремиться свергнуть новых лидеров и заменить их более послушными.Этот ответ будет включать использование информационной войны, включая кибератаки и кампанию по дезинформации и СМИ.

В 2009 году тогдашний премьер-министр Казахстана Карим Масимов выразил озабоченность тем, что 55 процентов населения проживает в российском информационном пространстве. В 2011 году была принята новая (вторая) Концепция информационной безопасности. Он признал, что открытость национального информационного пространства, популярность иностранных СМИ (включая телевидение и Интернет) и низкая конкурентоспособность местных СМИ создают реальную угрозу того, что иностранная информация может влиять на общественное сознание в Казахстане и манипулировать им.

Чтобы исправить ситуацию, правительство попыталось модернизировать национальные телеканалы. Таким образом, в 2017 году государственная телерадиокомпания «Казахстан» сменила руководство и обновила стиль и содержание, что сделало ее программы более яркими. Однако независимые СМИ такого расслабления не заметили; они подвергаются еще более жесткому контролю и постоянно сталкиваются с угрозами приостановления и закрытия.

Правительство Казахстана также обеспокоено безудержной антизападной пропагандой на российском телевидении.Это не соответствует многовекторной внешней политике Казахстана и его глубокой заинтересованности в поддержании тесных связей с Западом. Программа на Первом канале Евразия, освещающая земельные протесты в 2016 году, в которой было показано фальшивое видео людей, получающих доллары США за участие, возмутила общественное мнение внутри страны. Интересно, что в неожиданной цепочке событий спецслужбы обвинили бизнесмена Тохтара Тулешова в спонсировании протестов и попытке государственного переворота. Тулешов был очень близок к России и утверждал, что занимал должности советника Государственной Думы РФ по экономическому сотрудничеству, советника главного атамана Казачьих объединений Казахстана по укреплению союзнических отношений с Россией, а также советника и полноправного советника. представитель Русской общины («Русская община») Казахстана.

Опасения по поводу российского влияния, возможно, способствовали решимости администрации ввести трехязычную систему образования — с классами на казахском, русском и английском языках — и латинизировать казахский алфавит. Ни та, ни другая политика не была новой. В 2007 году Назарбаев в своем ежегодном президентском послании предложил культурную программу, известную как «Троица языков», которая обяжет казахстанцев говорить на казахском языке в качестве официального, на русском в качестве языка межэтнического общения и на английском в качестве язык интеграции в мировую экономику.

Решение о переводе алфавита с кириллицы на латиницу тоже было долгим. Идея впервые возникла в 1989 году во время обсуждения закона «О языке», но стала политикой только в 2012 году, когда была объявлена ​​«Стратегия Казахстан-2050». В этом документе Назарбаев установил 2025 год как год для завершения перехода на латинский алфавит, отметив, что его использование позволит Казахстану лучше интегрироваться с остальным миром.

Россия проявляет признаки раздражения

Понятно, что российские комментаторы не приветствовали план отказа от кириллицы.Хотя в целом Россия не проявляет особого интереса к тому, что происходит в Казахстане и других странах Центральной Азии, заявление Назарбаева по этому поводу встревожило Москву и получило широкое освещение в СМИ. Учитывая визит Назарбаева в США и встречу с Дональдом Трампом в январе 2018 года, а также отказ Казахстана 14 апреля того же года при голосовании в Совете Безопасности ООН по одобренной Россией резолюции, осуждающей авиаудары США, Великобритании и Франции по Сирии, казалось, что Союзник России наконец отошел.

Раздражение по поводу Казахстана также начало проявляться в критических высказываниях министра иностранных дел России Сергея Лаврова в адрес страны, которые сейчас становятся все более частыми. В марте 2018 года Лавров выразил удивление тем, что Казахстан ввел безвизовый режим для граждан США без консультации с Россией. Казахстанские дипломаты возразили, что схема была введена давно и Казахстану не нужно было никого консультировать по этому поводу. В июне 2018 года на встрече министров иностранных дел стран-участниц Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Лавров также выразил недовольство соглашением Казахстана разрешить США использовать каспийские порты Актау и Курык для перевозки грузов в Афганистан. , и наличие американской биолаборатории в Алматы.

Как и в случае с безвизовым режимом, обвинения устарели. Раскритикованный пакт был протоколом к ​​соглашению 2010 года между Казахстаном и США, облегчающему коммерческий железнодорожный транзит специальных грузов. Протокол о добавлении Актау и Курык в список транзитных пунктов (ранее единственными транзитными пунктами были в России и Узбекистане) был подписан в сентябре 2017 года и ратифицирован в мае 2018 года. Речь идет о Центральной справочной лаборатории, построенной при поддержке программы Nunn – Lugar Cooperative Threat Reduction (CTR), запущенной в 2016 году.Это единственная лаборатория биобезопасности в Центральной Азии, специализирующаяся на наиболее опасных патогенах.

Обращение с казахами в Китае и антикитайские настроения

До недавнего времени казахское меньшинство в Китае — около 1,5 миллиона человек, проживающих в основном в Синьцзяне — не было проблемой для отношений между Казахстаном и Китаем. После обретения первой независимостью в 1991 году было достигнуто соглашение о том, что китайские власти разрешат тем, кто хочет эмигрировать в Казахстан. Оралман (этнические казахи) из Китая внес большой вклад в налаживание связей между двумя странами в области торговли, образования, СМИ и культуры.

Однако это благоприятное положение дел — по крайней мере, в большинстве аспектов двусторонних отношений — изменилось в 2016 году, когда Чэнь Цюаньго был назначен Китаем новым секретарем коммунистической партии Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР). Он немедленно усилил и без того суровые меры безопасности против уйгурского населения, тем самым подтвердив репутацию силовика, приобретенную во время его работы в Тибете (2011–2016 годы).Чен нанял еще тысячи сотрудников службы безопасности, внедрил высокотехнологичные методы наблюдения и заставил жителей Синьцзяна сдавать свои паспорта полиции. В результате этнические казахи и представители других меньшинств, имевшие семейные и деловые связи в соседнем Казахстане, не могли больше путешествовать туда без разрешения властей.

Также сообщалось, что тысячи людей, включая этнических казахов и киргизов, были отправлены в так называемые центры «перевоспитания», где от них требовалось «декламировать законы и политику Китая и Синьцзяна», смотреть проправительственную пропаганду. видео и отказаться от своей этнической и религиозной идентичности; последнее требование включало произнесение таких лозунгов, как «религия вредна» и «изучение китайского языка является частью патриотизма».Тот факт, что политика китайского правительства «нанести сильный удар», которая ранее была направлена ​​против уйгуров, теперь применяется и к этническим казахам, стал шоком для Казахстана. СМИ сообщили, что некоторые синьцзянские казахи были задержаны за выезд за границу или за «много говорить о Казахстане». Также появилась информация о том, что некоторые люди, недавно ставшие гражданами Казахстана ( оралмана, из Китая), были отозваны китайскими властями в Китай и задержаны.

Воздействие на общественное мнение в Казахстане, которое до сих пор в значительной степени безразлично к страданиям уйгуров в Синьцзяне, привело к увеличению числа призывов к официальному ответу на это жестокое обращение. Поскольку поддержка казахской диаспоры также входит в число четырех стратегических целей правительственной «концепции внешней политики», это усиливало необходимость действовать.

Вопрос был поднят в парламенте в октябре 2017 года, когда сенатор Нурлан Кылышбаев обратился к правительству с официальным запросом о подтверждении правдивости сообщений о преследованиях этнических казахов в Китае.В следующем месяце представители министерства иностранных дел провели переговоры со своими китайскими коллегами в Пекине и Астане, чтобы обсудить «частые жалобы этнических казахов на проблемы, с которыми они сталкиваются в Китайской Народной Республике». Посол Китая в Казахстане Чжан Ханьхуэй ответил, что усиленные меры безопасности, такие как процедуры наблюдения и проверки, применялись для всех граждан вокруг 19-го съезда партии из-за сообщений о возможных запланированных нарушениях.

Жестокое обращение Китая с этническими казахами и последующий рост антикитайских настроений в Казахстане рискуют подорвать развитие двусторонних экономических связей

Тем не менее, в 2018 году правительство Казахстана продолжало поднимать этот вопрос.В мае Министерство иностранных дел сообщило, что в переговорах по консульским вопросам стороны также обсудили «защиту прав и интересов граждан двух стран, а также взаимные поездки жителей Казахстана и Китая». На следующий день министр иностранных дел Кайрат Абдрахманов заявил, что у него есть информация о примерно 170 этнических казахах, «испытывающих трудности» в Китае. В августе он сообщил журналистам, что его первый заместитель провел переговоры с руководством СУАР, и последнее рассматривает возможность снятия запрета на эмиграцию для 675 этнических казахов.В январе 2019 года Министерство иностранных дел объявило, что 2000 этнических казахов получили разрешение покинуть Синьцзян и переехать в Казахстан.

На международном уровне правительство Казахстана тоже идет по канату. В июле 2019 года он воздержался от подписания ни одного из двух писем, подготовленных различными коалициями стран и направленных в Совет по правам человека ООН, одно из которых осуждает политику Китая в Синьцзяне, а другое поддерживает их; письмо поддержки подписали, в частности, Россия, Таджикистан и Туркменистан.

Социальные сети продолжают распространять информацию о так называемых «центрах перевоспитания». Информация поступает из различных источников, в том числе из западных газет, и еще больше подогревает давние антикитайские настроения в Казахстане. В 2019 году внимание общественности было сосредоточено на Серикжане Билаше, лидере движения «Атажурт Эриктилери» («Добровольцы отечества»), выступающего за освобождение этнических казахов из лагерей Китая. Билаш был арестован властями Казахстана и предан суду за разжигание межнациональной розни.В августе между ним и властями Китая было достигнуто соглашение, и он был освобожден после уплаты штрафа.

Жестокое обращение Китая с этническими казахами и последующий рост антикитайских настроений в Казахстане рискуют подорвать развитие двусторонних экономических связей. Негативное общественное мнение уже препятствует сотрудничеству в аграрном секторе, одном из наиболее перспективных направлений совместных действий. В 2016 году после внесения поправок в земельные нормы по всему Казахстану вспыхнули протесты против разрешения долгосрочной аренды земли иностранцам.Протесты были вызваны различными опасениями, в том числе тем, что китайские компании могут заразить землю и что Китай фактически захватит территорию Казахстана. Правительство подавило протесты, но в то же время наложило мораторий (до декабря 2021 года) на поправки к Земельному кодексу, позволяющие иностранцам и юридическим лицам с 50-процентным и более иностранным участием арендовать сельскохозяйственные земли на срок до 25 лет.

Во время президентской избирательной кампании в 2019 году политическая группа Халык Курултай («Народное собрание») потребовала полного запрета на продажу или аренду земли иностранцам, решения проблемы преследования этнических казахов в Синьцзяне и прекращения к заимствованию из Китая.Подобные требования становятся основным элементом антиправительственных протестов, которые сейчас регулярно проходят в крупнейших городах Казахстана. Эти события сигнализируют о том, что впереди для двусторонних отношений более трудные времена, так же как и сам Казахстан начинает новую политическую страницу.

На стыке российских и китайских интеграционных проектов

Казахстан, Россия и Китай активно участвуют в поисках путей изменения евразийских и центральноазиатских отношений. Они решают вопросы безопасности через такие организации, как ОДКБ, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА).Хотя существуют различия в подходах и целях каждой страны на этих форумах, в целом нет значительной напряженности, влияющей на их участие.

Как член-основатель ЕАЭС, возглавляемого Россией, но также активный участник программы BRI Китая, Казахстан стратегически зависит от того, как два интеграционных проекта будут развиваться по отношению друг к другу.

Экономическое сотрудничество и интеграция более проблематичны. Именно в этих областях политики трехсторонние отношения могут стать более нестабильными из-за связанных с этим политических и геополитических осложнений.Как уже упоминалось, в настоящее время в регионе реализуются два основных проекта экономической интеграции: ЕАЭС и BRI. Казахстан является одним из основателей ЕАЭС, возглавляемого Россией, но также активно участвует в китайской программе BRI. Он является крупнейшим получателем прямых иностранных инвестиций из Китая среди членов Содружества Независимых Государств (СНГ). Это ставит Казахстан в стратегическую зависимость от того, как два интеграционных проекта развиваются по отношению друг к другу, и, в частности, от того, разворачиваются ли они, несмотря на официальную риторику и заявления о планируемой координации, на самом деле конкурентным или взаимодополняющим образом.Иными словами, будут ли ЕАЭС и BRI взаимодействовать друг с другом для реализации крупномасштабных совместных разработок, поддерживаемых как Россией, так и Китаем, или Казахстан окажется в затруднительном положении между необходимостью поддерживать одного спонсора, а не другого?

Прогресс евразийской экономической интеграции был неоднозначным. Изначально развитие было стремительным, основные этапы были пройдены всего за несколько лет. Проект начался с Таможенного союза, запущенного Россией, Казахстаном и Беларусью в 2010 году. В 2012 году он превратился в Единое экономическое пространство, а в 2015 году его заменил ЕАЭС, когда Кыргызстан и Армения также стали его членами.

Однако после создания ЕАЭС выработка политики замедлилась, а сроки были пропущены. Таможенный кодекс, который должен был вступить в силу с 1 января 2016 г., не был введен в действие до 1 января 2018 г. Общий рынок лекарств и медицинского оборудования, который первоначально планировалось ввести в действие в январе 2016 г., теперь, как ожидается, будет полностью сформирован. только с 2026 года. Запуск единого рынка электроэнергии, запланированный на 2019 год, отложен. Медленные темпы развития инструментов ЕАЭС отражают сложность задачи унификации нормативно-правовой базы в разных странах.Есть пределы тому, что может сделать политическая воля.

Помимо этих препятствий, евразийской интеграции помешала вспышка российско-украинского конфликта в 2014 году. Таким образом, проект, который был разработан для обеспечения процветания на постсоветском пространстве, в конечном итоге разделил Украину, создав геополитическая горячая точка и нанесение ущерба архитектуре европейской безопасности. Без Украины в качестве члена вся концепция ЕАЭС как интегрированного экономического пространства между Европой и Азией не имела смысла для потенциальных инвесторов.Военный конфликт также повысил уровень осторожности как среди государств-членов, так и среди потенциальных государств-членов. Это укрепило решимость нескольких правительств проводить многовекторную внешнюю политику параллельно с любым взаимодействием с ЕАЭС и, конечно же, предпочитая полагаться только на интеграционную модель, в которой доминирует Россия. Еще одним доказательством того, что Россия не считает своих евразийских соседей и ближайших соседей равноправными партнерами, стало то, что Москва ввела контрсанкции против Запада, не проконсультировавшись с другими странами-членами ЕАЭС.

В то время как Россия открыто находится в разногласиях с США и ЕС, она должна более тонко подходить к Китаю, учитывая растущее влияние последнего в Центральной Азии и Евразии. Растущий дисбаланс между его собственной экономической мощью и экономикой Китая беспокоит Россию, но она мало что может сделать, чтобы изменить ситуацию. Он выбрал политику размещения. В 2015 году президент Владимир Путин и председатель Си Цзиньпин сделали совместное заявление о сотрудничестве в области согласования ЕАЭС и ЭПШП — последний из которых составляет наземный «поясной» элемент ИПО — и подтвердили свою поддержку мегаполисов друг друга. проекты.

В 2017 году Евразийская экономическая комиссия объявила о разработке критериев отбора приоритетных проектов для связывания ЕАЭС и ЭПШП. Комиссия представила список из 39 инфраструктурных проектов, включая строительство дорог, модернизацию дорог, создание центров транспортной логистики и развитие транспортных узлов. Эти проекты включали: автомагистраль из западного Китая в западную Европу, соединяющую Ляньюньган на Желтом море с Санкт-Петербургом на Балтийском море; скоростной поезд Москва – Казань; железная дорога Китай – Кыргызстан – Узбекистан; и железная дорога Армения-Иран.Завершение строительства автомагистрали Западный Китай — Западная Европа зависит от строительства Россией своего участка дороги (Китай и Казахстан завершили свои участки в 2014 и 2016 годах соответственно). После многих лет неопределенности автомагистраль была упомянута в Указе Путина от 2018 года о национальных целях и задачах стратегического развития до 2024 года. Однако в 2019 году российское правительство дало зеленый свет на строительство финансируемой из частных источников автомагистрали «Мередиан», соединяющей Китай, Казахстан и Россию. Граница с Беларусью.Остальные три проекта продолжают испытывать трудности. Нет ясности в экономической целесообразности строительства высокоскоростного железнодорожного сообщения Москва – Казань, а переговоры по проектам железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан и Армения – Иран в настоящее время откладываются. В случае последнего одна из проблем — поддержка Москвой альтернативного проекта железной дороги, связывающего Россию, Азербайджан и Иран.

Россия заявляет о своей заинтересованности в совместном развитии ЕАЭС и BRI. Тем не менее, он чувствует вызов растущей мощью Китая и его экономической экспансией.Таким образом, Москва пытается сформировать договоренность, которая мягко уравновесит Китай за счет взаимодействия с другими крупными игроками, особенно в Азии. В 2016 году на Петербургском международном экономическом форуме президент Путин предложил сформировать регион Большой Евразии, который расширит базовую сеть стран ЕАЭС за счет заключения соглашений о свободной торговле с более чем 40 государствами и международными организациями, включая Ассоциацию Страны Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Первоначально такие соглашения будут направлены на упрощение и унификацию правил (например, в отношении инвестиций, интеллектуальной собственности, а также технических, фитосанитарных и таможенных требований).Позже они повлекут за собой снижение тарифов, что в конечном итоге может привести к созданию гораздо большей зоны свободной торговли.

Однако, хотя Россия заявляет о своем желании формировать правила в Большой Евразии, недавнее соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем, подписанное в мае 2018 года на Астанинском экономическом форуме, не показывает никакого прогресса в этом отношении. Это непреференциальное соглашение преследует относительно скромные цели повышения прозрачности и улучшения взаимопонимания в торговой политике с возможным стремлением постепенно гармонизировать стандарты, технические регламенты и процедуры оценки соответствия.

Напротив, Казахстан полностью поддерживает концепцию более широкой экономической интеграции. Еще до объявления ЭПШП в 2013 году (не случайно в Астане) он вкладывал значительные средства в строительство и модернизацию транспортной инфраструктуры, призванной помочь ей стать мостом между Востоком и Западом. В 2015 году Назарбаев и Си объявили о планах связать ЭПШП и казахстанскую экономическую программу «Нурлы жол» («Яркий путь»). Запущенный в 2014 году проект «Нурлы жол» представляет собой пятилетний план, в котором основное внимание уделяется внутреннему транспорту, промышленности и энергетической инфраструктуре.

Правительства Казахстана и Китая также составили список из 51 проекта стоимостью около 26 миллиардов долларов, который будет включать передачу промышленных мощностей из Китая в Казахстан. В 2019 году Казахстан занял 2 миллиарда юаней (283 миллиона долларов) у Экспортно-импортного банка Китая. Помимо того, что это первый кредит страны в юанях, сделка примечательна своей целью: профинансировать модернизацию 10 пунктов пропуска на границе стран ЕАЭС. Это делает интересным случай попытки физически связать ЕАЭС и Китай без прямого участия ЕАЭС.

Однако растущее сотрудничество между Китаем и Казахстаном также приносит свои проблемы. Как и в случае с российско-китайскими отношениями, здесь отсутствует доверие. Казахстан одной рукой приветствует китайские инвестиции, а другой держит барьеры для присутствия Китая в стране. В отличие от граждан европейских стран, Японии, Южной Кореи, Австралии, США и Канады, на граждан Китая безвизовый режим не распространяется. Процедура получения китайским гражданином визы в Казахстан сложна и требует разрешения миграционной полиции Казахстана.Китайские инвесторы жаловались на трудности с получением виз для себя и трудовых мигрантов. Посол Китая в Казахстане поднял этот вопрос. С 2016 года гражданам Казахстана стало труднее получать китайские визы.

Короче говоря, хотя Казахстан позиционирует себя как активного участника проектов региональной экономической интеграции, он не ценит политизированный подход Москвы к этому процессу и опасается способности России создавать проблемы.В то же время правительство обеспокоено огромными размерами Китая и его стремлением к коммерческой экспансии.

Россия, Китай и Казахстан в глобальном порядке

Россия, Китай и Казахстан имеют ряд важных общих черт в том, как они позиционируют себя в международной системе. Используя термин Дэвида Керра, всех троих можно определить как «суверенных глобализаторов» в том смысле, что они «приветствуют глобализацию, но избирательно, отвергая космополитизм и принимая глобализацию только для продвижения и утверждения суверенитета в принципе и на практике».

Все три подчеркивают важность международного верховенства права и Совета Безопасности ООН как высшего органа в сфере международной безопасности. Тем не менее, как авторитарные государства, они выступают против универсальности либеральных ценностей и либерально-демократического политического порядка и продвигают режимы, укрепляющие права государства против внутренних и внешних вызовов. Казахстан вместе с Китаем, Россией и другими членами ШОС выступил соавтором кодекса поведения в области информационной безопасности, который был представлен Генеральной Ассамблее ООН в 2015 году.Кодекс подчеркивает права государств на «независимый контроль над информационными и коммуникационными технологиями» и роль государства в «поощрении более глубокого понимания всеми элементами общества, включая частный сектор и институты гражданского общества, своей ответственности за обеспечение информации. безопасность’.

В то же время Россия, Китай и Казахстан расходятся в своих подходах к глобальному порядку и управлению. Россия — бывшая сверхдержава, пытающаяся сохранить этот статус. В нынешнем порядке ему неудобно оказаться в положении, когда он предлагает символическую поддержку «возвышению остальных», в то время как сам по себе является падающей силой.Поэтому его похвалы «демократизации» международных отношений в лучшем случае нерешительны. Не сумев адаптироваться к геополитическим и геоэкономическим изменениям и создать подлинные стратегические союзы, она превратилась в «автономную державу», которая стремится гордиться своим «геополитическим одиночеством» и отказом играть по западным правилам.

Подход России к глобальному экономическому управлению отражает слабость недостаточно модернизированной экономики, чрезмерно зависимой от природных ресурсов. Как отмечает Бобо Ло, он «в основном склонен принимать, а не устанавливать тенденции», понимая, что изменения в нынешней системе могут быть не в его пользу.Россия также не проявляет особого интереса к предоставлению общественных благ или активному участию в решении глобальных проблем, таких как изменение климата, бедность в Африке и нехватка воды — вопросы, которые «почти не затрагиваются в дискурсе российской элиты (или общественности)».

В то время как мощь России сокращается и становится скорее разрушительной, чем конструктивной, в Китае наблюдается противоположная тенденция. Он накопил ресурсы и политическую волю к расширению и теперь становится второй сверхдержавой. Пекин серьезно относится к подготовке к этой роли.Он все больше и больше занимается вопросами глобального управления, пытаясь решить, какую роль должен играть Китай, какие элементы международной системы необходимо сохранить, а какие изменить. Он также начал позиционировать себя как поставщик общественных благ, при этом роль BRI в содействии трансконтинентальным соединениям была представлена ​​как основной вклад Китая в региональное и глобальное развитие и безопасность.

Казахстан явно находится в другой лиге, чем Россия и Китай.Это небольшая держава, зажатая между этими двумя гигантами в умеренно проблемном районе. Это молодое государство получило огромные выгоды от мирового порядка, в котором оно возникло в начале 1990-х годов. Этот порядок и связанные с ним институты управления позволили недавно получившему независимость Казахстану укрепить свой суверенитет — возможно, не полную форму суверенитета в глазах российских элит, но тем не менее обеспечивающую статус, признанный международным сообществом. Чтобы поддержать свою независимость, Казахстан проводил многовекторную внешнюю политику, которая включала укрепление хороших отношений и взаимозависимости со всеми внешними державами.Руководство также добивалось международного признания Казахстана как прогрессивного, ответственного и активного участника глобальных и региональных дел. Власти инициировали множество инициатив в таких обширных областях, как нераспространение оружия массового уничтожения, глобальный межконфессиональный диалог, евразийская интеграция и усилия по урегулированию конфликта в Сирии (последняя попытка была предпринята в рамках Астанинских переговоров. ‘).

Казахстан хочет быть прочно интегрированным в глобальный порядок, который укрепляет его суверенитет и позволяет ему повысить свое признание и репутацию.Из-за этого интереса она иногда может оказаться в другом лагере, нежели Россия, несмотря на обычно близкие отношения между двумя странами. Например, 12 апреля 2017 года члены Совета Безопасности ООН проголосовали за проект резолюции, осуждающий сообщение о нападении с применением химического оружия на сирийский город Хан-Шейхун и требующий немедленного и беспрепятственного доступа ко всем объектам, связанным с инцидентом. Казахстан и Китай воздержались при голосовании, а Россия проголосовала против резолюции.Кроме того, как уже упоминалось, воздержание Астаны при голосовании в апреле 2018 года по предложенной Россией резолюции Совета Безопасности ООН, осуждающей западные авиаудары по Сирии, вызвало значительное недовольство в Москве.

В аналогичном случае разногласий десятью годами ранее и Казахстан, и Китай присоединились к России, отказавшись признать сепаратистские республики Южную Осетию и Абхазию. На саммите ШОС в августе 2008 года они сопротивлялись лоббированию Россией дипломатического признания своих клиентов.Китай и Казахстан последовательно занимают негативную позицию по поводу сепаратизма. Они не признали Косово и у них были серьезные сомнения по поводу референдума 2014 года о выходе Крыма из состава Украины и присоединении к Российской Федерации. В марте 2014 года и Китай, и Казахстан воздержались при голосовании Генеральной Ассамблеи ООН по резолюции, объявившей референдум о выходе недействительным.

В целом, казахстанские политики, похоже, ценят респектабельность и авторитет Китая в мировых делах. В отличие от России, Китай создает имидж дальновидного и быстро модернизирующегося государства, уверенно встроенного в глобальные рынки.Это именно то, к чему стремится сам Казахстан. Однако это не означает, что ему было бы комфортно в условиях доминирования Китая.

Заключение

По мере того, как Казахстан приближается к концу третьего десятилетия независимости, он продолжает находить взаимодействие с двумя своими соседями-гигантами очень сложной задачей

По мере того, как Казахстан приближается к концу третьего десятилетия своей независимости, он продолжает находить взаимодействие с двумя своими гигантскими соседями весьма сложной задачей.Руководство справедливо поздравляет себя с установлением добрососедских отношений с Россией и Китаем. Однако как так называемый «стратегический союз» с Россией, так и «стратегическое партнерство» с Китаем тормозятся из-за нехватки доверия с каждой стороны.

Казахстан, как и в начале 1990-х годов, обеспокоен имперскими тенденциями и амбициями во внешней политике России. Правительство считает, что проблема наличия значительного русского меньшинства является менее острой проблемой, чем раньше, из-за консолидации большинства казахов в стране и их растущей доли населения в северных регионах Казахстана.В то же время, однако, существует озабоченность по поводу все более изощренных возможностей Москвы в области «информационной войны», которые подчеркнули слабость внутреннего информационного пространства и производства местного контента. Успех усилий России по контролю над информацией и средствами массовой информации также, в более общем плане, выявил незавершенность казахстанского проекта государственного строительства. Признаком этого является продолжающаяся эмиграция этнических русских из Казахстана.

Чувство уязвимости для внешних сил обострилось после отставки Назарбаева в марте 2019 года.Он сохраняет значительные полномочия, а его преемник обещает преемственность. Тем не менее, хотя правительство пытается заверить всех в плавном продолжении ключевых направлений политики во время и после внутриполитических преобразований, окончательный развал системы власти, построенной вокруг Назарбаева, кажется неизбежным.

Грузинский и украинский кризисы в 2008 и 2014 годах, соответственно, также выявили слабые места во внешних структурах поддержки, от которых зависит суверенитет и независимость Казахстана, включая международные договоры, меморандумы и гарантии, которые ранее считались само собой разумеющимися.Поскольку Россия менее предсказуема и меньше озабочена своей репутацией в глазах западного сообщества, она потенциально готова бросить вызов свободе маневра Казахстана или создать проблемы в регионе.

Между тем казахстанско-китайское сотрудничество значительно расширилось, но в настоящее время омрачено проблемой обращения с этническими казахами в Синьцзяне. Власти Казахстана понимают, что СУАР и происходящие в нем события — очень чувствительный вопрос для Китая, но они не могут позволить себе игнорировать ситуацию, которая является источником значительного негативного общественного мнения.Рост антикитайских настроений уже привел к запрету на приобретение земли иностранцами.

Региональная экономическая интеграция является одним из инструментов, которые Казахстан использовал для повышения жизнеспособности своей экономики — и, таким образом, для защиты своего суверенитета. Первоначально он с энтузиазмом относился к евразийской экономической интеграции, а затем к возглавляемой Китаем ЭПШП / БРИ. Однако прогресс по первому вопросу был подорван российско-украинским кризисом и последующим обменом санкциями и контрсанкциями между Россией и Западом.Между тем, развитию участия Казахстана в проектах SREB / BRI по-прежнему препятствуют опасения по поводу подавляющей силы Китая и скрытых намерений. Более того, нет уверенности в совместимости этих двух мегапроектов или в способности Москвы и Пекина учесть интересы друг друга, несмотря на официальную риторику «выравнивания» ( сопряжение ) и совместной разработки. России также явно не хватает энтузиазма, чтобы отдать амбиции по евразийской интеграции в отдельную повестку дня в области развития.

Наконец, на глобальном уровне Россия, Китай и Казахстан демонстрируют как общие черты, так и различия с точки зрения их международного позиционирования, подходов и целей. Все три являются авторитарными государствами, непреклонными в отношении приоритета государственных интересов как внутри страны, так и за ее пределами. Таким образом, они предлагают единый фронт в стремлении сформировать международные режимы, которые защищали бы их суверенитет. В то же время существуют важные различия в том, как каждая из трех стран относится к мировому порядку.Россия — разочаровавшаяся бывшая сверхдержава с узким взглядом на глобальное управление. Важно и тревожно для Казахстана и других его соседей то, что Россия гибко подходит к принципам «территориальной целостности» и «невмешательства во внутренние дела». Это делает его союзником и региональной державой, которой нельзя полностью доверять.

Казахстан признает растущую роль Китая в региональном и глобальном порядке и пытается извлечь выгоду из этого подъема.